Настроение сейчас - Иное.

Будет новый день. Ангел вновь зажжет солнце у нас над головой. И только тёмные очки помогут не ослепнуть от его всепроникающего света. Будет новый день, и в этом дне вновь буду я. Опять на городских улицах вновь будут просить милостыню те, кого обделили милостью. Будет новый день, и в этом дне, на зелёных стенах, будут висеть теже картины. И дети, задевая их, всё так же будут разбивать их стеклянные грани, как и день назад. Будет день, и будут плыть машины, бездумно-скучной чередой, меняя краски, словно карты в карточной игре. Будет новый день, и кто-то завтра родится, а ещё кто-то умрёт. Завтра будут лететь птицы, на вечно-тёплый юг. Будет новый день, и он будет как всегда иным. Мерцающем хамелеоном он будет восседать на древе жизни… И будет новый день, и как прежде, поменяв свой цвет, он как всегда, совсем иначе будет теребить мой постоянно–непостоянный мир.

Настроение сейчас - Грустно немного

Второй день пытаюсь написать стихотворенье… И ничего. Иногда кажется, что муза и в правду крылатая богиня. Она сидит на нашем правом плече, и шепчет нам наше вдохновенье. Но почему-то улетает. Быть может, чтоб насладившись небесами, вновь придти к нам, и усевшись на плечё отдать свои чувства, чтоб мы написали их на листе бумаге. Жаль, что я не могу её позвать. Она сейчас так нужна…

[219x300]
Настроение сейчас - Тщеславие

На небе солнце. И лучи невольно освещают этот день. Сегодня пир во имя славного Меркурия. Сегодня ровный клин, нелепых, мимолётных мыслей, рисует в небе грань, между сном и реальностью. Я вижу на милю дальше… Я вижу, там блестят чужие головы, обвитые хрустальными коронами тщеславной власти над своим ничтожеством. Завтра подует ветер, и снесёт их трон. И они возненавидят жизнь. Но на жизнь жалуются лишь те, кто требовали от неё слишком много. За это и поплатились….

«Власть над собой – самая высшая власть, порабощённость своими страстями – самое страшное рабство.» (Л. Н. Толстой)

А я мастер и в том и в том. А значит и раб и бог. Вот только богом чтусь всегда в душе, а рабом на деле становлюсь всё реже и реже. Но нельзя быть вечно господином, всёравно приходится уступать перед ударами плетью, что в руках моей души. Но речь не обо мне. Сегодня очень тяжёлый вечер. Он пришёл на место лёгкого и мимолётного дня. Свинцовым покрывалом он укрыл всё небо. Всё давит, всё болит… Будет ураган. На небе или под землёй. Свинец просто так никогда не льётся.

Скользящие люди под ледяным водопадом. Я обгоняю их дыхание, своим дыханием. Я бегу напролом сквозь толпу, укравшую вечность у моих ледяных сердец. Я бегу навстречу новым правилом и законам. Чтоб вновь, в миллионный раз разрушить эти земные догматы бессмертной тоски и печали. На автобусных остановках стоят старики, не прожившие по-настоящему и дня. На страницах стихи, я пишу их усталой рукой. Пишу о свете огня в мире вечных слов. О блеске глаз той, что потерял, но под пылью веков не сумел забыть её образ из красных цветов. А в глазах отражаются души чужих, незаметных, не возвратимых. Души прожитых лет. Бесцельно и с целью прожитых. И не догнать белых птиц, улетевших на Западный берег. Есть только путь, и бессмертная вера о том что нет плена слащавый могилы. Что я и моя тень – те о ком молчат книги.
[450x600]

Сегодня один маленький человек попытался рассказать мне про мою судьбу. Он так уверенно бросался яркими словами, описывающие мой путь. «Ты будешь увлекаться железяками всю жизнь, женишься, постареешь и умрёшь…» Железяки – это видимо амулеты, которыми я короную свою грудь изо дня в день… Как знать, быть может стоило и мне рассказать что ждёт его… Как смешно и нелепо выслушивать от пьяницы, слепца и глупца, знающего обо мне только моё земное имя, подобные хамские изречения. И быть может ещё месяц назад я бы обрушил пепел на его голову. Но теперь лишь только ухмылку и жалость вызывает он у меня. А что ждёт его? Что может ждать того, чей смысл – пить водку в подворотнях, и купаясь в «романтическом» запахе гниения своей души мечтать о мировом господстве. Я не раз слышал от этого человека истории, как он сядет на трон вашего бога, и будет повелевать миром. Ничтожный, нелепый, не знающий. Кто-то сказал мне, что такие как он многого добиваются, становясь богачами. Но нет.
Лучше жить в грязи, чем СУЩЕСТВОВАТЬ среди золота.

