Золото Рейна (нем. Das Rheingold) — опера Рихарда Вагнера, пролог («предвечерье») цикла Кольцо Нибелунга.

Либретто всего цикла было написано Вагнером в Цюрихе в 1849—52. Музыка к опере сочинена в 1852—54 там же.

Впервые опера была поставлена 22 сентября 1869 г. в Мюнхене под управлением Франца Вюльнера; Вагнер остался недоволен этим, поскольку был убеждён, что тетралогия должна ставиться целиком, но этот замысел осуществился только в 1876 г. на первом Байройтском фестивале: «Валькирия» была представлена 13 августа, дирижировал Ганс Рихтер.

Действие

Сцена первая

В глубинах Рейна. Русалки Воглинда, Вельгунда и Флосхильда весело болтают. Неожиданно появляется нибелунг Альберих (уродливый гном — король карликов-нибелунгов, обитателей земных недр), домогаясь их любви. Русалки издевательски насмехаются над ним. Неожиданно луч солнца падает на вершину скалы, и та начинает светиться — это Золото Рейна. Русалки радостно восхваляют его блеск. Поражённый увиденным, Альберих выпытывает у них тайну золота: кто, отвергнув любовь, скуёт кольцо из этого золота, станет властелином мира. Хотя Дочери Рейна должны хранить тайну сокровища, они не видят в Альберихе угрозу, ведь он больше всех желает любви, а значит не способен украсть золото. Но жадный Альберих проклинает любовь и завладевает золотом («Bangt euch noch nicht?»; «Я вам смешон?») под отчаянные возгласы дочерей Рейна.

Сцена вторая

Рассвет освещает огромную зубчатую скалу. Одноглазый верховный бог Вотан, его жена Фрикка и её сестра Фрейя (богиня юности) любуются стенами замка, воздвигнутого для богов великанами Фазольтом и Фафнером по договору, согласно которому Вотан должен подарить им за это Фрейю и вечную молодость.

Фрикка в тревоге: она знает, что, если Фрейя уйдёт от них, богов посетит старость и смерть. Великаны требуют награду («Sanft schlob Schlaf dein Aug'»; «Сон твой сладок был»). К Фрейе прибегают на помощь братья: Фро (бог радости) и Доннер (бог грома), но они бессильны, потому что Вотан поклялся великанам на своем копье - хранителе законов Вотана. Верховный бог призывает хитрого Логе, бога огня. Логе говорит, что только золото Рейна, дающее необъятную власть, может заменить Фрейю («Immer ist Undank Loges Lohn!»; «Вечно все неблагодарны мне»). Великаны согласны на замену: пока золота нет, они берут Фрейю в заложницы. Расставшись с ней, боги тут же стареют. Вотан и Логе спускаются в край нибелунгов.


Сцена третья

В глубоком подземном ущелье, в кузнице работают карлики, порабощённые Альберихом. Брат Альбериха Миме сковал для него волшебный шлем, делающий того, кто его надевает, невидимым и меняющий внешность. Миме сам открывает это Логе и Вотану, появляющимся на сцене. Альберих заставляет нибелунгов, которых кольцо сделало рабами, добывать и переплавлять огромное количество золота. Вотан и Логе узнают намерения Альбериха: завоевать весь мир, покорить людей и богов. Нибелунг расхваливает свой шлем и превращается в дракона. Логе делает вид, что очень испугался, и просит превратиться во что-нибудь поменьше. Когда карлик выполняет их просьбу, боги отнимают у него шлем и берут его в плен.


