Вообще, подкрепление величиной в один глоток животного вполне достаточно для поддержания его заинтересованности — одно-два зернышка для цыпленка, кубик мяса в 6 мм для кошки, половина яблока для слона. Особо любимой пищи можно давать и еще меньше — например чайную ложку зерна для лошади.
Служители Национального зоопарка обучали белых медведей многим полезным вещам, таким, как переход по команде в другую клетку, используя изюминки.

Карен Прайор "Не рычите на собаку!" - recommended!

Причитания типа «я не могу» иногда отражают фактическое положение вещей, но они могут являться и признаками того, что часто подкреплялись просто попытки. Вообще, подкрепление поведения, которое еще не совершилось, — подарками, обещаниями, комплиментами или чем-нибудь в этом роде — ни капельки не подкрепляет это поведение. Если что-то и подкрепляется, так это поведение, совершающееся в данное время: вероятнее всего — выпрашивание подкрепления.

Карен Прайор "Не рычите на собаку!" - recommended!

Психолог Гарри Фрэнк предполагает, что это сопротивление отрицательному подкреплению составляет принципиальное различие между дикими и одомашненными животными. Все одомашненные животные восприимчивы к отрицательному подкреплению — их можно погонять, заставлять, выгонять вон, и вообще оказывать разное давление. Мы, люди, преднамеренно или случайно с помощью направленного отбора выработали у них эту особенность. В конце концов, корова, которую нельзя пасти и гнать, которая, подобно волку или дельфину, либо сопротивляется неприятным воздействиям, либо впадает в панику и спасается бегством, эта корова кончит тем, что останется на ночь вне загона и будет съедена львом; или же поскольку она всем досаждает, то скорее всего она будет зарезана и съедена людьми. Ее гены не сохранятся в генофонде популяции.
Послушание, выражающееся либо в готовности получать удары, либо в отсутствии моментальной реакции «сопротивляйся или убегай», при котором отрицательное подкрепление умеренной силы может быть использовано для корреляции обучения, заложено в наших домашних животных. За одним исключением — кошка.

Карен Прайор "Не рычите на собаку!" - recommended!

Человеку нельзя разрешать заводить детей, прежде чем он не сумеет обучить цыпленка.
Опыт достижения результатов в обучении существа, к которому невозможно применить силу, должен показать вам, что для воспитания ребенка вы также не нуждаетесь в применении силы.

Карен Прайор "Не рычите на собаку!" - recommended!

Иногда животные прекрасно понимают значение подкрепления.
Мелани Бонд, заведующая отделом человекообразных обезьян в Национальном Зоопарке, начала подкреплять шимпанзе Хэма за разнообразные виды поведения. Однажды он, вместо того, чтоб есть лакомства, стал их собирать, чтобы, как предположила Мелани, съесть их на улице. Однако, когда Хэм увидел, что Мелани пошла, наконец, открывать дверцу, чтобы выпустить его, он знал, что надо делать: он протянул ей стебель сельдерея.

Карен Прайор "Не рычите на собаку!" - recommended!

Однажды вечером моя дочь в течение часа обучала своего пуделя сидеть на детском кресле-качалке и раскачиваться, используя в качестве подкрепления мелко нарезанную ветчину. Одна из кошек за этим наблюдала.
Когда урок окончился, кошка по собственному почину вскочила на кресло и стала его раскачивать по всем правилам, поглядывая на нас в ожидании своей доли ветчины, которая конечно же была честно заработана.

Карен Прайор "Не рычите на собаку!" - recommended!

Подражание в природе свойственно некоторым животным и птицам, а также людям. Молодые особи всех видов учатся большинству из того, что они должны знать, наблюдая, а затем копируя поведение старших. В то время как психологи часто считают «обучение при помощи наблюдения» признаком разумности животного — у приматов оно хорошо выражено, у некоторых других животных плохо, — я думаю, что наличие или отсутствие этой способности у того или иного вида зависит от его экологии, т. е. ее роли в естественных условиях жизни, а не разума как такового.

