В колонках играет - Alan Silvestri - Forrest Gump Suite
Настроение сейчас - Жить буду =)
Ну что ж осталось три дня до первой трети жизни... На дворе снег, на улице ноль, мой монитор, и я...
Написал тут маленькую миниатюрку. Как раз к моему настроению:
Это был день когда умерла музыка. Обычный февральский денек, который и сам не знал, что ему предстоит быть великим, остался в памяти всего человечества. Нет, это не шутка. Музыка умерла. Не играли уже радиоприемники, телевизоры, мызыкальные шкатулки, оркестры, даже мобильные телефоны стали немыми. Бесполезными были попытки извлечь мызуку из интструментов, из нервной дроби пальцев по столу, из воображения, - словом все попытки человечества получить музыку хоть из чего-то оказались жалкими и смешными - в ответ либо получалось молчание, либо какофония от которой быстро становилось плохо. Безусловно, это была очень тяжкая потеря для многих людей, но не для всех. Ведь некоторые спокойно жили и без музыки, которая порой портит уши, съедает много электричества и денег на покупку дисков и музыкальных центров.
Не звучала больше гитара у костра, не звучал оркестр лесных соловьев, онемели клавиши старого пианино. Эфир наполнили сухие голоса дикторов и потрескивания необузданных человеком радиочастот. Жутко и холодно. Но у человека все равно оставался маленький шанс. Ведь не секрет, что люди привыкают ко всему и становятся равнодушными. И им можно было свыкнуться с такой потерей, либо находить музыку там, где ее раньше не находили. Так и получлось.
Одним музыка стала не нужна и ощущение внутренней пустоты постепеннно спало, как спадает чувство скованности кандалами, когда слишком долго их носишь. Все срослось. А другие, скажем домохозяйки или обычные машинисты метро, нашли музыку в повседневости. Им казалось, что бессмысленный набор частот так мелодичен, что просто невозможно было понять как они раньше жили без этого божественного дара. На прилавках появились компакт-диски с записью звуков отбойного молотка, скрипа половиц, крика железных шестерней рудокопных машин, шуршания манипуляторов, ну и конечно же звуков работающего пылесоса. И все это вроде бы заменило утрату, вплоть до того, что в Московской Консерватории стали давать концерты кухонных комбайнов, кофемолок, и прочей техники, которая зажгла множество новых звезд, рядом с которыми Бетховен и Моцарт просто отдыхали. И все пошло по-старому.
Только для одного бедного радиоастронома надежда еще жила. Он не хотел смиряться. Слишком дорога для него была музыка. И ему не было уже важно выбирать между Мадонной или Григом, им правило только желание вернуть музыку назад. В то время как физики и математики и прочие скопища ученых мужей пытались тщетно найти ответ на загадку, и честно говоря они уже отчаялись найти его, сославщись на то, что видимо что-то нарушилось в системе мироздания, в великом коде вселенной и уже ничего не вернуть, так как человек вообще существо слабое и глупое, этот бедный радиоастроном еще верил и искал ответ.
Он уже подумывал над тем, что если изобрести радиоприемник и послать его со сверхсветовой скоростью от земли, то он обгонит все радиоволны, которые когда-либо посылались с планеты и сможет записать их на диски, которые этот аппарат сможет доставить человечеству. Но над этим только посмеялись сказав, что столь глупой затеи не помнит никто, со времен поиска внеземных цивилизаций. Что же ему оставалось делать? Только верить и искать... Все самому. Радиоастроном жил в маленькой коморке под небольшой тарелкой, размером в пять футбольных полей, на едине с двумя компьютерами, коллекцией музыкальных дисков, которые больше не играли мелодий, и старым облезлым котом. Он спал 6 часов в сутки, и в оставшееся время, кроме еды и прогулок под луной вместе с котом, он отдавал поиску своей надежды и мечты.
Так прошло много лет и искорка отчаяния, порожденная треском пульсаров и метагалактик, уже закралась в его душу. И вот однажды, когда надежда уже почти умерла, он полчил ответ на тот вопрос, который так мучал его все эти годы.
Он как обычно сидел у компьютеров, управляющих гигантским железным ухом астронома, на голове у него были старые потертые наушники, а на коленях сидел любимый кот, который уже порядком постарел. В наушниках был треск, скрип, звяканье, в общем все то, чем богато северное небо. И тут, почти как на кончике иглы, он услышал... Слабые звуки. Но у них нотная природа! Это были ноты. А значит, это была музыка. Ему показалось, что это что-то классическое. Впревые за 10 лет ему показалось, что он один сидит на концерте гигантского вселенского оркестра, дающего шанс услышать его раз в миллион лет. ЭТО БЫЛА МУЗЫКА! Настоящая и неподдельная. Теперь усилитель усиливал отрывок. Без сомненья это был Браденбургский концерт, который звучал так сочно и ярко, как никогда.
Он ликовал! Сбылась его мечта, и теперь
Читать далее...