Это личный миф.
Есть такая пакостная вещь. Это Мир который приходит тебе во снах, что бы, научить тебя чему то. Для каждого Мир свой, наиболее подходящий именно этому человеку. Это как разговор с Учителем в художественной форме. Иногда эта "сказка" красивая и радостная, но чаще кровавая и не приятная. Но она захватывает и притягивает. Многие на столько боятся и не принимают СВОЙ личный миф, что считают их болезнью и стараются лечится у психиатров. Вот только сам кошмар лекарством и является. Если ему позволить, он начинает менять тебя, и при этом меняется сам. Если автор написал за жизнь один Мир, и при этом этот Мир захватил умы многих, то это личный миф. Он пишется только для себя. Но иногда помогает и другим.
Существует три основных функции в нашем мире: созидание, сохранение, разрушение. Люди так же делятся на созидателей, хранителей и разрушителей или корректоров. К этому третьему типу отношусь и я.
Созидатели в основном созидают, наполняют силой и любовью. Они лучшие писатели, художники, целители, но и бизнесмены, политики и завоеватели. Это две стороны одной медали.
Хранители это люди хранящие знания, порядок и закон. Они консервативны и спокойны, больше всего не любят хаос и перемены.
А вот корректоры, это оборотная сторона хранителей, они порождают волну хаоса. Они и есть само изменение. Мы не терпим застой, любая застывшая ситуация или душа, вызывает у нас безумное раздражение. Любой фанатик, ограниченная личность, фантазёр оторванный от реальности, или не принимающий ни чего кроме материального мира, это раздражитель который требует изменения. Мы белое делаем черным, а черное белым. Мы выравниваем равновесие и ускоряем эволюцию. Мы помешаны на эволюции и развитии. Движение это наша жизнь. Нас ещё можно назвать разрушителями.
На разных стадиях развития общества более активными являются то одни, то другие, то третьи. Когда общество создаётся то больше всего нужны созидатели, когда оно в расцвете, то нужны – хранители, а вот когда оно начинает деградировать, то на сцену выходим – мы. Каждая из наших каст, хороша только в своё время. Человеку от рождения предопределено быть или созидателем, или хранителем, или корректором. Весь небесный круг разбит на двенадцать знаков, которые делятся на четыре стихии. Каждая стихия представлена тремя знаками : созидателем, хранителем и разрушителем. Стихия определяет темперамент и характер, а место в триаде, определяет в чем человек будет успешен.
Я разрушитель, и это у меня получается лучше всего.
брат, слышишь, я обращаюсь к тебе,
в полутьме
этой ночи двойной,
густой,
для одного меня заготовленной
брат, слышишь?
как я кричу,
как я молчу,
как я душу в себе
просьбу свою о помощи
брат, слышишь?
я выхожу
в город, накрытый полночью.
брат, когда ты ушел,
не оставив ни строчки,
ни шанса найти тебя,
вызнать, куда, от кого, зачем..
я верил, что мы еще встретимся.
неважно, сколько пройдет лет,
зим или вёсен,
сколько я проживу осеней
без тебя,
не зная,
куда.
я знал, что мы еще встретимся.
хоть в этом мире, хоть в том.
я жил этой мечтой.
брат, слышишь, было совсем не весело.
я слушался сердца.
оно говорило
пой.
брат, слышишь?
я никогда не умел
петь.
- слышу.
но мой ответ такой:
чтобы идти за мной -
слушайся сердца.
пой.
пой!
так как ты не умеешь петь.
все остальное чушь собачья и пыль.
ты сможешь меня найти,
сможешь идти след в след,
слушайся сердца, верь
мне.
- брат, слышишь, я обращаюсь к тебе
через миры и пространства,
что между нами лежат.
не спят.
брат, слышишь, я прохожу сквозь сны.
встреть меня у черты.
я вышел из дома, забыв потушить огни.
брат, слышишь?
я иду за тобой,
этот собачий вой -
мой.
- пой! и я услышу тебя,
как слышу сердце свое
в груди.
иди
за мной.