У некоторых птиц способность подражать поведению выражена чрезвычайно сильно. В Англии синицы выучились открывать оставляемые у дверей молочные бутылки, доставать из них сливки, этот навык с помощью подражания с такой быстротой распространился, что крышки молочных бутылок пришлось переделывать.

Карен Прайор "Не рычите на собаку!" - recommended!

— Мужчина — это прекрасно, но зачем это держать дома?— с этой самой улыбкой задавала ехидный вопрос Анна Вениаминовна своей бывшей аспирантке Жене, тоже достаточно пожилой женщине, по поводу перипетий ее сложной жизни, и та немедленно ей отвечала:
— Анна Вениаминовна, я не хожу к соседке за утюгом, кофемолкой или миксером, завела свои собственные. Почему же я должна брать в долг мужчину?
— Женечка! Как вы можете сравнивать мужчину с утюгом? Утюг гладит, когда вам это нужно, а мужчина — когда это нужно ему!— парировала Анна Вениаминовна.

Людмила Евгеньевна Улицкая, "Искусство жить"

Следователь: - Откуда у вас Евангелие?
Свидетель: - От Матфея
(Из рассказов о допросе)

Владимир Альбрехт, "Как быть свидетелем"

Вопрос: Давно вы знаете Паруйера Айрикяна?
Ответ: Паруйера Айрикяна я знаю со времени его заключения в следственную тюрьму КГБ в Ереване после ареста весной 1969 г. по обвинению в соответствии со ст.ст. 65 и 67 УК Арм.ССР (что соответствует ст.ст. 70 и 72 УК РСФСР) за участие в национально-освободительном движении в Армении.
Вопрос: Когда вы лично познакомились с Паруйером Айрикяном?
Ответ: Во время его пребывания в лагере строгого режима в Мордовии, после вынесения ему приговора - 4 года лишения свободы в 1969 году.
Вопрос: Как же вы могли лично познакомиться с Паруйером Айрикяном во время его пребывания в лагере строгого режима в Мордовии?
Ответ: В 1969 г. Айрикян находился в следственной тюрьме КГБ в Ереване.
Вопрос: Когда вы впервые увидели Айрикяна?
Ответ: В Москве во время его возвращения из Потьмы в Ереван весной 1973 г.

Владимир Альбрехт, "Как быть свидетелем"

Однажды ко мне пришла в терапию молодая женщина, которая хотела выбрать между двумя любовниками. Я сказал, что думаю, это плохая идея. Обычно, когда человек имеет двух партнеров, он переживает расщепление: переживает себя одним образом с одним партнером и другим образом с другим. Чтобы выбрать кого-то одного, нужно для начала заняться работой с расщеплением и учиться быть более целым. Тогда можно будет выбрать какого-то одного партнера.
Она сказала: Вот и второй терапевт мне сказал то же самое.

Питер Филипсон (гештальт-терапевт, Великобритания)

Жена его умерла, и поэтому он женился снова. Как говорится в Екклесиасте: утром сей семя твоё и вечером не давай отдыха руке своей.
Исаак Башевис-Зингер, рассказы

У людей есть уйма способов заявить, кто тут царь горы, а кто нет, не прибегая к демонстрации голого зада или ношения погонов со звёздами. Как и в других сообществах приматов, направление и настойчивость взгляда - важный сигнал главенства в человеческом обществе. Вот, например, родитель отчитывает ребёнка, а тот отводит глаза. Взрослый часто говорит в таком случае: "Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!". Я сам это произносил в соответствующих ситуациях, хотя какой практический смысл в этом, мы же не глазами слушаем? В том, что это - требование родителя уважать его; в переводе с обезьяньего - подчиняться. На самом деле взрослый имеет буквально следующее: "Равняйсь. Смирно. Я тут главный, поэтому когда я говорю, ты должен смотреть на меня!"

