В Сибири так часты снега,
Но раньше я не замечала,
Как красива снежинки судьба,
Что на жаркие губы упала.

Кружась, она к земле спускалась,
Единственный и первый раз
Свой плавный танец танцевала,
Любуясь миром и дивясь.
И ей лежать еще бы долго
Среди таких же, как она,
Сверкать среди себеподобных,
В день солнечный слепить глаза.
Но толь нароком, толь случайно
Упала не на хладный лед.
Было ли в том ее желанье?
Иль стал ей роком ветра вздох?
Она коснулась губ горячих.
И тут уж было суждено
Растаять ей, смеясь иль плача,
Ценой жизни изведав тепло.
А что почувствовал тот путник,
В ком кровь горячая течет,
Которая своею силой
Прекрасный погубила лед?
Он, может, даже не заметил
Холодной нежности ее,
Когда вдруг теплое дыханье
Еще одну судьбу сожгло.
А может, взволновал всеж что-то
В нем легкий, жгучий холодок,
Но лишь сильнее ей на гибель
Тепла к устам прилил поток.

Я сейчас говорю вам о том,
Что мне тихо зима повествует.
Как не быть мотыльку с огоньком,
Так снежинке не знать поцелуя.

Декабрь 1997г

"Он и от природы был сдержан, а жизнь с ее церемониалом и условностями совсем отучила его проявлять свои чувства, так вышивка и драгоценные камни скрывают ткань ризы."

Джон Голсуорси Конец главы. Ч1 Девушка ждет.

Только зашла домой. Была на спектакле Александра Гречмана "Возвращение со звезд". Ощущение окрыленности. Наконец-то увидела именно такой спектакль, какой мне давно хотелось. Красивый спектакль с духовной сверхзадачей. Он не механичен. В нем есть погрешности, но есть и ощущение искренности, поиска, стремления. Просто глоток свежего воздуха и долгожданная для меня альтернатива театру Охлопкова. Очень жаль, что порой недочеты исполнения мешали смотреть и внимать, даже досадно было. Но были и совершенно потрясающие моменты. Все, что касается видео-включений, и главное сам этот повторяющийся переход от экрана к сцене - великолепны. Двое актеров меня восхитили. И вообще вся задумка настолько не тривиальна, не обыденна, а вложенные в нее силы и эмоции настолько чувствуются, что сердце поет и хочется улыбаться, что я и делаю до сих пор.
Очень рада, что открыла для себя новый театр. Думаю, буду у них частым гостем. Еще мне очень понравился зал и публика. Есть там что-то такое. Какое? Наверно, уютная камерность и ощущение, что все всех знают. Хорошо и приятно, мягко, интересно.
Итак, мой театральный сезон продолжается. Ура!

Преклоняюсь пред тобою, время,
Ты высшее над всем, и всё тебе подвластно.
И быть одна лишь бесконечность
Тебе покорной не согласна.

Но где она, и как её найти,
Ту, что осмелилась с тобою рядом встать?
Оставь. Пустое. Лучше не ищи.
Нам на Земле её не отыскать.

Нам даже не дано понять,
Представить, что такое вечность,
Ведь даже время, что стремглав летит,
Догнать не в силах бесконечность.

Она средь нашей повседневной жизни
Лишь изредка мелькнёт, оставив яркий след,
Иллюзию создаст, что что-то будет вечным,
Но срок пройдёт, и видим: её нет.

Ноябрь 1997г.

Сегодня так и тянет извиняться за когда-то написанное, но не буду. Это из разряда того, как (подчеркиваю как, а не что) я бы сегодня уже не написала.

Как рассказать вам всё, что знаю,
Что чувствую сама в себе,
О чём во тьме ночной мечтаю,
Чем себя в горе утешаю,
Дарить что может радость мне.

Мне сейчас слов не подобрать,
Чтоб то, в душе что притаилось
Пред вами ясно так раскрылось,
Как я желала б рассказать.
И до конца меня вам не узнать.

