Это всё- слова.
Дневнику времени до-утра.
Вестись он перестанет в любом случае.
Прошли года, прошли века,
А всё - одно.
Молчат, вздыхают в тишине:
- Не слышно слов.
начало смысла в красоте,
Начало жизни в кулаке
Случайных событий,
Понять - изведать, в клочках ран -
записок томных, тайных-
светлых.
И льдистыми узорами сплетаясь
Словесных кружева вязанье,
Ушли слова - молчат себе в
изгнанье.
А смысла нет, ведь всё - одно,
Твои движенья.
Вдох да плач, улыбкой робкой
Неумелой
Исчезнет мир, в одно мгновенье
С дрожаньем век.
Родится век в одно мгновенье
Ты счастлива.
Поверь мне - всё не так,
Как ты могла представить -
Всё не так, как захотелось мне,
Туман клубится - парит, всё
Не так..
И нету слов, всё - тишина,
Одни объятья в пустоте
И ты одна.. хотя не бойся -
Я везде.
L'historie d'amour ласково, сбивая бриллианты росы с щёк не спешит замолкать. А этот Год смеётся, смеётся над нами, одним за другим отбирает близких, хороших и просто знакомых людей. Сильным надо быть, отвозить по домам пьяных девушек, которые потеряли себя на дороге и обьяснять им - зачем им жить, не закрывать глаза. Хоть и слипаются очень-очень и не падать, когда даже хочется просто полежать. Потому что лёжа не поймаешь падающего человека. приходится. стоять.. а рядом пусто, даже стены и той нету, просто большая - пустынная поляна и звёзды только угадываются, мягко подсвеченные лунным светом и туман несбывшегося обнимает ноги, ластясь, забираясь повыше. Заботливо огладим и свернется калачиком на плечах - плащом заветным, дорогим - блестящим покровом тёмного неба. На-плечи, помнишь ли?.. А сердце привычно ноет после лишней чашки кофе и уютный отблеск монитора подсвечивает березы за окном и привычная тоска урчит, сворачивается клубочком на сердце, пытаясь согреть, да не умея. Какая грелка из тоски? да никакая.. холода наступают и листья скоро-скоро пожелтеют, опадут к ногам, пытаясь согреть их последним огнем.Тоскливо..Заснуть и не-про-сну-ться.Угм, знаю - утром буду смеяться над своими детскими ночными мыслями, утром буду я- другой. Но я -ночной знаю цену грусти, тоске... и простую цену этому миру.Он стоит того..он танцует под нас.А нам..Нам Здесь Жить.
нет, ты вынести всё не смогла,
и слова оскоминой злости
прожурчат ручейком "не судьба"
дверь трясётся - впустите нас в гости.
тебе спляшем, в бокалы нальем
вина белого, с черной каемкой.
а потом - дай ладонь, за окоём
мы уйдем. прочь от жизни жестокой..
Нутко, скажи-ка, друже. Не думая и не стесняясь - как порой бывает в сказках? Всё печально, всё отлично а потом - ХОП! и не стало булочки. =(
Веселье - вой навзрыд,
горло в тисках сжато.
крикнуть, нет - выплакать:
"где ты?!"
И не плакать а молча рыдать.
Да растворяясь в солёной воде -
пусть побудет надежда, уйдёт.
Посмотри же вослед Красоте.
Что с друзьями ушла на восход.
Почернела реки Невы вода,
капли - дрожью по волнам бежит -
Всё, что должно исчезнуть - прощай.
ослабели пальцы руки.
Не сдержу - не мечтай, не молчи!
Говори - говори..
я с тобой - навсегда!
Пусть всё рушится. Пламя -
сожги всё и вся, что мешало
нам жить - что мешало сказать,
что мешало дотронуться до тебя..
И смотрите вы удивлённо: что за бред? Такая муть и туман слышится в этих смешных, коротких словах. Тихий смех полнит грудь - пришёл Год, а с ним и гулко:
Прошлое.
С грохотом стучится в двери -
Помнишь ли?
Убитые точным, строгим движением безымянного пальца Судьбы слова.
