Давно хотел попробовать перевести что-нибудь маленькое - оказалось, что это гораздо сложнее, чем писать самому! Под катом - перевод короткого рассказика Neil Gaiman, который называется Down to a Sunless Sea. Я не думаю, что нарушил чьи-то авторские права; рассказик был опубликован вот здесь, например, и с тех пор лежит в свободном доступе. Anyway...

Читать далее

…Снова дождь и снова вино – сколько лет прошло с того раза, сколько домов мы поменяли за это время – не помнишь?

Дождь – неспешный, осенний, шуршащий сонно по голым веткам ночных деревьев, влажными звуками своими стекающий к нам через щель чуть-чуть приоткрытого окошка. Да, но скажи мне, где же ты видела осенний дождь в середине декабря в этом городе? Не мы ли в прошлом году стряхивали снег с крыльца и выкапывали дорожку вокруг занесённой машины, пытаясь найти проезд между заваленными клумбами? Похоже, нам с тобой повезло сегодня: кто-то нёс осенний дождь в ту страну, где зима похожа на здешнее лето – но, похоже, не очень донёс…

Вино – густое и тёмно-красное, преломляющее свет и реальность, меняющее углы и перспективы, добавляющее правильный вкус шуршащим звукам осенне-декабрьского дождя, входящее с ним в резонанс – а потом вместе с ним и с нами. Ты чувствуешь, как дневная суета медленно отходит на задний план, как больше не надо никуда бежать, как можно вечно сидеть на ковре с выключенным светом – и та рука, которая не держит бокал, будет вечно же поглаживать свободную твою – чувствуешь? Ну хорошо, пусть не вечно, но пока не допьем – легко.

Дом – большой, тёплый и наполненный правильными людьми, один из которых в третий раз пытается сыграть Adagio, не делая ошибки в каждой пятой ноте, а хотя бы в каждом пятом такте – и что-то подсказывает мне, что третий раз – вовсе не последний. Adagio легко переплетается с дождём – в нём живут совершенно все ритмы, которые могут нам пригодиться – чем не оркестр? Маленькому музыканту, правда, скоро в душ – завтра в школу, и нужно успеть выспаться. Без него нам из оркестра останется дождь – что тоже неплохо, с учётом всех живущих в нём ритмов.

А давай будем долго не допивать?

И только рука высовывается: «Ключ девять на двенадцать!»



Душу чужую лечить – как засоренную канализацию чистить: видишь, как забито всё и бурлит, вздыхаешь тяжело и начинаешь тыкаться наугад, совершенно не представляя себе, туда ли вообще пошло по всем этим дремучим загибам; пробуешь сначала тонким и аккуратным инструментом – не запачкать бы вокруг брызгами, не отмоется – потом понимаешь, что не идёт, что бесполезно так, начинаешь увеличивать диаметр, усиливать нажим, чтобы постепенно, через сопротивление и вранье, через отрицание и неверие, через мутные пласты всего, что было накидано сверху и вокруг, добраться, наконец, до правильного места – вот тут-то оно и прорывает гнилой жижей, а ты стоишь под стрелой весь в этом говне, поскольку прорывает на тебя, естественно – больше же нет никого! – обтекаешь на кафель минут пять, затем подтираешь тряпочкой и под ее слезы, сопли и спасибо начинаешь медленно ползти к ближайшему душу.

И пока в нём – ты живешь.

Вовремя спрошенное себя "Зачем?" избавляет от риторического "Что же я здесь делаю?" много позже - убеждаюсь каждый раз, когда забываю спросить...

…Это крошечное кафе, совершенно затерянное в извилистых коридорах и проходах первого этажа, но при этом каким-то чудесным образом демонстрирующее ошеломительный вид на бассейн и дальше на океан – нужно только усесться за правильный столик и вглядеться в просвет между ветвями двух развесистых пальм (это у них ветви, интересно, или уже листья? Нужно будет поинтересоваться при случае). Столик тоже крошечный, кстати – очень под стать этому месту – как будто они здесь обслуживают лилипутов исключительно: стульчик с фигурной спинкой, миниатюрно-фарфоровая чашечка и пара цветных салфеток, сложенных затейливой пирамидкой.

