Ты спрашиваешь меня,
Может ли окружающий нас
Холодный, безразличный,
Цвета серого снега мир
Внезапно разлететься на миллиарды
Острых осколков с отражением наших
Едва живых, уставших глаз.

И вновь заворожено смотришь
На неподвижно распластавшуюся
На сером холодном бетоне
Мою черную
Ссутулившуюся тень.
Но знай: ты не сможешь согреть ее
Взглядом своих небесно-голубых глаз.

Молчу и безумно, совсем нелепо улыбаюсь
Повисшему в воздухе твоему недавнему
Вопросу. Ты снова спросишь, может ли
Столь стойкая наша реальность
В мгновение обрушиться грудой
Бесполезных обломков на наши
Хрупкие, согнувшиеся плечи.

Закрываю глаза, неуклюже расправив руки
И чувствую, как капли тающего пространства
Обжигают оледеневшую кожу.
Не знаю, нужно ли еще отвечать, когда
Уже вместе кружимся в вихре сияющих крупиц
Нашего рухнувшего старого мира.

Кажется, слишком устала. Кажется, не могу больше найти сил на пустые объяснения, оправдания, переживания. Только твержу себе с утра до вечера: «Не имеет значения, не имеет значения, не имеет значения…». И все как-то сразу обрушилось. Все-все-все… Все, что казалось вечным. Непоколебимым. Так внезапно…рухнуло. Какая жалость… Только вот торопиться склеивать осколки не буду – все равно долго не продержится. Да и невозможно воссоздать совершенный узор, изуродованный трещинами. А вообще, да ну его, это прошлое! На счастье…

Вывожу твердой рукой в сознании такое близкое, такое необходимое, но пугающее своей неискренностью «Больше не имеет никакого значения»…
Подчеркнула.

[302x448]
Одна из самых красивых ночей в моей жизни… Тусклый свет фонарей, пустынные улицы, снег огромными холодными хлопьями и ты рядом… Несколько часов безграничного счастья, абсолютного спокойствия вдали от другого, похожего на сон, такого суетного и полного забот и проблем мира.
Тонкая нить следов на запорошенной снегом, уснувшей земле. И переполняющая тишина, соединившая две замерзшие руки. Поднимаешь голову к черному небу, чтобы увидеть неповторимый танец снежинок в ночном пространстве, и замираешь на мгновение, завороженный причудливо сплетающейся сетью, опускающейся на две черные, прижавшиеся друг к другу фигуры.
Морозный воздух обжигает легкие, снег покрывает плечи и тает на волосах. И не нужно облекать мысли и чувства в слова – они окружают нас плотной стеной холодного пространства, впитываясь сквозь слегка тронутую морозом кожу. И кажется, вот-вот исчезну, растворюсь в снежном кружеве, в беззвездном небе, в твоих спокойных, блестящих, черных глазах…

Ах, если б мгновения иногда становились вечностью…

Потерялась, кажется.
В зазеркалье заснеженного, окутанного мягкостью серых туч, призрачного пространства…
А кролик белый, злорадно осклабившись, растворился в воздухе, обступив меня туманным средоточием ноябрьской печали.

Стекленею, маскируясь под окружающий мир.

«Единственный абсолютно бескорыстный друг, которого может иметь человек в этом корыстном мире, единственный, кто никогда не бросит его, единственный, кто никогда не предаст и не обманет, - это его собака».
(с) Сенатор Джордж Грэхем Вест

Красота без тщеславия,
Сила без нахальства,
Смелость без злости
И все добродетели
Человека без его пороков.
(с) надпись на памятнике Ботсвейну, собаке лорда Байрона.