Мне хочется разобрать тебя на запчасти;
разложить по полочкам "да" и "нет";
разобраться, что заставит тебя заплакать,
а что вызовет искренний добрый смех;
наблюдать тебя, ежедневно и еженощно следить
за реакцией на любые внешние раздражители;
проверять параметры тела, когда ты захочешь пить
или встретишь девушку в соблазнительном мини-бикини.
Мне хочется вести учет металлов в твоем организме;
узнавать, как влияет пачка, выкуренная натощак,
на твои легкие, сердце, мысли и настроение;
видеть, с каким лицом ты разговариваешь о делах;
знать, что за музыку ты слушаешь, когда тебе одиноко,
и кто тебе нужен, чтобы быстро прийти в себя;
какой напиток ты предпочитаешь в данное время суток;
чего будет стоить тебе заглянуть в глаза.
Мне хочется слышать твои мысли за два часа до рассвета;
видеть те сны, что приходят к тебе по утрам;
знать, на что обращаешь внимание во время концерта;
наблюдать, с каким лицом ты говоришь о любви друзьям,
а если не говоришь, то, черт возьми, почему
ты держишь это в себе, отшучиваясь "nothing changed"?
Чем ты думал, когда отвечал "я никуда не уйду",
и как себя чувствуешь среди остальных мужчин?
Хочется стать проводником, по которому идут твои мысли,
поставленным непосредственно между точками "мир" и "ты".
Увы, это только снова сделает меня лишней,
а ты уже вырос и без меня, малыш.
5июн11
в переходах метро играют чужие боги,
ты, спустившись под землю, находишь отнюдь не ад.
так твое мироздание стелет тебе под ноги
твой покинутый путь. так скажи, неужели не рад?
у того бога - были твои глаза,
нет, крыльев не было, лишь стена
за спиной да пачка дешевых сигар-ет.
было странно встретить его - здесь.
было странно встретить его вообще,
мы не виделись лет пять или шесть,
я не знала даже, кто он и как давно
он кочует между станциями метро.
мы встречались раньше - да он не знал,
что напуганным тем ребенком была сама
я, что смотрела украдкой издалека
на то, как он в переходах стоял играл.
вот и встретились - не отводя в этот раз глаза,
и допев, он спросил, что дальше ему сыграть.
у того бога - были черней твоих
волосы, а длиной - до плеч,
теплый свитер с вязаным воротом,
берцы и тихий смех.
он стоял там долго - с одиннадцати, говорил.
и за это время мимо много кто проходил.
и какого черта сюда занесло меня -
я не знаю, честно, самой бы ответ узнать.
но тогда все казалось правильным и простым:
\"ну уж нет, в этот раз не заставишь сойти с пути!\"
я осталась слушать и наконец смотреть.
а он, доиграв, спросил, что ему дальше спеть.
у того бога - кожа темней твоей
была от того, что согрета солнцем семи морей,
голос слегка охрипший, но сказочный и живой,
а у меня под ухом - ветер звенел весной,
о том, что собственный голос предательски задрожит,
если я снова собьюсь с предложенного \"на ты\"
если начну нести околесицу, небыль, чушь,
сказку выдумывать сразу же на ходу...
он в это время пил кофе, что я принесла с собой,
и говорил, что петь и играть может почти любой.
у того бога - рука холодней твоей
была от того, что он забывал о холоде при игре.
о боли он, кажется, тоже не думал - или не знал,
и с новым аккордом лишь закрывал глаза.
а мне хотелось разве что рисовать,
но рук из карманов не вынуть и взгляда не оторвать.
так и стояли - час или полтора.
меня с головой накрыла его волна.
у того бога - гитара была живой,
как и в твоих руках - пела любой струной.
их голоса сливались в единый звук,
он улыбался и снова брал кофе из рук.
их голоса звучали громко и в унисон.
он это назвал разминкой перед игрой.
у того бога - было много морщин,
да таких при этом, что красят не всех мужчин.
но его они красили, иначе и быть не могло:
он был не просто мужчина, но просто - бог.
у того бога - были твои глаза.
а больше я ничего не смогу сказать.
7-9апр11
У меня оно довольно долго грузится, но зато потом... Это не игра в обычном смысле слова, но кое-что с первого раза может не получится. Но главное, что оно так успокаивает... И музыка (обязательно включите колонки, в музыке сама суть игры) и то, как нарисовано. И обратите внимание, что происходит, когда вы нажимаете "назад"
ты висишь в этой гребаной тишине,
набираешь и слышишь: временно не..