Заедая горечь эспрессо свежим круассоном (или, как теперь говорят в Москве, круассаном), не перестаю удивляться, как это волшебное место избежало участи всех прочих здесь, а именно быть переполненным нетерпеливыми отдыхающими, не знающими, куда быстрее бежать, чтобы не потратить ни минуты своего драгоценного отпуска впустую. Скорее-скорее прыгаем в бассейн! Немедленно вылезаем из него и загораем – к обеду спина должна потемнеть на два пункта! Теперь несемся на пляж, фотографируемся на фоне тропических рыб и посылаем всем на свете – пусть завидуют нам и рыбам в своих холодных сибирях! Всё, некогда, пора лететь в бар и пить программное Мохито, а то скоро опять в бассейн – не отставать! Шире шаг!

…В семь утра здесь вполне можно жить – совсем не жарко, и дети еще спят. Это – единственное время дня, когда я нахожусь сам с собой; можно спокойно допить кофе, переплыть пустой бассейн и выбрать лежаки на потом, бросив на них что-нибудь не очень нужное, но при этом заметное издалека. Через час буквально эта фабрика отдыха заработает на полную мощность, перемещая толпы отпускников в купальниках по бесконечному кругу между завтраком, океаном и баром – но в семь здесь вполне можно жить…

До сих пор боюсь, что те, кто «запал» на фасад, неизбежно разочаруются, оставшись возле меня после того, как представление закончилось, и все прочие разошлись. Мало кто умеет продолжать развлекать, не снижая качества, за закрытым занавесом – силы уже не те, да и вообще… хочется расслабиться, хряпнуть водки и перестать думать о том, какое впечатление создается каждую секунду каждым жестом, сделанным в течение этой секунды. Ну хорошо, может быть, я слишком плохо думаю о людях, может быть, много кто умеет продолжать, но точно знаю, что я совершенно не среди них. Не исключено, что был когда-то одним из, но теперь-то уж наверняка нет.

Из-за того, что боюсь, стараюсь не давать им даже шанса на разочарование – пусть лучше думают, что за закрытым занавесом так же смешно и приятно, как только что было на сцене, или даже еще смешнее и приятнее, и что есть редкие счастливчики, которые вот прямо сейчас там, за ним, это смешное и приятное наблюдают. Пусть те, кто без шанса, бродят и вынюхивают вокруг, пусть ищут какую-нибудь таинственную кассу, где продают билетики за закрытый занавес – ничего они, понятно, не найдут, и придётся приходить на очередное представление вместе со всеми остальными, где им и всем остальным опять будет смешно и приятно, и при этом надеяться попасть однажды в число редких счастливчиков, которые.

Ну а мы, редкие счастливчики, похихикаем и пожелаем их всяческих успехов.

…Давно уже понял, что в случайных прикосновениях есть именно это: случайные прикосновения, и больше ничего. Глупо рассчитывать на что-то большее, глупо видеть в них обещание продолжения, ибо продолжение обычно подразумевает (взаимные) обязательства, к которым ни один из вас (нас) может запросто быть не готов. Ну какие, скажи на милость, обязательства ты примешь на себя в эти пять (или пусть даже сорок) минут в переполненном сонными людьми поезде, который их, людей, и так уже непрерывно встряхивает и мотает из стороны в сторону – даром, что поезд? Тут бы до работы доехать, не растеряв запчастей…

…Но, чувствуя тепло ее бедра, прижимающегося к моему в тесноте узких сидений (чуть не сказал «в темноте узких сидений» - чем тебе не Фрейд?), ощущая касания ее плеча моего, я начинаю твердо верить в то, что ей вполне нравится текущее расположение наших тел, и что следующие пять (сорок) минут мы проведем в комфорте этого маленького случайного контакта, не задумываясь об обязательствах или о большем, не планируя продолжений или окончаний, никому ничего не обещая – поскольку оба знаем, как глупо на что-то рассчитывать.

…А когда мы приедем, я буду идти на работу, неся на себе остатки случайного тепла ее бедра – следующие минут пять. Или, может быть, сорок.

…Вокруг меня катались молодые и весёлые люди с другой планеты – те, которые совершенно таинственным образом имеют возможность кататься каждый день, пропуская, разве что, выходные, поскольку на выходных приезжает кататься очень много уставших и замученных жизнью людей с моей планеты – тех, которые совершенно не таинственным образом обязаны каждый день ходить на ужасно скучную работу, пропуская, разве что, выходные.

