Каждый по себе знает: трудно длительное время стараться казаться лучше, чем ты есть. Систематически предпринимаемые усилия по поддержанию своей репутации в условно-иллюзорном пространстве Цифровой Паутины словно оттягивают некую незримую пружину в подсознании, которая только и ждёт благоприятного мига, чтобы соскочить. Спусковым крючком может послужить пластинка с почти забытой мелодией, книга с чрезмерно реалистичным концом, ночная прогулка под чересчур беспощадным небом — и вот Вы уже чувствуете, как, словно взымая плату за годы неукоснительного притворства перед собой и окружающими, верх в Вас берёт желание продемонстрировать френдам и френдессам Тёмную Сторону Себя, со всей отчётливостью явив им всё зрелище своего ничтожества и всю глубину своего морального падения.
     Что тогда делать?
     Молчать? По мнению психоаналитиков, это не самая благоприятная стратегия, могущая обернуться комплексами и проблемами в недалёком будущем.
     Следует понимать, что причина или генезис данного психического симптома вполне естественна и невинна. Приведём пример: чем дольше носишь на голове неудобный и стесняющий движения противогаз, тем сильнее тебя охватывает любопытство: а что, если можно и без противогаза? Что, если воздух уже не отравлен? Или вообще не был отравлен? И возникает желание рискнуть освободиться от противогаза хотя бы частично или на пару секунд, чтобы проверить: не окажется ли жизнь без него по большому счёту более удобной?
     Но, разумеется, тут, как и в любом начинании, необходима осторожность. Её Вам и поможет проявить этот факнутый мануал, написанный специально для настоящих факеров.
     (Читать_далее?)

     Странное дело.
     С одной стороны, складывается ощущение, что смертисты по-своему правы и что психика человека действительно запрограммирована на более или менее определённый жизненный срок. С течением времени все впечатления приедаются. Ты становишься более пошлым. Вначале в мыслях, а затем и в приватном общении ты перестаёшь стесняться определённой лексики даже перед самим собой. Ты утрачиваешь веру в возможность Вечной Любви, без которой даже Любить Здесь и Сейчас не особенно удачно получается. Тебе становятся безразличны Высокие Стандарты Поведения и твоя тень в чужих глазах.
     С другой стороны, иногда, когда я погружаюсь во тьму чужих мемуаров или выхожу глубокой ночью на улицу, у меня возникает ощущение, что жизнь неисчерпаема и многомерна. Что за каждым тускло светящимся окошком — история, которую целиком никогда не постичь. Что мне никогда не побывать в Париже, не побывать в Брюсселе, не покататься ночью на мотоцикле или речном катере, не проснуться посреди студенческого общежития в обнимку с тремя одногруппницами, не провезти контрабандой через границу акцизно-алкогольный груз. Часть этих возможностей уже отсеяна возрастом, часть — находится в процессе отсева.
     Впрочем, даже живи я вечно, смог бы ли я реализовать их все?
     Чтобы испытать некоторые из этих впечатлений так, как полагается, следует обладать незамутнённой наивностью юности. Если у тебя не было Первой Любви в подобающий срок — даже медицинская процедура по омолаживанию не поможет тебе испытать её.
     Ту Первую Любовь.
     Правда, взамен ты можешь испытать какую-нибудь другую Первую Любовь. Между взрослыми циничными людьми также иногда происходят вспышки страстей и неожиданные самооткрытия, но это не будет равнозначной компенсацией упущенного. Лучшей или худшей — возможно, равнозначной — нет.
     Упущенное исчезает навсегда.
     Больная тема, в особенности для меня. Мой образ жизни никогда не был особенно активным, поскольку в силу свойственных мне психофизиологических качеств я даже мысленно никогда не рассматривал альтернативы «ринуться вниз по реке на байдарке» или «завязать знакомство с сомнительной компанией». Я не люблю игры, которые я не могу мысленно проследить наперёд хотя бы на два хода, между тем в силу упомянутых особенностей моего мозга чуть менее чем вся жизнь состоит для меня из подобных игр.
     Человек в футляре.
     Которому никогда не услышать шорох звёзд.
     Делая то, чего никогда не делал, я теряю все свои маски и оказываюсь наравне с теми, кто вообще никогда ничего не добивался — даже в столь абстрактной сфере, как любомудрские словосплетения. Возвращение в детский сад как плата за расширение своей жизни на ещё одну грань? С этим можно было бы согласиться, не будь между гранями вообще никакой связи. Но король, копающий грядки, может испытать неловкость при мысли, что его за этим способны обнаружить придворные.
     Так стоит ли человеку жить вечно?
     Наверное, да. Чем дольше ты живёшь, тем больше шансов на изменение твоей жизни, хотя бы даже случайное. Тогда, быть может, через пару столетий я соберусь с силой духа, сяду за руль мотоцикла и прокачусь по ночному Парижу.
     Забавно.
     В среде современных трансгуманистов принято представлять общество победившего бессмертия как общество полной прозрачности, где ни от кого нельзя скрыться и ничего нельзя утаить. Мне же сейчас, наоборот, показалось, что в этом обществе будет множество желающих стереть свою Личную Историю и начать жизнь сызнова.
     Посмотрим.
     Может быть, как в одной из песен музыканта-трансгуманиста Аргонова, мы все в итоге итогов сольёмся в единый Океан, разделив между собою все свои воспоминания. Тогда даже лузеры и неудачники смогут насладиться памятью об оргиях со множеством студенток и незаконных путешествиях по контрабандистским маршрутам.
     Всё станет всем.
     Правда, по мнению некоторых, это будет тупиком эволюции и окончанием прогресса. Но есть ли смысл в прогрессе, если единственным стимулом к нему может быть лишь насилие внешней среды?
     Смысл, как известно, категория субъективная.

