Ему надоело доказывать, что у него добрая и глубокая душа, вот он и строит из себя злюку и верхогляда,
нарочно демонстрирует буйный, а то и грубоватый нрав.
Я мертвый человек. Я просыпаюсь утром, и мне нестерпимо хочется одного – спать.
Я одеваюсь в черное: ношу траур по себе. Траур по человеку, которым не стал.
Я больше не улыбаюсь. Это выше моих сил. Я умер и похоронен. У меня не будет детей.
Мертвецы не производят на свет потомства.
Я мертвец, пожимающий руки знакомым в кафе. Очень общительный мертвец и очень замерзший.
Я, наверно, самый грустный человек, которого я встречал на своем веку.
Так уж устроена жизнь: стоит вам почувствовать себя хоть чуточку счастливым,
она не замедлит призвать вас к порядку.
Правда в том, что любовь начинается с роз, а заканчивается шипами.
Всегда как то неловко выглядеть подонком на людях.
Жалеют страдальцев, но не мучителей.
«Самая главная проблема в жизни – это страдание, которое причиняешь,
и самая изощренная философия не может оправдать человека, истерзавшего сердце, которое его любило».
Хочется вычеркнуть собственную жизнь.
Потому что, когда заставляешь страдать другого, хуже всего делаешь самому себе.
В какую же мы превратились мразь, если думаем, что это пустяки?
Я признаю себя виноватым, чтобы избавиться от комплекса вины.
Когда я женился, вокруг меня были все мои друзья. А в день моего развода я совершенно один, с ума сойти.
Никто не задает себе вопросов типа: удалось ли нам взять от жизни лучшее?
Не следовало ли прожить ее иначе? Живем ли мы с тем человеком, в том месте?
Что может предложить нам этот мир? С рождения до смерти наша жизнь идет на автопилоте,
и надо обладать сверхчеловеческим мужеством, чтобы изменить ее ход.
В более совершенном мире двадцатилетние девушки не клевали бы на такую туфту.
Они мечтали бы об истинном чувстве, о страсти, об абсолюте – но уж не об абы ком во взятом напрокат фраке.
Они ждали бы Мужчину, который сумеет удивлять их каждый божий день, а не Мужчину,
который будет дарить им стеллажи из «Икеи». Они дали бы Природе – иначе говоря,
желанию – делать свое дело. Увы, разочарованные мамаши желают своим дочкам аналогичного несчастья,
а сами дочки видели слишком много мыльных опер. И они ждут Прекрасного Принца,
вбив себе в голову этот дурацкий рекламный образ, который плодит неудачниц, будущих старых дев и мегер,
потому что счастливыми то их сделать может только мужчина, далекий от совершенства.
Мужчина – животное ненасытное, он вечно выбирает из нескольких вариантов фрустрации
Но в один прекрасный день любовь ушла – и я будто очнулся.
Единственный вопрос в любви – вот он: когда мы начинаем лгать?
Все так же ли вы счастливы, возвращаясь домой, где вас ждет все тот же человек?
Когда вы говорите ему «люблю», вы по прежнему так думаете? Наступает – неизбежно наступает – момент,
когда вам приходится делать над собой усилие.
Нам часто говорят, что по прошествии времени страсть превращается в «нечто иное»,
более прочное и прекрасное. Что это «иное» и есть Любовь с большой буквы, чувство, конечно,
не такое трепетное, зато и менее незрелое. Буду называть вещи своими именами:
я это «иное» в гробу видал, если это Любовь, извините подвиньтесь,
я такую Любовь оставляю людям ленивым и малодушным, «зрелым», так сказать,
которым комфортно в чувствах комнатной температуры. Моя любовь – с маленькой буквы,
зато она большая; век у нее недолгий, но уж когда она есть, ее всеми печенками чувствуешь.
Их «иное» – туфта для тех, кто довольствуется малым и успокаивает себя: мол, все равно ничего лучше не бывает.
Они напоминают мне завистников, которые царапают дверцы роскошных машин, потому что самим такие не по карману.
Теперь боль – моя единственная спутница. Что за пустая трата времени –
пытаться свести счеты с жизнью, когда ты и так уже мертв.
Их жизнерадостность действует на нервы, их иллюзии утомляют.
Вот она, значит, какая, взрослая жизнь: строить замки из песка, потом прыгать на них двумя ногами и строить снова, опять и опять, прекрасно зная, что океан их все равно слизнет.
Хватит мне раздвоения личности в профессиональной жизни, чтобы раздваиваться еще и в личной.
Любовь – единственное запрограммированное разочарование, единственное предсказуемое несчастье, которого хочется еще.
Самая сильная любовь – неразделенная.
Я предпочел бы никогда этого не знать, но такова истина:
нет ничего хуже, чем любить кого то, кто вас не любит, –
и в то же время ничего прекраснее этого со мной в жизни не случалось.
Любить кого то, кто любит вас, – это нарциссизм. Любить кого то, кто вас не любит,
– вот это да, это любовь. Мне хотелось испытания, опыта, этакой встречи с самим собой,
которая бы меня изменила: к прискорбию моему, все сбылось сверх всяких ожиданий.
Я полюбил девушку, которая не любит меня, и разлюбил ту, которая меня любит. Я использую женщин,
чтобы возненавидеть себя.
Ценить усилие дороже награды за
Читать далее...