Да и не нужно это, потому что
Не всё во мне кристальным блещет светом,
Не все слова подарят вам тепло,
Укутав душу словно старым, мягким пледом,
Не всё вам средь зимы подарит лето.

Хочу лишь лучшее, чем я сама владею,
Лишь всходы добрые, что в сердце я лелею,
Вам, моим ближним, подарить,
Дать вам почувствовать, и если только смею,
Призвать в себе всё это сохранить.

Я не пророк, в моих словах, быть может,
Не каждый веру в счастие найдёт.
Но верю я, кому-нибудь поможет
И из кусков вновь чью-нибудь жизнь сложит
Та речь, что с уст моих сойдёт.

Вот, что сказать хотела я:
Во всём есть в мире красота.
Вы лишь попробуйте, осмельтесь и найдите
Её везде и сердцем возлюбите.
Поймите наконец же, радость она в себе несет сама.

И вот когда великое увидите в ничтожном,
Когда прекрасное узрите в серой глыбе,
Откроется вам – жили вы доныне,
Томясь напрасно болью ложной,
Что счастье не для всех возможно.

Оно везде – лишь руку протяни ты,
Так много нам дано судьбою,
Ведь солнца свет и неба синь с тобою.
Гармония и чудо красоты
На радость нам повсюду разлиты.

И не томись ты тем, что не сбылось.
Бери, что есть, уже не мало это,
Что небо поутру зарею вновь зажглось,
Что за зимой наступит снова лето.

Красоты щедрые Земли
На радость людям всем даны
В беде же – нам на утешенье.
На них в печали посмотри –
Утихнет боль и тяжкое волненье.

Вновь успокоившись израненной душой,
Ты обретешь в ней в лучшее надежду,
Ведь вера – главное, что на земле есть этой,
Она все беды смоет, как волной,
Так светел станет мир, как не бывало прежде.

Осень 1997г.

Только что вернулась из театра. Даже не думала, что наш Охлопковский умеет ставить такие комедии. Болят живот и щеки. Два с половиной часа беспрерывного смеха. Спектакль назывался «Он, она, окно». Сыграно на пять с плюсом. Братенков – красавчик! Не очень люблю комедии, поскольку в неудачном исполнении, они вообще никакой полезной нагрузки не несут ни уму, ни сердцу. Но то, что было сегодня, по праву может называться произведением искусства. Положительные эмоции и настроение зашкаливают.
Еще я очень рада, что вновь открылся мой театральный сезон. Уже больше года там не была. И если бы не Ася, моя подруга, то я еще бы долго, наверное, не собралась. Но теперь буду ходить – хоть одна, хоть как. Это просто чудно! Нужно иногда вырываться в свет. Ура театру! Еще бы они сделали Гущина главным режиссером и ставили больше хороших спектаклей – цены бы им не было. Но сегодня я все равно их всех люблю!

Кто я? … Что я? …
Где сейчас я? …
Может, чайкою над морем
Все кружу и кличу счастье.
Может быть, со скал гранитных
В белом платье, словно в пене,
Я, рожденная волною,
Шлю привет шумящей бездне,
Внемлю братьев ветров вою.

Или ивой гибкой, нежной
Я склонилась над рекою,
Иль в ночном бездонном небе
Стала яркою звездою.

Я везде и я повсюду,
Где есть капля красоты.
Ты узнай меня, немую,
В утреннем луче зари.

Отыщи меня в пучине,
В бархате песочном моря,
Где средь пенья, перламутра
Раковин живу в неволе
Я жемчужины судьбою:
И царевной, и рабою.

Догадайся, если сможешь,
Что зимою вьюжной, снежной
Не метель, а я танцую
Буйный танец безудержный.

Или, даже не пытайся
Угадать, кто я и где.
Может быть, голубкой белой
На твоем сижу окне.

Осень 1997г.

«Нужно верить в добро ради самого добра, потому что добро прекрасно, как цветок, как звездная ночь, как музыка.»