В колонках играет - Тэм "Последнее посвящение"
Настроение сейчас - Тщеславие

Роза скучна без своих шипов, кактус смешён без своих игл, жизнь бессмысленно-наивна без осколков режущих стопы. Как скучно идти по глади льда. Нельзя спотыкаться и падать, но нам необходимо резать душу, чтоб жить. Сегодня я опять обрезал край своего крыла о острую несправедливость, о лезвие глупцов и пустословов. Быть может под младенческой пеленой неопытности, из-за слепоты глаз и жизненного плена, я бы вновь уткнулся в угол, моля о свободе, прощении и жалости. Но я лишь расправил крылья, и медленно укрыл своим пафосом, и жалящими как лезвие ножа словами истинности всю эту ничтожно-смертную гряду порочных осколков, летящих в меня. Кто я? Что со мной стало? Куда исчез тот, кто корил себя, кто принимал свои муки, как неизбежный путь покаяния, путь к прощению. Кто я теперь? Что теперь способно сломить меня? Быть может больше ничего. За все эти долгие годы, я наконец-то научился быть тем, о ком молчат книги.

[688x688]

"...Я знаю, что придёт день, и ты прочтёшь эти строки. И тогда в мире растает лёд. Я так давно не видел тебя, что начал забывать твой взгляд, и только мой прекрасный сон напоминает мне всю глубину твоих вечно-живых глаз. Я знаю, что ты жива. Я знаю что ты всё ещё дышишь, посвящая каждый вздох мне, как и я посвятил тебе всё моё вечное дыхание. Я знаю, что ты тоже смотришь на это небо, и быть может, на те же звёзды, что и я. И роняя свои слёзы, ты тоже вспоминаешь свет изумрудной травы, по которой мы ходили с тобой, купаясь в дожде. Я знаю, что однажды, разглядывая этот нелепо-разноцветный мир, я найду твой силуэт в толпе, и увижу свет от твоих крыльев. И ни эти долгие три тысячи лет, не эта война, ни этот плен не смогут скрыть от наших глаз, наше бессмертное сияние. Я знаю, что ты рядом, и эта вечность не смогла стереть меня из твоих воспоминаний. Я знаю, что и ты не молишься лживым изваяниям из серебра. Я знаю что ты, падшая богиня, всё ещё держишь в руках нашу хрупкую веру, согревая её в своих руках. Я знаю, что придёт день, и нам станет безразлична земля, потому что я буду рядом с тобой, и больше уже не уйду. Никогда…" ("Евангелие трёх небес" АссФеррус Никн)
[400x301]

Сегодня капли ласкают городской асфальт. Все думают, что это дождь, и не кто не видит плачущих ангелов на небе. Завтра день особый, вот они и плачут. Кто-то ждёт меня. Я чувствую это. Но не знаю кто. Быть может друг, быть может враг. Иногда мы сами не знаем, что нужны кому-то. Кто-то совсем чужой идя по городу ищет в серой толпе наши глаза, всматривается в бесконечную ленту ночных окон, чтоб разглядеть там наш силуэт. Но проходят года, этот человек умирает, не дождавшись нас, а мы спокойно продолжаем жить, не зная о его печали. Я знаю тех, кто ищет, и одного из них я часто вижу в зеркальном отражении. Он многое потерял, но сохранил надежду и веру. А значит он найдёт. Иначе быть не может. Но как не печально, я помнил тех, кто так и не дождался….
[500x333]

Настроение сейчас - Тщеславие

Нелепо нежное Меркурианское солнце сожгло всю чёрную хворь во мне. И теперь я снова в здравии стою на ногах. Кто-то вспомнил прошлое сегодня, и напомнил его мне. Стук дождя по грязному окну Парижского отеля, запах горячего хлеба в пекарни в Риме, возле ворот в храмовые покои, сияние пафосных нарядов Испанских цыган, танцующих на площадях, костры Французской инквизиции, и величие стен, обвивавших великий Вавилон. Что это? Осколки памяти, о которые мне приходится резать пальцы рук? Или фундамент моего мраморного трона, хоть и расколовшегося пополам? А может быть и то и другое. Идёт время, меняются лица, меняются голоса, души, вера. Раньше верили могуществу огня, и величию божественных гроз. А сейчас все поклоняются медицинским иглам, и повязкам, что как слепни прилипли к глазам. Самообман, и там, и там. Три тысячи лет непрерывного самообмана во зло и во благо для своих душ. А я всё ещё сижу, и смотрю на этот спектакль без антракта. Люди всегда были не довольны настоящим, и имея мало надежды на будущее, украшали невозвратимое минувшее всеми цветами своего воображения. Как много в этом мире не меняется, и как мн6ого терпит перемены каждый миг своего существования.