Не знаю теперь что сказать людям, что потеряли всё, впустив этот год в свою жизнь. Смерти близких, слому любви, слому - Разлому в ущелье Сбывшейся Мечты. Оглянешься - как мало теперь тех, кто уцелел при встрече с Ним, а Он всё ведёт в неизведанную пустынь еще Несбывшихся событий.
Страшно.
Может это всего лишь дань свободного места обновлению? И Новое придёт и всё станет на свои места, где дОлжно быть, чтобы снова измениться, исчезнуть, дать нам.. свободу. Ту, за которую столько воевали, страдали и радовались последним оскалом черепа, устремленным в небо.
Как тепло и славно на душе, закройте глаза. Это не умерло, оно всегда с нами, сколь бы не закрывали глаза на очевидную радость Жизни. Не столь больно когда бьют, больно - когда бью тех, кто рядом с тобой. И порой нет возможности сказать Нужные Слова. И правильно.
Молчим.
Тихо смеёмся..
Излом дня, капля с острия, копоть-туманом, помнишь - было? Помнишь. Стало! Дерзкою молвою, ласковой хулою: тебя нету, небыль! Щиты в клочья в щепоть, ласковым дыхани-ем лета-а, Лета.. разли-ван-ная.
Кто пришёл?
Не знаю..
Осталось сделать еще один шажок и те, кем я живу останутся позади.
Кто со мной?
Мы всегда убегаем..
А Год нас нагнал и заботливо стряхнул всё с плеч.
Путешествовать надо налегке, мои хорошие.
Пошли.
Море запахов.
Это окружило на каждый день жизни, когда грудь оптимистично отрабатывает вдохи и выдохи не задумываясь о миллиардах вдохов и выдохов, что предстоит еще сделать.
Запахи нового дня, свежего, только-только поднявшегося солнца, когда лучи легки и нежно теплы, как пыльца, случайно налипшая на кончик носа.
Солоноватый, глубокий запах моря. Пусть оно далеко очень, но Финский залив щедро рассылает эту солоноватую благодать по необъятной стране. Чувствуете?
Его можно уловить за духотой и мощью живущего Города, просто попробовать на кончик языка этот воздух.
Запахи несбывшегося, того, что могло бы быть а может и нет. Когда осознание еще не пришло и понять - не чувствуя, что это? Что за смысл? А на вкус уже распробовано..
Непонятно?
М-м.. странно. Но так вкусно ^^
И закрывались глаза, вслушиваясь в вкусо-запахи случайника, а там и произойдет, юркнет сквозь форточку из Бездны Голодных Глаз© к нам, завернувшись в потрепанный халат События и надев кольца "я есть."
Кричим?
Не кричите, не бойтесь.
Просто надо было распробовать это, пока еще смотрело
сквозь
ФОРТОЧКУ.
Мм... чуете? Тонкая, вкусная ниточка пробралась в комнату и игриво щекочет ноздри.
Это мама булочки печёт. Ушла помогать. До-свидания.
Нарисованные люди,
Нарисованная жизнь.
Мы как в сказке,
Мы танцуем-
Ах, как трудно удержаться
Ближе, ближе! Пододвинься,
Тихим шепотом скрываясь,
Пусть побуду я героем
Книжки страшной
Не заветной.
И не слышно слов- кричите!
Я как в клетке, я в подвале.
Нарисованные двери
Жизни, кровью обливаясь
Я раскрашу день наш славный
Напевая - навевая в снах,
Как в сказке будем вместе,
Меня нету - уплываю,
Всё забыла - нету места
Чувствами по блеску глазок
Горько - нежных, неуёмных
И обласканная взглядом
Я забуду про поверье:
Смех заканчивается адом,
Скорбь смешит друзей, простите.
Маски - танцы, я вся ваша.
Таю быстро-всем забыта,
Всем забыта..
Всем простила в этой песне
Ухожу - не забывайте,
Утекаю, таю - таю...
Исчезла. Всё.