     Хаос.
     Порядок.
     В том, как об этом думают люди, есть много странного. Для меня странного. Хотя разве я не человек?
     Хаос видится некоторыми как абсолютная «меоническая» свобода, отсутствие всех ограничений, квинтэссенция изменчивости с бесконечным потенциалом. Хотя на мой взгляд если Хаос и содержит в себе свободу, то совершенно придушенную.
     Грубо говоря: если в Хаосе одна возможность доминирует над другими, то это уже не Хаос. Если в Хаосе все возможности равны, то ни одна из них не позволит реализоваться другим. Тогда Хаос будет подобен серому термодинамическому болоту, где отсутствует любое направленное движение. Если же все возможности реализуются неким независимым друг от друга образом, как бы в разных измерениях, то тогда мы получим нечто похожее на нашу Вселенную в некоторых научных теориях. Нечто, далёкое от красивого образа Абсолютной Свободы.
     Здесь некоторые мечтательные личности обычно упрекают меня в том, что я ограничен рамками логики. Иногда для умного вида добавляют: «бинарной».
     Интересно, почему меня не упрекают в том, что я не могу создать камень, который бы не смог поднять?
     Теперь поговорим о Порядке.
     Порядок, в общепринятом представлении философствующих на эту тему любителей фэнтэзи и эзотерики, представляет собою нечто застывшее и окаменелое. Нечто, стремящееся к сохранению status quo.
     Никогда не понимал, почему Порядок в их представлении не тяготеет к прогрессу? Что такого в определении слова «порядок», что отрицало бы динамику, наличие целей, планируемых изменений действительности? Ведь даже если сослаться на ассоциации самых вольнолюбивых любителей фэнтэзи, у которых стихия Порядка обычно ассоциируется с инквизицией или гитлеровскими концлагерями, то как у инквизиции, так и у немецких нацистов была своя цель и свой план изменения действительности.
     Плохой?
     Не об этом говорим. Возможны разные схемы Порядка — это лишь Хаос безвариантен.
     Каждая схема Порядка всё равно неизбежно кого-нибудь притесняет? Мы по-прежнему говорим не об этом. Кроме того, Хаос тоже устраивает не всех. Что же теперь, вешаться?
     Иногда Порядок даже именуют Стазисом. Хотя, учитывая сказанное выше о сером термодинамическом болоте, Стазисом скорее достоин именоваться Хаос.
     Более того, упомянутое представление о Порядке распространяется некоторыми людьми и на концепцию разумно устроенного общества. Во многих литературных произведениях или фантастоведческих статьях неявно предполагается, что рационально устроенный социум будет склоняться к отсутствию прогресса и перемен.
     Почему?
     Разве прогресс бесполезен?
     Или, если он и впрямь бесполезен, почему тогда «отсутствие склонности к прогрессу» используется этими авторами как довод против рационального социума?
     Нельзя усидеть на двух стульях. Одно из двух: или прогресс полезен — тогда рациональный социум будет поощрять его, или прогресс бесполезен — тогда не надо огорчаться, если рациональный социум отвергнет его.
     Я знаю, что словосочетание «рациональный социум» не даёт полной информации об устройстве общества без описания базовых ценностных мотивов, которые этим обществом движут. В данном случае я исхожу из допущения о рациональном социуме, которым движут мотивы, заимствованные из одобряемых нашим Суперэго.
     Вообще же словосочетание «рациональный социум» не менее абстрактно, чем фэнтэзийное понятие «Порядок».
     Но это не повод присваивать ему заведомо ограниченный смысл.

