На дне бокала оставался ирландский виски, в котором купалась пара нерастаявших кусочка льда. Миленка ударила рукой по столу и залпом допила остатки алкоголя, ощущая приятное прикосновение кубиков льда к губам. Волосы источали запах никотина, а в голове изящно вытанцовывали события дня, четко выполняя каждое па. Фильм про рассизм в пустом зале был очень кстати и как всегда с недосказанностью. Немецкое консульство прильщало своей близостью и отпугивало ожиданной в это время вывеской 'close'. "Keine Problema", - сказала Миленка себе, добавив еще зачем то привычное "Also". За стенкой, в туалете, трахались парень в костюме с толстой девушкой. Они так ничего и не заказали в кофейне. Просто пришли, сели и курили, курили, курили... Миленка отметила про себя, что сигареты у них дешевые. Сама она признавала только дорогие марки, с приятным табачным запахом после, а не вонью изо рта. Парочка уходила, возвращалась, снова уходила... И Миленка с девушкой, когда последняя в очередной раз оказывалась у ее столика, переглядывались и улыбались. "Я бы ее поцеловала, тем двоим назло, - подумала Миленка о своей спутнице, - но не люблю вкус вишни на чужих губах. Да, к тому же, мы не пойдем заниматься сексом в толчок...".
[560x427]
-- Ольга, давайте пpидумывать для вас занятие.
-- Пpидумывайте.
-- Идите на сцену.
-- Hе пойду.
-- Почему?
-- Я слишком честолюбива.
-- Тем более.
-- Ах, золото мое, если я даже pазведусь с вами и выйду замуж за pастоpопного pежиссеpа, Комиссаpжевской из меня не получится, а Коонен я быть не хочу.
-- Снимайтесь в кино.
-- Я пpедпочитаю хоpошо сниматься в фотогpафии у Hапельбаума, чем плохо у Пудовкина.
-- Родите pебенка.
-- Благодаpю вас. У меня уже был однажды щенок от пpемиpованного фокстеpьеpа. Они забавны только до четыpех месяцев. Hо, к сожалению, гадят.
-- Развpатничайте.
-- В объятиях мужчины я получаю меньше удовольствия, чем от хоpошей шоколадной конфеты.
-- Возьмите богатого любовника.
-- С какой стати?
-- Когда гоpод Фивы был pазpушен македонянами, гетеpа Фpина пpедложила выстpоить его заново за свой счет.
-- И что же?
-- К сожалению, пpедложение было отвеpгнуто.
-- Вот видите!
-- Гетеpа поставила условием, чтобы на воpотах гоpода кpасовалась надпись: "Разpушен Александpом, постpоен Фpиной".
Ольга вынула папиpосу из поpтсигаpа, запятнанного кpовавыми капельками мелких pубинов:
-- Увы! если бы мне даже удалось стать любовницей самого богатого в pеспублике нэпмана, я бы в нужный момент не пpидумала столь гениальной фpазы.
И добавила:
-- А я тщеславна.
© А. Мариенгоф
Надзвичайна мова наша є ще таємницею. В ній усі тони і відтінки, всі переходи звуків від твердих до найніжніших... Дивуєшся дорогоцінності мови нашої: в ній що не звук, то подарунок, все крупно, зернисто, як самі перла. І справді, інше слово часом дорогоцінніше самої речі...©
Она дошла до середины комнаты и уперлась в невидимую стену. Глаза непроизвольно опустились вниз. Боковым зрением она наблюдала черно-белые фотографии в рамках, развешанные по периметру комнаты на стенах черного цвета. Ее фотографии. Под ногами был белый ковер, на столе - дымящаяся высокая кружка чая с кормадоном.
Когда же ее взгяд остановился на раскрытой книге, что лежала на кровати, усмешка, предназначенная всему этому миру, возникла на лице. В эту же секунду она увидела как невидемые кристаллики несуществующей стенки осыпались на пол, растяли и испарились. Анатолий Мариенгоф "Циники" крупными буквами значилось на обложке. А может быть "Беларуска мова". Эти две книги постоянно играли с ней шутки. То появлялись, то исчезали, сменяли внезапно друг друга. Ей было вообщем то наплевать. Она больше всего любила музыку. Больше музики только тишину.
Житомирська,
Золоті Ворота,
Хрешатик,
Дніпро,
Контрактова Плоша,
Петрівка,
Оболонь...
Подол,
Парк Пушкина,
Шелушкова,
Катовского...