[700x525]

[244x400]
Настроение сейчас - Тщеславие

Я слышу их шаги. Слышу их тихие голоса, больше похожие на шорох Вавилонских блудниц под окном нежилого дома. Они рядом. Я почти могу видеть их. Быть может, их влечёт ко мне судьба, ибо именно ей сказано, что придёт день и круг замкнётся. Быть может нелепый земной случай приводит их ко мне. Бессонные странники сна, о которых так долго молчат книги. Дети цвета индиго, не заметные для глаз чуждых и холодных. Те, что прячут крылья, невидимые под смертной пылью. Так близки и так незаметны. Нельзя искать вечно. И кажется я нахожу. Или быть может, кто-то находит их для меня. 2296 дней. Кто-то строил города за это время, мне стоит только отыскать 8 сердец. Как мало, и как всё ещё сложно. Почему я говорю об этом сегодня? Сегодня им дали имя. Как жаль, что мой цвет серый. Как жаль, что мне не известен цвет индиго. Ведь именно его цветом переливаются грани их хрустальных сердец.

Нелепая болезнь, нелепый грипп, как он не вовремя. Пусть был бы хотя бы птичий. Пару перьев мне не помешало бы. Всё так хорошо, и всё это хорошее закрывает собой адская боль в горле. И поэтому о хорошем и писать не хочется. Мыслей никаких нет. Весь разум погружен в эту болезнь. Однако ночь как всегда омоет меня, и завтра, надеюсь, я снова буду в норме.

[153x401]
В колонках играет - ERA "Ameno"
Настроение сейчас - Тщеславие

Как многогранны люди. Глупцы способны разглядеть только одну, неумелые – две, обычными глазами видны четыре грани. Сегодня я сумел разглядеть тысячи сияющих в тусклом солнце. Алмазы так не гранят. Так гранят только души на небесах. О сколько треснутых алмазов там, в душах. Как смешно осознавать, что именно их, я научился видеть только сегодня. Я знал что они там, в сердце. Давно знал испорченный ли кусок стекла, или бриллиант носит в себе человек. Но сегодня я видел их. Как порой смешны, а порой удивительны эти стёкла души. Неповторимы, индивидуальны, величественны и ничтожны. Я посмотрел сегодня в того, кто сидел по моё правое плечё. В нем не было ничего. Быть может, он продал свой камень. Продал за горсть монет, за те самые 30 тетрадрахм.

В колонках играет - Тем "Ветер с севера"

Сегодня что-то произошло. Что-то очень страшное. Но видимо, никто этого не заметил. Чёрным бархатом накрыло всю Москву. А сейчас тьма ушла на запад. Не знаю что это, и почему-то знать особо не хочу. Но кажется я ещё услышу о этой чёрной птице. Голова раскалывается из-за смены вектора ветров. День тяжёлый. Без мыслей, без слов и особых чувств…

[440x263]

Боже, пусть жизнь окажется сном,
Что уйдёт на зоре чёрно-белою кошкой.
И увидев рассвет, я забуду о нём,
Как о каплях дождя на немытом окошке.

И бдение грёз над долиной ветров,
Пусть будет опять приносить в мою память,
Свет звёзд новой веры, и новых волхвов
Пришедших постичь мою детскую старость.

И в странах, где ночь, длиннее чем день,
Где вера дешевле покойных костров.
Проснётся от сна моя бледная тень,
Купаясь в гламуре фальшивых балов.

И сняв маскарадный костюм иждивенца,
Придёт ко мне в дом, чтоб остаться на век.
Заснув на пороге невинным младенцем,
В лесах где сливаются русла всех рек.

И я оседлав её томное сердце,
Вновь стану свободным от долгого сна.
Быть может, мне просто приснилась в рассвете
Эта седая от пыли война.