Сцена четвёртая

Чертоги богов. Альберих, связанный, приказывает посредством волшебного кольца, чтобы нибелунги принесли все сокровища как выкуп за его жизнь. Логе заставляет нибелунга отдать и волшебный шлем, а Вотан отнимает у него последний талисман — кольцо. Альберих в бессильной ярости изрыгает проклятие: пусть кольцо принесёт гибель его обладателю («Wie durch Fluch er mir geriet, verflucht sei dieser Ring!»; «Ты проклятьем был рождён, — будь проклят, перстень мой!»). Вотан не слушает его. Возвращаются великаны и Фрейя, а с ней юность богов. Великаны осыпают Фрейю золотом, которое должно полностью покрыть богиню: золота не хватает, в дело идёт шлем. Но из небольшой щели Фазольт всё ещё видит сияющий взор богини. Он требует кольцо. Вотан отказывает ему. Из земной глубины выходит Эрда, богиня земли и мудрости. Она сурово упрекает Вотана, требуя, чтобы он отдал проклятое кольцо («Wie alles war, weiß ich»; «Всё, что прошло, я знаю»). Вотан повинуется. И великаны тут же вступают в схватку друг с другом за обладание кольцом: Фафнер убивает Фазольта и удаляется с кольцом. Теперь положение богов становится ненадёжным. Доннер собирает тучи, и начинается гроза. Затем ударами молний он рассеивает тучи, и между скалой и великолепным сияющим замком, Фро протягивает мост радуги к замку, Вотан радостно приветствует свою крепость, которую называет Валгаллой. Однако Дочери Рейна, невидимые, просят вернуть им их золото, обвиняя бессмертных во лжи и малодушии. Боги торжественно направляются по мосту в свой новый чертог.

Сэй Сёнагон (яп. 清少納言), (965—1010?) знаменитая японская писательница и придворная дама при дворе императрицы Тэйси (Садако), обессмертившая свое имя единственной книгой «Записки у изголовья» (яп. 枕草子, макура-но соси), давшей начало литературному жанру дзуйхицу.


Биография

О жизни Сэй Сёнагон известно мало, во многом реконструкция ее биографии строится на догадках и гипотезах. Она происходила из знатной семьи Киёвара. Имя, под которым она вошла в историю, состоит из первого иероглифа фамилии Киёвара «сэй», а «сёнагон» — звание младшего государственного советника, которым был кто-то из ее родственников. Её настоящее имя неизвестно. Отец Сэй Сёнагон Мотосукэ (908—990) и прадед Фукаябу были известними японскими поэтами, но занимали мелкие, малодоходные должности. В 981(?) году Сэй Сёнагон выходит замуж за Татибана Норимицу, чиновника невысокого ранга. Их брак был неудачным и недолгим, у них родился сын. В 993(?) году Сэй Сёнагон поступает на придворную службу в свиту юной императрицы Тэйси, которая становится одним из центральных персонажей «Записок у изголовья». Тяжелые времена для Сэй Сёнагон наступают, когда Тэйси впадает в немилость. После того, как в 1000 году императрица умерла во время родов, Сэй Сёнагон уходит со службы, однако Записки у изголовья были закончены между 1001 и 1010 годом. По некоторым данным, Сэй Сёнагон вышла замуж за провинциального чиновника, у нее родилась дочь Кома, будущая поэтесса. Считают, что старость Сэй Сёнагон встретила в нищете, ее могилу показывают в нескольких провинциях, точное место захоронения неизвестно.

(Материал из Википедии )

Сэй-Сенагон.

Записки у изголовья

---------------------------------------------------------------
перевод с японского В.Н.Марковой
---------------------------------------------------------------


ВЕСНОЮ - РАССВЕТ


Весною -- рассвет.
Все белее края гор, вот они слегка озарились светом. Тронутые пурпуром
облака тонкими лентами стелются по небу.
Летом -- ночь. Слов нет, она прекрасна в лунную пору, но и безлунный
мрак радует глаза, когда друг мимо друга носятся бесчисленные светлячки.
Если один-два светляка тускло мерцают в темноте, все равно это
восхитительно. Даже во время дождя -- необыкновенно красиво.
Осенью -- сумерки. Закатное солнце, бросая яркие лучи, близится к
зубцам гор. Вороны, по три, по четыре, по две, спешат к своим гнездам, --
какое грустное очарование! Но еще грустнее на душе, когда по небу вереницей
тянутся дикие гуси, совсем маленькие с виду. Солнце зайдет, и все полно
невыразимой печали: шум ветра, звон цикад...
Зимою -- раннее утро. Свежий снег, нечего и говорить, прекрасен,
белый-белый иней тоже, но чудесно и морозное утро без снега. Торопливо
зажигают огонь, вносят пылающие угли, -- так и чувствуешь зиму! К полудню
холод отпускает, и огонь в круглой жаровне гаснет под слоем пепла, вот что
плохо!