Дж. Голсуорси Конец главы Ч.1 Девушка ждет

Вот вернулся и я сюда,
Смерти на свете нет.
Да, любимая, да.
Нет, любимая, нет.

Раз уж снова свела судьба,
Услышать хочу ответ.
Да, любимая, да.
Нет, любимая, нет.

Вот глаза обожгла звезда,
Скатилась слезою вслед.
Стой, куда, мотылек, куда?
Стой, не лети на свет.
Да, любимая, да.
Нет, любимая, нет.

Мне звезда упала на ладошку,
Я ее спросил: - "Откуда ты ? "
Дайте мне передохнуть немножко,-
Я с такой летела высоты.
А потом добавила, сверкая,
Словно колокольчик прозвенел :
Не смотрите, что невелика я,
Я умею делать много дел.
Вам необходимо только вспомнить,
Что для вас важней всего на свете.
Я могу желание исполнить,
Я все время занимаюсь этим.

То, что в жизни мне необходимо,
Мне не надо долго вспоминать.
Я хочу любить, и быть любимым,
И хочу, чтоб не болела мать.
Чтоб на нашей горестной планете
Только звезды падали с небес.
Были б все доверчивы, как дети,
И любили дождь, цветы и лес.
Чтоб траву, как встарь, косой косили,
Каждый день летали до Луны.
Что бы женщин на руках носили,
Не было б болезней и войны.

Чтобы дружба не была обузой,
Чтобы верность в тягость не была.
Чтобы старость не тяжелым грузом, -
Мудростью бы на сердце легла.
Чтобы у костра, пропахнув дымом
Эту песню тихо напевать.
А еще хочу я быть любимым,
И хочу, чтоб не болела мать.
Долго говорил я, но напрасно,
Долго, слишком долго говорил.
Не ответив мне, звезда погасла,
Было у нее немного сил.

А. Дольский

Нет ничего лучше утренних зорь
На этом свете, вы мне поверьте.
Серый наш мир на заре предстает
В сказочном свете, в розовом свете.

Румянцем покрылися стены домов,
Золотом вспыхнули стекла –
День новый свежей улыбкой младой
К вам смотрит в окна, к нам смотрит в окна.

Ветер затих, чудной сказке внимая,
Очнулись деревья, проснулись и птицы,
И глядят восхищенно, про сны забывая:
«Ужели не снится, ужели не снится!»

Земля полусонно объятья раскрыла
Солнца лучу, новой жизни гонцу.
Теплом своим первым ее согревая,
Он шепчет: «Умчу, в день грядущий умчу!»

Мир каждым звуком приветствие шлет
В битве со тьмою Победоносцу
И поет во весь голос, безмолвно поет,
Гимн поет солнцу, гимн поет солнцу!

Осень 1997г.

"Если каждый открыто провозгласит своим символом веры погоню за наслаждением, все станут за ним гоняться, расталкивая друг друга и работая локтями, - и горе неудачнику ... Ведь те идеалы, которые все эти люди ни в грош не ставят, - только правила уличного движения, выработанные веками для того, чтобы не мешать друг другу и чтобы на свете получше жилось не только наглецам, хапугам, бандитам и ловкачам. Все наши устои - религия, брак, договоры между державами, закон и прочее - это всего лишь проявления заботы о том, чтобы люди не обижали друг друга, а следовательно, чтобы не обидели тебя самого. Без всего этого мы превратились бы в общество гангстеров и проституток, которыми правит кучка сверхгангстеров. Нельзя поэтому с неуважением относиться к другим, если не хочешь быть идиотом и портить жизнь самому себе."

Дж. Голсуорси Конец главы Ч.1 Девушка ждет

Дожди золотые, в багрянце леса,
И яркой лазурью глядят небеса.
Люблю бабье лето, сухой шепот трав.
Когда, напоследок теплом обласкав,
Солнце на ласку, улыбку щедро
Пред тем, как свой лик от нас скроет оно.