успокаивай нервы и пей персен -
абонент временнно не.
абонент временно вышел вон,
абоненту временно западло,
и плевать ему на дозвон, прозвон,
на твои сообщения и звонки,
абоненту временно не с руки:
он ушел гулять, он пропал в ночи,
и теперь кричи ему, не кричи,
а теперь звони ему, не звони -
он ушел в туман и забыл ключи
и тебе сидеть в этой тишине,
успокаивать нервы, гонять чаи,
прекрати выдумывать, прекрати
этот чертов поток, почему он "не" -
да кому он нужен, ну ты скажи:
он маньяк почище любых страшил,
он умеет драться и убивать,
абонент такой, королю под стать,
абоненту просто на всех насрать..
абонент ожидает вас у двери:
прекрати, пожалуйста, прекрати.
я забыл все деньги и телефон,
ты прости, что так долго шел.
здесь всего в избытке - воды и солнца,
необъятно море, чудесен пляж.
ты сидишь в шезлонге и куришь в сотый,
а возможно, в сто девяностый раз.
здесь всё так прекрасно - никто из местных
твой родной не знает и не поймет -
хоть ты матом крой их треклятый сервис,
улыбайся - за "своего" сойдешь...
здесь всего в избытке - тепла и водки,
бесконечны крыши, асфальт да гарь.
ты вдыхаешь грудью закат с высотки,
а на выходе - снова выходит дрянь.
здесь всё так чертовски пропахло порчей -
матом кроет девушка, дворник, пёс.
были бы рыбки - они б научились молча
доводить тебя до бессильных слёз...
здесь всего в избытке - безумных прерий,
купол неба ложится к тебе в ладонь,
дождь лохматит ласково по макушке,
ты идёшь, разжигая в сердцах огонь...
только это всё ты придумал ночью -
в безотчётном ужасе и бреду.
ты боишься вечера, он не лечит.
он калечит, страхом твоим и сном:
здесь всего в избытке - людей и света,
доброты, любви и прекрасен вид
из окна отеля на пальмы, ветки,
только сердце снова, к чертям, болит.
ты не хочешь спать, потому что знаешь,
что проснешься снова один к утру.
ты очнешься медленно, тихо встанешь..
все в избытке.
нет твоего "люблю".
15 vii 10 [./more]
а это.. а это за несколько лет первая попытка написать что-то доброе. но я разучилась.
мне бы очень хотелось убить тебя, милый,
за эту нежность пальцев и жесткость линий,
за остроту плечей и безумность шеи, за теплоту объятий и запах пыли
у мочки уха, чуть ниже - моря. мне бы хотелось убить тебя очень, милый -
за то, что, когда касаюсь твоей щеки, ты закрываешь глаза, притворяясь спящим,
за то, что могу бесконечно тонуть в тебе - таком чертовски глубоком, таком пьянящем.
за то еще, что ты пахнешь моей весной, той самой - питерской, яркой и бесшабашной,
пусть ты не шагал по невскому в шесть утра, не видел рассвета у проходной общаги,
ты стал тем желанным ее продолжением - чудом, таким никому не известным, таким манящим,
я долго не верила, что так бывает, но существуешь - ты - такой красивый, теплый и настоящий.
мне бы очень хотелось убить тебя, милый, за то, что ты дал прикоснуться к коже,
что дал подойти чуть ближе, чем тем, кто рядом - был, или есть, или еще только будет,
что ты позволил себя называть своим, меня называя радостью, счастьем, жизнью,
и повторяя часто, мол я - одна, одна и единственная (только твоя, поверь мне),
кто, подойдя на выстрел, не сжал курка, а протянул к тебе руку ладонью кверху.
мне бы хотелось убить тебя очень, милый, за то, что ты - вот такой вот - со мной случился
однажды утром, внезапно - подобно сказке, которая детям ночами разве что только снится.
