Жаль, что мы так и не услышали начальника транспортного цеха...

http://www.grani.ru/Politics/Russia/Regions/m.126583.html
Вот вы, дети мои, конечно, не помните, а ровно то же самое знатный евгеник Летум предлагал - без всяких, прошу заметить, Лимоновых - в две тысячи, дай Б-г памяти, втором году на риторике, прочитав и вдохновшись "Цивилизацией статуса" Шекли. Нет пророка в своем отечестве.

И все прошли, и превзошли, и осознали лучше нас.

Евгении и Сергею

Как ни странно, но коллеги почему-то любят слушать истории про школку – вероятно, для них они проходят по разряду ужастиков. Сами, мол, мы выбрались, теперь можно и глаза широко пооткрывать, и подышать учащенно, пока Летум плетет сеть рассказа про двойку Сидорова Вовы. Сам Летум испытывает сходное болезненное удовольствие, проходя мимо институтских приемных, стены которых подпирают дрожащие и жалкие в своей неопределенности абитуриенты. А если уж зайти внутрь какого института, то и вовсе демонический хохот сотрясать начнет, клыки зачешутся.
Таки я сейчас о школке буду. Учеников, как известно, бывает три разновидности, ни больше и ни меньше. Тип первый, безнадежный – это клинические. «Дебилы, дурки, альтернативно одаренные» и прочие юродивые. С ними общаться бесполезно. Дислокация – задние парты, взгляд – светел и ясен – незамутненно-ясен, речь блуждающая. Люди они по преимуществу (хотя и бывают исключения, все зависит от среды) невредные, незлобивые, и заслуживают всяческого снисхождения и понимания, потому как грешно смеяться…
Тип второй – это девочки-отличницы (мальчики здесь почему-то встречаются крайне редко, у них психика более полярна), зубрящие все от сих до сих (то есть ровно до заданного места и ни строчкой больше), по жизни агрессивные, имеющие четкую цель и уже наметившие план ее достижения. От них лучше держаться подальше, отвлеченно фиксируя правильно и скучно написанные контрольные и периодически вяло реагируя на эрегированную руку «я знаю правильный ответ на все вопросы в пределах программы».
Третья же группа учеников – цветы моего сердца, условно определяемые как «раздолбаи», они же «превзошедшие». Перед ними испытываешь даже некоторую робость, потому как неудобно учить тех, кто уже понял главное – «а нам все равно» и далее по тексту. У этих замечательных людей полно интересов, кроме школы, зачастую (впрочем, не обязательно) есть своя в меру буйная компания, практикующая взаимное недельное сидение на деревьях, бухалово в пригородной лесополосе и прочие мелкие радости личной жизни. Раздолбаи вполне могут ответить на твой вопрос, если он им интересен, причем ответить так, что будешь горд собою – во, мол, как выучил, – а на следующий день не прийти в школу, потому что нашлось более интересное занятие – например, поспать. Если в школе и имеет смысл работать, то только для них – только они на самом деле воспринимают то, что читают, что слышат, а не зубрят никому не нужную статистику роста производства тракторов в Боливии за последние десять лет, чтобы отличиться в очередной контрольной. Увы, но именно за них – раздолбаев, а не тракторы – опасаться приходится больше всего. Девочки-отличницы с аппетитом прохрустят по костям своих менее удачливых товарок на пути к светлому будущему, дебилы устроятся на завод или замуж – и у них тоже все будет хорошо. А вот превзошедшие – те от собственной неустроенности, от бессмысленности могут, если не хватит в нужный момент воли и лицемерия, испортить свою жизнь раз и навсегда – и речь не идет только о «провалить в институт». В наше время на вопросы надо смотреть ширше.
Кстати, нет. Сам я раздолбаем не был и скорее меня можно было отнести к типу «девочек-отличниц» – да, и так бывает. Что, впрочем, не помешало и Летуму в свое время «превзойти».

Слушать этот музыкальный файл

Значит, настала пора!

Я совсем меняюсь (я очень хочу в это верить). Вдруг - как-то неожиданно и сразу перестало быть нужным лебезить, лицемерить. На меня теперь все обижаются - а мне хорошо. Плечи расправляются согбенные. Послать всех нах не по злобЕ, а так, просто потому что сказать правду, спустить с поводка себя. Вот такой я милый зверек - ну в точности по Севиному анекдоту. Плохо? - Не, хорошо. Это ни разу не обида, просто межпозвоночные диски распрямляются, и в покое жить дальше уже никак нельзя. И теперь не друг по переписке есть у нашего Нежданова, людей не чурается наш Молотов в силу воспитания дефективного - а - господи, да! - считает волшебные дни и ночи.
Самодостаточен - вот как это называется, замечательное, чудесное, верное слово, все андрогины мира танцуют!