При этом, честно тебе сказать, даже на выходных им не светит покататься по-человечески – слишком уже много уставших и замученных жизнью людей набивается на гору с моей планеты на выходных…

...И когда он, наконец, засыпает на моих ручках, выплакав горюшко своё и тоску внезапно пришедшую – по умершей рыбке ли, по родному человеку ли – неважно – вот тогда только и наступает моя очередь расползтись бесформенно и поскулить тихонечко на вечную тему того, какой он, оказывается, еще маленький и ранимый в свои семь лет, хоть и старается изо всех сил продемонстрировать (несуществующую) взрослость всем, имеющим терпение смотреть.

На сколько раз меня еще хватит, скажи? Хорошо, что пока только рыбка – даже подумать боюсь, что было бы, если бы родной человек. Он успокоится, да – могу уговорить, объяснить, что жизнь так устроена, мальчик, и ничего не сделать с ней, к сожалению, кроме как продолжать ее жить, один день за другим – но, уговаривая, чувствую, как саднят и не заживают порезы внутри меня после каждого эпизода – возраст-то уже не тот, знаешь ли – совсем не тот уже возраст, совсем.

Пока только рыбка, к счастью – но даже боюсь подумать...

Это цитата сообщения Марта_Непростая Оригинальное сообщение

был день

ты так и остался молодым и "с будущим", а я постарела лет на 20 и увязла в прошлом. теперь между нами пропасть не только в мирах, она почти осязаемая. твои друзья пришли на твой день рождения, они курят в твоей комнате, рассказывают о тебе смешное, они прекрасны и молоды. а я обнимаю твою маму прямо-таки до посинения костяшек, прячу глаза и абсолютно не попадаю в ноты всеобщих светлых воспоминаний. выпавшее из условного общечеловечьего гнезда протухшее яйцо.

ты был, наверное, единственным, кто мог оправдать меня передо мной. поэтому я никак не смиряюсь. ты видел так, что мне хотелось верить. однажды мы снимали в музее какую-то ерунду. я записывала короткое интервью, ты снимал "перебивки" - такие видео-отрывки из меня и собеседника. когда закончили, я заметила твое мальчишеское смущение. чуть позже, посмотрев видео, поняла почему. это было очень красиво. так красиво, что я, испугавшись, что меня уличат в самолюбовании, быстро и бесследно удалила эту запись. с какой неповторимой и прекрасной мной ты знакомил меня каждый день! знаешь, она куда-то исчезла, может, улетела с тобой, чтобы тебе было не скучно сидеть на своих расчудесных облаках?

Это цитата сообщения VALKOINEN Оригинальное сообщение

Из головы

Тянусь уже не к тебе самому, а к слабым отблескам твоего света, который ещё теплится во мне самой.

Этого не осталось больше в мыслях, только изредка прорывается в творчестве - пробивается как сочные весенние лепестки через тёплый асфальт.

Когда-нибудь во мне погаснет и эхо любви - самой глупой и сумасшедшей, которую мне доводилось испытать.

Это цитата сообщения Марта_Непростая Оригинальное сообщение

... вывернуть бы себя наизнанку и вытрясти всю шелуху ...

Это цитата сообщения Simply_Fler Оригинальное сообщение

Снег.
Очень медленное время.
И очень одиноко.