ёмае, я болен слогом, болен сказом, болен словом, болен счастьем - добротой, болен хаосом уменья слушать пустоту, болен cмехом, да весельем, боль оскомины и хмеля, счастьем радости глубокой славной детворы, помню - было! Помню, стал я! помню шерстку, волью - воем, помню сказку, помню небыль, помню птицу в небесах, помню зелень - помню флегму, лени - благости былого, помню... всё скажу, что знаю, скажешь - словом я играю? Нет, пою что на душе, говорят - так будет лучше... говорят...*старательно заткнулся*
я не плакал я не выл, то - души моей ковыль, мечется под ветром бурным, ветром затхлым, ветром студным - одиночество зовётся, да о нём же здесь поётся, прикоснуться, вздрогнуть, глянуть, павшим духом вновь воспрянуть, улыбнуться нежно -нежно и обнять.. ха, как потешно. Отберут, да изничтожат, крестик на него положат и придавят кулаком, гворят же - "ненароком", судьба? да клянусь я Роком!, как своею головою, эх, ведь большего я стою, стою счастья, стою Жить, а пока мне только выть, эх, услышьте вы меня, говорите - нет меня? Врёте, цуки, врёте - твари, не совсем меня изгнали! Вижу свет- воспряну вновь, воевать я за любовь, снова выйду в Путь! Клянёте? Ха, меня переживёте? Тело может быть - мертво, всё что я творил - живо! Буду жить я в вас, в сердцах, да в мозольных кулаках, что спасали вас от тех, кто был для вас главнее всех.. но что здесь - слово? Что - канва?
Что-что? А дальше - тишина....
- Дайте тему для рассказа, ы?
- Хм.. Арбузик^^
- Ну, сами напросились.
Шихта сидел за столом уже целый день. Он давно опоздал в школу и мама осторожно, стараясь не побеспокоить его, ушла отводить сестричку в детсад.
Перед ним, на столе лоснился надутыми, хрусткими боками большой зеленый арбуз.
Мальчик не знал и не задумывался – почему ему так нравится смотреть на мрачно – полосатый фрукт с обнаженным шрамом сочной мякоти.
Родители старательно не обращали внимания на странность сына. Не беспокоишь его один денёк, а на следующий день он снова – весёлый, умный мальчишка . Гроза голубей во дворе и царь крыш старых гаражей, пока снова не споткнется перед прилавком, застыв стеклянным взглядом перед каким – нибудь фруктом или хлебом. И мама, с трудом найдя застывшего в страшном столбняке сына, покупала ему эту еду, почему-то притянувшую взгляд мальчика.
Шихта никогда не расскажет родителям о видениях – воспоминаниях, заливающих его душу смрадом Великой Отечественной Войны.
Арбузик.
Нет – мужчина, упавший, изрешеченный пулями в повозку с сгнившими от сырости фруктами. И кровь алая смешивалась с мутным арбузным соком.
Мальчик давно привык к страшным воспоминаниям и он знал, как прекратить их.
Надо всего-лишь съесть арбузик. Весь, до последней капли сока.
Неведомая сила сковывала его руки, не давая съесть так заворожившую его еду. И сквозь сочное окно багрового шрама на арбузе лился безудержный поток образов давней войны.
Это – его сокровенный, личный бой со страхом, желтым зубом, застрявшим в его душе с самого детства.
Он съест арбузик.
Учитесь, детки! Солнце еще высоко!
Дедушка В.И.Ленин
- С песней октябрят – мы пойдём в наряд. – Тихо напевала Настенька, старательно вырисовывая страшные интегралы в тщательно разлинованной тетрадке.
-Лампа Ильича, - свет из-за плеча. Книги Маркса – Энгельса, можно и повеситься. – Осторожно подпел сосед – Яшка.
Старый профессор дремал за большим прозекторским столом, где были расчленены и разобраны не одни труды маленьких школьников.
Со стены над доской на них смотрел мудро-белобровый портрет дедушки- Ленина, чудом выжившего после страшной болезни, чуть не убившей великого человека.
Новая жизнь, казалось, придала неистощимый запас сил молодому В.И.Ленину и он повел СССР к всемирному торжеству.
Рекорды ВВП, военная мощь и богатства на душу населения давно остались позади, освоена почти вся околоземная солнечная система и учёные многих стран в отчаянии бились над странным секретом – поему великие люди в СССР, сколь близко они бы не были к смерти – оживали. Не оставлял гениальный ум будь то учёного или прожженного политика или глубокого искусствоведа великую страну, пока тихо не умирал от старости, отдав отчизне всё, до последней капли патриотической души.
