Она бежала по лессу. Прыжок, еще прыжок. Такими прыжками она могла бежать долго и с немалой скоростью. Она была еще совсем молода, ее шерсть была густа и отливала тем блеском, который уходит в середине жизни, чтобы больше никогда не вернуться. Ее желтые глаза видели в темноте, влажный нос трудолюбиво вбирал окружающие ее запахи, а сильное, молодое тело несло ее вперед и вперед.
У нее еще не было имени, так как она еще не обзавелась семьей. Не было у нее волка, который понравился бы ей и защищал бы ее и щенков от лютых и сильных врагов. Но ведь матери нужно как-то отличать своих чад, и назвали ее Полной Луной. Нет, она не была волком-оборотнем, просто когда ее мать в муках рожала ее, самую последнюю из помета, стояла полная луна. Старейшины рода предрекли последней из помета недолгую жизнь, ибо она была слабой и практически не дралась за право пососать молоко матери. Но вот маленький, пушистый комочек поднял голову к небу, желтые глаза приоткрылись и увидели полную луну. У окружающих и у матери создалось впечатление, что луна придала ей сил, и малышка быстро-быстро распихала своих братишек и начала деловито насыщаться. Мать сразу же назвала ее Полной Луной. Пусть чадо носит имя светила, что придало ему силы к жизни.
Время летело быстро. Полная Луна, вопреки всем ожиданиям, была самой сильной из всего выводка. Она с легкостью валяла в песке даже своих старших братьев, обещавших вырасти в матерых волков. Первая на охоте, в беге, в схватке – ее очень быстро стали уважать и побаиваться. Она росла не как будущая мать – как воин. И, сама того не желая, стала практически проклятьем своего рода! Кто же возьмет в пару такую самку? Это конечно замечательно, когда мать может защищать и обучать щенков, но ведь волк, чтобы создать пару с волчицей, должен быть сильнее! Сильных не находилось. Все ее подруги давно уже нянчили своих первых волчат. Луна помогала им, растила воинов и защитников рода.
Растила и ждала. Ждала того, кто будет сильнее ее, не побоится встать против нее и победить. Лучше, конечно, чтобы не вставал, думалось ей. Не хотелось бы ни самой позориться, ни супротивника обижать. Так думалось ей, когда она бежала по лесу. Просто бежала, бесцельно. Ей нравилось вот так бегать, чтобы никто не приставал с расспросами, не мешал мыслям течь так, как им хотелось. В эти редкие минуты она отдыхала. От несмышленых, смешных, но все же надоедливых щенков, от успевших надоесть подначек ровесников и ровесниц. Младшие, хвала Волку, не осмеливались. Потому что она их воспитывала. Они знали, какова она в гневе или в драке…
Но вот что-то заставило ее резко остановиться, поставить уши торчком, принюхаться и напрячься всем телом. Все чувства, доставшиеся ей от самого первого Волка, говорили ей, что где-то совсем поблизости враг.
Полная Луна слышала шаги, мягкие и практически бесшумные, как у нее самой. Нос ее ощущал что-то среднее между волком и собакой. А чутье, данное только матерям или будущим матерям, говорило ей, что он опасен, очень опасен! Глазами она его еще не видела, но знала, что скоро увидит.
На все это ей потребовались мгновения. Они текли для нее как вечность, и много-много мыслей успело мелькнуть в ее голове. Шерсть на загривке, в которую некогда вплелись лунные лучи и оттого не такого темного цвета, как должно, встала дыбом, лапы сами, помимо разума, встали пошире, поустойчивее. Голова наклонилась, но верхняя губа пока что не спешила показать двухвершковые клыки, острые, как бритвы. Мало ли, может неведомый зверь не будет драться. Может, он с миром. Кто его знает?
Наконец кусты раздвинулись и на неширокую полянку, на которой стояла волчица, вышел… Луна не могла точно определить, кто это был. Он был крупнее самого крупного волка в ее роду, но он не был волком. Его мать наверняка была волчицей, а отец – очень крупным и могучим псом, если уж ему удалось завоевать ее благосклонность. Шерсть незнакомца отливала сталью и углем, но на солнце это смотрелось безумно красиво. Она даже немного залюбовалась ее великолепными переливали, не забывая, однако, присматривать за его поведением.
А непонятного происхождения красавец в это время пристально рассматривал ее. Он, конечно же, сразу понял, что перед ним волчица. И теперь с некоторым удивлением вперемешку с одобрением оценивал ее стойку, размеры и мышцы, перекатывающиеся под шкурой. Он смотрел на нее пронзительного голубого цвета глазами, в которых было столько всего, что Луна боялась захлебнуться, если бы взялась вглядываться и разбирать! Видимо, будучи ее ровесником, он пережил многое. Но не время было с этим разбираться.
Два великолепных зверя стояли друг напротив друга. Волчица – напряженная, со вздыбленным загривком. Он – спокойно, но не расслабленно, ему даже загривок не надо было вздыбливать – итак не вдруг шею обхватишь. Полная Луна подумала, что если придется с ним биться, то это будет бой не за жизнь. Для кого-то из них он окажется последним. И она крепко подозревала, что точно не для него.
Прервав ее мысли, черно-серый зверь почтительно
Читать далее...