Это цитата сообщения Laisse Оригинальное сообщение

Без заголовка

Женщины напиваются глупо.
Сидя в каком-нибудь дурацком баре (вы когда-нибудь замечали, что они все одинаковые и чем больше хочет выделиться владелец, тем больше одинаковые?), смотря в глаза подруги. Глаза, конечно, слезятся и непонятно, в чем тут причина: то ли ресничка с глаз попала, то ли от в сто раз рассказываемых историй хочется плакать, то ли никто не любит. А может быть, просто накурено.
Так вот, сидя в баре, уже почти что ночью, ответив на все дежурные звонки ("как дела? когда будешь дома? привет передавай"), забываешь о том, где ты находишься, как ты пришел сюда и отправляешься в далекое прошлое. Берешь телефон, зажмуриваешься, пишешь короткое смс: "Ты знаешь, как я тебя ненавижу?" У некоторых хватает ума писать что-то более нейтральное. "Моя подруга выходит замуж", "если у меня такой же ноутбук, как у тебя, то какую на него поставить игрушку", "я забыла у тебя книгу" (1000 лет назад), "как постфрейдисты относятся к Фуко?"
Да что я вам рассказываю про женские смски! В них все одно, каким бы женщины не пользовались средст вом коммуникации, в нем всегда одно: "Ты любишь меня, правда?"
... И адресат протягивает руку за телефоном.
Я вижу это, как будто стою рядом с ним. Он сидит за компьютером, пьет зеленый чай, он уже устал и хочет спать, но дома так холодно. В соседней комнате спит его друг. Он читает смс, качает головой, пишет в ответ только одно слово : "Аня" и идет курить.
Или вот он лежит в кровати со своей новой пассией. Любовь - конечно! Она блондинка, она почти не смеется, она прямая, правильная и очень ранимая. Он читает смс - он не хотел держать телефон так, чтобы она не видела, но почему-то само получилось - встает, накидывает на плечи одеяло и идет курить.
- Кто писал? - спрашивает вдогонку блондинка.
- Спам, - отвечает он.
Или - вдруг! - он куда пьянее тебя. В баре напротив - всего-то мост перейти! - сидит с давно женатым другом и вспоминает былое. Блондинка зовет его танцевать, но куда там! Максимум на что он способен - это трахнуть её в туалете, но и то не факт.
Он читает смс и выскакивает на улицу, там шумно, весело, он звонит тебе и почти кричит в трубку: "Аня! Ты глупая придурок! Я так соскучился, ты не представляешь! Я так ждал твоего звонка! Я сейчас пью, но позвоню тебе завтра!"
... Но мост не перейти. Никто не позвонит.
И всё, на что ты можешь рассчитывать - это короткое "Аня". Аня. Аня.
Так он говорил, когда ты, заигравшись, говорила глупости и гадости, обижала его друзей; когда ты прыгала и опрокидывала стулья на кухне; когда ты плакала и когда не носила шапку. Он говорил это тихо и медленно. Или удивленно, как будто первый раз увидел тебя.
Аня - хватит уже, успокойся, я знаю, что ты не такая.
Аня - ты мой мир.
Аня - никому тебя не отдам.
Аня - небесный мой Иерусалим.
Потом, после бара, будешь долго идти к метро. Пальто нараспашку, шарф развивается, небо высокое-высокое, а чайка летит так близко, что только протяни руку и дотронешься до неё. И жалко, что нельзя взять, да поставить наш прекрасный город, с его реками, мостами, шпилями, подворотнями и людьми куда-нибудь на широту Рио-де-Жанейро. Как жаль, что города не умеют путешествовать, как печально, что к ним прирастаешь всем сердцем, всей душой.
Аня.
Как глупо напиваются женщины.

Это цитата сообщения juli_alias Оригинальное сообщение

разговорное

- Просто в те редкие минуты, которые я провожу с семьей, я хочу, чтобы никто не загораживал мне телевизор.

Это цитата сообщения Гамп Оригинальное сообщение

Без заголовка

Деточка, и когда же ты, наконец, оставишь мою память? Когда я исцелюсь?
Сегодня позвонила тётенька, с целью устроить среди меня социологический опрос по предпочтениям техники. Знаешь, первое моё поползновение: сказать, что у меня нет времени и захлопнуть дверь. И это - я. Вот это - я.
А второе... Ты.
Видишь ли, я всё ещё помню твоё маленькое февральское приключение на границе. И то, что после него, ты никогда не отказываешь в ответах, тем, кто их просит.
Поэтому я стою и покорно отвечаю на её вопросы. Как будто, спустя столько времени, это сможет согреть твои замёрзшие руки.

Это цитата сообщения Время Оригинальное сообщение

никакого new day

...когда ты снова близко сталкиваешься со смертью, становится настолько страшно, что она смотрит на тебя почти сутки и отступает, проявляя жалость.

Это цитата сообщения Jassy Оригинальное сообщение

Чего мне не хватало...

...
Я сегодня пью, ты трубку не бери, ладно?.............

Это цитата сообщения Холодная_улыбка Оригинальное сообщение

Без заголовка

    А я, забираясь с ногами в кресло,
    сначала снимаю кольцо,
    потом юбку.
    И вот что действительно
    мне интересно:
    каким бывает твое лицо,
    когда ты кладешь телефонную трубку...

 

(с)

Это цитата сообщения juli_alias Оригинальное сообщение

А. Генис

Много раз я хотел написать об этом, пока не смирился с безнадежным правилом, с которым вынужден считаться каждый автор: все, о чем можно рассказать, не стоит в сущности того, чтобы это делать.