Яшку переполняла гордость за свою великую страну. Еще год и его произведут в ответственный ранг пионера. И они с молодыми октябрятами, конечно, займутся вопросом времени и пространства. И когда-нибудь в будущее (или даже в другие миры!) придут они с ярким светом Учения в руках и взвеют Красные знамёна над серыми в своем невежестве и безпатриотизме домами.
Настенька, чувствуя особое настроение друга неслышно запела гимн Свободных Республик. Глаза Яши сверкали радостным возбуждением и он, улыбнувшись девочке, встал и вдохновенно запел.
Одноклассники оторвались от своих тетрадей и учебников и в классе стало светлее от понимающих улыбок. И профессор умилённо посмотрев, казалось бы, строгим взглядом на Настю с Яшей, встал сам и слил свой густой, хриплый голос с пением учеников.
Из стен старого здания, сквозь распахнутые навстречу весне и солнцу окна полилась величественная песня
Взопревший маг, задыхаясь от жары, остановился и вытер грязным большим платком лицо.
-Квиз, не так быстро! – Инквизитор, косо посмотрев на уставшего мага, только прибавил шагу. Сухощавому служителю церкви казалось всё было нипочём – ни душная пыль дороги, ни палящее солнце, старательно вбивающее розовые гвозди в затылок дородному магу.
- Да постой ты!
-Идём – идём, мой друг, - скарбезно улыбнулся инквизитор, небрежно стряхивая с балахона налипшие пылинки, -с Господней помощью, да не догонят нас идеи этого изумительного в своей мудрости правителя, чтобы сугубо заявить о себе.
- Эти идеи нежизнеспособны, - Веско возразил маг, - конкуренция большая! И государство должно держаться исключительно на..- Мага перебило тихое хихикание попутчика.
- Добрым и достойным правлением ковена магов, смею предположить? Ковена, что представляет собой исключительно смрадную змеиную клоаку? – Инквизитор шипел, выплескивая всю ненависть великой Матери- Церкви к еретическому образованию колдунов и ведьм, одержимых бесами и оттого власть великую имеющих.
Маг всплеснул руками , - да успокойся, Святой отец! Я совсем не такой и ты это прекрасно знаешь! Я честный и вполне порядочный маг, и соблюдаю все постановление Церкви вашей. Долгое время я изучал труди Шеленаха «О Государстве и Земледелии» и вашего, между прочим коллегу – святого Кица Полногубого «О Господних дорогах в странах власти, реквием».
Маг разорялся, топая и поднимая пыль с дороги. Инквизитор скривился и вкрадчиво процедил разошедшемуся от осознания собственной исключительности и образованности магу.
- Уважаемый, давайте мы поднимем столь скептический взгляд на основы государства в сторону этого замечательного, расставленного по всем законам Фан- Шуа ряда крестов с распятыми уже два дня как, повстанцами. – Мага замутило от пахнувшего в лицо смрада разложения и обгоревшей на солнце плоти.
- И подумаем, еще раз – ошибочны ли идеи монарха и великолепные способы убеждения народа в их актуальности? И философско – этический ряд крестов вполне ясно подчеркивает идеальную точку зрения монарха, тебе не кажется?
Маг снуло поглядел на идеально и гармонично расставленные кресты , - Неоспоримо…
- Вот и пойдём дальше, святой отец потянул мага за рукав, нервно заглядывая за его спину, - пока нам не обьяснили эти основы правления государством господа, которые, насколько могу провидеть – приближаются к нам.
©Tullarien
Ты не думай, не томись, ты живи ,ты улыбнись. Улыбнись за тех, кто в мраке, тех, чья голова на плахе, тех, чей путь - он весь в тумане, тех, кто убежал в изгнанье, от себя, от пониманья, от красот войны кровавой, не за душу не за славу, не за денгьги - серебро. Мир - любовь, цветы - добро? как всё просто и убого, нет не та его дорога..
