На Владимирской сажусь в электричку. Время пол девятого, воскресенье, народу мало. На мне надеты чёрное пальто, чёрные джинсы, зенитовский шарф и в какашку грязные берцы. За плечом торба Арии. Сажусь напротив девушки, одетой в голубую синтепоновую куртку с синтетическим пушком на капюшоне, расклешённые джинсы и кроссовки. Как то получилось, что у меня было отсутствующее лицо, расслабленные губы, поднятые брови и застывший взгляд, застывший где то в районе груди девушки напротив меня. Справа от неё никто не сидит, слева от неё пустая скамейка. Я достаю книжку Стругацких "Понедельник начинается в субботу", раскрываю её на произвольной странице и кладу на колени в перевёрнутом виде. Взгляд всё на той же точке. Девушка сначала смотрела на меня, потом отвернулась, стала рассматривать рекламу. Она выходит на Балтийской, я с книжкой вверх ногами за ней, она поднимается на эскалаторе, я стою на ступеньку ниже неё. Она выходит из метро, пересекает площадь наискосок через дорогу, я убираю книжку и за ней. Она останавливается около ларька возле перехода через набережную Обводного, я прохожу мимо неё, перебегаю на красный свет, прохожу немного, метров двадцать дальше по набережной, останавливаюсь, заинтересованный странной вытянутой формой кабины грузовика, которую мне не рассмотреть из-за тёмного времени суток. Грузовик на красном, зелёный пешеходам. Я стою. Девушка переходит дорогу, зажигается зелёный машинам, девушка проходит мимо меня одновременно с проезжающим Монстром Марксизма(я наконец смог разглядеть его - грузовик оказался старинной совковской развалюхой). Я иду дальше - девушка в десяти шагах передомной. Я начинаю распеваться, проверяю, могу ли я брать ноты разной высоты. Букву А беру то выше, то ниже, то выше, то ниже. Девушка оборачивается. Я не обращаю внимания, смотрю ей в спину. Выходим на мост. Я перебегаю через ряды машин на мосту, перепрыгивая через бортики(я всегда так делаю), девушка аккуратно переходит на зелёный на переходе. Я сбавляю шаги, пропускаю её вперёд. Девушка сворачивает в узкую безлюдную аллею между кустов на Дровяном, я за ней. Она прибавляет шагу, оборачиваясь всё чаще. Я тоже прибавляю. Задевая за ветки, очень неудобно торчащие для людей моего роста, громко ворчу проклятия типа: "Чёрт!" или "Гореть тебе в аду!". Девушка перебегает дорогу, сворачивает на Курляндскую. Вдоль края тратуара около Метеоролоического (вроде) института оградка - чередование через метр тумба-цепь-тумба-цепь. Раньше такое много где стояли. Девушка встаёт на паребрик, аккуратно переступает через цепь, не сбавляя шага и постоянно оглядываясь, проходит дальше через проход в оградке возле перехода. Я перепрыгиваю тумбу прямо с проезжей части, прохожу дальше и делаю прыжок метра в два через крайнюю тумбу у прохода и лужу за ней(это я тоже делаю всё время, привычка). Когда девушка в очередной раз оборачивается, начинаю натягивать перчатки, как будто они не кожанные, а резиновые, поправляя все пальцы и оттягивая края сильно вниз, кряхтя и бурча под нос песенку группы Фейсконтроль с провокационным названием "Размножайся" и соответствующим содержанием. Девушка почти бегом сворачивает на Дерптский, достаёт телефон и начинает кому то звонить. Я догоняю её, громко топая и позвякивая пряжками на берцах, слегка задеваю её, сиплым, слегка рычащим голосом произношу: "Извини меня пожалуйста", проскакиваю между двумя припаркованными машинами и перехожу дорогу. Девушка смотрит на меня широко раскрытыми глазами и с трубкой у уха, почти остановившись. Я останавливаюсь у своей подворотни, оборачиваюсь, и, широко улыбнувшись, показываю застывшей девушке большой палец. Потом сворачиваю в свою подворотню.