Деревья богатый и тонко прекрасный
Накинули света и листьев узор,
И мягко ласкает мне ноги шуршащий,
Повсюду раскинутый пестрый ковер.

Сентябрь 1997г.

Повести Бестужева-Марлинского мне попались случайно. И взяла я книгу просто так, чтобы разнообразить свое чтение. Многое здесь забавно: насыщенная (а иногда даже перенасыщенная) изящными оборотами речь с архаизмами 19 века, незамысловатая линия повествования, почти клишированные сюжеты. Но есть и ценное: уже на втором рассказе понимаешь, что эта изящность не напускная, что это - искреннее стремление к прекрасному, тонкому. Сейчас так не говорят. А жаль. Современный принцип: чем резче, тем лучше – в больших (почти тотальных) объемах надоедает, и хочется отдохнуть от мата, от историй с плохим концом, от обнажения описываемых ситуаций. Здесь же – наивное, чистое, светлое, пусть даже иногда неуклюжее. На самом деле, Бестужев даже мало нуждается в оправданиях, ведь его темы – вечные. А то, что он решает живописать их исключительно небесной лазурью по знакомой канве, то сейчас это даже оригинально. Может, для какого-то века эти повести и были банальностью, но для нашего – очень полезное чтение, чтобы видели иное, чтобы сравнивали.

(отрывки для иллюстрации)

Лучи холодного солнца давно уже играли по алмазным цветам цельных стекол графини Звездич, но в спальне ее, за тройными завесами, лежал еще таинственный мрак и бог сна веял тихим крылом своим. Ничего нет сладостней мечтаний утренних. Первая дань усталости заплачена сначала, и душа постепенно берет верх над внушениями тела, по мере того как сон становится тоньше и тоньше. Очи, обращенные внутрь, будто проясняются, видения светлеют, и сцепление идей, образов, приключений сонных становится явственнее, порядочнее, вероятнее. Память не может вполне схватить сих созданий, не оставляющих по себе ни праха, ни тени; но это жизнь сердца …оно еще бьется, оно еще горячо их дыханием, оно свидетель их мгновенного бытия.
***
Прелестны первые волнения и восторги страсти, когда неизвестность воздвигает частые бури сердца, но еще сладостней покой и доверенность открытой взаимности. Тогда в любви находим мы все радости, все утешения дружбы, самой нежнейшей, самой предупредительной, и если первый месяц барка называют медовым, то первый месяц открытой любви, по всем правам, именовать можно нектарным, - это небосклон после грозы; светлый, но без зноя, прохладный без облаков.
***
Он любовался и стройным станом ее, и аттическою формою рук, и высоким челом, на коем колебались гроздия русых кудрей, и яхонтовыми ее очами, в коих сквозь дымку мечтательности сверкали искры души, вместе гордой и нежной; ее лицом, на коем разлит был тонкий румянец, как юное утро мая, и невинная беспечность с глубокою чувствительностию; брови ее так выразительно подняты были думою, уста ее так мило сомкнуты улыбкой …. И все было прелестно в ней … и волшебство звуков, проникающих душу, и красноречие безмолвия, пленяющее взор.
***

Где-то в десятом классе я начала писать стихи. Начала, потому что мне это тогда казалось очень романтичным, неординарным, новым. Потом стало просто возможностью выразить себя.
Я буду вносить сюда эти стихи в том порядке, в каком они были написаны в блокноте под замочком.
Немногие из них были кем-то прочитаны или услышаны. Тем не менее, те, кто слышал (пару раз я отваживалась на публичное чтение), говорили, что в них страдает форма. Я не спорю. Но исправить ничего не могу, да и тогда не могла и не хотела. Просто предупреждаю сразу: я это знаю (хотя некоторые все же кажутся мне удачными), и не говорите мне об этом.
Поскольку мое сочинительство продолжается уже долго, то все написанное само собой поделилось на части согласно периодам жизни.
Итак, первая (почти детская) часть будет называться "Проба пера".