Он может играть с утра до вечера, внушая нашим бедным соседям искреннюю ненависть.
Он огромен и приносит в дом жуткую грязь.
А еще шерсть, от которой просто невозможно избавиться.
Он безумно шумный и ненавидит оставаться один, что является причиной ежедневных преграждений выхода из дома. « «Я не надолго»- ничего не значит для собаки. Она знает лишь одно: ВЫ УШЛИ» (с) Джейн Свон
У меня от него (точнее от наших игр) бОльшая часть тела покрыта синяками и ссадинами.
Он совершенно не умеет аккуратно есть и пить, оставляя на полу добрую половину своей трапезы.
Он жутко любопытен и по сему оставляет следы от мокрого носа на всем, что попадается на его пути.
В том числе и стеклах, он обожает смотреть в окна.
А еще с ним нужно гулять в шесть утра, но если приспичит, он может поднять тебя и в четыре.
Он сгрыз немало моих вещей.
У него вообще странный вкус на питание. Он сходит с ума от соленой рыбы, да и вообще от морепродуктов. Обожает кисломолочное. И фундук. Аккуратно раскусывает его точно пополам, съедает орех, скорлупу же отметает в сторону.
И я безумно люблю его.
Эти бесконечно счастливые глаза – первое, что ты видишь, открыв дверь – способны растопить лед в любом сердце. «Вы приходите домой. Собака бросается к вам. «Где ты был? Тебя так долго не было…Я люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя. А что в сумке? Что-то для меня? Ой, дай мне лизнуть твое ухо! Ой, дай мне пожевать твои перчатки! Ты ДОМА!!».» (с) Пэм Браун
Пожалуй, это единственное существо, способное прогнать мою печаль. Бесконечная преданность и любовь в блестящих глазах, молчаливое понимание, холодный нос на твоей щеке… И все проблемы отступают. «Тысячи поколений собак верили и верят, что если будут слушать достаточно внимательно, они, в конце концов, овладеют человеческой речью.» (с) Майя В. Пател

«Он – ваш друг, ваш партнер, ваш защитник, ваша собака. Вы – его жизнь, его любовь, его лидер. Он будет служить вам преданно и верно до последнего вздоха. Вы в долгу перед ним за счастье быть удостоенным такой преданности»
(с)
[700x461]

В колонках играет - Неизвестная мне томская группа - Знамя

Так хочется раствориться
В снежном кружеве,
Устлавшем
Скрученные холодом,
Опавшие,
Давно мертвые,
Но впечатляющие
Неживым и
Не всем понятным
Отражением
Безупречной красоты,
Листья.
И безмолвной крупицей
Гореть холодным светом
Далеких,
Манящих тебя
Звезд,
Наслаждаясь, радужными
Переливами лучей
На тонких
Ледяных
Гранях.
И на мгновение застынуть
От ужаса,
Почувствовав, наконец,
Губительное прикосновение
Солнечных лучей,
Становясь отражением бесконечного
Холодного
Серого
Неба.

Нельзя быть настолько слабой… Думала, выдержу. Не могу. Сворачиваюсь клубком от тоски… Мне необходим этот серый, пыльный город. Необходим, чтобы выжить. Я нуждаюсь в Тебе.
Все же не умею прятаться… И пусть в субботу ты отвернешься, уйдешь, рассмеешься. Пусть. Мне достаточно будет и этого судорожного глотка одного на двоих воздуха.
«А помнишь,
как солнце согрелось на наших плечах?
Все занесло.
Зима.
Но я найду тебя…»

Ненавижу себя. За глупость. За откровенность. За доверие. Вот он обещанный урок.
Теперь
Закрылась.
Навсегда.

Не учла лишь одно: не думала, что будет так больно… Не дышу… Лишь слышу стук сердца… У намокших ресниц нет сил опуститься. Оставшийся воздух свинцом сводит легкие. Пальцы дрожат…
Умерла.
Прости.

В колонках играет - Л.Андрулайтис - Черный заяц

Так хочется знать
О чем же ты думаешь,
Когда пелена таинственности
И холодной погруженности
Опускается на
Зеркальность
Твоих
Лишенных тепла,
Огражденных
От эмоциональности
Глаз.
Так хочется верить,
Что за равнодушной оболочкой,
В темных углах невозмутимости
Сознания
Прячется буйство эмоций
И чувств.
И все казалось бы напрасным,
Если бы не
Едва заметная,
Но вполне мной ощутимая,
Возвращающая надежду,
Пугливая чуткость
Желанных
Рук.

В колонках играет - Fleur - Экзорцизм

И подумать не могла, что способна так тонко чувствовать.

Иногда бывает слишком тяжело.

Постепенно восстанавливаю душевное равновесие...