Свет любви

Shef

Свет любви найдет тебя
И осветит душу,
Точно факел из огня,
Он согреет в стужу.

Свет любви твоей, моей,
Где конец-начало?
Было б, не было речей,
Я б любовь встречала.

Свет любви совьет очаг,
Проторит дорожку,
Не руби мой друг с плеча,
Подожди немножко.

Свет любви, на то и свет,
Что б понятно было,
Сколько не было бы лет,
Сердце б, все любило.

24.11.08 г.



© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1811241425

Время

Шефова

Время словно весенняя птица. В клетке его не удержать. Весной оно особенно прекрасно, потому что все молодо и свежо. Цветут сады, поют птицы. Приходит любовь... Время молодо, все надежды зарождаются весной...

Лето - это ожидание. Это предвкушение. Вот-вот и опустится рядом птица счастья - феникс. Лето время отпусков и можно куда-нибудь упорхнуть за мечтой в теплые края, к синему морю...

Осень. Она красива и грациозна. Осень плодовита. Яблоки, арбузы дыни. Она ярка как узбекский базар. Листья становятся желтыми, потом багряными, потом они просто шуршат под ногами. Хочется прогуливаться в парке за руку с любимым или другом...

Вот и приход зимы недалек...
Бежит время...




© Copyright: Шефова, 2008
Свидетельство о публикации №2811180375

Фисташки против стресса

Здоровье. Фисташки против стресса


Люди с выраженной реакцией на стресс, в конце концов, нередко зарабатывают себе гипертонию, но с помощью правильной диеты и физических упражнений неблагоприятного сценария можно избежать. Врачи из Университета Пенсильвании полагают, что повышенную реакцию сердечно-сосудистой системы на стресс, даже если она связана с наследственностью, можно уменьшить, если, например, есть фисташки

Читать далее: http://www.sunhome.ru/journal/15527


Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Фисташки
Научная классификация
Царство: Растения
Отдел: Покрытосеменные
Класс: Двудольные
Порядок: Сапиндоцветные
Семейство: Сумаховые
Род: Фисташка

Латинское название
Pistacia

Систематика
на Викивидах
Изображения
на Викискладе

Фисташка (лат. Pistacia) — род деревьев или кустарников семейства сумаховых. Около 20 видов, главным образом в субтропиках. В России 6 видов, из них 4 в культуре.

Фисташка настоящая — дерево или кустарник высотой 5—10 м. Т. н. фисташки (фисташковые орехи) используют в пищу; смола — сырье для лакокрасочной промышленности; листовые галлы содержат дубильные вещества. Возделывают в Италии, Испании, Греции, странах Ср. Азии и др.
[275x206]

Фисташки понижают холестерин
Новые исследования показали, что горсть фисташковых орехов в день может помочь сократить уровень холестерина и понизить давление.

Исследование, результат которого был опубликован в Журнале Американского колледжа питания, показало, что фисташки понижают уровень холестерина у людей с высоким холестерином, которые заменили ежедневные калорийные перекусы фисташками.

Ученые следили за диетой людей, включивших в свой рацион фисташки в течение месяца - они перекусывали горстью-другой фисташек каждый день. "Результат показал, что добавление фисташек в ежедневный рацион может защитить сердце без серьезной перемены диеты", - сказал ведущий этого исследования.

Жир в фисташках считается "хорошим жиром", это мононенасыщенные жиры
Далее:http://www.vkus.by/index.php?n=165

http://lyssenko.ru/painting4.html

Замечательные работы современников.