     Цикл Переработки — концептуальная идея живой природы. Ограниченность жизни и неумолимость смерти.
     Предполагается, что мы должны радоваться Вечному Круговороту? Почему? Чем новое поколение лучше старого?
     По определению — ничем. Индивидуальная память набирается им с нуля. Что касается генетической памяти и естественного отбора, то они не могут вести к неограниченному улучшению вида уже по той причине, что в мире начал термодинамики и законов сохранения всякому совершенствованию положен предел.
     Мир поломанных машин, иногда пытающихся чинить друг друга. И некоторые из этих машин, которым удалось частично отразить в своих схемах устройство машин помельче и даже некоторых Машин Побольше, благодаря этому надеются профункционировать дольше Самой Большой Машины.
     Как наивно.
     «Но всё же прогресс происходит, — напомнил я себе. — Ведь никто не будет спорить, что люди продвинутей динозавров? Мы умеем летать в космос и создавать компьютеры. Рано или поздно вектор Прогресса приведёт к тому, что если не мы, так наши далёкие преемники, вроде тех же компьютеров, овладеют Вселенной».
     Но к овладению ли Вселенной ведёт вектор Прогресса?
     Человек составляет лишь крохотную долю теплокровного животного мира. Теплокровный животный мир ничтожен по сравнению с количеством рыб, рептилий, растений, насекомых и простейших. Вся живая материя Земли в целом — ничтожна по сравнению с объёмом мёртвой материи Космоса. Вектор Прогресса фокусируется на острие иглы.
     Если экстраполировать, то что мы получим в результате?
     Бесконечно малую точку, в которой будет сконцентрирован бесконечно большой интеллект, бесконечно большой уровень знаний и бесконечно большое могущество.
     Точку среди хаоса.
     Поскольку создать новый порядок можно лишь путём одновременного создания хаоса — читай: путём уничтожения некоего старого порядка — то, чтобы достичь подлинного максимума сложноорганизованности, эта точка будет вынуждена уничтожить все остальные сложноорганизованные структуры Вселенной.
     Все, кроме себя.
     Таким образом вобрав в себя весь Порядок мироздания, она будет висеть бессчётное количество времени в центре энтропийного Хаоса. Возможно, через некоторое время она поймёт, какую бессмысленную глупость побудил её совершить первородный инстинкт всех негэнтропийных структур, — и начнёт отдавать Порядок обратно.
     Формируя мир заново.
     Возможно, это произойдёт по-другому. Возможно, точка будет разрушена изнутри случайной квантовой флюктуацией, после чего следующий набор столь же случайных флюктуаций на протяжении бессчётного количества времени восстановит подобие Порядка в мироздании.
     В любом случае новый цикл будет ничем не лучше и не хуже прежнего.