Я привык - да - запихивать все в слова - и мне это нравится. Они у меня вместительные. Но даже их не хватает - льется через край в спокойствии, с которым стал ходить по улицам (я не шарахаюсь от вещей!), с улыбчивым равнодушием, с которым подхожу к людям. Это так здорово, это почти грешное могущество.
Хочется поделиться по секрету со всем светом - именно так, - но в последний момент себя одергиваешь - не будет ведь весь свет рад. Кто усмехнется - плавали, мол, знаем, кто взревнует - привыкли видеть Летума юношей бледным со взором горящим, а тут - не похож! Как так! Непорядок. Кто еще что. А мне даже и это все равно. Не с ненавистью энтомологической "какие крошечны коровки!" а с сочувствием почти. Правда, отстраненным. Нас полюбили черненьким!
«Летум почувствовал справедливость».
И я и не хочу быть сейфом, скупым рыцарем, статуей Командора и прочим твердокаменным скарбом. Не хочу! Дурная боязнь сглазить - нафиг. Вызвать грешную зависть - туда же! Еще что-то трудноуловимое, какое-то смутное "неправильно" - вот оно только и удерживает от того, чтобы прыгать по улицам и орать «Эвоэ!!! Бугога!!! Монджой!!!»

А вот в лиру новая придумка - теперь можно мало того, что раскрасить дневник в меру скромных абстракционистских талантов, так еще и придумать название собственному художетсву дадут. Я задумался - и понял: вот это серенькое с зелененьким в синенькую полосочку - ну просто натуральный "Путник в вечернем болоте". Жызненно.

В Манеже проходит выставка "Образование", или как ее там.
[336x448]

Как прекрасны слова:
Листопад, листопад, листопады...

А еще иногда бывают слова, наполненные смыслом. Каждое из них падает каплей крови за каплей крови – неудержимо и остервенело. И колобки, которым в рот вложили бумажку с такими вот словами, судорожной рукой написанными в порыве обиды и мести, катятся бодро, кусаются больно, а лис, понятно, переводят на форшмак. Это слова сердечные – они от сердца идут, потому и крови в них много.
А бывают слова наоборот – от моска. Они такие все вялые, такие все умные, такие все скучные. Кровь-то вчера билась внутри билась, да выхода не нашла, теперь вот со склерозом боремся – сосуды словами продуваем. Если их уж на бумажку записать да в колобка сунуть, никуда он не покатится, а станет обычным пирожным с пожеланием долгих лет. Японцы, говорят, такие любят, да что нам японцы, у них и луна-то в тумане.
Но самое-то забавное знаете что? – На вкус колобки неразличимы. Что ты в них одно напиши, что другое – давай бог теста не рыхлого, дрожжей подошедших, муки поболе, а там уж и сам пяти отличий не найдешь.

ЗЫ. Тесто ж не рыхлое-то – это ведь в самом деле проблема. В Толстого-то, Льва Николаича, сколько хочешь можно ядом плеваться – и граф-то он, мол, и графоман, а история про него помнится, как он какую-то сказюлечку Азбуки сокращал, лишнее вымарывал по самое не хочу, пока один субъект с предикатом не остались. Словами напуржить – ума много не надо, а ты вот оставь из них, слов-то, самые только нужные да в нужном порядке – вот и посмотрим тогда, кто от кого побежит – колобок от лисы или наоборот.

Я буду бедным кришнаитом.
(Попался, старый харерам!)

Если задуматься, то нет во всей русской литературе героя, которым хотелось бы себя чувствовать – нет, не так – которым я себя чувствую. Печорин был да – хвала Кришне – прошел, Обломов тоже в конец заплесневел на своем диване… А вы мне дайте, дайте мне положительный идеал, причем не этакого а-ля Штольц бодрячка-яппи (тьфу!), а что-нибудь в духе Карлсона, но с мозгом, Онегина - но без понтов. Нету! Умница Болконский – и тот на мировую любовь изошел. Как бы и мне так не кончить – классики психологию знали туго. Я ж тут до чего доминдальничал во всепоглощающей любви-то: кришнаиту, у метро подкараулившему, улыбнулся ответно и какие-то упанишады купил. Ажно в двух экз. В тот момент, когда неадекватный кришнаит Руслан и еще менее адекватный некромант-на-спокое Летум общались друг с другом, над их головами концентрировалась та самая болконская всеобнимающая любовь. Невероятно, но я был готов даже отказаться от формулы «…гадам – гадство», оставив только ее первую часть.
Жара? Склероз в крови? Утешает одно, что если Болконский помре, то я выжив и даже стыжусь заглянуть в сумку с упанишадами. Но тенденция, однако.
На войну бы мне, да нет войны.