Лысенко А.С. : "Солнце. Яхты"

[498x319]

Такие белые облака

Shef

Я лечу на самолете и впервые,
Вижу землю я в иллюминаторе издалека,
Серебристо-белые, над нею, кучевые,
Легкие как пух, проплывают облака.

И захватывает дух на таком просторе,
Смелых летчиков работа не легка,
Я лечу, и сердце иногда замрет, не скрою,
Пролетая сквозь такие белые облака.

Я лечу сквозь облака, не ведаю,
Правда это или сон мне снится,
Сквозь такое кружево подлетать заведомо,
К Родине со златоглавою столицей.

По таким по белым облакам, серебристым,
Лишь богам дано ходить и летать,
Над такою пеною, как шампанское игристое,
Мне б такой же легкий стих написать.

16.11.08 г.

© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1811171175

[516x387]

Картина

Shef

Висит картина на стене,
Написан маслом холст.
Стоят гвоздики на окне,
Вид не затейлив, прост.

Но в том букетике гвоздик,
Особый виден код.
И разглядеть, как он возник,
Возможен месяц, год.

Гвоздики розового цвета,
Три бабочки вокруг,
Букет из солнечного лета,
И подарил их друг.

Светило солнце и закат,
Алел, затем потух.
И вечер маревом объят,
И воздух сладок, сух.

И утро светлое вошло,
Оранжевым лучом,
И на картину перешло,
Под авторским ключом.

16.11.08 г.

© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1811171206

[408x500]

Впереди зима

Shef

Неприглядна поздней осенью земля,
Да и я уж становлюсь, какой-то обветшалой.
Птицы улетают в теплые, далекие края,
Да и я с годами устаю от жизни шалой.

Блекнут краски, скучные полотна за окном,
Отражают реки небо в сером одеяньи.
Листьями засыпана земля кругом,
Впереди зима маячит белым изваяньем.

Но зимой бывает праздник - Рождество,
Разожжем камин, поставим елку, свечи.
Новый год придет на это торжество,
В добрый день под зимний вечер.

10.11.08 г.





© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1811101711

Я прошла "Тест на определение словарного запаса"

[показать]

ВАШ СЛОВАРНЫЙ ЗАПАС - Результаты теста

[показать]

Ваш словарный запас на высоком уровне! Великолепный результат. Вы ответили правильно на 25 вопросов из 35! Поздравляем!

Пройти "Тест на определение словарного запаса" здесь

Ноябрь в оконце

Shef

Ноябрь. Казанская Божия Матерь.
Листок облетел. Пожухла трава,
Пшеничного цвета теперь.
И небо в сереньких тучах,
Но кое-где отражают они,
Лучи осеннего солнца.

Я в поезде еду. Дорога мне скатерть.
Пусть скажут, что я не права,
Но, правда, со мною поверь.
И лик Богородицы в светлых лучах,
И боль расставанья. С родимой земли,
Привет мне пришлет ноябрь в оконце.

04.11.08 г.




© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1811050916



Озимые

Shef

Ох, как зелены озимые сего дня,
Заморозки где-то впереди,
И стоит тепло еще сегодня,
С теплою одеждою похолоданья жди.

Рано наступает темный вечер,
И включаю слишком рано свет,
И на выходные дни переношу я встречу,
И готовлю званный, праздничный обед.

Ох, как зелены озимые сего дня,
Урожая ждать придется целый год,
От зимы снежку, погоды новогодней,
Да чтоб сытым был честной народ.

04.11.08 г.




© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1811050890

Солнечный зайчик

Shef

Чтоб искрились светом глаза,
Чтобы утро было с росою,
Чтоб объятья словно лоза,
Я открою, секрет сей открою.

Я прижмусь к широкой груди,
Закачает ветвями дубрава,
Сколько слов и ночей впереди,
И любви горячая лава.

Просто мил мне твой облик,
И изящность вечерних речей,
Словно солнечный зайчик, блик,
Отражаю чувства сильней.