     Смерть — это гораздо печальней, чем чьи бы то ни было комплексы.
     Один телефонный звонок может изменить чувство жизни, повлиять на планы в отношении пятницы и заставить пожалеть об остро воспринимаемых тобою цветах голубого неба и зелёной листвы. «Зачем нам весь этот навороченный тюнинг в зоопарке, пап?»
     По-видимому, её сбила машина.
     Неимоверно глупо. Прожить в этом районе города столько лет и нарваться на кого-то, кто не умеет водить.
     Перед похоронами мы завернули её в то маленькое одеяльце, где она любила греться при жизни. Положили туда же её любимую игрушку — мохнатую крыску на колёсиках. Добавив к этому тарелочки, с которых она ела, — возможно, первые и последние тарелочки в её жизни. Долгие первые годы своего существования она была практически уличной кошкой с трудной судьбой, лишь недавно начав привыкать к уюту.
     Что сквернее всего, в такие моменты вся шизотеричная фантофэнтэзийная заумь мгновенно вылетает у меня из головы, и я ощущаю себя кондовым ортодоксальным материалистом. «Мозг выделяет мысль, как печень выделяет желчь». Хотя как раз в такие моменты я бы уж как-нибудь обошёлся без холодного сциентистского мировоззрения.
     Как хотелось бы верить, что где-то она жива. Играет с мотками верёвки. Охотится за чужими пальцами.
     Где-то, кроме Прошлого.

     Выпил два чайника горячей кипячёной воды. Частично — с кофе, к которому я сегодня купил в магазине сухих сливок, частично — с мятным чаем, частично — с чёрным.
     В третий раз наполняю водой и включаю чайник.
     В горле продолжает першить.
     Это першение преследует меня со вчерашнего дня, временами переходя в слабую боль. В остальном я чувствую себя вполне нормально, если не считать першения и отбрасываемой им на мои эмоции психической тени. Этой тени бы не было, будь это першение нормальным першением, временно уходящим или сильно ослабляющимся после выпитой кружки чая. Но горячие напитки ничуть не ослабляют его или ослабляют совсем чуть-чуть. Отсюда возникает раздражение, переходящее в страх.
     Кажется, чёрный чай немного помогает, в отличие от купленного мною в магазине мятного. Это странно.
     По идее, должно быть наоборот.
     (Читать_далее?)

     Апельсин можно есть по-разному.
     Существует традиционный способ его употребления, восходящий к христианским корням европейского рационализма и основанный на вере в гармоничное и соразмерное устройство космоса, откуда проистекает самое его название — «порядок». Этот способ заключается в использовании природных особенностей апельсина, таких как отделяемость его от кожуры и разделяемость на дольки.
     В эпоху постиндустриального постмодернизма среди киберпанковских субкультур получил распространение техногенный способ употребления апельсина, основанный на идее торжества Машины над Природой. Используя орудие под названием «нож», часть апельсина насильственно отделяется от целого, после чего идёт вгрызание зубами непосредственно в нежную плоть.
     Какой из этих способов применять и применять ли вообще — вопрос культуры, традиций, личного воспитания наконец. Лично я, как ориентальный европеец, до недавних пор был осведомлён лишь о существовании первого способа, но в настоящее время предпочитаю комбинировать их оба.

     Её одежда скромна.
     Я бы сказал, что её одежда и вовсе незаметна, но тогда это сделало бы чересчур заметной саму хозяйку, а леди Тишина не любит привлекать к себе излишнее внимание.
     Её любимый фасон — длинное, но не доходящее до самой земли платье. Почти макси, хотя и немного не достигающее строгих викторианских идеалов.
     Её любимый цвет — пепельно-серый.
     Я люблю леди Тишину, насколько человек может любить антропоморфную персонификацию. Я люблю её — и именно поэтому стараюсь никогда не оставаться наедине с ней. Я включаю телевизор и настраиваю его на иностранный музыкальный канал. Я включаю детскую телеигровую приставку «Nintendo» и вставляю картридж с игрой «Duck Tales II», в которой даже во время паузы звучит приятная ненавязчивая мелодия.
     Уйдите, леди Тишина, я прошу вас. Только не смотрите мне в глаза, я не выдержу вашего спокойного укоряющего взгляда.
     Я люблю леди Тишину.
     Поэтому мы никогда с ней не встретимся.