мы живем лишь отраженьем, блеском пламени видений ярости войны, жди нас - мы вернемся скоро, воем- яростью - укором, жди нас, мы - к тебе. А потом искра веселья проскользнет и нежность рук, отряхнет всю кровь сражений, и утешит ярый дух, улыбнется вздохом снежным, томным блеском карих глаз, улыбнётся..
нежно
ласково-касаясь-щеки-губ-обьятий-грудь-поток-слов-не-ос-та-но-ви-т-ь-с-я.
я тебе дарю - тебе, если будет столь приятно, как сон на плече отрадном, если даст улыбку славы доброй простоты, если будет ветер виться, вкруг веселой вереницей - песней- сказкой - небылицей..
раной бытия.
up 12.05
Грудь под тонким сарафаном сдавило И светлая тоска приютилась у края сердца. Девушка быстро шла вдоль старой аллеи, по краю холма. Вот холмик - тут закопан Мита, а за ним, почти рядом - Грин. Девушка вздохнула - что их задержало? Уже который день в этом месте она с ребятами что-то пыталась сделать. Но кто-то отставал и умирал. Тихо и безболезненно. Она сидела села на землю рядом с холмом Каяла. Тёплый ветер мехом задевал её голые колени и горький запах полыни полнил воздух вокруг неё. Тонкие пальцы перебирали засохшую землю, трогая проступившие ростки вереска. Каял.. Я не хочу остаться последней, хочу чтобы меня тоже закопали и посидели рядом. Очень хочу. Девушка улыбнулась. Тебе наверно там очень уютно, Каял? Послышалась громкая беседа двух оставшихся ребят. Третьего, которому поручили помянуть и закопать Фича всё еще небыло.Так хочу, чтобы постояли рядом и с моей могилой, братик. Но я должна быть последней, проводить всех. Не должна засыпать вечным сном вереска синего и будить тех, кто заснул рядом с почившими друзьями, теми, кто был до-конца. Фич наверно еще не проснулся, он ведь может не проснуться, братик! Как же я ему завидую, по-хорошему завидую. Белой - белой завистью. Лёр и Мила сели на землю рядом с девушкой, поджав ноги. Нам надо идти, сестрица. Хорошо, мои милые, Лина вздохнула и осторожно погладила край холма. Мы еще придём, братик..
Mishele
-Ну? Вэл приподнял бровь и отхлебнул горячего кофе из давно не мытой кружки. Плавная аристократичность его движений изысканно скрывала хаос в его комнате. Странно – изысканное убранство царило в квартире демона. Когда всё лежит исключительно на своем месте, пусть даже и нелогичном.
У двери замерли, оглядывая его комнату Шем с Корнелией. Поджатые губы и спокойный отблеск серых с болотным отливом глаз выдавали в Шеме – Саймона. Отчаявшегося ангела. Правда это была игра и ничего больше? Кто знает..
За спиной Корнелии висел потертый футляр скрипки. Вэл улыбнулся.
- Это совсем не то, что вы ожидали? Позвольте познакомить вас с Одой. – Огромная овчарка подозрительно оглядела гостей желтыми глазами и легла у ног хозяина, положив лобастую голову Вэлу на ступни.
Девушка кивнула и присела на подоконник. Хозяин усмехнулся, «Сиди где хочешь, хоть на кровати». Корнелия смутилась и погрозила ему пальцем.
Шем устроился, скрестив ноги, на захламлённом полу и подпёр кулаком подбородок. Тяжелый вздох и внимательный взгляд в светлые глаза демона.
- А ты похож на человека.
Вэл осклабился, - Тебе нужны рога и дым из-под копыт? – Шем продолжил без улыбки.
- У нас для тебя кое-что есть, Веллиар. – Корнелия покосилась на Шема, достала футляр скрипки и неуверенно коснулась замка.
- Давай, Корнелия, не стесняйся. – Шем хитро посмотрел на девушку. Ты гениальна, как ни отнекивайся. И сыграешь так как надо.
Веллиар в предвкушении потёр руки. – Мир подарите? Или артефакт какой-нибудь мощный? Или у вас в мешке пара сотен невинных душ на праздничный ужин?
- Шем хмыкнул и покачал головой.
