Почему же бетонный, а не пластилиновый или деревянный? Почему кубик, а не шар или, черт возьми, цилиндр? Да, я научился управлять своим миром, но я не могу изменить его структуру. Наверное, потому что самые первые кирпичи фундамента зарыты очень и очень глубоко. Ха, хорошее размышление, только кубик мой не из кирпичей! Здесь все серьезнее. Кто-то явно помогал строить мне эту коробку. А кто? Гадать незачем, первое правило бетонного кубика – догадки превращаются в реальность. Я уже смог прочувствовать это когда мне захотелось воды. Конечно же, колодец вырос из бездны моментально; я бросил вниз ведро и был очень удивлен, когда услышал всплеск. Тогда я вволю напился. Тогда я был рад самой обычно воде, но больше всего меня радовало то, что мое желание исполнилось. Я уверен, это было из-за сильной моей жажды, из-за сильного моего желания. Но все остальные мои «хотения» и пороки так и не осуществлялись в стенах кубика…
Я тогда еще долго стоял у колодца, смотрел вниз, пытаясь разглядеть что-то. И вдруг заметил блеск. Первая моя догадка – это блеск глаз. Вторая – там что-то опасное. А третья моя догадка, едва успев скользнуть в мозгу, перешла в реальность. На меня кинулось НЕЧТО громадное и скользкое. НЕЧТО рвало на мне одежду, иногда вцеплялось в грудь и руки, которыми я охотно старался защититься. Я боюсь вспоминать, ведь воспоминание тоже реально здесь, в кубике. Тогда меня спасла только тяга к жизни. Желание не умирать, кубик исполнил его. Господи, я был рад как никогда…
- …и вынес хороший урок, - произнес я вслух и задал пустоте вопрос – Интересно, что будет сейчас?
Пространство кубика молчало, а оно и не будет говорить, оно показывает, а не объясняет в ответ.
Интересно, сколько я здесь? Я достал из кармана наручные часы (я не мог носить их на руке - ремешок очень сильно сдавливал мне запястье, как будто кто-то специально затягивал его туже), посмотрел на циферблат – фосфорные стрелки стояли на месте, «десять часов, двадцать пять минут» - вещали они. Что это за время? Вечер или утро? Эх, это странное второе правило кубика – «счастливые часов не наблюдают». Я окрестил его именно так, потому что частенько сам живу по такому принципу. Ну и пусть… пусть я буду отрезан от всего, что связывало меня со старой жизнью, она и так не давала мне ничего хорошего.
Боже, как глупо.
Я цепляюсь за мелочи, только бы вернутся в обыденную обстановку.
Нет. Не сейчас. Кубик хочет показать мне что-то важное. Что же?
Едва я подумал об этом, как вдали, позади меня, раздались шарканья. Они эхом разлетелись в пустоте и повторились вновь. Я замер. «Хоть бы ничего опасного в голову не взбрело», - молил про себя я. И все же решился. И все же обернулся.
За моей спиной висели огромные деревянные марионетки. Я раньше видел такие вещи, это были обычные заготовки кукол; в таких «телах» нет никаких чувств, и только мастер способен дать им облик.
Я приблизился к марионеткам, потрогал одну из них. Это было так неосторожно, но я был очень спокоен, это и спасло меня от фокусов, которые так охотно любил выкидывать бетонный кубик.
Я присел на пол (т.е. на то, что заменяло мне его в бездонном пространстве) и решил опробовать навыки полученные в первом своем «уроке». У меня даже получилось без слов. Я заставил одну из кукол кружится в медленном танце, другую – аплодировать первой, а еще две принялись колотить друг друга деревянными кулачками.
Время от времени я даже сам заменял кукол: то пинал одну из них, то танцевал под глухие стуки деревянных ладоней, то сам, смеясь, рукоплескал моим деревянным подчиненным.
Я весили себя, веселил, как мог. Но деревянные истуканы – это всего лишь мусор, ими не интересно управлять они не могут дать никакого отпора.
«Ты снова рискуешь», - тихо прошептал я и сожмурил глаза. – «Сейчас произойдет тот самый горький урок».
Глаза мои распахнулись сами собой, и я обнаружил, что вешу в пустоте, словно недавно созданная мной марионетка. Мои руки и ноги сковывали нити. Мысли вновь поймали меня. Я висел так очень долго. Я боялся думать. Я понимал, что сейчас мои силы не в моих руках. Так бывает… так было… очень и очень часто.
Я вглядывался во тьму, хотел увидеть то, что лежит за ней, но четно… И лишь, когда мне стало одиноко из ниоткуда появилась кукла, такая же, с которыми я ставил свои эксперименты. Кукла молча дергалась, словно смеясь, тыкала в меня деревянными пальцами; она говорила мне, нет она КРИЧАЛА: смотри! Я не хуже тебя. Я тоже умею «творить».
Как только слова затихли, из тьмы появились еще несколько марионеток. Я вгляделся в них и ужаснулся – все были полными моими копиями!!! Они кривлялись! Заходились ехидным хохотом! Наваливались друг на друга, дрались, словно голодные волки!
Что это? Мое же желание дать себе же отпор? А зачем? Творец, которому нечего дать самому же себе в своем мире – это блоха! Ничтожное и жалкое порождение, чьих-то фантазий более совершенного разума. Порождение, которое даже не нужно тому, кто его породил, как эти марионетки.
Я молчал. Висел и молчал.
Читать далее...