  Интересно, что порождает сны? Когда-то у меня была на сей счёт своя особая теория.
  Даже две.
  К сожалению, ни одна из них не подшиваема к делу на практическом нейрофизиологическом уровне, что позволяет закрепить за ними сугубо общефилософский статус. Научные исследователи феномена грёз и сами признают, что существующие теории сновидений делятся на два класса: конкретно-практические, но объясняющие далеко не всё, — и объясняющие почти всё, но основанные на абстракциях и метафорах.
  Первая теория родилась у меня в крайне сонном состоянии, когда я на работе попытался использовать офисный стол в качестве кровати — и при секундной потере сознания ощутил, как у меня забурлило в желудке.
  (Читать?)
  Вторая теория мелькнула у меня в голове значительно позже, когда я успел забыл про первую — да и с самого начала, честно говоря, не находил её особо убедительной. Она ведь не объясняет практически ничего из опыта осознанных сновидцев и астральных мистиков. Как не объясняет и феномены назидательных сновидений или фрейдистских подтекстов.
  Эта теория тоже пришла ко мне в голову на работе. Чем ещё заниматься на работе, как не обдумывать природу сна?
  (Читать?)

     Побродил пару часов по соседнему району.
     Посидел в лесу около кладбища, постелив для этого на грунт свою куртку. Поэкспериментировал немного с блужданием по Сети при помощи недавно приобретённого мобильного телефона.
     Так и не научился толком набирать сетевые адреса. Так же, впрочем, как и sms-ки.
     Зато понял, что при желании, пожалуй, могу зайти хоть в ту же библиотеку Мошкова и почитать какую-нибудь книгу в уединённом открытом месте прямо с экранчика. Изображение не очень качественное, но кого и когда это смущало?
     Жаль, что к моменту этого открытия я уже устал сидеть.
     Тем не менее окружающая среда — природа, погода и всё остальное, а возможно, и напоминающее о тщете всего сущего кладбище за спиной, — настроила меня на удивительно миролюбивый лад.
     Вероятно, эта среда является более естественной для человеческого организма и подсознания. Получаса сидения на траве посреди леса может оказаться достаточно, чтобы проникнуться экофашистскими и неолуддитскими идеями. Особенно чётко контраст проявлялся у меня в позднем детстве, когда я, придерживаясь дома технократических убеждений и не усматривая особой ценности в экологической среде, после нескольких минут сидения на камне у берега речки вдруг начинал чувствовать себя эмиссаром Планетарного Разума Биосферы и принимал на себя обязанность донести её послание человечеству.
     Да, я пытался серфинговать по Интернету. Потому что это романтично. И ещё потому что кашу маслом не испортишь.
     Кроме того, не так уж и важно, какой технократичности девайс ты используешь для чтения. Неделю или две тому назад, например, уйдя подальше в приморский лес от кратковременного внутреннего разлада, я около часа сидел на чудом уцелевшей посреди поляны металлической скамейке и читал «Движущиеся картинки» Терри Пратчетта.
     Обычную бумажную книгу.
     Так что дело тут не в мобильнике, без которого я также превосходно бы себя чувствовал. Дело тут в действии среды.
     Она давит на некие спусковые крючки подсознания.
     Интересно, как реагируют на это деревенские? Вероятно, чуть менее чем никак. Ко всякому наркотику рано или поздно происходит привыкание.
     Трудно отделаться от ощущения потери чего-то.