В колонках играет - биение уже вконец свихнувшегося сердца
Настроение сейчас - одиноко

Щемящие сумерки позднего лета
И дом по-осеннему пахнет мимозой...
А память хоронит, не выдав секрета,
Неведомый отзвук, уже безголосый...
Вдоль белых оград, как закатные пятна,
Последние розы тускнеют лилово,
И слышится плач - далеко и невнятно ...
Забытые тени зовут из былого...
И чье-то мерещится нам приближенье,
А сердце сжимается вдруг поневоле,
И в зеркале смотрит на нас отраженье
Глазами чужими и полными боли...
(с)

В колонках играет - Ветер Воды – Заговор
Настроение сейчас - постыдно-обиженное

Наверное, я все же до безумия глупое существо. Стыдно себе признаться, но такое нелепое и совершенно ненужное чувство как обида может смело претендовать на впечатляющих размеров место в моей беспокойной душе. Чего только о себе не узнаешь холодным одиноким вечером. Мерзость–то какая!
Ну, в конце концов, у всех есть свои маленькие слабости. И я далеко не исключение.

В колонках играет - Шмендра - Тростник
Настроение сейчас - одиноко-меланхоличное

И все-таки человек может выжить без чего и кого угодно, несмотря на то, что он сам по этому поводу думает.
Делаешь успехи, девочка.
Только вот так скорбеть по этому поводу вовсе не обязательно.
Нужно учиться избавляться от своих привычек. Тем более от приятных.

«Ночь сжигать на свечах, явь заливая вином,
Мы остались вдвоем смотреть обиде в лицо.
Сколько лиг впереди теперь уже все равно,
Наша сказка закончилась бездарным концом…»
(с)
Что ж… Красивая пьеса, однако весьма затянувшаяся. Два затягивающих акта сменились резко оборванным третьим… На этом и пора уходить за кулисы. «Так диктует сюжет, так решило перо…». Всем спасибо. Актерам - за прекрасную игру. Зрителям – за внимательность и восхищение талантом. Отдельное – автору за желанный эпилог. Представление завершилось, значит, и героиня моя должна остаться на опустевшей сцене. Слезы и горящие глаза теперь лишь для призрачных посетителей театра. Я же возьму программку на память, громко хлопнув дверью гримерки, оставляя в тяжелых сундуках с костюмами ненужные чувства. Сниму уже врастающую маску и, лишь на мгновение зацепившись взглядом за устаревшие декорации, начну жить СВОЕЙ жизнью…
Что ж, ну вот и выход на поклон под затяжные аплодисменты… Только никакие овации зала не заставят меня больше выйти «на бис»… Отыграла.
Занавес.


«И разбитую веру нам уже не собрать…»

Как странно
Видеть себя
В разложенном по столу
Точном количестве
Карт,
Всмотревшись
В причудливость
Сложившихся в памяти
Интерпретаций,
Пытаясь извлечь
Тонкую нить истины
Из груды
Фальшивых
Бумаг.
И вновь обрести надежду
Средь рушащихся
Мечтаний,
Увидев
В молчанье картинок
Твое
Ко мне
Отношение.
Как хочется
Верить
В правдивость
Коротких раскладов!

«Ночь прольется прохладой на раны,
Не осилив чар вечного сна,
И в ее звездно-траурном храме
Все накроет крылом тишина.»
(с)

Ощущение безграничного счастья. Наполняет собой и выплескивается через край. Трясутся руки, мысли путаются, дрожит голос, бешено колотится сердце, и никак не получается заснуть. И впервые хочется плакать от счастья.
И кричать.
Бежать по темным улицам навстречу уже по-осеннему холодному ветру.
Кружиться под безоблачным небом, любуясь на яркую и столь близкую звездную сеть.
Внимать шелесту листьев тополей и акаций за спиной.
Читать стихи сияющей луне…

А голова идет кругом. Все кажется таким ненастоящим, дивно-сказочным сном обезумевшей девицы. И так страшно упустить счастье из рук. Так страшно внезапно проснуться…

«Черный бражник мой, видишь, я по пояс в земле,
Так разгляди меня и прилети на огонь,
И унеси меня на своем бесшумном крыле
В тот далекий край, где звезды лягут в ладонь.
Туда, где наша сказка никогда не кончится.»
(с)