30.10.08 г.



© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1810302025

Детство улыбается. Баня.

Шефова

Иной раз сюжеты из детства вспоминаются ассоциативно, в соответствии происходящему в настоящем времени. Работаю я далеко от дома. Как-то раз я добиралась домой сначала метро, затем электричкой, потом автобусом около двух часов. По дороге домой купила бутылку газированной воды марки Фиеста «Дюшес», для утоления жажды после утомительной дороги. Дома открыла горячую воду, приняла душ, а после попила газированной водички. И на меня нахлынули воспоминания из далекого детства, как я ходила с мамой и с сестренкой в городскую баню, как намывшись, после бани пила «газировку» с двойным сиропом, как своей горячей щекой прислонялась к маминому животу, так как была маленькой, дошкольного возраста. Глаза у меня были особенно яркие (карие) после жара и банного пара. Мне говорили люди, пришедшие помыться: «Девочка, а глаза-то забыла помыть!».
Я решила позвонить маме и поделиться своими воспоминаниями из детства. Моя милая и мудрая мамочка ответила мне по телефону: «А мы и живем прошлым, воспоминаниями. Настоящее не успеет наступить, уже становится прошлым».
Спасибо тебе дорогая мамочка за заботы и счастливое детство!




© Copyright: Шефова, 2008

Осенняя грусть

Shef

***
Вот уже осыпалась береза,
Но еще зеленая трава,
Скоро ожидать первые морозы
И в деревне запасать дрова.

***
Осень птицей пролетит
Шелестя ветрами,
И ноябрь хмурый загрустит
Проводив ее холодными дождями.

***
Ветки у деревьев голы,
Небо скучно, небо серо,
Ветер раздувай надежды полы,
И почисть дорожки в скверах.

***
Не грусти скажу я, не грусти,
Вот в такую серую погоду,
Я у Господа прошу: «Прости!»,
Окунусь я в осень, как в святую воду.

28.10.08 г.




© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1810281487

Литературный пацифизм
Шефова

Читая литературные произведения, особенное внимание я обращаю на стиль написания, культуру речи и ценность изложенной информации.
Особым даром литературно-критического психологизма обладал австрийский писатель, Стефан Цвейг. (Он много путешествовал по Европе, Индии, Африке, Из Зальцбурга, переехал в Лондон, затем в Америку, бывал в России, остаток своей жизни он провел в Бразилии). Произведения Цвейга отличаются в некоторых случаях особым пацифизмом. В предисловии Стефана Цвейга к русскому изданию шестого тома Собрания сочинений С. Цвейга на русском языке: «Три певца своей жизни», автор пишет: Я не собираюсь истолковывать России великих ее писателей, но все-таки интересно, может статься, узнать, каким именно образом и как страстно, а прежде всего – как любовно боремся мы с русским духом и какими из-за нашего рубежа представляются нам, европейцам, ваши великие художники», (14 сентября 1928 год).
Интересно высказывание Цвейга о том, что: «Самосозерцание – лишь подготовительный, пока еще не возбуждающий сомнений шаг: всякой истине легко оставаться правдивой, пока она принадлежит себе. Лишь приступив к ее передаче, начинает художник терзаться;…».
Как нам представляются наши великие художники (художники слова), наши современные литераторы, зададим себе этот вопрос.
После прочтения даже некоторых книг Михаила Веллера: "Все о жизни", «Легенды Невского проспекта», «Смысл жизни», «Любовь зла», «Хочу быть дворником», «Мое дело», возникает картина мира, созданная трудолюбивым, талантливым и думающим человеком. Может быть М. Веллер где-то и резок в своих суждениях того или иного события или персонажа, но нужно отметить его яркую позицию гражданина. Он словно хирург, вскрывает скрытые нюансы времени, проблемы общества и человека. Книги прямо и внятно отвечают на многие вопросы, которые каждый задает себе с юности: « Что такое любовь? Почему человек так часто несчастлив? Чего ради мы страдаем?» и пр. пр. Благодаря каждому слову, каждой букве в слове, как в зеркале отражается мир и самого писателя – «художника слова».
Нельзя не согласиться с высказыванием в журнале «Огонек», размещенным на развороте книги М. Веллера «Великий последний шанс»: «Писатель Веллер, автор нетленных «Легенд Невского проспекта», продолжает настаивать на том, что писатель должен быть властителем дум и совестью нации».
Наверное поэтому, писатель Александр Солженицын, написавший "Архипелаг ГУЛаг", получивший Нобелевскую премию, продолжает оставаться «совестью нации».
А такой писатель, как Виктор Ерофеев, «сын дипломата», (ничего из этой высокообразованной и деликатной среды не перенявшей ни для себя ни для читателей), создающий в своих виршах одну грязь, и поток собственных таких же грязных ощущений «фиксированных влечений», слишком субъективен, чтобы называться писателем, так как писатель всегда «над» обществом, «над» государством, «над» самим собой. А занимать должности, чтобы судить, то есть принимать решения по присуждению премий литераторам, это еще не значит быть «Третейским судом».
Писатель, на мой взгляд, помимо «умения писать», должен иметь нравственные принципы, обладать особым социальным чувством миротворчества, иначе общество или некоторые его индивидуумы могут быть ввергнуты в некую психологическую разбалансировку.