В колонках играет - шкворчание

Вот честное благородное слово – у меня есть замечательная тема для поста – даже две темы. Но ни одной, что там титанической, лошадиной силы нет. Да! И меня вымотала жара! И я хожу от палатки к палатке: «О, дайте, дайте мне холодный чай!» Перебежками от кондиционера к кондиционеру, из Манежа марш-марш в Москву – и никаких автобусов до Белорусского – я и так уже в собственном соку с румяной корочкой. А ведь как бы я мог, о как бы я мог! Ведь вы мне верите (заглядывая в глаза)? Верите, а?

Как известно, Варенуха не смел хамить по телефону. А я и вовсе не умею по нему говорить – причем не по обычному, это даже было бы неважно, а по междугороднему. У меня он случается очень редко, а поэтому никак не получается убедить себя, что совсем ни разу не странно через кольцевую автодорогу и еще все бесконечные шпалы вдруг слышать такой знакомый голос. Чего скрывать, до сих пор удивляюсь смскам, исчезающим за линией горизонта быстрее, чем успеешь сказать «Полковнику никто не пишет». Так то смски – а тут целый телефон! Но дело, может быть, даже не в этом. А в чем – не знаю. В горле сушняк, в голове судорожно улепетывающее слово «превед», и только глупая улыбка выдает, как же ты на самом деле рад, но ее, улыбки, по телефону не показывают – чай, не скайп.
Вот и потом, когда уже все будет как-то сумбурно смято, буркнуто от неловкости, думаешь, сколько всего хотел, сколько мог разного, хорошего, – но если даже перезвонить, то все равно не получится. Только и остается что ждать, когда же не наушник в наушник, а глаза в глаза, не шуршащие помехи на линии, а шепот и, забыв обо всех тарифах, километрах, наконец можно будет сказать…

Это цитата сообщения Оригинальное сообщение

Цитата #391438

Novice: давай в шахматы играть
Novice: я белыми пошёл e2-e4
Shagrat: Лёх - я РАБОТАЮ
Novice: моим вторым ходом конь подпрыгивает с b1 и с ходу вгрызается в шею твоему королю, вспахивая ему яремную вену своими огромными саблезубыми конскими клыками
Shagrat: Не удивительно что тебя народ переваривает дозированно - я наверно ахуел бы с тобой работать
Novice: твой король ещё пытается уползти, истекая кровью, он ещё надеется на рокировку, когда стальное копыто моего скакуна раскалывает его гнилой череп
Shagrat: Лёх я просто добавлю тебя в игнор
Novice: может в шашки тада срубимся?
Novice: раз ты в шахматы не умеешь

Автор: zoi

http://bash.org.ru/quote/391438

В последнее время, как кажется, в фэнтези сложился штамп: тролли – это такие быстро регенерирующие обезьяны. Или, высоким штилем, приматы. Иногда кажется (можно даже без ассоциаций с Пер Гюнтом), что и я сам, и доблестные коллеги – вполне себе тролли, потому как сколько кирпичей не падай на прочные черепа – горе не беда. «Парня шарахнуло молнией, но он не расстроился». И если один тролль вдруг зачем-то начинает сочувствовать другому троллю, вроде там, вытянув губки бантиком, искать у него в шкуре блох, в голове тараканов, то, право, это получается простой этикетный жест, этакое гусарское «При дамах пьем стоя!» Ни дамам оно не нужно, ни, в сущности, гусарам, но все-таки – стоя!
Все-таки обязательно нужно проникнуться мировой скорбью, по слогам произнести внутри себя слово «эк-зис-тен-ци-аль-но», а потом зажевать эту мировую скорбь какой-нибудь книжкой. Но коллеги регенерируют, сам регенерируешь – и вуаля – снова по горам-по долам разносится жизнерадостное гортанное уханье.
А в общем-то, давно известно, что если какая фигня не убивает, то делает сильнее (ну, или пофиг – тут уж кому как). Так чего трепыхаться-то, а?

В нимбе из паровозного дыма
Под перестук колес
В свете ночных фонарей
Грядет святая Чухчухнюк.
Слава!


