есть?
Какое ваше отношение к этому правителю?
[604x604]

[700x641]

Разум понимает, что обида - глупость, обижаться - глупо. Но вот просто этого осознания не достаточно для того, чтоб совсем перестать обижаться.
Так чего же будет достаточно?
Вы обидчевы?
[522x700]

Это цитата сообщения yesmish Оригинальное сообщение

Восточная Пруссия

"Да, это было пять месяцев назад, когда войска наши в Восточной Пруссии настигли эвакуирующееся из Гольдапа, Инстербурга и других оставляемых немецкой армией городов гражданское население. На повозках и машинах, пешком – старики, женщины, дети, большие патриархальные семьи медленно, по всем дорогам и магистралям страны уходили на запад.
Наши танкисты, пехотинцы, артиллеристы, связисты нагнали их, чтобы освободить путь, посбрасывали в кюветы на обочинах шоссе их повозки с мебелью, саквояжами, чемоданами, лошадьми, оттеснили в сторону стариков и детей и, позабыв о долге и чести и об отступающих без боя немецких подразделениях, тысячами набросились на женщин и девочек.
Женщины, матери и их дочери, лежат справа и слева вдоль шоссе, и перед каждой стоит гогочущая армада мужиков со спущенными штанами.
Обливающихся кровью и теряющих сознание оттаскивают в сторону, бросающихся на помощь им детей расстреливают. Гогот, рычание, смех, крики и стоны. А их командиры, их майоры и полковники стоят на шоссе, кто посмеивается, а кто и дирижирует, нет, скорее регулирует. Это чтобы все их солдаты без исключения поучаствовали.
Нет, не круговая порука и вовсе не месть проклятым оккупантам этот адский смертельный групповой секс.
Вседозволенность, безнаказанность, обезличенность и жестокая логика обезумевшей толпы.
Потрясенный, я сидел в кабине полуторки, шофер мой Демидов стоял в очереди, а мне мерещился Карфаген Флобера, и я понимал, что война далеко не все спишет. Полковник, тот, что только что дирижировал, не выдерживает и сам занимает очередь, а майор отстреливает свидетелей, бьющихся в истерике детей и стариков.
– Кончай! По машинам!
А сзади уже следующее подразделение.
И опять остановка, и я не могу удержать своих связистов, которые тоже уже становятся в новые очереди. У меня тошнота подступает к горлу.
До горизонта между гор тряпья, перевернутых повозок трупы женщин, стариков, детей. Шоссе освобождается для движения. Темнеет.
Слева и справа немецкие фольварки. Получаем команду расположиться на ночлег.
Это часть штаба нашей армии: командующий артиллерией, ПВО, политотдел.
Мне и моему взводу управления достается фольварк в двух километрах от шоссе.
Во всех комнатах трупы детей, стариков, изнасилованных и застреленных женщин.
Мы так устали, что, не обращая на них внимания, ложимся на пол между ними и засыпаем.
Утром разворачиваем рацию, по РСБ связываемся с фронтом. Получаем указание наводить линии связи. Передовые части столкнулись, наконец, с занявшими оборону немецкими корпусами и дивизиями.
Немцы больше не отступают, умирают, но не сдаются. Появляется в воздухе их авиация. Боюсь ошибиться, мне кажется, что по жестокости, бескомпромиссности и количеству потерь с обеих сторон бои эти можно сравнить с боями под Сталинградом. Это вокруг и впереди.
Я не отхожу от телефонов. Получаю приказания, отдаю приказания. Только днем возникает время, чтобы вынести на двор трупы.
Не помню, куда мы их выносили.
На двор?
В служебные пристройки? Не могу вспомнить куда, знаю, что ни разу мы их не хоронили.
Похоронные команды, кажется, были, но это далеко в тылу.
Итак, я помогаю выносить трупы. Замираю у стены дома.
Весна, на земле первая зеленая трава, яркое горячее солнце. Дом наш островерхий, с флюгерами, в готическом стиле, крытый красной черепицей, вероятно, ему лет двести, двор, мощенный каменными плитами, которым лет пятьсот.
В Европе мы, в Европе!
Размечтался, и вдруг в распахнутые ворота входят две шестнадцатилетние девочки-немки. В глазах никакого страха, но жуткое беспокойство.
Увидели меня, подбежали и, перебивая друг друга, на немецком языке пытаются мне объяснить что-то. Хотя языка я не знаю, но слышу слова «мутер», «фатер», «брудер».
Мне становится понятно, что в обстановке панического бегства они где-то потеряли свою семью.
Мне ужасно жалко их, я понимаю, что им надо из нашего штабного двора бежать куда глаза глядят и быстрее, и я говорю им:
– Муттер, фатер, брудер – нихт! – и показываю пальцем на вторые дальние ворота – туда, мол. И подталкиваю их.
Тут они понимают меня, стремительно уходят, исчезают из поля зрения, и я с облегчением вздыхаю – хоть двух девочек спас, и направляюсь на второй этаж к своим телефонам, внимательно слежу за передвижением частей, но не проходит и двадцати минут, как до меня со двора доносятся какие-то крики, вопли, смех, мат.
Бросаюсь к окну.
На ступеньках дома стоит майор А., а два сержанта вывернули руки, согнули в три погибели тех самых двух девочек, а напротив – вся штабармейская обслуга – шофера, ординарцы, писари, посыльные.
– Николаев, Сидоров, Харитонов, Пименов… – командует майор А. – Взять девочек за руки и ноги, юбки и блузки долой! В две шеренги становись! Ремни расстегнуть, штаны и кальсоны спустить! Справа и слева, по одному, начинай!
А. командует, а по лестнице из дома бегут и подстраиваются в шеренги мои связисты, мой взвод. А две «спасенные» Читать далее...