***

Исследователей интересовало, добавит ли успеха такое секундное прикосновение или не добавит? Насколько важны прикосновения как социальные сигналы? За день эксперимента молодые люди собрали около тридцати телефонных номеров. Общение с прикосновением принесло победу лишь в 20 процентах случаев, без - в 10 процентах. Всего лишь одно касание - и популярность подскакивает вдвое. Почему женщины, которых коснулись, оказались в два раза более склонны соглашаться на свидание? Думали ли они: "М-м, Антуан-то как трогает расчудесно, может, и впрямь стоит как-нибудь раздавить с ним бутылочку бордо в "Bar de l`Ocean"?"

"Скат волнообразно двигает крыльями вверх-вниз, а не из стороны в сторону, но, тем не менее, это все те же поперечные волны. Рыбы же в большинстве своём производят волнообразные движения из стороны в сторону при помощи мышечных сокращений хвоста, за счёт чего и плывут. Водные млекопитающие - киты, дельфины, морские котики - обычно молотят хвостами вверх-вниз; русалки наверняка тоже"

"И всё же меня не покидает ощущение, будто наши тела заряжаются энергией подобно тому, как вода заряжается энергией волн. Когда волны разбиваются о берег, их энергия передаётся окружающему пространству - исчезнуть она никак не может, только переходит в другое состояние. Так и с нами - энергия, поддерживающая наше существование, при затухании химических двигателей переходит в окружающее пространство"

"Кто знает, где разбиваются волны, денно и нощно проходящие через наши тела? Никто не может начертить карту тех иноземных берегов, на которые они в конце концов обрушиваются в последний час"

из книги "Занимательное волноведение", автор Гэвин Претор-Пинни.

Раньше мы боролись за идею, да? А в Москву приехали, так поняли, что идей в этом мире очень много бывает. Любой выбирай, да?

Виктор Олегович Пелевин. "Папахи на башнях"

Какая дорога правильная, отче? - спросил он наконец. - Как распознать ее среди других дорог? - Если движешься в том направлении, в котором твой страх растет, ты на правильном пути.

Милорад Павич. "Последняя любовь в Константинополе"

Сторож закрывал мавзолей, – записал неизвестный, – и тяжелый звук замка падал в его мрак, как будто это падало имя ключа. Такой же недовольный, как и я, он сел рядом, на камень, и закрыл глаза. В тот момент, когда мне казалось, что он уже заснул в своей части тени, сторож поднял руку и показал на моль, залетевшую в галерею мавзолея то ли из нашей одежды, то ли из разложенных внутри персидских ковров.

– Видишь, – обратился он ко мне равнодушно, – насекомое сейчас высоко наверху, под белым потолком галереи, и его видно только потому, что оно движется. Глядя отсюда, можно было бы подумать, что это птица высоко в небе, если считать потолок небом. Моль этот потолок, вероятно, так и воспринимает, и только мы знаем, что она ошибается. А она не знает и того, что мы это знаем. Не знает она и о нашем существовании. Вот и попробуй теперь установить с ней общение, попытайся. Можешь ли ты ей сказать что-нибудь, все равно что, но так, чтобы она тебя поняла и чтобы ты был уверен, что она тебя поняла до конца?

– Не знаю, – ответил я, – а ты можешь?

– Могу, – сказал старик спокойно, хлопнув руками, убил моль и показал на ладони ее расплющенные останки. – Ты думаешь, она не поняла, что я сказал?

– Так можно и свече доказать, что ты существуешь, загасив ее двумя пальцами, – заметил я.