Вероятно, я сейчас буду писать криво и косо. Еще более вероятно, это кокетство. Но месяц – и какой месяц! – спустя возвращаться к старой привычке (ну да, к старому призванию с большой буквы Пы) – как летом надевать прошлогодние покоробившиеся сандалеты. Сначала и трет и жмет, а потом глядишь и разносил.
Я никогда не любил заниматься подсчетом эпитетов в поэме Лермонтова «Монго», но если бы вдруг появился у меня такой интерес к граммулечной точности, то посчитал бы я посты в дневнике и выяснил, что добрая (большая и лучшая) половина из них была написана в раздражении, когда тонкие нервные окончания заголенно шипели и извивались, как волосы Медузы Горгоны по утрам, пока она их еще не успела вымыть в водах очередного Понта. Да, именно, значит, в таком состоянии мы и ваяли. Это называлось «спускать либидо». Мальчик-то на паровом ходу, и чтобы куда отправиться, надо прежде обязательно спустить либидо, а то взорваться ему по дороге, как тем самым тремстам тоннам тротила.
А теперь, когда вдруг отпала необходимость (вот взяла – и как кусок грязи с бампера отвалилась) свистеть, распугивая провожающих на перроне – теперь писать уже и не получается с той волшебной легкостью и яростью. (Еще бы Тургеневу не быть гением!..)
А что же случилось в твоей жизни, милый Летум? Что так тебя «пиздец как изменило»? – Да вы знаете…
Если ехать из Москвы в Псков, то где-то по дороге (нужно только очень внимательно, пристально смотреть в окно), по левую руку от глядящего вперед машиниста, будет стоять памятник. Навеки пригвожденный к пьедесталу паровоз, не долетевший до коммуны, спеленатый тормозными колодками, а потом и вовсе приваренный к помосту. Почти чучело из мечты, ну да ладно. Рядом с этим паровозом, к которому приезжают глупые молодожены…
И видит, горестно смеющийся,
Всегда недвижные качели…
Так вот, рядом с ним будет табличка – он поставлен здесь в память знатного и, кажется, революционного машиниста Елены Чухнюк. Собиравшие в детстве марки, а то и, не дай Б-г, сейчас не бросившие этой привычки, наверняка вспомнят серию «Паровозы-памятники».
Кто только не проезжал мимо – и пионеры-то отдавали салют, и самолеты-то махали крыльями – в общем, полный привет Кибальчишу. Но ждал затаившийся паровоз вовсе не их. Дверь за нарисованным очагом может открыть только длинный нос Буратино, к ключИКу подходит лишь замочЕК, пароль «*********» единственный дает доступ к дневнику – так и паровоз ждал своего кочегара. Уже догадались? – Правильно, старый-добрый Избранный Мальчик-на-паровом-ходу наконец проехал мимо. Зашевелились где-то за кулисой мироздания шестеренки, месяц сдвинулся, посыпалась пыль со стропил – вы, конечно, слышали о том, как ярок в этом году звездопад? – и с тихим щелчком на Мальчика снизошло благословение святой Чухчухнюк, которую все проезжающие от века считали знатным и, наверное, революционным машинистом.

Фотографии Цехерит : Sanctum sanctorum

Напрашивается эпиграф про "Пташку божию"

Вязкая черная вонючая смола. В ней увяз коготок. А что было дальше – вы знаете. Птичке пропасть, котенку Дашке – фигец и только Анжеле Дэвис – свободу.
Вдруг задался глупым вопросом: а хоть когда-нибудь этот самый коготок был свободен? Хоть когда-нибудь птичка могла летать и гордо <петь> с высоты? Так, чтобы ее ничто не донимало, все было в радость, чтоб крылья отделяли от земли? – Да не, вряд ли. В институтике экзамены (и ладно бы по литературе – а СРЮ не хотите?), в замечательной личной жизни боязнь _не успеть_, а теперь вот смола загустела в янтарь – аспирантурка. И какая разница, что бедняжка-птичка вместо свисту пищит, этот писк вполне сойдет за пенье.
Я должен написать и вызубрить, чтобы закончить. Я должен закончить, чтобы не попасть. Какой из двух типов доспеха больше привлекает моего ГГ – черная мантия и шапочка с кисточкой – выбор хренового мага, или зеленая защитная униформа – выбор бессильного воина? «Между ужасом непризнанья и зычной славой» пролегает узкая дорожка, я всегда так боялся высоты, у меня плохая координация, того и гляди свалюсь.
Кажется, вот было бы счастье – наш Мальчик работал бы в школе, на досуге бы читал мемуары Гиппиус, вставлял бы новые детали в паззл своей эрудиции, а потом бы радостно показывал этот паззл ученикам – и им удовольствие, и ему радость. Да, радость, не смейтесь, мне не так уж и много нужно для жизни на спокое, мне даже нравится школка (с вычетом и не принимая во внимание). Но коготок увяз, и птичке пропадать.
Потому что знаете, чего нет у птички, очень важного чего? – У нее нет веревочки. Такой специальной веревочки, за которую дернул раз, дернул два – и крылья зашевелились, хвост заходил-заходил в разные стороны, на старт, внимание, пуск – ррразойдись! Птичка только по-другому умеет: на воздушном океане затешется в тучные стада облаков, заслушается стройными хорами светил, и вот уж, сам не знаешь как, летишь. Летю! Парю!
Пока – ой! – не заноет коготок, и не вспомнишь, что ты и где ты.

