... Было нужно подождать лето, чтобы появились сухие дороги, размельчающие болото, кроша его, и проступила та самая пыль.
Все более легкая до тех пор, пока ветер не поднял ее в виде круга для домов, на мебели, на костюмах того, кто прибывал или уезжал, на заграждениях и на зданиях вокруг. Тогда были дни горячего полудня с людьми, которые дышали порошком пыли и солнцем.
... Со мной случилось что-то, что могло бы случиться с вами также.
Теперь та тропинка закрыта внутри личного сострадания и ни у кого нет больше нужды той большой точки зрения.
Разрушение жизни не обязательно есть следствие войны, эпидемий или болезней. Антониони старается проследить, как через неслышное и почти незаметное разрушение в людях самой способности любить в личных отношениях имеет место медленное разрушение самой интеллигентности субстанции жизни.
Теряя чуткость и чистоту, человеческая способность к любви в личных отношениях или ригидизируется между стенами, асфальтом и дизайном человеческого быта, либо рассеивается в бесплодном пространстве заскаленного моря , пустынной беспредельности, энтропизированно расплывчатых пейзажей или агрессивных химических цветов покраски заводских корпусов и резкой окрашенности заводских дымов.
В нашем тревожном и разочарованном мире интеллигентная эмоциональная жизнь входит в глубокое противоречие с профессиональной концентрацией современного ума и сердца на дизайнерированных поверхностях, с одной стороны, и на материализме элементарных частиц, с другой. Она теряется между поп-артной эстетикой и технологизированной наукой и искусством.
Она оказывается без опоры, теряет весомость и пропадает без внимания между теми областями, на которые направлено сосредоточенное зрение и душевные инвестиции современной цивилизации. Цивилизации с одной стороны, дизайнерски украшающей поверхность жизни, а с другой - научно устремленной к тайнам материи.
Божественно, когда идет снег… И когда идет дождь, и когда листьями шелестят деревья – это все божественные явления, это все чудеса, это грандиозные моменты в жизни человека.
наступает день, когда человек начинает любить не столько путешествия, сколько свой дом, ему нравится смотреть на мир из окна этого дома. То есть остается окно. И память.