- Нет, Вэл. Всего лишь песня. Прости, что разочаровали.
Веллиар недоумённо посмотрел на них и хмыкнув, сложил руки на колене.
- Ну, послушаю.
Девушка, огладив футляр, быстро открыла его и бережно вытащила скрипку. Полированное красное дерево отблескивало стариной и узорами давно забытого мастера. Корнелия резко раздвинула тёмные пыльные шторы. В комнату свежим ветром ворвался солнечный свет.
Шем не шевелился, и его сгорбленная спина сгибалась под тяжестью невидимых крыльев.
Веллиар покачал головой и откинулся на спинку кресла, что тонула в живой темноте угла.
Ласковое прикосновение смычка тронуло из скрипки короткий, томный вздох. Саймон не шевелился.
Нет, нет, прости – я не могу, я не твоя.
Ты ушёл.
Тихий голос девушки сливался с нежным напевом скрипки. Занавески слабо шевелились под холодным весенним сквозняком. Веллиар напрягся, стараясь не показывать виду. Глаза застыли с лихорадочным блеском.
Ждём, музыка льётся из души,
Еще пять патронов.
Он стоял у стены, стараясь не попадаться в открытую для обстрела из окна зону. Онемевшие от холода пальцы медленно заряжали обойму офицерского маузера. Надо поставить на одиночные выстрелы . Пять выстрелов – пять мгновений жизни. Он криво улыбнулся.
Женщина с мальчиком, зло отблескивающим черными глазёнками не отрываясь смотрели на солдата Третьего Рейха. Тёмное лицо женщины – еврейки было спокойно и сосредоточенно. Она знала, что скоро фашиста найдут и расстреляют. Ведь Русские победили. Германец резко передернул затвор. Он тоже это знал.
Чёрное, пронзительное дуло уставилось точно в лоб женщине. Мальчик дернулся было к нему - защитить маму, но женщина резко осадила сына и спокойно, с интересом, посмотрела в глаза германцу. - Давай.
В дверь сильно постучали, - Открывайте! – Дверь тряхануло сильнее. – Открывайте же, черт вас возьми!
Германец медленно, не отводя взгляда от женщины отвел руку в сторону содрогающейся двери. На душе было мерзко и сыро. Он уже не мог вспомнить вкуса булочек, чем любила кормить его мама. И запах душицы, что она подкладывала сыну под подушку уже давно впитался в сырую землю с кровью друзей.
Он криво улыбнулся и виновато посмотрел на женщину. Мама бы не простила ему ничего, что он успел натворить за этот страшный год. Приказ есть приказ? Но в раю она отвернется, запрется в своей комнате снова плакать. Маме всегда были чужды идеи Гитлера, за что и была расстреляна по доносу соседа.
Дверь хрустнула, разломанная солдатами, вычищающими от фашистской заразы город. «Хоть сдохну, как человек». Миш, офицер третьей полосы улыбнулся женщине и повернулся к ней спиной. Палец медленно вжал курок маузера. Пуля, злобно взвизгнув, оторвала пол лица первому русскому, который ворвался в комнату. В кровавом тумане раздались крики и выстрелы. В живот тупо что-то ударило. Каял судорожно снова сжал курок. Выстрел, раздробленная лучевая кость пронзила его мозг острой болью. Тело германца сотрясли очереди из автоматов.
Уже угасающим взглядом Миш увидел, как женщина бросилась под пули, закрывая своим телом. И тонко кричал мальчик.
Mishele
Мне лучше лежать,
Ведь все-таки я - мертвец,
И греет гнилью холодный склеп,
Ржавчиной пахнет доспех.
Снаружи веют другие ветра,
Не помнят они моих,
И мертвое знамя лежит на мне,
Словно без смеха - смех.
Улыбкой скалюсь - приди, мой враг!
Ты видишь, теперь я мертв,
Бояться нечего, быль такова,
Что ты пережил нас всех.
Я был последним, кто шел за тобой,
Забыв про сладость сна,
Жизнь прошла мимо, любовь прошла...
Отметим же твой успех!
Умей прощать, говорили мне,
Иначе не жить - а ждать,
И месть - это, в общем-то, тоже грех.