Должен заметить, что Зинаида Николаевна и Джоан Какойтовна любимы народом в равной степени: за три дня, в которые я никак не мог дойти до книжного, исчезли обе.

Возможно, если бы с самого начала жизнь во всю ширь улыбнулась мне щербатым оскалом, я бы без раздражения мог слышать слова «успешный» и «перспективный»… Однако у нас с нею вышел мезальянс, и когда-то такой солнечный Летум, радостно смеющийся на детских фотографиях, озлобился, на лбу пролегла складка, скрывшаяся вскоре под капюшоном, а некромант принялся за свое сумеречное дело.
*** *** ***
До недавнего времени я понятия не имел о том, что за зверь «яппи». Проскальзывали смутные фонетические ассоциации с янки (конечно, из Коннектикута), почему-то коммивояжерами (яППи – коММи?), да вот, пожалуй, и все. Но информация, как известно, похожа на снежный ком – вначале маленький и медленный, а потом с каждой секундой все больше и больше, до каких-то уж совсем неприличных лавиноподобных масштабов.
Однако я о яппи (ах, какая звукопись!). Не успели по «Эху» рассказать, чем отличаются от людей эти создания, как сегодня в почту падает письмецо:
Здравствуй, уважаемый Потанинец! У нас для тебя хорошая новость.
Мы открыли первый в России форум, освещающий все вопросы карьеры, профессионального роста, бизнес образования и яппи культуры вообще: YUPtalk.ru
Заходи, регистрируйся (http://yuptalk.ru/index.php?action=register),
общайся! Добро пожаловать, мы делали этот сайт для таких как ты, амбициозных, талантливых, перспективных!
YUPtalk.ru – young urban professionals talk. Сообщество людей, которые хотят добиться многого. Карьера, яппи, хорошая работа, MBA, корпорации, профессиональный рост.

Я уж, признаться, и забыл, что ношу гордое звание «дважды потанинца». Однако _там_ помнят. Ну да, угораздило меня два года подряд в несказанное время стать быстрее-выше-сильнее окружающих и выиграть полутаротыщерублевую в месяц стипендию от доброго дяди Олигарха. Но если в первый год конкурс напоминал «Веселые старты» с литературным уклоном, то на второй уже сильно попахивал потом, кровью и проходил под крики «Здесь каждый борется за место под солнцем!» На третий же год (ну просто «Вий», форменный «Вий», как я раньше не догадался?) и вспоминать страшно (правда, Олег?).
Однако каинова печать «потанинца» на мне, видимо, осталась и проявляется в ультрафиолете.

Ну, на форуме я, само собой, зарегистрировался: сначала встать в очередь, и только притащив домой полную авоську завораживающе-таинственного чего-то, начать разбираться.
Собственно, письмо не врало. Яппи – это и на самом деле «люди, которые хотят добиться многого, амбициозные, перспективные» (о талантливых я, пожалуй, умолчу). А если более привычными словами, то это такие специальные мальчики в очках с золотыми дужками, строящие коммунизм на отдельно взятой жилплощади под кумачовыми транспарантами «Станем успешными до конца квартала!» Те самые мальчики, которых я всегда так искренне, так нежно, ненавидел, которые из малолеток-акулят вырастают в акул капитализма. Да, девочки, ставящие в анкетах знакомств приоритет «карьера», - это тоже наши люди.
Так вот. Меня не интересует карьера и профессиональный рост. Я в гробу видел бизнес-образование (это пишется через дефис). Я не амбициозен, а мои таланты (все-таки о них) лежат в несколько иных плоскостях, нежели маркетинг и фондовая биржа. Я, знаете ли, мертвых поднимаю. И стихи читаю с выражением.

ЗЫ. А на единственном форуме, куда я хочу попасть, требуют ввести «настоящее имя», чтобы избежать «нежелательных посетителей». И на форум сразу перестает хотеться. Прах к праху.

Слушать этот музыкальный файл

фсех!