В детстве ей никто не говорил добрых слов. Всю жизнь она оставалась несчастной девочкой, искавшей понимания и сочувствия, вызывая интерес к себе. И даже в последнем интервью она назвала себя брошенным ребенком. Собственного ребенка она старалась выносить дважды. Оба раза неудачно. Она удивительно быстро находила общий язык с детьми, была им предана.

"Детям, особенно девочкам, надо всегда говорить, что они красивые и что все их любят. Если у меня будет дочка, я всегда буду ей говорить, что она красивая, буду расчесывать ей волосы до блеска и не буду оставлять ее одну ни на минуту".

Сегодняшние психологи приходят к такому же выводу - ребенок, недолюбленный в нежном детском возрасте, всю жизнь будет нести эту душевную травму. Великая Мэрилин знала об этом не понаслышке. Волна одиночества захлестнула - она звонила знакомым, говорила, что несчастна, потеряла сон. Они не понимали, как можно быть несчастной при славе, деньгах и всеобщей любви.

Еще фотографию Монро с детьми см в коментарии
[450x299]

Мэрилин питалась очень странно. Она была абсолютно равнодушна к еде, могла в течение дня пить только свой любимый апельсиновый сок. Журналистам отвечала:

"Я не придаю большого значения еде и ненавижу рестораны - там очень много народу. Зачем деликатесы? Ведь есть тертая морковь, сырые яйца и молоко. Их я и ем".

Она никогда не принимала пищу по часам, ненавидела грязные тарелки и запах раковины. А потому предпочитала сто раз на дню открывать холодильник - и откусить кусочек мяса, смазнуть пальцем немного масла, откусить яблоко, отломить крошку сыра. К вечеру продукты в холодильнике выглядели так, словно подверглись нападению мышей. Сегодняшние диетологи назвали бы это дробным питанием.

Хотите увидеть Монро перед тарелкой см. комментарии
[521x699]

Всю жизнь она боялась, что вновь станет никому не нужной и вернется к детскому отчаянному одиночеству. Не потому ли целыми часами поправляет свой грим, делая его незаметным для окружающих. Со свойственной ей настойчивостью она шлифует свою внешность, придавая ей шарм и выразительность. Она относилась к своему лицу, как художник к создаваемому полотну: подправляла волосы, наклеивала ресницы, покрывала лаком ногти. Она скрывала свои недостатки при помощи мастерского грима.

Этому мастерству она училась сама, никому не доверяя свою внешность. Однажды она удивила фотографа, который застал ее за странным занятием: Мэрилин сидела с гримом в руках, а перед ней был открыт учебник по анатомии. Она овладевала высшими секретами макияжа. Лишь в последние годы и только избранным парикмахерам и массажистам она доверяла свое лицо и тело.

На стекле в ванной она выводила губной помадой изречения, которые помогали ей жить. Их она переписывала из книг или придумывала сама: "Не ждать большего, чем можно достичь", "Суета убивает" или "Не волноваться, а волновать".

В комментарии фото Монро в гримерке

[447x403]

Короткая и яркая жизнь актрисы заставляет вспомнить легенду о том, что человек, сменивший имя, данное ему при рождении, принимает вызов судьбы, вступает с ней в единоборство.

[258x400]

Двадцатилетняя Мэрилин действительно не была классически красивой. При росте 162 см она весила больше шестидесяти килограммов, объем груди равнялся объему бедер и составлял 96 см. И самое главное - в ее глазах было столько печали и одиночества.

Она была соткана из комплексов. Позже один из близких ей критиков напишет: "Не быть любимой в 25 лет, или 35, или в 45 терпимо, если тебя любили в 5 лет. Сказать, что Мэрилин обошли нежностью в детстве - значит сказать очень мало".

Остальным любуйтесь в коментариях
[450x323]

[309x408]

[238x300]

Oстальные фотографии в комментариях
[317x400]

В комментарии ещё 3 аватора

Мэрилин Монро родилась в 9:30 утра, 1 июня 1926 года в Общей больнице Лос-Анджелеса с именем Норма Джин Бейкер. Ее мать, Глэдис Бейкер, отдала грудную дочь семейству где Норма Джин жила, пока ей не исполнилось 7 лет. После самоубийства отца Глэдис прежила нервный срыв.