– Разумеется, если свеча в состоянии умереть... Представь теперь, – продолжал он, – что есть кто-то, кто знает о нас все то, что мы знаем о моли. Кто-то, кому известно каким образом, чем и почему ограничено наше пространство, то, что мы считаем небом и воспринимаем как нечто неограниченное. Кто-то, кто не может приблизиться к нам и только одним-единственным способом – убивая нас – дает нам понять, что мы существуем. Кто-то, чьей одеждой мы питаемся, кто-то, кто нашу смерть носит в своей руке как язык, как средство общения с нами. Убивая нас, этот неизвестный сообщает нам о себе. И мы через наши смерти, которые, может быть, не более чем просто урок какому-нибудь скитальцу, сидящему рядом с убийцей, мы, повторяю, через наши смерти, как через приоткрытую дверь, рассматриваем в последний момент какие-то новые пространства и какие-то другие границы. Эта шестая, высшая степень смертного страха (о котором нет воспоминаний) держит всех нас вместе, в одной игре, связывает всех ее участников, не знакомых друг с другом. В сущности, иерархия смерти – это то единственное, что делает возможной систему контактов между различными уровнями действительности в необъятном пространстве, где смерти, как отзвуки отзвуков, повторяются бесконечно...

Пока сторож говорил, я думал: если все, что он здесь рассказывает, – плод мудрости, опыта или начитанности, то это не заслуживает внимания. Но что, если вдруг он просто в этот момент оказался в таком положении, из которого ему открывается лучший вид и другие горизонты, чем всем остальным или ему же самому день назад?..

Милорад Павич "Хазарский словарь"

«С подачи древних советских юмористов (а именно такие невзрачные влияния и создают самые долгоживущие стереотипы) принято думать, будто бюрократия — это что-то замшелое, перхотливо-непричесанное, уродливое и неуклюжее. Ничего не может быть дальше от истины.

Русская бюрократия сегодня — это ослепительная улыбка, тонкие духи, легкие спортивные тела, интеллектуальные чтения, радикальное искусство, теннис и поло, „бугатти“ и „бомбардье“. И если это счастливое, омытое экологически чистой волной пространство и обращено к обывателю казенной гербовой доской, то ее следует воспринимать лишь как самую несовершенную в эстетическом отношении часть, своего рода обнаженный засасывающий анус.

Принято считать, что власть опирается на штыки. Но опорой российской бюрократии сегодня является не столько спецназ, сколько политический постмодерн. Что это такое и чем он отличается от постмодерна в искусстве?

Представьте, что вы затюканный и измученный российский обыватель. Вы задаетесь вопросом, кто приводит в движение зубчатые колеса, на которые день за днем наматываются ваши кишки, и начинаете искать правду — до самого верха, до кабинета, где сидит самый главный кровосос. И вот вы входите в этот кабинет, но вместо кровососа видите нереально четкого пацана, который берет гитару и поет вам песню про „прогнило и остоебло“ — такую, что у вас захватывает дыхание: сами вы даже сформулировать подобным образом не можете. А он поет вам еще одну, до того смелую, что вам становится страшно оставаться с ним в одной комнате.

И когда вы выходите из кабинета, идти вам ну совершенно некуда — и, главное, незачем. Ведь не будете же вы бить дубиной народного гнева по этой умной братской голове, которая в сто раз лучше вас знает, насколько все прогнило и остоебло. Да и горечь в этом сердце куда острее вашей.

Как мы к этому пришли? А постепенно.

Ближе к середине двадцатого века внешний образ еще более-менее идентифицировал человека. Длинный хайр, джинса — значит, ты дитя цветов, и хочешь делать любовь, а не войну… Но в конце двадцатого века доткомовская буржуазия (а потом и просто биржевая сволочь) украла эстетику проловского бунта, и униформа борца с истеблишментом стала появляться на рекламных полосах нью-йоркских журналов под девизом „That’s how Money looks now“. Следующий шаг — это конфискация не только униформы, а словаря, идеологии и самой энергетики протеста, потому что все, поддающееся описанию и имитации, тоже относится к категории „форма“, а любую форму можно украсть и использовать.

