От автора
Я написал эту книгу, чтобы объяснить миру откуда я пришел. Для многих я может быть слишком юн, чтобы размышлять о жизни. И может быть они правы. Но я не могу не использовать внимание, которое ко мне приковано, чтобы пролить свет на свое прошлое, которое заставляет меня говорить вещи, которые я говорю, и делать музыку, которую я делаю. Я хочу рассказать о том, что меня окружало, людям, которые знают о таких вещах только из компакт-дисков с рэпом или из телевизионных репортажей. Люди хотят правды. Даже если получить ее не могут, они все равно хотят ее. Я расскажу вам, как перенес девять пулевых ранений не для того, чтобы продать больше дисков, а потому что это правда. Каждый раз, когда я даю интервью, меня обязательно спрашивают: "Скажи-ка, Фифти, каково это чувствовать, что в тебя всаживают девять пуль?".
Эти истории не содержат всей боли и всех надежд, которые были в моей жизни. Да это и невозможно. Здесь мои мысли, и здесь мои поступки. Здесь то, почему я читаю именно такой рэп. Это то, что случилось, когда я попытался разбогатеть прежде чем умру на улицах Southside Queens...
Так начнем же "From Pieces to Weight: Once Upon a Time in Southside Queens", книгу, полную насилия, которая рассказывает не только историю 50 Cent, но и историю целого поколения, перед которым был поставлен тяжелый выбор с очень маленьким количеством вариантов. История жертв, перерождений и возмездий – но так же и история надежды, решимости и веры в себя.
Однажды в Сауссайд Куинс. Фрагмент первый
Это начало 80-х, Майкл Джордан уже пришел в NBA. Вся Америка считает, что чувак в телике, который говорит "Whatchutalkinbout, Willis?" это самый любимый персонаж. Рэп пока еще просто крутой и любимый немногими музыкальный жанр, который еще не скоро станет мэйнстримом, а 50 Cent – обыкновенный школьник, недавно осознавший, что его мать похоже лесбиянка. Однако, ее сексуальные предпочтения не важны для маленького Кертиса. В его глазах она сильная, заботливая и гордая женщина – слишком гордая, чтобы позволить сыну получать тумаки от малолетней шпаны. Здесь Фиф расскажет, как получил от матери важный урок: давай сдачи, используя все что попадется под руку...
Если ты был подростком из моего района, вряд ли ты рос в полной семье. У тебя скорее всего был один родитель, да бабка с дедом. Так же как и у меня. Чего бы я не захотел, мне давали все. Любовь, деньги и власть – я получал все это от мамы. И остальное для меня было не важно.
Маму чаще можно было встретить с женщинами, чем с мужчинами. Ее подружка Тамми всегда была с ней рядом, и однажды я даже спросил бабушку: "Почему мама всегда с Тамми?". Бабушка сказала: "Об этом лучше спросить у мамы". И я тогда выбросил это из головы. Я был маленьким, но не глупым. И рано понял, что о некоторых вещах с мамой говорить не стоит.
Моя мама была во всех смыслах сильной. И очень агрессивной. Очень строгой. И порой даже жестокой. Она заставляла меня делать такие вещи, на которые я бы никогда не решился, если бы не знал, что иначе она надерет мне зад. Однажды, когда мне было пять лет, я со слезами вбежал в дом бабушки, потому что подрался с детьми из своего района.
Мы играли в шарики, и у этого пацана не получались даже самые простые броски. Я смеялся над ним. Возможно у него было плохое настроение, потому что он по-настоящему завелся и захотел побить меня. Он был гораздо больше меня, и все остальные дети приняли его сторону, чтобы тоже побить меня. Я не думал, что это всерьез. Этот пацан был слишком большим для пятилетнего ребенка. Таким большим, что можно было подумать, что ему лет 8-9. С точки зрения бокса, разница была не меньше, чем три весовых категории. И не похоже было, что ему нужна помощь. И я сделал единственное, что было в моих силах – со слезами на глазах понес свой побитый зад домой.
Дома мать спросила меня, какого черта я ною. Я объяснил. "Там был мальчик, огромный как наш квартал, как два квартала. Он бил меня и еще не закончил, когда я понял, что надо удирать. И наверное, остаток своего пятого года жизни я лучше проведу дома".
Моя мама спросила, где он. Я сказал: "Он все еще там, стоит, заслоняет солнце. Даже ты, мам, не сможешь его побить". Она взглянула не меня так, словно я где-то растерял остатки разума. Я не знаю была ли она удивлена тем, что я думал будто она может вести мой бой вместо меня, или ее так разочаровало мое отступление. Но она сказала: "Вернись и дерись с ним снова. И если тебе опять надерут зад, не вздумай плакать".
Я мог бы поклясться, что с моими ушами что-то произошло. Или с ее. Я сказал: "Мам, этот пацан, он большой. Большой-большой".
"Меня не волнует, что он больше тебя", ответила она. "Подбери что-нибудь, чем ты сможешь его ударить. Но не прибегай в слезах".
В ту секунду это не показалось мне таким уж сложным делом. Самое плохое, что мог сделать этот ребенок – убить меня. Но мама пугала меня гораздо больше. И я вернулся на улицу с камнем в руке, таким здоровым, что он еле умещался в руке. И этим камнем врезал обидчику по голове. Это
Читать далее...