[700x525]

[700x661]

[700x500]

[542x700]

Это цитата сообщения yesmish Оригинальное сообщение

№3769

Понимал я, как трудно было существовать этим восемнадцатилетним девочкам на фронте в условиях полного отсутствия гигиены, в одежде, не приспособленной к боевым действиям, в чулках, которые то рвались, то сползали, в кирзовых сапогах, которые то промокали, то натирали ноги, в юбках, которые мешали бегать и у одних были слишком длинные, а у других слишком короткие, когда никто не считался с тем, что существуют месячные, когда никто из солдат и офицеров прохода не давал, а были среди них не только влюбленные мальчики, но и изощренные садисты.
Как упорно они в первые месяцы отстаивали свое женское достоинство, а потом влюблялись то в солдатика, то в лейтенантика, а старший по чину подлец офицер начинал этого солдатика изводить, и в конце концов приходилось этой девочке лежать под этим подлецом, который ее в лучшем случае бросал, а в худшем публично издевался, а бывало, и бил. Как потом шла она по рукам, и не могла уже остановиться, и приучалась запивать своими ста граммами водки свою вынужденную искалеченную молодость…
Так человек устроен, что все плохое сначала забывается, а впоследствии романтизируется, и кто вспоминать будет, что уже через полгода уезжали они по беременности в тыл, некоторые рожали детей и оставались на гражданке, а другие, и их было гораздо больше, делали аборты и возвращались в свои части до следующего аборта.
Были исключения. Были выходы.
Самый лучший – стать ППЖ, полевой женой генерала, похуже – полковника (генерал отнимет)…
(с) Рабичев "Война всё спишет"

Говорят, что пиво захватывает Россию. Возможно. У меня в округе в последние годы открылось куча пивных, на 5 домов одна, примерна. При этом пиво там вполне хорошее и я там беру, когда нужно. не часто, но оно лучше, чем в бутылках.
Так вы заметили, что пиво захватывает Россию?
[700x525]

Были сегодня на концерте Мары в баре Тау. И в баре были впервые и на концерте этой певицы тоже. Впечатления двойственные. Коротко о них.
Завсегдатаи концертов советовали мне прежде, чем ходить на них, прослушать альбом не менее 5 раз. Я всегда это игнорировал, но в этот раз подготовился и должен признать, что так намного лучше. Альбом «Война и мир» я прослушал за 3 недели раз 30, не меньше. Песни уже знал почти наизусть и даже, если плохо было слышно исполнительницу, я угадывал слова уже по губам. Это сильно помогает воспринимать концерт.
Минусы концерта:
1. Главный. Плохой звук. На концерты ходим слушать песни, а тут… Микрофон Марины был выставлен так, что при драйвовых песнях ее совершенно не было слышно, заглушали гитары и барабаны. Очень плохо.
2. Политинформация. Маара много болтала о политике, о величии россиян, о том какие все плохие и нас обижают, о духе, патриотизме, защитниках. Как будто включил центральные каналы. Не считаю, что на концерте нужно об этом столько говорить.
3. Ожидание. Заставила себя ждать почти час. По мне так это неуважение к зрителям. Возможно это условие бара, чтоб народ больше покупал напитков.
Плюсы:
1. Драйв. Марина выкладывалась по полной, жила песнями, давала драйв по полной.
2. Спела помимо нового альбома, который не все еще знают, некоторые старые хиты.
В целом остались довольны, удачно выбрали место, практически стояли на сцене, сбоку, с прекрасным обзором. Правда не думаю, что еще раз на нее пойдем.
#Мара

1.
[700x525]

Читать далее...

Небольшой вопрос бытового характера.
Вы оставляете половник в кастрюле с супом, борщом и т.д. Или каждый раз после использования, моете его и храните отдельно? Ответ аргументируйте.

всем хороша. И прослушивать стены и скрываться от журналистов.
[700x556]

Черное море не выгрызли
[604x316]

А не кажется ли вам, что она сейчас в России довольно навязчива и агрессивна? По мне так этим она скорее оттолкнет от себя, чем приблизит.
[406x700]

Засыпая в детстве я водил пальцем по оленю на стене, смотрел на Неизвестную Крамского вроде и на Аленушку. Олень был типа как на ковре, а девчонки - репродукции.
[700x465]

Когда я женился, то родители не придумали ничего лучшего, как подарить нам дачу. Я никогда не любил дачу, в том понимании, в каком она существует у нас. А у нас это не отдых на природе, а работа на галерах. Первый год мы честно попробовали на ней что-то выращивать, но "крокодил не ловится, не растет кокос". И это неудивительно. За растениям нужен уход и труд, а мы полчаса повисев на тяпке, плевали на эту и бежали на пруд или предаваться любовным утехам в домик. Вот и вышло - 2 ведра картошки посадили, полтора выкопали. Так мы ее и забросили.
А вы любите трудиться на земле?
[600x385]

Общество (социум) стремится навести порядок, так оно более жизнеспособно. Индивид же, чем сильнее его впихивают в рамки, тем сильнее стремится их нарушить. Где он, золотой баланс?
[700x525]