мне бы очень хотелось убить тебя, солнце, чудо мое, бесконечное счастье взгляда,
просто за то, что ты говоришь со мной - глупой, буквально полжизни назад несчастной,
просто за то, что ты держишь меня за руки, что обнимаешь, целуешь в висок и шею,
просто за то, что я не могу расстаться с мыслью о том, что тебя не найти нежнее,
мне бы хотелось убить тебя очень, милый.
а ты оказался ближе, чем я б посмела.
чудо, лежащее на моих коленях,
спи, я желаю тебе рассвета.
по причине неверия я не ищу любви,
и поэтому город мой пуст за секунду до нового взрыва.
в голове говорит, говорит, говорит
пустота. пустозвонно. до боли пустынно.
это лишь повторение пройденых недопутей,
нежелание снова вставать и идти к эшафоту,
это слабость, которая вновь заставляет гореть - и гореть,
не сгорая; сгореть значит стать свежеконченным богом -
просто богом потеряных жестов, уценок и фраз
безвозвратно ушедших людей по своим зоопаркам.
ибо в этом сезоне любовь переходит на раз,
и на раз, не на два, начинает играть с нами в прятки.
мне настойчиво кажется, что чувствовать выйдет из моды,
журавли из бумаги застынут в шкафу за стеклом,
мы - такие же птицы. нам больно, нам больно, нам больно
разбивать себя раньше, чем сделаем взмах хоть крылом.
пустозвон, но отчаянье ищет и все же находит слова,
не мои - так чужие, не их - так хотя бы словарь
достает. И от самого, самого, самого-самого дна
поднимает.. не боль, но жестокий февраль.
02.12.2009
я играю в игру "угадай, кто сломается первым".
я бросаю все кости на стол и дрожу остывающим телом
на ладонях рассвета, в руках у твоих сновидений.
этот холод меня не раздавит. я стану сильнее,
я найду новый способ хранения собственной веры,
пусть декабрь и станет убийцей моих настроений -
я все выдержу: стану лишь частью системы
всех твоих невозможных, безумных твоих уравнений,
стану частью ушедших из жизни твоей переменных,
но не стану, увы, ни одним из возможных решений.
я вскрываю колоду - та в свежих подтеках вкровлений,
я вскрываю ее и пускаю по стянутой вене,
ожидая не ада, не рая и не наслаждений,
ожидая - всего лишь - расстрела своих вдохновений
и пригоршни свободы от жадных до зрелищ мгновений..
я сыграла в игру, угадала. и стала последней.
декабрь 09
нашла в записной книжке, сентябрь того года:
"Каждую осень мы разбегаемся.
Я - босиком - по своим мостовым.
Ты - терпеливо, но слишком безрадостно
ищешь меня и не можешь найти.
Я каждый месяц страдаю депрессией,
выпить мечтаю - да так, чтоб совсем
выбило то, что засело здесь плесенью -
где-то внутри, где-то очень во мне"
дальше какой-то бред невтемный и снова:
"Я каждый вечер страдаю бессоницей,
сплю в перегонах метро по утрам.
Ты выдвигаешь восьму гипотезу,
как же все так и как быть в этом нам."
и снова бред не о том.
стать заменой резине - какая веселая участь,
угадать все движенья, изгибы и выдох на вдох
обменять. говорить все еще не научена юность:
мое счастье свернуло с пути и ушло на восход.
стать заменой другому - казалось бы, как это сложно.
а всего лишь - молчать, поддаваясь тому, что сильней,
а всего лишь дышать, не сворачивать тело всё комом:
развернуть во весь рост и стать ярче ночных огней.
стать заменой чему-то: касаниям, взглядам - и страху
не давать подойти ближе к сердцу, чем он уже встал,
стать заменой случайно, с большого и злого размаху:
веселей нет потехи для вставшего вновь палача.
стать заменой кого-то - и ты потеряешься в мире,
ты исчезнешь в себе, переваришь себя, извратишь,
переврешь имена, перепишешь название книги,
перечертишь поля, перекрасишься с тигра на мышь..
стать заменой любви - ну какая нелепая мысль:
подавая себя без остатка, ждать сдачи на чай.
не играй со мной в кошки, не мышь я, а серая крыса -
а еще, ну пожалуйста, просто - не отвечай.
1 ii 10
//Трамвайное когда ты прячешь меня между пальцев - я открываю коробку сердца,
таким образом мы приглашаем друг друга в свое самое сокровенное.
