На платформе станции «Выхино» толпятся скинхеды, человек 50–70. Короткие стрижки, узкие джинсы на подтяжках, куртки Lonsdale, ботинки Doktor Marten’s. Многочисленных подходящих громко приветствуют. Эти с виду настоящие неонацисты на самом деле едут на антифашистский концерт в подмосковный городок Жуковский. Бритый наголо парень подходит к друзьям, горделиво помахивая боевым трофеем - черным шарфом с кельтским крестом, знаком ультраправых радикалов. «Да все как обычно было: идем мы по городу, нас 20, их столько же. Нас увидели - половина свалила, остальных мы положили. Вот шарф там подрезал», - объясняет Алексей. Тем временем внушительного размера молодой человек по кличке Медведь, приложив к уху телефон и театрально выпучив глаза, тоненьким фальцетом пародирует перепуганного разведчика футбольных фанатов, отзванивающего своим: «Пацаны, их тут моб (толпа. - Newsweek) огромный, человек 100. Пацаны, тут антифа, пацаны, что делать?!» Все довольно гогочут и открывают еще по банке пива.
В одной руке короткий металлический прут, в другой - пустая бутылка, лицо скрывает низко надвинутый капюшон и респираторная маска - это современный антифашист. Уличный хулиган - а не умудренный жизнью эксперт-правозащитник; подпольщик - а не политик; уставший от нацистской идеологии пацан - а не убежденный борец за всеобщее равенство. Именно такое лицо антифа показала после кондопожских погромов, устроенных их противниками-ультраправыми. Тогда же стало понятно, что врагов национализма много: в Москве 15 сентября громить клуб «Точка» во время правого концерта пришло более сотни человек, в Санкт-Петербурге несколькими днями позже на пикет Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ), активного участника событий в Кондопоге, напало несколько десятков.
Напуганные размахом внезапно окрепшего противника, ультранационалисты уверяют, что тот работает «на заказ». Оппозиция уже видит в этом «хулиганье» своих будущих единомышленников. «На самом деле “фа” или “антифа” для молодежи - вопрос моды, им просто нравится определенная культура: ходить группами, драться и так далее», - объясняет социолог Европейского университета в Санкт-Петербурге Эдуард Понарин. Так же относятся к происходящему и в милиции, называя стычки на улицах обычными подростковыми потасовками. В любом случае, уже понятно, что антифа - не миф и не горстка хлюпиков. Правда, остановить стремительное вхождение ультранационалистов в большую политику они не в силах - «просто не в состоянии объединиться в мощное движение, этого не допускает их картина мира», говорит Александр Винников, координатор оргкомитета движения «За Россию без расизма».
«Концерт» в Жуковском - определение условное, скорее «квартирник» в полевых условиях. Один из музыкантов, 20-летний Володя (Укроп), ждет «слушателей» в гуще подмосковного леса в заброшенном тире. Антифашисты, отчаянно матерясь, пробираются в темноте сквозь завалы мусора. Поверх заплесневелых стен развешаны светящиеся гирлянды, за спиной музыкантов на белом экране под оглушительный стритпанк крутят видеозаписи антиглобалистских выступлений в Западной Европе. Никакой сцены нет и в помине - музыканты стоят прямо в толпе. И хотя Укроп со своей группой Change The World Without Taking Power абсолютно соответствует европейским стандартам антифашиста - дерется на улицах, не ест мясо, исповедует анархокоммунизм, - здесь он поет, против обыкновения, вовсе не про защиту прав животных, вегетарианство и анархию. «Мы приедем в город ваш / И дадим фашне п…зды! Кто мы? Кто мы? Мы быдло из Москвы!» - замогильным голосом орет Укроп в микрофон. Скины, беснующиеся в тесном помещении тира, и немногочисленные панки счастливы. Аполитичных хулиганов, которых объединяет лишь ненависть к фашизму, среди московских антифа больше всего - они и составляют основную «ударную силу».
В разгар веселья молодежи напоминают, что мероприятие все-таки «партийное». «Так, парни, вы тут на халяву на концерты ходите. А наши ребята в Питере сидят в КПЗ, им нужны деньги на адвокатов. Парни, сдаем деньги, такая же жопа может произойти с каждым из вас!» - что есть мочи хрипит в микрофон увалень, представившийся Широковым. Команду выполняют без проволочек: полтинники и стольники передают вперед, на сцену, амбалу по кличке Овал. «Мы вообще только вот концерты и организуем, чтобы культуру продвигать. А листовки и Интернет, сайты всякие - это не наша среда», - объясняет Широков.
Но культура культурой, а широкой публике антифа стали известны прежде всего масштабными «силовыми акциями». Сейчас их планируют примерно раз в месяц - как правило, это атаки на концерты или места тусовки неонацистов. «Ну случайно, [бывает], после пива тоже кто-нибудь под руку подвернется», - улыбается Медведь. Он и его единомышленники относят себя к движению S.H.A.R.P. (аббревиатура расшифровывается как «скинхеды против расовых предрассудков»), которое появилось в конце 1980-х в Нью-Йорке в противовес неонацистам-bonehead. У российских «шарпов» врагов больше: сами боны (так, с ударением на последний
Читать далее...