Как пить? Как любить? Как лгать?!
Мой склеп надежен,
Словно тюрьма, кладке износа нет,
Дубовых столбов поминальный ряд
Держит гранитный верх.
Лет вереница, червей приплод.
Что лучше считать? Как знать...
Скрипнула дверь. Да чтоб я истлел!
Меня пришли поминать.
Камень рычит, в знамя - молотом свет,
Мой враг? Почему мне не встать?!
Не дрогнули плечи, и рук - как нет...
...На грудь мне легли цветы.
Прости, сказал он мне,
Прости и - спокойно спать!
Я - тот, кто сумел пережить вас всех,
Теперь я умею прощать.
Хорошо, мой враг, ответил я,
Хорошо, да - я буду спать.
Как одуряюще пахнут цветы...
Спасибо. Пора умирать.
Осколки чести и павшим знак,
И склепа могильный вздох,
Прогнили столбы, мой любимый враг!
Выдержишь тяжесть плиты?!
Нам лучше лежать,
Ведь все-таки мы - мертвецы,
И греет гнилью холодный склеп,
Ржавчиной пахнут цветы.
Стихи Вячеслава Доронина
Меньше всего Егор любил ездить в метро. Сплошные массы серых, одинаковых людей с печатью будней, с печатью собственности города. Механически след в след они шли по переходам - лестницам, стояли, уткнувшись друг другу в спины, укутанные запахами пота и пыли впередистоящих.
Спасали только мысли и мечты, которые уводили Егора далеко - далеко из-под земли под Нездешние Небеса. И бренное тело на автомате вышагивало в толпе, стремясь к цели-выходу, к солнцу.
Что-то насторожило Егора и он резко очнулся. Они шли навстречу друг - другу. Егор определенно знал этих людей, особенно человека посередине. Белобрысого парня в длинном бежевом плаще до пят и с обалдевшим взглядом сквозь тонкие очки. Спутанные провода плеера свободно провисали, прячась в глубоком кармане плаща.
Два его спутника тоже были не менее странны. Один огромный, одетый в кожу парень. Широкополая шляпа налезала на глаза, с плеч свисали толстые цепи. И толстые пальцы перебирали воздух-струны. Обрывки рюкзака чужим плащом, свисали с его левого плеча. А другой - худой, в кедах и бесформенном свитере на все времена года. Замерзшие, обветренные пальцы судорожно сжимали кпк и он не поднимая голову что-то писал в нем. Гигант иногда поглядывал на него, ухмыляясь. Но взгляд был серьезным и хмурым.
Мы смотрели друг на друга не отрываясь. Ошарашенно разглядывали друг друга. Людской поток полноводной рекой настороженно обтекал нас. Остров прошлого в реке серых дней?
Они знали друг-друга, настолько хорошо, как и себя порой не узнаешь. Хоть в то же время с холодком приходило и понимание, что друг друга не видели никогда.
-Мы незнакомы, - шепнул Егор, протягивая руку парню. Он улыбнулся и кивнул.
- Но мы знаем друг друга. Когда- нибудь.. - Егор хотел было предложить обменяться телефонами или договориться о встрече, но что-то держало его. Да, это было бы не правильным сейчас.
Паренек снова кивнул понимающе, - Мы еще встретимся. Где-нибудь.
- Да. Никуда не денемся. До дрожи знакомым движением парень махнул рукой и, коротко поклонившись, ушел, пританцовывая к выходу из города. За ним тенями проскользнули двое его друзей.. Соратников.
Егор восхищенно покачал головой. Еще на прошлой неделе в утренней давке он встретился случайным взглядом с одной милой, темноволосой женщиной. И такое же странно чувство единения и понимания.
Они улыбались друг-другу заговорщически - понимающе. Сначала отражениям в запыленном стекле, а потом, не стесняясь друг на друга.
И молча разошлись по своим станциям, зная, что рано или поздно встретятся.
Странны завихрения времен в городе. Он любит играть с нами, переплетая жизни, путая настоящее с будущим, как ребёнок,. Обрезающий или склеивающий неподошедшие части пазла, собирая другую, странную картину нашей жизни..