Я одеваю свои перчатки, ты цепляешь на нос очки.
Мы такие непостоянные в этом мире чужих и злых,
мы какие-то переменные, но не цифры, не строки, нет!
мы трамвайные приведения - полустишья забытых лет.
мы неважно какими тропами выбираем маршруты дней,
мы становимся мизантропами в толчее многоногих зверей,
мы выходим курить причастия, полуумки и полусны:
мы такие непостоянные, мы с любовью - всегда на ты,
мы кричим ей, нусукасдохниже, мы глотаем табачный дым,
мы выблевываем себя строками, да все под ноги нам самим.
мы выкручиваемся бульварами, мостовые сведя в тупик,
мы от мира давно отчалили, да вот ветер попутный стих.
мы с тобою два разных полюса, между нами экватор слов.
мы с тобою таки бессовестны: мы срываем себя с крючков,
мы выходим в открытое плаванье без страховки и весел без,
мы всего лишь воздухознатели с карабинами наперевес.
мы становимся неприручаемы между дозами кофе-страх,
мы себя обручаем в чайных и храним свою боль в стихах,
мы так дружим с своим одиночеством, что теряемся второпях,
мы совсем.. да вообще - не очень-то доверяемся зеркалам.
-
мы не встретимся. мы на проводе, мы короткие на прием.
после жизни мы станем городом.
я - лишь улицей, ты - дождем.
17ноя09
//18 Б.А.Э. назови меня идиотом и тунеядцем.
да хоть психом, придурком и кем только не..
ах да, извини.. ты больше уже не рядом.
ах да. ты даже не думаешь обо мне.
Знаешь, мне восемнадцать лет.
В этой жизни я - ничего не значу.
Мне очень страшно говорить людям "нет",
Мне очень сложно в одиночку решать задачу.
Ты можешь сказать, что я ничего не умею
Просто потому, что я ничего не хочу уметь.
Знаешь, мне трудно высказать свое мнение.
Хотя бы потому, что никому до него дела нет.
Знаешь, говори обо мне что хочешь.
Хочешь - кричи, что я продаюсь за взгляд.
Это - для меня ничего не значит.
Это всего лишь строчка. Забытый страх.
Ты можешь стать хоть царем, хоть богом -
но для кого другого, не для меня.
Мне абсолютно пофиг. Да что там - похуй.
Я все равно выживаю всего одна.
9ноя09
почему по ночам так страшно, когда один?
так противно-склизко, что не до сна?
что на полках замерли все часы..
я забыл стихи, но запомнил - страх.
он скребется, шепчет, что мой рассвет
позабыл дорогу на небеса.
я пытаюсь вырваться, но ответ
забирает силы: я выбрал сам...
выбрал сам одиночество, гладь стены -
прикоснешься, чувствуешь - защищен.
выбрал сам ощущение пустоты,
где никто не видит, как я смешон.
это все наигранно: плач и фарс,
мне безумно жаль самого себя.
я таков - один,
я такой - для вас.
почему мне ночами уснуть нельзя?
7ноя09
//Не ты Б.А.Э.
Вот он говорит, что ей - не бывать одинокой.
Вот он говорит и стоит за ее плечом.
Она не смеется - ей хочется плакать от боли -
ей снова вчера сказали, что счастье - не для нее.
Вот он обнимает за плечи, целует занывший висок.
Он знает, что боль - не вечна, вот только ему невдомек,
Что ей просто хочется солнца, ей хочется - счастья навзрыд,
ей нужен другой - и только,
ей нужен другой - не ты.
9окт09
//Панихида по апрелю (с: арефьева) М.
Все решается очень просто - никаких ответов, вопросов:
поворот головы и бросить, как ни в чем ни бывало, слова,
Мол, все было шикарно, но в прошлом, ты был лучшим,
но тоже брошен, отраженье мое - не кошка, я владею созвездием пса.
Я поверю, что мне не важно узнавать, как живешь ты дальше,
признаваться в том, что мне страшно. Поворот головы, удар.
И не важно, что ты под кожей, безразлично и не похоже –
это все забывается тоже. Постепенно, но верно. Бывай.
14апр09