© Copyright: Шефова, 2008
Свидетельство о публикации №2810270174

Над лесом солнце поднялось

Shef

Над лесом солнце поднялось.
И золотят его лучи,
Пол шарика земного.
Курлыканье над полем разнеслось,
Взлети осенний клин, взлети,
С природного аэродрома.

Ну а пока, стернею подкормитесь,
Дорога дальняя в пути,
Воспользуйтесь моментом.
Вас небо ждет и не дойти,
Лететь Вам суждено,
Над странами и континентом.

Над лесом солнце поднялось…

17.10.08 г.




© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1810172141


[500x375]

Моя Земля

Shef

Земля моя!
С горами и лесами,
С полями, лежащими ковром,
С буренками на пастбищах, стадами,
С озерами и небесами,
По речке быстрой перевези меня паром.

Земля!
Будь с пашнею,
Будь плодородной,
Пусть спеет хлеб, овес и рожь.
Земля! Зовешься ты народной,
Ты велика, тебя не обойдешь.

Земля моя!
Ты моя песня,
Здесь я живу,
Ты для меня Отчизна-мать.
Я познаю тебя во время путешествий,
И каждый раз, дано мне новое познать.

Земля!
Тебя люблю и славлю!
Мой дом родной, хоть здесь я гость.
Я мыслю о тебе, пишу и правлю,
Свои стихи, пока он не забит,
Последний гвоздь.

17.10.08 г.




© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1810171546
[516x387]

Истина

Shef

Томик Пушкина лежит, открываю,
Я страничку за страничкой и прочту,
"Утро осени", не забывая,
Просмотреть "Оду славному вину",
И про истину и где ее искали,
И про толки, что в колодезь убралась,
И про то, как о ней кричали,
И что полной рюмка налилась.
И подумал старец:"В воду
Опускают все концы,
А вино для того дано народу,
Чтоб восславить истину",
И повсюду разнесли ее гонцы.

15.10.08 г.



© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1810151648

Лира

Shef

Сюда Пушкин приезжал, Державин,
Вяземский с объятьями встречал.
Этот благодатный край тем славен,
Что он лирой их венчал.

Здесь все благородно и благословенно,
Здесь История и Карамзин.
Парк, усадьба, все степенно,
Хоть и ветер дует Баргузин.

Совсем рядом я живу и песни,
Вирши и стихи слагаю я.
И в «Остафьево» прогуливаюсь с ними вместе,
И со мною лира и мои друзья.

10.10.08 г.




