50 years ago Marilyn Monroe declared that she couldn't fall asleep without putting on a drop of [Chanel perfume] No. 5 -- and she wasn't even paid for saying that. Today under an exclusive contract with Chanel or another company, she would be on 4x3 posters on walls the world over, a bottle of perfume nestle between her breasts. The luxury perfume industry frequently picks movies stars for it's models, but it's not a waste when they choose talented actors or actresses. What could be better than an Oscar-winning beauty? That's Hilary Swank's naked body in the ads for Guerlain's Insolence; Charlize Theron is the golden goddess murmuing "J'adore" for Dior; and Clive Owen, the "über sexual" (a new type of "metrosexual" but more... sexual) for Hypnôse, from Lancôme. The latest Hollywood darling to represent a perfume: Keira Knightley, who will "incarnate" Coco Mademoiselle from Chanel, on walls and screens everywhere. But, if Hilary and Charlize were filmed as "regular" models, in ads in which the silks and fabrics mattered more than their own personalities, Keira is directed in a chic, 60-second film by Joe Wright (who directed her in Pride & Prejudice and Atonement, which will open the Venice Film Festival). Before the camera of a director who knows her so well, the young 21-year-old comedienne is elegant and mischievous, like a new Audrey Hepburn. When the perfume makers are watching their film, they can revel in the scent of an actress.

Если смешать гены Мерилин Монро и Альберта Эйнштейна, может получится идеальный человек — гений неописуемой красоты. А может получиться глуповатый урод, это уж как сложится.

BBDO Athens устроило для рекламы газированного напитка Fusion (Греция) встречу Мерилин Монро и Альберта Эйнштейна.

Стоит заметить, то, что между Эйнштейном и Монро было обоюдное уважение, исторический факт.

Сюжет ролика показывает встречу, во время которой Монро предлагает Эйштейну завести ребенка. Монро обосновывает это тем, что он будет невероятно умным и красивым, на что Эйштейн ехидно замечает, что «Все может быть совсем наоброт».

Таким образом агентство доносит идею «One Mix Endless Possibilities» («Один микс, бесконечные возможности»)

Можно посмотреть видео тут: http://www.liveinternet.ru/community/news_for_you/post37160425/

М.М. не могла не быть наградой лучшему. Лучшему бейсболисту Джо Ди Маджо. Лучшему драматургу-интеллектуалу Артуру Миллеру. Лучшему президенту Джону Кеннеди. Она маячила на горизонте как американская мечта, как приз победителю в жизненном марафоне. Но она же, подавшись вперед, рвалась соскочить с бесчисленных постеров и календарей, чтобы оказаться в солдатской казарме, в убогой квартирке или в приемной жалкого офиса. Неважно где - лишь бы в мужских объятиях. Читать далее

Ее голос - смесь детского лепета и кошачьего мяуканья. Никому не приходило в голову называть ее певицей - она была певичкой, иногда - безголосой певичкой. Но это не имело никакого значения. Во-первых, в каждой песенке звучали обертоны, предполагающие в певичке кошечку, зрелую женщину и маленькую девочку одновременно. Во-вторых, Монро выручал присущий ей дар самопародии. А в-третьих, само пение, пускай даже безголосое, уже было чрезмерной роскошью для такой женщины, как Мэрилин. В свои песенки она вносила элемент вызова, как будто говорила: "А я еще и пою!"

Ее тело казалось созданием воспаленного воображения подростка, придавшего женскому силуэту неправдоподобно выпуклые формы. В этом мягком, теплом, влажном и живом теле все было слишком, чересчур, чрезмерно, неприлично. Размеры груди, рвущейся из платья. Размеры бедер-пропеллеров. Чувственный наклон вперед, изгиб откинутой шеи. Нарочитые подергивания плечами, рябью расходящиеся по телу, чья температура всегда казалась повышенной ("Некоторые любят погорячее"). Она доказала, что сексуальность обитает не в скучной гармонии, а в чрезмерности. Сексуальность Мэрилин была настолько избыточной, что легко становилась комичной. Несоответствие - основа комического эффекта, и Мэрилин это блестяще использовала, в лучших ролях иронически отыгрывая собственную нелепость.

Ее глаза чаще всего полуприкрыты, затуманены, занавешены наклеенными ресницами. Загадочность, расслабленная усталость от бесконечного томления. Веки окончательно опустятся через секунду, и тогда лицо Мэрилин напомнит маску.

Иногда ее глаза по-детски удивительно округлялись, оказываясь ясными и светло-синими. Тогда она представала в другой ипостаси - маленькой девочки, которая, полуоткрыв рот, внимает старшим. Читать далее

Ее губы почти всегда полуоткрыты. Почти всегда влажные. Блестящие от яркой помады. Обнажающие неправдоподобно красивые, белые, как жемчуг, зубы. Влажные раскрытые губы в сочетании с запрокинутой головой и томными опущенными веками - губы женщины за мгновение до поцелуя, женщины, предчувствующей экстаз, тающей как сливочное мороженое в ожидании наслаждения.

Экстаз Монро - экстаз с улыбкой. Она обешает удовольствие упоительное, легкое и радостное. Без надрыва, без слез и без истерик. Над ее верхней губой красивая черная мушка - традиционный знак сексуальности. Скорее всего, поддельная.

Норма Джин Бейкер (настоящее имя Монро) была шатенкой с волосами до плеч и невнятной прической. Она навсегда превратилась в платиновую блондинку Мэрилин Монро. Забота о цвете волос стала для Мэрилин почти маниакальной - никто не должен был видеть темных корней (тем более, что наглые фотографы изощрялись в поисках непристойных ракурсов снизу, дабы доказать - Мэрилин вовсе не везде блондинка).

Предпочитавший блондинок джентльмен Альфред Хичкок высказался о Монро довольно равнодушно, сочтя ее сексуальный импульс слишком сногсшибательным, а имидж слишком вульгарным (как, впрочем, и юной Бриджитт Бардо). Почти карикатурная сексуальность Монро не заинтересовала режиссера-парадоксалиста, который придерживался концепции неявного эротизма и любил женщин, похожих на вулкан подо льдом.

Мэрилин не слишком шли платочки или шляпки. Волосы казались чуть растрепанными, взъерошенными мужской рукой или ветром (в отличие от уложенных волосок к волоску причесок хичкоковских блондинок). Возвращение к нормаджиновской длине волос в "Неприкаянных" воспринималось как грубое отступление от канона, обидное нарушение чистоты имиджа, совершенное, разумеется, под влиянием ее тогдашнего мужа Артура Миллера. Но уже к следующему фильму остриженные концы волос были выброшены в мусорный ящик. Как, впрочем, и брачное свидетельство.