     Грустно.
     Вспоминаются собственные антиутопические страшилки многолетней давности. Надпись на стене Зала Веков в специальном здании Хронослужбы: «Двадцатый век — век, в котором человечество прокляло Свободу».
     Мне тогда виделось в этом нечто необычайно страшное.
     Мне казалось, что Всё Это специально подстроено Кем-то, и как только человечество откажется от Свободы, так сразу же этот Кто-то выскочит из-за угла и молниеносно начнёт этим пользоваться.
     Быстрый Гонзалес такой быстрый.
     Глупо.
     Ничего не изменится. Каждое новое поколение будет по-новому приходить в ужас от сужающейся свободной зоны, но сделать ничего не сможет ввиду отсутствия необходимых знаний и необходимого опыта. Ну а потом уже и не захочет.
     Хотя, возможно, отдельные проблески суперкулхацкерской молодёжи будут существовать до последнего. Но ввиду свойственного им эгоцентризма они будут бороться за свободу лишь для себя.
     Это проблема, что ли?
     В наши дни Старший Брат стремительно демократизируется. Поэтому следует ставить вопрос не о приемлемости вмешательства в твою частную жизнь интеллигентного агента Смита, а о совсем другом: согласен ли ты, чтобы твою частную жизнь контролировал небритый потный сосед из квартиры снизу? Что до меня, то я скорее предпочёл бы агента Смита, но обосновать сие не могу.
     Хотя почему «не могу»?
     Ситуация проста до предела: агенту Смиту нет до меня дела как до индивидуума, в то время как небритый потный сосед вполне может быть извращенцем.
     К тому же, если агент Смит вынужден расщеплять своё внимание между тысячами наблюдаемых объектов, то потный небритый сосед — в лице которого выступает вся обывательская общественность — с большей вероятностью может выбрать своей мишенью именно меня.
     Демократия.
     Мы хотим, чтобы она была. Но мы не замечаем, что нам самим гораздо легче, когда между нами и властью лежит чёткая дистанция.
     Возможно, наилучшим вариантом была бы киберкратия, правление хитроумных и дружественно запрограммированных искусственных интеллектов. Но когда это ещё будет?
     И кто будет их программировать?
     Некоторые христианские писатели двадцатого века усердно боролись против деантропоморфизации Бога, попыток представить Его в виде чего-то бесчеловечно-безличного. Я бы сказал, что здесь всё предельно просто: человеку непереносима мысль, что Бог человекоподобен и при этом ещё и наблюдает за ним в туалете.

     Снова — оглупление и море энтузиазма. Вероятно, вторая волна весны в голову ударила. Так и будет продолжаться?
     Вышел сегодня ранним утром на улицу, чтобы прогуляться с псом до появления на улицах массы народа. В силу некоторых свойств натуры, о которых нет особого удовольствия распространяться, я не испытываю значительной симпатии к людям. Да и освободиться от ежедневного занятия побыстрее хотелось, чтобы можно было спокойно вернуться к чтению книги и поеданию чипсов, не глядя при этом на часы.
     Небо было едва светящимся.
     Воздух пахнул в моё лицо некими неуловимо знакомыми ароматами, на секунду как будто переместившими меня в ту пору, когда я мог часами гулять по ранне-утренним или даже ночным улицам, при этом порой изучая соседний микрорайон и фантазируя о встречах с собственными персонажами. Ну, или о прорыве в Неведомое.
     Или лелея зловеще-параноидальные думы об архонтах Демиурга, которых я в те времена, задолго до получения подробных сведений о гностицизме, предпочитал именовать агентами Системы — совместив терминологию фильма «Матрица» и романа Евгения Прошкина «Зима 0001».
     Нет, никакой конкретики.
     У меня никогда не было галлюцинаций, которые я бы мог принять за встречу с Неведомым. У меня никогда не было встреч с Неведомым, которые я бы мог принять за галлюцинации.
     Это даже обидно.
     Так хотелось бы получить субъективные основания встать на ту или иную сторону баррикад. Обличая узколобый материализм или повергая суеверные мифы.
     (Читать_далее?)