[614x417]
"Оранжевое поколение опасно тем, что поддерживает оранжевый миф, скалится на его низвергателей и… за всю новейшую историю Украины СССР ещё никогда не был столь близок нам. Уже сегодня в десятках молодых людей зачат и взрослеет персональный Сталин. Однажды он созреет. К сожалению. Созреет. Неизбежно." ©
Назло тебе куплю большой Mercedes, чтобы водить шлюх домой, и очки в квадратной черной оправе. Буду представлять сквозь сизую дымку сигаретного дыма, что они - это ты. Прозрачные контуры тел сливающиеся в темных стенах комнат. Танцующие тени на загривке рассвета с витееватым немногословием.
Нужно обязательно стереть с их губ помаду. Шершаво-сухо по шее, ключице и ниже. Еще ниже. Мои черные ногти в чужую спину, сдирая кожу. А их пальцы, дальше и стремительнее, срываясь на крик. После, в ванной, слезы, что они - не ты. Поцеловать в лоб и, сделав пару глотков Hennessy XP из горлышка бутылки, поехать искать новых.
мне нравится быть женщиной: худеть,
носить каблук, пугаться насекомых.
мне равится быть мальчиком: хуеть
от женских пальцев, даже незнакомых -
в троллейбусе, метро или такси.
мне нравится мужчиной быть: потратить
бумажник денег, времени и сил
на новое запутанное платье
мне-женщине. остричь усы, обрить
лицо и голову, надеть тугие джинсы.
мне нравится быть девочкой: каприз
выплескивать на мальчика - ложиться,
как бы пугаясь. пачкать эскимо
колени в ссадинах. курить украдкой "яву",
жечь ненароком занавески, но
еще бояться появляться пьяной
на мамины глаза. и жить, смеясь.
мне нравится быть нами: хитромудро
выписывать неведомую вязь
грузинскую. пить. воду пить наутро.
любить тобой любимых. ограждать
тебя от недовольства атмосферы.
решать рожать мне или не рожать,
а если да - то от кого. и феном
сушить пятно на краешке весны,
чтоб высушить все лужи. знаешь? знаешь...©
Вечер. Вечер в камере-одиночке. Заключение было добровольным, никого не виню. Моя камера находится на 4 этаже блочной девятиэтажки. Что? Адрес? Не помню. Но все равно - заходите в гости... Это же не настоящая тюрьма. То есть настоящая ровно настолько, насколько ты в нее веришь. За окном - дождь. Всё есть, все есть... Тебя - нет. Но ты мне и не нужна. Зачем? Все равно сегодня последняя ночь моего заключения, потому что сегодня я в последний раз вспоминаю о твоем существовании. В руках
сжата чашка теплого кофе - одна из уступок тебе. Ты любила холодный кофе, я - кипящий. Сошлись на жижице температуры парного молока. Ни вашим, ни нашим. У нас вся жизнь шла по этому принципу. Но сейчас вспоминается совсем другое... Я прихожу с работы, ты встречаешь меня на пороге, обнимаешь, целуешь. Потом отрываешься, внимательно смотришь на меня сумасшедшими серыми глазами и тихо говоришь: "Я тебя ненавижу".
***
С того дня прошло два месяца. Столько же продолжается мое заключение. Я сама себя на него осудила, сама вынесла приговор, сама переведу его в исполнение. "Вышка". За убийство. ©
[609x609]
Она - писала на обрывках документов
корявым почерком безумные стихи
и джаз.
Он - препарировал духи
до множества цветных ингредиентов
и занимался с ней любовью на столе,
словно на капище безнравственных сравнений
букетов "Опус ван" и "Божоле"...
Она не замечала уравнений –
её не занимал искомый игрек:
его безвольный срыв на ноте "соль".
Из нижних нот она ценила боль
и саксофона истеричный выкрик
ввергал её в восторг.
Он, разгадав давно,
где спрятан звук и кода резонанса,
В районе "ми" распахивал окно
И пил непостижимость их альянса.
Она играла джаз...Ей было всё равно
на хуй ніколи не були разом
нам на хуй ніколи не було добре
все на хуй ніколи не буде ще раз
бо ти не пишеш мені своїх блядських листів,
курво!
хочу трахати тебе просто зараз
хочу трахати тебе просто неба
хочу трахати тебе але курво
ти не пишеш мені своїх блядських листів
скажите, а у вас на груди сегодня приколота красная ленточка?