И теперь вожди бюрократии излучают дух свободы и энергетику протеста в сто раз качественней, чем это сделает любой из нас и все мы вместе. Корень подмены сегодня находится так глубоко, что некоторые даже готовы принять радикальный ислам — в надежде, что уж туда-то переодетая бюрократия не приползет воровать и гадить.

Наивные люди. Бюрократ освоил „коммунизм“, освоил „свободу“, он не только „ислам“ освоит, но и любой древнемарсианский культ — потому что узурпировать власть с целью воровства можно в любой одежде и под любую песню.

Но, скажут мне на это, ведь существует и подлинный революционный процесс? В том-то и ужас, что да.

История учит: как ни мерзка предреволюционная российская бюрократия, гораздо омерзительнее бюрократия послереволюционная. Просто до поры она скрыта за артистичным авангардом революции, в которую с удовольствием играем мы все. Потом, когда перформансы и массовку сольют вместе с лужами крови, все станет ясно — но будет уже поздно».

Виктор Пелевин, "Зенитные кодексы Аль-Эфесби"

...Никто не отменял свободу собраний, но все большие залы, в которых спокон веков собирались митинги, вдруг, по какому-то удивительному совпадению, были заарендованы для репетиций военных оркестров и хоровых кружков и обслуживали только армейские части, а там, где не было армейских частей, - полицию и сиротские дома. Стали созывать собрания на площадях, под открытым небом, но там, как назло, на это время назначались большие пожарные учения. На улицах собираться нельзя было: это мешало движению. Пробовали уходить за город, но там владельцы земельных участков опасались за судьбу посевов.
Никто не отменял свободы слова, но в Баттоге полиция арестовала оратора за то, что он на митинге позволил себе огласить статьи из конституции [...].
Никто не отменял свободы печати, но в типографию, где печатался бюллетень Центрального забастовочного комитета, явился судебный исполнитель и наложил печати на бумажный склад, якобы за неуплату владельцем типографии налогов за истекший год. Правда, было доказано, что налоги уплачены полностью, представили все расписки, но на хлопоты ушло около суток, и бумагу пока пришлось доставать в другом месте. Кое-где попробовали избивать забастовочные пикеты, кое-где против демонстрантов были пущены в ход слезоточивые бомбы; в десятках городов полиция арестовала руководство местных стачечных комитетов. [...]
И, кроме того, не за горами были выборы в палату депутатов. Каждый день забастовки утверждал народ и в первую очередь рабочих Аржантейи в его силе, укреплял популярность и мощь Народного фронта, день ото дня рос авторитет коммунистов. Примо Падреле просчитался. Надо было, пока не поздно, спасать положение, поскорее лишить Народный фронт такого важного козыря, как этот злосчастный приговор над Попфом и Анейро.

Лазарь Лагин, "Патент АВ", СССР, 1948 год.

«Вот вы знаете, генетики обнаружили у человека такой фрагмент ДНК, наличие которого повышает вероятность того, что человек станет убийцей, в несколько раз. То ли в 5, то ли в 10 раз. Это реальная статистика.
Как вы думаете, мы должны людям, носителям этого фрагмента ДНК, какие-то поблажки давать в суде, как-то более снисходительно к ним относиться?» Аудитория, убедившаяся за время лекции в значимости биологических факторов, считает, что, скорее, да. В самом деле, если от одного человека требуется в 10 раз больше усилий, чтобы подавить агрессию, чем от другого, не означает ли это, что нужно разрабатывать способы выявления этого участка ДНК и принимать превентивные меры, чтобы подавить его работу в организме?
Вообще-то было бы неплохо, наверное. Но не всё так просто. Лектор выдерживает паузу: «Вы догадались, о каком фрагменте ДНК идёт речь, как он называется? А я вам скажу. Y-хромосома».

Александр Марков. "Происхождение разума, эмоций и морали"