Семь таинственных камней
Семь непрозрачных зеркал ума
Семь исповедников немых
ожидают услышать
ваши красивые слова
и ваши уродливые слова
чем старше человек становится, тем больше он видит необычного в простых вещах, и тем больше ему хочется жить. старость делает взгляд элегантным
к нам приходят настоящие ангелы, и многому нас учат, без нравоучений конечно, только тому, как увидеть в простых вещах нечто особенное.
[700x494]
Кто-то ощущает себя счастливым, кто-то — несчастным. Это не означает, что жизнь справедлива или несправедлива. Жизнь всегда хороша. Она не может быть плохой или хорошей. Она просто жизнь
Трудности, которые касаются буквально всего.. трудностями, недостатками, тяжестями, противоречиями наполнено практически все до мелочей. это именно то,что так привлекает в России
а ведь бывает что привлекает именно разочарование
Во многих неистребимо желание иметь рядом того, кто слушает, не перебивая
И в детстве у всех нас были одинаковые шутки
Впервые я увидела ее на углу улиц rue de Varrene и rue du Bac за столиком Cafe Varenne,она была одна, выделяясь на фоне этого кафе, не читала , столик рядом с ней был почти пуст, кресло кафе было повернуто в сторону улицы du Bac, неловко было пристально рассматривать черты ее лица, уличные шумы мешали этому , плавные до предела, гармоничные, мягкие и чистые линии,как вся ее фигура , не крупная,изящная, но не прозрачная. "мамма мия, настоящая девочка", осанка, и культура, светящаяся сквозь нее, культура на ее застывшем на какой-то момент лице, глазах , позе и одежде , я оборачиваюсь и смотрю снова .. м м . мираж...?
Мы говорим друг другу, что в Калифорнии люди живут в постоянной тревоге. От чего зависят землетрясения? Что можно сделать, чтобы предупредить их?
газету, которую, как обычно, портье вставил в дверную ручку снаружи. На первой странице - новые известия о землетрясениях. Узнаю, что разваливается и Городок. месяц назад из него выселили жителей, потому что летом произошло триста толчков. Нынешней ночью большая часть домов обрушилась. В моей памяти эти места сохранились такими, какими я их видел двадцать лет назад. хочу вернуться туда и посмотреть, много ли сохранилось от прежнего. Хотя бы затем, чтобы выбросить из головы всякие мысли о том, чего уже больше нет на свете. . Сейчас повсюду трясет. И все разом: рассудок человека, Дворец правосудия с адвокатами, ползающими в пыли, и судьями, взирающими на трещины в стенах. Эпицентр землетрясения - в моем Городке. Во вторник, в два часа ночи. Жертв нет, потому что в предыдущие дни ощущались слабые толчки и большую часть населения отправили в приморские гостиницы, за сорок километров от Городка
Думаю, землетрясение, которое разрушило мой Городок, вызвал он. Он - это старик, все еще продолжающий жить на развалинах. Он единственный, кто еще остался там. Журналист, бравший у него интервью, говорит, что слышал, как тот бранится. Сплошная брань и проклятия. Я тоже, как вы знаете, из тех мест, но вот уже двадцать лет живу в большом городе. Мне известны жизнь и странности этого старика. Он начал проклинать мир с сорока лет.
Это было всеобщее проклятие: двуногим существам и неодушевленным предметам - воздуху, салату, воде, папе, богу. Существовали особые проклятия, обращенные к самому себе. Крик его разносился по улицам. Он просил себе смерть от удара, говорил, пусть выпадут у него зубы, да разразят его гром и молния. Женщин он называл не иначе как потаскухами, распутницами, дерьмом. А как-то на год заперся у себя в доме. Выходил только по ночам. Никто его не видел. Думали: может, умер. Тогда кто-нибудь стучал в дверь - убедиться, что он жив. В ответ всегда слышалось одно и то же: чтоб у тебя руки отсохли. Вши так и кишели на нем. С ними он разгуливал по улицам. Часто кидался вшами в людей. В темных залах кино множество насекомых расползалось от него по спинкам скамеек.
Изголодавшиеся вши, жаждавшие впиться в младенческую головку или в мягкую женскую плоть. Старик промышлял сбором ненужной бумаги. Он подбирал ее на земле или на помойках. Так и жил несколько лет. Затем стал собирать кости на продажу. Похоже, он не стеснялся отправлять низменные потребности на глазах у публики. Били его за это не раз. Он никогда не смеялся. Либо смеялся, когда ничего смешного не было. Городок рухнул в два часа ночи. Старика не было дома: он орошал один из столбов портика на Главной улице. Те немногие, кому после первых же толчков удалось выбежать из дома и укрыться в поле, остались живы. Старик спокойно продолжал мочиться, даже когда мимо с криком промчался кто-то очумевший от страха. А он, застегнув ширинку, прошествовал на середину площади. Здания рушились, словно карточные домики. От пыли стало невозможно дышать. Вокруг старика отчаянно скулили дворняги. Два дня в Городке мельтешили военные и машины "Скорой помощи". Жители навсегда ушли из родных мест. Городок опустел. И старик остался в этой пустоте. Днем и ночью бродил он среди развалин, протаптывая тропинки и добывая пропитание на покинутых огородах. Не брезговал кошками и собаками. Когда он с ними расправился, то понял, что его спасение в мышах. Затеял бессмысленный труд по переборке камней и подсчету плиток от сохранившихся полов. На его глазах появились заросли сорняков, крапивы. На куче штукатурки пророс инжир. Старик исчеркал стены какими-то невразумительными надписями
о чем думает человек идя по Лондону, по Парижу, по Нью-Йорку? что слышит человек идя по Городку кроме шума своих шагов?
снег и стал тем, что тянет в Россию. найти его здесь
Я читаю газеты, очень внимательно , и собираю вырезки, которые наклеиваю в огромные амбарные книги. Потом на Рождество можно сесть у камина и читать их. Это самое исключительное чтение
людям порою становится скучно,
кто-то деньгами сорит по парижу,
кто-то пускает деньги на пушки,
кто-то пускает деньги на биржу,
видел вчера я как в небе красиво
шарик воздушный плыл на рассвете
вот я подумал : дивное диво, кто-то пускает деньги на ветер!