Сегодня на небесах играет гром. Опера неистребимых стихий за пыльным и занавешенным окном. На небесах – война, на земле – война… Сегодня вспоминал теракт в Беслане. Как страшно иногда жить Эмпатом. Я помню эти три дня. Я чувствовал в своей душе плачь каждого ребёнка, каждой матери… Наверно если бы не лёд вместо сердца, эти дни я бы не пережил. Как чётко это говорит о сути людских крайностей. И как тонка грань между человеком и жестоким зверем. Из зверья вышли, в зверьё и уйдут…

[320x320]
Настроение сейчас - Тщеславие

Вчера видел очередного больного. Он был болен своей верой. Как не печально, но пол мира больна этой душевной чумой. Вы верите, что мы бессмертны, и вера эта плодится в вас до самого конца вашей непродолжительной жизни. Вы заявляете, что способны видеть, гордо поправляя повязку на своих глазах. Больных слепой верой невозможно убедить в их иллюзионном и ошибочном мировоззрении. Да и после сотен попыток понимаешь, что это совсем бесполезно и не нужно. И главное, вы так боитесь доказать себе - правы вы или нет. Просто потому что в глубоком своём подсознании прекрасно знаете, что вся ваша вера, стоит на песках бездарного фундамента вашей жизни. Кому это посвящено? Кто не слеп – тот поймёт что это не его стезь, кто слеп, тот подумает что бог избавил го от этого самообмана… Значит всё это посвящено пустоте, ибо в неё и уйдёт.

Настроение сейчас - Тщеславие

«Там где огонь, там и Я. Там где Свет, там и Тьма. Душа не нужна, а чувства - смерть.» (Алистер Кроули) С небес льётся вальс, но мы его уже не слышим. Мы сидим за пыльными партами и изучаем очередной урок поучительной жизни. Анатомия страха и химия душ – мои сегодняшние предметы. Домашнее задание – порезать на куски и то и другое. Как очередная доза паранойи в исколотые вены. Героин – не мой удел. И не был никогда им. Но параноидальный эфир ночного бреда ещё с рожденья тёк в моих венах. Во имя правды я когда-то сжег свои ладони. И пусть теперь моя линия жизни покрыта узорами заживших ожогов, в переднем кармане гордо светит вечностью мой ключ от всех дверей. Он пригодился мне сегодня, он пригодится мне в моём пути. Ведь этот коридор, длинною в 6 лет, щедро выставляет свои двери, пополняя свои книги миражей.

Книгу новейший истории моей жизни держу я в своих руках. И там я, между строк. Или точнее за строками. Смотрю на всех, сидя за словами, описывающие серые будни неприметного человека, живущего в доме с окном, выходящим на пруд. И нету повести страннее и недосказанной больше, чем эта. Меня ненавидят, обо мне мечтают, надо мной смеются, мне внимают, но никто не знает меня. Почему? Маска? Нет, нет никаких масок. Просто огонь слов сожжет людские души. И их духовный пепел поглотит меня. И я молчу. Внимая поднебесным песням, я ищу в толпе глаза. Ищу взгляд, чтоб навеки забыться в нём.Сегодня снова потекла земная жизнь. Люди, слова, взгляды, опять люди… Что мне взять с них? Ничего не возьму. Что дать…? Ничего не отдам. Теперь уже наверное, ничего…
[487x700]

Настроение сейчас - Тщеславие

Не нужно слов и мыслей. Всё повторимо и всё предсказуемо. И если осенью идёт дождь – он будет идти вечно, каждую осень, пока сама осень не перестанет приходить. Спокойно жить в стенах, но спокойнее жить в тех, что точно никогда не упадут. Порой смерть так близка. Но один шаг, одно мгновение спасает. И не знаешь во благо ли спасло, или во зло. Бог бы ответил, да его не видно. Но совсем ненужно молится, чтоб увидеть бога. И придётся изломать всю свою жизнь, чтоб суметь узреть его средь толпы. А это слишком большая жертва. И поэтому никто не может отдать её небу. И ходит он, незаметный бог, средь Арбатской толпы, средь рек метрополитена. Сам потерянный, сам не найденный. Сам с трудом нашедший самого себя. И что для него жизнь? А что смерть? Что для него земля и небо? Он сам порой не знает, когда сидя в парке на серой скамейке пишет в потрёпанном блокноте об этом стих. Нужно ли молиться этому богу, если он сам презирает молитвы посвящённые себе. И только вуаль непроглядных веков, свисая за окном его комнаты, пропахшей дымом южных благовоний, напоминает самому ему его предназначенье. Откуда в памяти столетняя война, откуда там восход, на фоне врат пустого Вавилона. Откуда в сердце шрам, от брошенной любви, хотя любовь ему невиданна, и не слышна под толстым слоем пепла от веков.

[466x700]