© Copyright: Shef, 2008
Свидетельство о публикации №1810131228

Французский писатель Жан-Мари Гюстав Леклези, которому по решению Шведской Академии сегодня была присуждена Нобелевская премия по литературе за 2008 год, не издавался в России. Комсомольская правда 09.10.08 20:23

Жан-Мари Гюстав Леклезио вырос в доме, где всегда говорили на двух языках - французском и английском, юношей он в совершенстве выучил испанский. Lenta.ru 09.10.08 19:24

Впрочем, ни эскапизм, ни обвинения в пропаганде "мифа о благородном дикаре" не помешали французам несколько лет назад избрать Леклезио "самым великим живым писателем, пишущим на французском языке", ни уже много лет подряд выдвигать его на Нобелевскую премию. Газета.Ru 09.10.08 18:09

В Стокгольме объявили имя лауреата Нобелевской премии по литературе. Им стал французский писатель Жан-Мари Гюстав Леклезио. 68-летний литеротор уже вошел в число классиков мировой литературы, однако в России выбором Нобелевского комитета остались разочарованы.

http://www.kleo.ru/items/news/2008/10/10/nob_l.shtml
[218x231]

Пришел курьер, молодой человек, принес письмо. Я спрашиваю, почему работаете курьером, Он отвечает. что пишет эпос. Что ему нужно время для написания книги. Что он историк. Собирается в литинститут.
Спрашивает меня, читала ли я эпос Фирдоуси "Шах-наме".

Вот я в ин-те нашла некую полезную информацию.

Абдулькасым Фирдоуси – персидский и таджикский поэт, всемирно известный автор поэмы «Шахнамэ» («Книга о царях», или «Книга царей»). Фирдоуси родился около 935 года в городе Тус области Хорасан в Восточной Персии (остатки этого города находятся неподалеку от современного Мешхеда) в семье аристократа-землевладельца, дела которого, однако, в результате беспрестанных войн шли плохо.
О его детстве и юности до нас не дошло практически никаких сведений, но известно, что он получил хорошее образование, владел арабским и персидским языками – двумя основными литературными языками того времени.
Его молодость пришлась на то время, когда иранская аристократия после нескольких веков арабского господства избавилась от него и в отдаленных частях халифата снова захватила власть в свои руки. Это стало предпосылкой для возрожения интереса к древним иранским преданиям и хроникам. Центром таких настроений была Бухара, где правила династия Саманидов, якобы ведущая свое происхождение от домусульманских царей Ирана. Здесь же возникла идея создать хронику правящей династии, «Книгу царей», работу над которой начал поэт Дакики, но, написав около 1000 строк, умер, так и не закончив труд. Работу над «Книгой царей» продолжил Фирдоуси (приблизительно с 976 года) и посвятил ей бóльшую часть своей жизни – около 30 лет. Однако политическая ситуация за это время изменилась. Династия Саманидов была свергнута Газневидами, и новый султан, Махмуд Газневид, не был заинтересован в «Книге царей». По одной из версий, причиной этого было то, что Махмуд вел свое происхождение от турецкого раба Саманидов, а основной мыслью эпоса была теория о том, что на власть в Иране имеет право лишь тот, кто ведет свое происхождение от древних правителей. По другой версии, Махмуд отнесся к поэме резко отрицательно потому, что ее содержание противоречило его деспотичной и захватнической политике. Как бы то ни было, по мере написания поэмы материальное положение Фирдоуси все ухудшалось (первую ее редакцию он закончил к 994 году, вторую – к 1010), а в качестве вознаграждения за свой труд он получил, согласно источникам, «жалкую подачку». После такого отношения к себе и своей поэме Фирдоуси, по легенде, написал на султана сатиру и бежал в Багдад. Там он создал свою вторую поэму «Юсуф и Зулейка». Получив за нее небольшое вознаграждение, Фирдоуси вернулся к себе на родину в город Тус, где и умер в полной нищете в 1020 или 1030 году.

http://mifandlegend.net/epos/63-persickijj-jepos-shakhname.html
[260x220]