сегодняшний номер "Взгляда" (с)
-------------------------------
В области театра уходящий год сильным назвать нельзя. Энергия скорее копилась, чем тратилась, и по привычному уже закону наиболее яркие моменты были связаны с фестивалями и гастролями, нежели с ровным течением премьерной столичной жизни.
На политику открытости, на открытые сцены и моду на молодежь ситуация пока реагирует странным эффектом: режиссерским кризисом, обеднением списка имен.
Лучший спектакль – «Господа Головлевы», МХТ им. Чехова
Этот спектакль оцепеняет. И ледяным, вампирическим, высасывающим эффектом (Евгений Миронов в роли Иудушки обладает всеми качествами вурдалака), и совершенством формы.
Он важен еще и потому, что режиссер Кирилл Серебренников прошел целую эволюцию от «Пластилина» к «Господам Головлевым»: по «Головлевым» чувствуется, как на классике он испытывает свой стиль, наработанный на современной пьесе. На наших глазах облик современного театра, который Серебренников сформулировал в «Пластилине», становится классикой, это момент превращения «гаражной» культуры в высшую категорию истеблишмента.
Утомившемуся в перестройку, заформализировавшемуся театру предписана эта инъекция «режиссуры без корней», «режиссуры с чистого листа». Серебренников – режиссер-любитель, он интуитивно нащупывает ходы профессии; трудно вообще понять, как можно без режиссерского образования, силой убеждения, вывести артистов на такой градус исповедальности. Если вам нужно узнать, что такое есть «русское современное самопознание», надо идти на «Головлевых» – это спектакль про Россию, про ее национальные дефекты.
Лучшая мужская роль – Евгений Миронов, Иудушка, «Господа Головлевы»
Царь и бог отечественной сцены Евгений Миронов впервые сыграл «физиологическую», в чем-то острохарактерную роль без привычной для себя «головной» игры.
Его Головлев – сонная муха. Засасывает потоком сладкоречивых слов и вонзает мохнатый хоботок, сладострастно жмуря глазки. Сладкой демагогией, насилием бесконечного потока речи, с которым не справиться ни одному острослову, он окутывает, обволакивает жертв – и их тела постепенно превращаются в кокон. От Иудушки люди уползают, выкручиваются, как черви, и застывают в параличе. В его клерикальном мире, как и, кстати, у Салтыкова-Щедрина, – ни одной церковки, ни одного крестика, ни одной иконочки – ничего, что бы напомнило о праведности слов Иуды. Это церковь наоборот, антипророк с мушиными крылышками. Напускает в жилы семьи сонного сока – и она превращается в сонное королевство.
Лучшая женская роль – Алла Покровская, «Господа Головлевы»
Крепкая «современниковская» актриса Алла Покровская сильно сопротивлялась Серебренникову в постановке «Изображая жертву». Она так и не смогла сказать матерного слова в тексте Пресняковых. Но в роли матери Головлева сыграла человека, из которого по капле выходят силы, авторитет и воля к жизни. Прекрасная, чудная, благородная мать, глава семейства, крепкая домоправительница превращается в синильную старуху, со смирением принимающую такого сына, безразличную к его судьбе и судьбе фамильного дерева. Покровская сыграла принудительное умирание – весь спектакль мы наблюдаем противоестественное загнивание цветка от ядов, вылитых в почву. Физиологичность увядания, стадийное приближение к смерти – в этой роли есть какая-то наивысшая актерская наблюдательность.
Лучший актерский дуэт – Константин Райкин и Роман Козак, «Косметика врага», копродукция «Сатирикона» и Театра им. Пушкина
Роман Амели Нотомб – увлекательный интеллектуальный поединок здорового человека и помешанного, чуть позже превращающийся в борьбу осужденного и прокурора, а дальше – в совершеннейший сюр. Спектакль заставляет зрителя признаться в самом страшном: в подлинном волнении, которое испытывает современный человек, наблюдающий за террором, буквально прикованный к этой схватке. Но придется зрителю признаться еще и в том, что в каждом из нас сидит потаенная воля к преступлению. Здесь взаимодействуют два сильнейших актера – Константин Райкин и Роман Козак. Оба мужчинистые, грамотные в каждом жесте, крепкие, сработавшиеся. Козак на полторы головы выше Райкина и в три раза менее подвижен. Его герой – скрытный респектабельный маньяк, где преступность, вина и рефлексия запрятаны так глубоко внутрь, что открыть человека можно только консервным ножом агрессии. Он страшен, как страшен любой интроверт, не готовый к общению и не способный к игре. Для Константина Райкина роль грязного приставалы, душевного эксгибициониста и мучителя-террориста – конфетка. Он умудряется сделать речь и поведение двойника биомеханическими, основываясь на искусстве жестов, особом выговаривании слов и математически выверенной интриге.
Лучшая трактовка года – «Трамвай «Желание», режиссер Генриетта Яновская, ТЮЗ
Экстремистке Генриетте Яновской удалось вышибить из пьесы Теннеси Уильямса весь старотеатральный пафос – сентиментальность, слезливость, сопливость. Она ставит легендарную пьесу как современную трагедию, случившуюся в эпоху
Читать далее...