провода упруго натянуты, смотрятся в твое отражение,
ты снова становишься набором символов,
твой взгляд улетает в звезды,
теперь у тебя глаза без вгляда,
мягкость твоих губ превращается в луну,
я шлю ей воздушный поцелуй.
***
Я не чувствую потребности описывать твое тело
тогда, когда могу легко вспомнить его
со всеми, как его, так и своими
тонкостями и неточностями. ***
я люблю те жесты,
которые были нужны
только раз разве, и отправились в мертвый архив.
***
их своевременность я
не предам словами, не покажу
супоку в макдаке,
рассчитывай время
на ненужный ужин.
***
Про вкусные губы писалось не зря.
мы рабы и крабы
карабкаемся к ограде сада
лапочка во сне что-то лопочет
днем и ночью мы спим, скучно очень,
скученно размножаются крабы,
шепотом поют мужики и бабы,
я - номер 6, а рядом когда был 69,
я 4587687875768754766 не могу до сих 24908746849567548796 пор в это поверить,
два человека, слившись в одном, могут стать третьим,
ни один из них может этого и не заметить,
меня сводит с ума твой голос, я слышу твои слова до того, как они будут произнесены,
поэтому
он белее рубина
темнее ночи, холоднее стали
вы увидите его едва ли
да и то сзади, да и то только спину
длинные тонкие ноги сдвинув
он сидит в полупустом зале
он смотрит кино про black dahlia
и пьет пьянящую синюю тину
его экспрессия не освещена в прессе,
она так тонка, что её не заметно,
только видно, как под Майка Петтона
его голова исчезает под прессом
наверное, всё же ему здесь не место,
его избили и паспорт порвали,
и вот он сидит и смотрит black dahlia,
мешая кровь в стакане со своим тестом
время всё заставило забыть, любовь моя
время всё заставило завыть любовь моя
время предложило мне убить любовь мою
время приказало мне убить любовь мою
время помогало мне шутить любовь моя
время помогло мне словом быть любовь моя
время захотело, я ушел любовь моя
но зачем же, Боже, я ушел, любовь моя
время мне оставило следы любовь моя
с временем общался я на ты любовь моя
время я пытался пережить любовь моя
время помогло мне словом быть любовь моя
Иногда ты привыкаешь к тому, что тебе мерзко, иногда влюбляешься и понимаешь, что не можешь жить без. Урания подошла незаметно и обняла меня сзади. Мне нравится, когда меня обнимают, подумала я. Поняв это, она разделилась на две части - то есть от нее отделилось что-то поплотнее тени - и вот это что-то, обняв меня за плечи, срослось с моей шеей. Урания стала моим строгим плащом, поводырем в мире теней. Сначала мягко, потом властно она врастала в моё сознание и даже иногда руководила моим телом, моими поступками. Однажды я впустила её в своё сердце. Я полюбила её или как там это у вас называется. Я позволила ей окончательно срастись со мной, и теперь только родинка на шее напоминает о её плащевом состоянии. Когда мы встретились с Уранией во второй раз, я обняла её. Она совсем не такая страшная, подумала я. Совсем.
нечемоданные улыбки,
открытые глаза соседей,
смотрящих мой-твой переезд,
приход, исход из мира моря.
похолодало. трупно. зыбко.
на лестнице - две куклы-леди.
продет сквозь позвоночник шест.
искажены их лица в споре.
нечемоданные улыбки,
открытые глаза соседей,
похолодало. трупно. зыбко.
на лестнице - две куклы-леди,
смотрящих мой-твой переезд,
приход, исход из мира моря.
продет сквозь позвоночник шест.
искажены их лица в споре.
продет сквозь позвоночник шест.
искажены их лица в споре.
приход, исход из мира моря.
смотрящие наш переезд
нечемоданные улыбки.
на лестнице - две куклы-леди.
открытые глаза соседей.
похолодало. трупно. зыбко.
мне дали осмысленное религиозное образование
позволили ненавидеть свои чресла
вручили в руки вёсла
и пустили по реке
духом стала моя лодка,
лодкой стали мои духи,
духи ночи духи дня ли
не забыли про-меня-ли
променяли не забыли
вы ли...мя ли... мы ли.. . ны ли...
мы гребли что было силы
мы использовали разум
погружаясь каждым разом
каждым ухом каждым глазом
каждым пальцем, языками
мы сплетались как руками
под водой вода бурлила
воды слезные солила
мы закусывали губы
мы откусывали зубы
расцарапывали ноги
наслаждались, мы же боги
разложились в мыслелодке
отравлялись в мыслеводке
водопад снеся покорно
уподобились поп-корну
мы засахаримся вместе
мы увязнем в мыслетесте
станем одеваться пестро
будем мы с тобой как сестры
вот опять мы суши мимо
будешь ты моей любимой
я на ощупь плавно пробираюсь в длинном коридоре, заполненнном формалином, из-за которого мои движения приобретают неестественную медленность и мягкость. широко разгребая руками, я полуплыву в направлении. мне скучно стоять и я полуплыву. я чувствую, скоро будет дверь, я не знаю, зачем она, она ничего не отмеряет, и я не удивлюсь, если окажется, что я иду по кругу. за дверью все тот же коридор или такой же точно. заполненный формалином до потолка коридор с черными стенами. я не хочу к дверному проему. но вот он уже близко. включается стробоскоп мозга
- выпей кофе.
- зачем сейчас?
- потому что оно остынет.
- кофе уже холодный.
- ну вот именно. пока окончательно не замерз.
***
- ты неправильно голову моешь. давай я тебе полью.
- а как надо?
- чтобы волосы смылись.
- все? прямо в раковину?
- конечно. сейчас я полью и ничего не будет.
в этой сказке все как обычно: половозрелая Белоснежка, семь уродцев-карликов, разыгравшаяся страсть... ТОлько карлики - близнецы. Даже не так: они абсолютно друг на друга внешне похожи. Одни и те же ужимки, жесты, подмигивания. Один и тот же голос, одно и то же в глазах. Она знает, что один из гномов - насильник, другой - убийца, третий лжет, четвертому все все равно, пятый постоянно голоден, шестой любит её всем сердцем, седьмой рассудителен. Но как только она находит, как ей кажется, шестого, все они снова меняются местами. Она пытается найти седьмого. Третьего. Приманить куском мяса пятого. Нет. Снова запуталась. МОжет, первого или второго попробовать. Или вообще свалить из этого дома. Такого уютного. И заблудиться в лесу. Среди диких зверей. А здесь - вот эти семеро - без имен! - которые исполняют все мои желания. Я же их люблю. Они же вот. Как же я без них. Они же меня до смерти обслуживать будут. Сказки рассказывать. Ананасами кормить. И рябчиками. Их звери слушаются