     Как утверждают некоторые, цитируя современных кибермыслителей, мы «начнём овладевать подавляющим нас хаосом сетевых информационных окружений, когда научимся выстраивать виртуальные архитектуры, способные нанести на карту бесчисленные потоки данных, которые определяют современное информационное пространство».
     Но заурядному казуальному пользователю вовсе не требуется видеть всё многообразие виртуальных данных. Ему требуется видеть лишь то, что характеризует суть посещаемого им сайта, предназначенную для потребителя.
     Поэтому даже во Времена Виртуальности большая часть сетевых данных останется невидимой.
     Для обычного пользователя.
     Потому что вполне можно представить себе два уровня виртуальности: пользовательский и администраторский. На первом уровне виртуальности посетитель видит только то, что он хочет видеть. На втором уровне виртуальности посетитель видит все составляющие виртуальность данные в их исходном виде, отображение которых будет организовано перед его глазами по той или иной системе.
     Второй уровень виртуальности потребуется как-то назвать.
     Может быть, Сумрак?

     В общественном транспорте случилось в очередной раз расфантазироваться на тему видеоочков, позволяющих неуловимо для окружающих серфинговать по Интернету прямо в их присутствии. Интересно, как бы это выглядело? Как контурные изображения сетевых сайтов поверх обыкновенной действительности? Чтобы виртуальные изображения не заслоняли собою реальные и не вызывали путаницы, они должны быть полупрозрачными, а в идеале — контурными.
     Ну а как управлять изображением? Не говоря уже об отправке текста в Сеть, если возникнет желание?
     Вначале мелькнула мысль об использовании самого взгляда или о считывании биотоков мозга, но её пришлось отвергнуть.
     Мы ведь фантазируем не о гипотетических футурошокирующих технологиях конца XXI века, а о тех вполне конкретных и осуществимых технологиях, которые могут появиться всего через пять или десять лет. Вряд ли кто-нибудь станет тренировать свой зрачок таким образом, чтобы использовать его вместо компьютерной мыши. Не говоря уже о контроле над собственными помышлениями.
     Казуальному пользователю требуется иное.
     Возможно, виртуальная клавиатура, висящая в воздухе прямо перед твоими пальцами? Её не будет видеть никто кроме тебя, ты сам будешь замечать её лишь благодаря видео-очкам, но движения твоих пальцев в соответствующей области будут считываться и восприниматься компьютером точно так же, как если бы ты нажимал на реальные клавиши реальной клавиатуры.
     Хм?
     Я представил себе субъекта, который сидит в автобусе и шевелит пальцами в воздухе, вытянув перед собою руки.
     Мне стало ясно, что люди ещё очень долго не будут считать такую картинку привычной или приличной.
     (Читать_далее?)

     Сон.
     Ко мне на работе подходит друг — не реально существующий приятель из жизни или Сети, а некий обобщённо-абстрактный литературный образ закадычного друга, — и говорит: «Помнишь свои старые теории насчёт того, что если вода обладает памятью, то её можно использовать для записи информации? Я кое-что нашёл».
     Следующий кадр.
     На столе стоит что-то вроде старого телевизора, провода от которого тянутся к лужице. Это не простая лужица, а найденная моим другом в каком-то старом строении сталинских времён. Телевизор также не прост, но я не спрашиваю у друга, как он сумел собрать декодирующее устройство для молекул воды. И я не спрашиваю его, как он сумел догадаться, что в той лужице содержится нечто особенное.
     Вероятно, он успел объяснить мне всё это в перерыве между кадрами.
     На экране старого телевизора возникает нечто напоминающее агитационный советский фильм сталинской эпохи.
     Но описание исторических событий чем дальше, тем всё больше перестаёт быть на неё похожим. Экран телевизора изображает страну, которая не впала в оцепенение после Второй Мировой и продолжала развиваться с той самой скоростью, которая позволила ей пройти от сохи до атомной бомбы. Вот экран телевизора показывает рубеж XX и XXI веков.
     У Советского Союза появляются темпоральные технологии. Технологии для путешествия во времени, говоря проще.
     Когда видеоролик заканчивается, мы молча смотрим друг на друга. Ясно, что Советский Союз послал в прошлое некую исследовательскую группу для сбора исторических сведений. И эта группа совершила в прошлом некое непреднамеренное действие, в результате которого история легла не на тот путь. Вероятно, надеясь, что когда-нибудь об их незавидной судьбе всё же узнают, они закодировали в лужице воды специальное видеопослание для потомков.
     В конце видеоролика они сами появились на экране — возможно, назвав себя и свои должности. В своей финальной части видеоролик приобрёл черты заурядного экспедиционного журнала.
     (Читать_далее?)