Вскоре, подруга по работе Грейс Макки, объявила ее психически больной и поместила в клинику, приняв опеку над Нормой. Через некоторое время Грейс вышла замуж. Ее супруг привез одну из своих трех дочерей жить с ними. И затем, Грейс привела 9-ти летнюю Норму Джин к дверям Лос-Анджелесского приюта, где она стала 3463 жителем в течение нескольких лет. Спустя 2 года Грейс забрала Норму домой. Но муж досаждал девочке так, что жить под одной крышей было невыносимо.

Старая Энн Лоуэр, тетя Нормы Джин, взяла ее в свою семью. После 12-ого дня рождения на нее начал нападать один из сыновей Лоуэр. Несколькими годами позже Норма вновь вернулась к Грейс Макки, где и встретила сына соседа, Джима Дахерти. В 16 лет Норма вышла за него замуж.

Ещё свадебные фото в комментариях
[340x450]

Остальное смотрите в комментариях

[319x450]

Остальное фото смотрите в комментариях
[341x450]

За десять дней, что Норма Джин проводит у стенда «Холга Стил», она успевает,сказавшись больной в администрации радиозавода, на котором работает, по вечерам посещать занятия в агентстве «Синяя книга» (демонстрация модной одежды, позирование, макияж, прическа).

Перед нами уже не та девочка, что еле-еле переходила из класса в класс и бросила школу, едва перешагнув из начальной в среднюю. А скоро она и вовсе сделает ручкой военному заводу: ведь, демонстрируя модели одежды, ей порою за час удается заработать столько же, сколько за весь день, когда разбрызгивала аэролак.

Остальное фото на заводе в комментариях, ещё фото из агентства "Синяя книга"

[394x475]

Нет свитера в обтяжку, мимо которого она способна равнодушно пройти, нет косметического средства, какого она на себе не опробует. Она умывает лицо по пятнадцать раз на дню, а Грейс или Эна одалживают ей свои бигуди, и ее прямые волосы оживляют игривые завитки. Когда она идет на занятия, водители сигналят ей вслед.

«Даже девчонки, — расскажет она, — нет-нет да и обратят внимание. Хм! С ней придется считаться». Об этом она со смехом поведает корреспонденту «Лайф» Дику Меримену меньше чем за два месяца до гибели. «Мир стал дружелюбнее… он раскрылся передо мной». Мальчишки роятся вокруг нее, как пчелы вокруг меда.

На тихой улочке у ее дома, откуда ни возьмись, появляются двенадцать-пятнадцать подростков, готовых хоть вниз головой зависнуть на ветвях деревьев, лишь бы привлечь к себе ее внимание. И все-таки «со всей этой губной помадой, тушью, со всеми этими ямочками и изгибами я была не чувствительнее улитки…

Бывало, лежу ночами и дивлюсь, с чего это мальчишки за мной увиваются». Она — генерал секса, но, подобно другим генералам, не испытывает ни азарт, ни тревоги, выпадающих на долю рядовых.

Ещё фотографии Нормы Джин в комментариях

[250x250]

Остальное смотрите в комментариях

[525x700]

[423x564]

Остальное издевательство в комментариях...
[565x565]

В комментариях продолжение...
[300x225]

Эпопея с «Неприкаянными» подойдет к концу 5 ноября 1960 года. А меньше чем через неделю Мэрилин вновь окажется в Нью-Йорке, в пустой квартире, и 11 числа того же месяца, в День заключения перемирия, объявит прессе о своем разрыве с Миллером. А на следующей неделе, услышав, что Монтан отбывает из Лос-Анджелеса в Париж, очертя голову помчится в аэропорт Айлдуайлд — на пару часов перехватить его в перерыве между рейсами. Они проведут эти часы, сидя в ее лимузине за бокалом шампанского, и тут-то ей откроется, что он намерен вернуться к законной супруге. Когда газетчики заговорят об этом с Симоной Синьоре, та ответит им мудрой и беспросветно горькой французской сентенцией:

«Мужчине… не присуще смешивать проходную интрижку с любовью до гроба и делать из нее камень преткновения, когда речь идет о браке».

А что может сказать Мэрилин? Разве что обронить фразу, безошибочно выдающую тех, кто когда-либо прибегал к услугам психоаналитиков:

«Думаю, все это ее, а не мои проблемы».

В комментариях ещё фотографии в Ивом Монтаном

[325x450]