Раскрасив холст багровой кровью,
Они спешат надвинуть маски,
Затем пугливо выбрить брови
И потерпеть своё фиаско.
Им дарит ночь стыда букеты
И сожаленья фермуары.
Они глотают сна стилеты,
Забытье в царских будуарах.
Хотя зарыты глубже кости,
Их страхи защищают смело,
Они, отпив из чаши злости,
Украли их вполне умело.
Припомнив все ошибки друга,
Они заметили невинно,
Что было б лучше от испуга
Принять сверх-дозу кокаина.
В них нет ни чести, ни порядка -
Одно усталое кокетство.
И белокурая лишь прядка
Бессильна, окупая детство...
Дарья Серочкина
Виновата, без сомненья, снова я.
У тебя прошу прощенья тоже я.
Ты не знаешь, как проститься; жду тебя.
Заставляешь нервы виться, ввысь паря.
Убегаешь, вновь приходишь, говоря,
Что мешаешь, не находишь счастья. Зря.
Я прошу у жизни горя. Просто так.
Запишу остатки вскоре. Лист - пустяк.
Мне неведомы печали - страх ловлю.
Люди где-то прокричали: "Я люблю!".
Ветер в душе, занавески на окне.
Ты простужен. Трудно сделать вдох в стене.
На ладони снег оставила метель.
На балконе холодно, пуста постель.
Я лежу внизу, собрав остатки сил,
Я не доползу, как ты мне говорил.
Я сейчас в агонии, вверху - окно.
Нет во льду иронии, и мне темно.
Я упала. Переломы в теле всём.
Я же знала, что не будем мы вдвоём.
Серочкина Дарья.
На поезд посадки нет.
Просьба освободить вагоны.
Сделай ему минет -
И всё у вас будет по-новому.
На поезд посадки нет.
Это поезд в будущее
И раны внутри старых лет,
Кровушку в жилах студящие.
Забудь все, забудь, не зови
Знакомые, старые, рьяные
Чувства усталой любви,
Потрёпанные, бывалые.
На поезд посадки нет.
Летят обезвоженной гусеницей
Вагоны, и мягкий берет
Слетает на рельсы. И пусть летит.
На поезд посадки нет.
Просьба освободить вагоны.
И вялый полночный бред
Срывает с хрипотцей стоны
Серочкина Дарья