С того момента, как я завела дневник, я не слишком часто в нем появлялась. Тем не менее, у меня изначально были на него планы. Дело в том, что я больше не могу молчать. Раньше мне хватало самой себя, чтобы думать, чувствовать, создавать что-то. Сейчас мне нужны люди, возможность делиться. Но делиться повседневным у меня как-то не получается. Возможно, моя собственная цензура ценности и значимости задает мне слишком высокую планку. Поэтому я начну делиться дорогим мне накопленным - накопленным за все то время абсолютной самодостаточности, когда любимым делом было сидеть одной по вечерам в пятницу при свете свечи и писать что-нибудь, не предназначенное для прочтения. Прошлому многое прощается, поэтому эти записи я уже не смогу судить слишком строго. Я вообще не буду их судить, а только раскладывать один за другим как артефакты моей жизни. К тому же, выкладывая дорогое, я одновременно смогу избежать откровенности, потому что это не сегодняшний день. Это - не совсем я, какая я есть здесь и сейчас. Это - я когда-то, о которой мне можно говорить в третьем лице.
Я сегодня завела разделы в дневнике - буду раскладывать накопленное по полочкам. И может быть, когда я выложу все, что у меня есть (а это будет не скоро), я смогу создавать что-нибудь новое, чего мне хочется, но как-то в последнее время не получается.
Среди того, что я хочу с бумаги перенести сюда, есть стихи, выписанные из книг цитаты, песни, истории, написанные для персонажей, которых играла, занимаясь ролевыми играми.
Кроме того я, наверное, начну заполнять книжную полку и портретную галерею. Первая будет предназначаться для прочитанных книг, а вторая для словесных портретов людей - каких, пока не знаю.

Вот такая вдруг у меня проснулась активность. Это, наверное, из-за того, что сегодня полнолуние. Говорят, рыбы реагируют на растущую луну особым подъемом сил, а полнолуние - это пик. Тем более луна сегодня такая ясная, чуть голубоватая, светящаяся. Обычно таким бывает только что народившийся месяц. Его я, конечно, люблю больше, но и луна, когда она такая, очень красива и прохладно-сказочна.

Сегодня пошел снег - прямо с утра. Бабье лето, шелестя подолом, ушло вслед за вчера. А сейчас на еще полужелтые деревья, на зеленую траву падает снег - большими пушистыми хлопьями. Это прикосновение льда к еще не увядшей природе заставляет меня ежиться за оконным стеклом. Этот снег пока только вестник зимы, но он уже громко заявляет о ее правах и просит лето освободить трон. Тепло, может быть, еще вернется ненадолго, но все то, что связано с летом, закончилось, начинается новая пора. Это интересно, как всегда в начале, но как-то зябко.

Я вчера гуляла в Академгородке (это однин из лучших райнов в Иркутске, просто оазис чистого, доброго, светлого, умного). Там всегда хорошо, но я не хочу много говорить. Только одно:
Навстречу мне шел мальчик - ученик младших классов в костюмчике и с рюкзаком. Шагал таким уверенным шагом первоклассника, а проходя мимо кошки, сидевшей у обочины, нагнулся и покладил ее, не останавливаясь на ходу.

Просто осень,
Не умею сказать больше как
(из Адо)

Жалко уходящее тепло, его здесь не хватает. Еще пара теплых месяцев были бы в самый раз. Хочется вобрать в себя все, что еще дает солнце.
Но есть и хорошее - предчувствие прохладного простора, чуть подкрашенного солнечными лучами.

А вообще у меня завал работы, чему я очень рада, потому что лучше, когда она есть (особенно когда ты переводчик в Иркутске). Только когда же я смогу перечитать стопу лингвистической литературы, ожидающей своей очереди у меня на столе.

Когда-то мне подарили сказку - одну в жизни и несколько на бумаге. Сегодня я впервые поделилась ими с другом. Хочу заодно поделиться со всеми, кто захочет их прочесть. Это самые чудные сказки, которые мне когда-либо приходилось читать. Кто автор я не знаю.