     Ну откуда иногда возникает иррациональная надежда, будто бы, не уснув, можно таинственным образом избежать этого?
     Раньше из-за этой надежды мне случалось прободрствовать часов по тридцать или по сорок. Позже я уяснил, что это приводит лишь к колебаниям эмоциональных ритмов и ни к чему более. Кроме того, на протяжении последних пяти или семи лет я вроде как превратился в полуработящего человека, что подразумевает трепетное отношение к расходу времени и использованию выходных. Если бодрствовать по тридцать-сорок часов с последующим полноценным отсыпанием или даже без оного, то выходные будут пролетать практически незаметно. Нужно ли объяснять, сколь это не совпадает с моими желаниями?
     На что Вы надеетесь, доктор Зорге?
     Я не знаю. В ювенильном возрасте, или постподростковом, на каковую фазу выпал пик амплитуды моих фантазий и странных переживаний, я бы не стал распространяться о своих надеждах по параноидальным причинам.
     Сейчас я не распространяюсь о них, потому что я не могу их сформулировать.
     (Читать_далее?)

     Перед засыпанием, на самой грани сна и не-сна, вспомнил один из романов Саймака, ни названия, ни сюжета которого так и не смог вызвать из памяти.
     Вспомнилось только, что герои там долго и сумбурно путешествовали по времени. Вспомнился один эпизод: общение героя с разумным деревом, последним представителем вида, унаследовавшего Землю после гибели человечества. Вспомнилось также и нечто связанное с электронными мозгами или микрочипами некоего робота, хотя здесь, возможно, я что-то путаю.
     Интересная штука — память.
     Прочёл — и как будто исчезло. Навсегда. Лишь в полусне случайно жалкими осколками вспомнилось.
     Есть ли тогда смысл что-то читать?
     Жить?
     Итак, проживёшь ты десять миллиардов лет. После чего, блуждая по Информиру или по Всегалактической Транспьютерной Сети, обнаружишь в ней творение некоего примитивного разума, которое при всей своей заурядности чем-то заинтересует тебя. Естественно, ты захочешь узнать: кто его создал? Дав запрос Инфору, ты не без удивления выяснишь, что автором произведения был ты сам.
     Что такое жизнь?
     Цепочка ссылающихся друг на друга файлов?
     (Yes/No?)

     Интересно, что зачастую побуждает нас сочувствовать порывистым, мечущимся из стороны в сторону персонажам? Противопоставляя их персонажам линейным, последовательно идущим к своей цели? Несмотря на то, что линейные и последовательные индивидуумы улучшают мир, в то время как хаотичные индивидуумы доставляют себе и своим ближним лишь одни неприятности?
     Есть два объяснения.
     Первое из них связано с теорией энергоэволюционизма и довольно скучно. Содержа в себе отсылки к таким понятиям, как возбудимость нервной системы, амплитуда эмоциональных перепадов и тому подобное.
     Согласно второму объяснению, чувство сопереживания «мечущимся» персонажам — сродни сопереживанию самоубийцам. Бомжам. Наркоманам. Алкоголикам. Тем, кто не смог устроиться в этой жизни.
     «Мечущийся» персонаж — он ведёт себя подобно усевшемуся голым задом на раскалённую сковородку. Ему больно, и он мечется.
     Раскалённая сковорода для него — весь наш мир.
     (Читать_далее?)