ВЕЛИЧАЙШИЙ ГРЕХ
Я перехожу сейчас к той части христианской морали, в которой она
особенно резко отличается от всех других норм нравственности. Существует
порок, от которого не свободен ни один человек в мире. Но каждый ненавидит
его в ком-то другом, и едва ли кто-нибудь, кроме христиан, замечает его в
себе. Я слышал, как люди признаются, что у них плохой характер, либо в том
даже, что они трусы. Но я не припомню, чтобы когда-либо слышал от
нехристианина признание в этом пороке. И я очень редко встречал неверующих,
которые были бы хоть немного снисходительны к проявлению этого порока в
других. Нет такого порока, который делает человека более непопулярным, и нет
такого порока, который мы менее замечаем в себе. Чем больше этот порок у
нас, тем больше мы ненавидим его в других.
Я говорю о гордыне или самодовольстве, противоположную ей добродетель
христиане называют смирением. Вы, быть может, помните, что когда я говорил о
морали в вопросах пола, то предупредил вас, что центр христианской
нравственности лежит не там. И вот сейчас мы подошли к этому центру.
Согласно христианскому учению, самый главный порок, самое страшное зло --
гордость. Распущенность, раздражительность, пьянство, жадность и тому
подобное -- все это мелочь по сравнению с ней. Именно гордость сделала
дьявола тем, чем он стал. Гордость ведет ко всем другим порокам: это
абсолютно враждебное Богу состояние духа.
Возможно, вы думаете, я преувеличиваю. В таком случае вдумайтесь еще
раз в мои слова. Несколько мгновений назад я сказал, что чем больше гордости
в человеке, тем сильнее он ненавидит это качество в других. Если вы хотите
выяснить меру собственной гордыни, проще всего это сделать, задав себе
вопрос: "Насколько глубоко я возмущаюсь, когда другие унижают меня, или
отказываются меня замечать, или вмешиваются в мои дела, или относятся ко мне
покровительственно, или красуются и хвастают в моем присутствии?" Дело в
том, что гордость каждого человека соперничает с гордостью всякого другого.
Именно потому, что я хотел быть самым заметным на вечеринке, меня так
раздражает, что кто-то другой привлекает к себе всеобщее внимание.
Христианство право: именно гордость порождала главные несчастья в
каждом народе и в каждой семье с начала мира. Другие пороки могут иногда
сплачивать людей; так, среди тех, кто охоч до выпивки и чужд целомудрия, вы
можете обрести веселых приятелей. Но гордость всегда означает враждебность
-- она и есть сама враждебность. И не только враждебность человека к
человеку, но и человека к Богу.
Не думайте, что настоящее смирение -- вкрадчивость и елейность,
нарочитое подчеркивание собственного ничтожества. Встретив действительно
смиренного человека, вы, скорее всего, подумаете, что он веселый, умный
парень, который проявил неподдельный интерес к тому, что вы говорили ему. А
если он не понравится вам, то, наверное, потому, что вы ощутите укол зависти
к человеку, который способен так легко и радостно воспринимать жизнь. Он не
думает о своем смирении; он вообще не думает о себе.
Если кто-то желает стать смиренным, я могу подсказать ему первый шаг:
осознайте свою гордость. Этот шаг будет и самым значительным. По крайней
мере, ничего нельзя предпринять, пока он не сделан. Если вы думаете, что не
страдаете гордыней, значит, вы действительно ею страдаете.
К. Льюис "Просто христианство"
Нам остается разобраться в одном, еще более
непопулярном вопросе. Христианские жены дают обещание повиноваться своим
мужьям. В христианском браке глава семьи -- мужчина. В связи с этим
возникают два вопроса: 1. Почему в семье обязательно должен быть глава,
почему нельзя допустить равенства? 2. Почему главой должен быть мужчина?
1. Необходимость иметь главу в семье вытекает из идеи, что брак -- союз
постоянный. Конечно, когда муж и жена живут в согласии, вопрос о главенстве
не возникает. И мы должны надеяться, что именно это является нормой в
христианском браке. Но если возникает разногласие, что тогда? Тогда супругам
не избежать серьезного разговора. Допустим, они уже пытались говорить и тем
не менее к согласию не пришли. Что им делать дальше? Они не могут решить
вопроса с помощью голосования, потому что при наличии лишь двух сторон
голосование невозможно. В таком случае остаются две вещи: либо им придется
разойтись в разные стороны, либо один из них должен получить право решающего
голоса. При постоянном браке одна из сторон должна в предвидении крайнего
случая иметь власть и решать вопросы семейного союза. Ибо никакой постоянный
союз невозможен без конституции.
2. Если в семье должен быть глава, то почему именно мужчина? Ну что ж,
во-первых, есть ли у кого серьезное желание, чтобы главную роль в семье
играла женщина? Как я уже сказал, я сам не женат. Однако я вижу, что даже те
женщины, которые хотят быть главою в своем доме, обычно не приходят в
восторг, наблюдая такую же ситуацию у соседей. Скорее всего, они скажут:
"Бедный мистер Икс! (имея в виду соседа). Почему он позволяет этой ужасной
женщине верховодить? Я просто не могу его понять!" Я даже не думаю, что эта
женщина будет польщена, если кто-нибудь заметит, что она сама "верховодит" в
своей семье. Должно быть, есть что-то противоестественное в женском
руководстве мужьями, потому что сами жены несколько смущены этим и презирают
таких мужей.
Но есть еще одна причина; и здесь, скажу откровенно, я говорю как
холостяк, потому что причину эту лучше видно со стороны, чем с позиции
женатого человека. Отношения семьи с внешним миром -- так сказать, внешняя
политика семьи -- должны находиться, в конечном счете, под контролем мужа.
Почему? Потому что он всегда должен быть (и, как правило, бывает) более
справедлив к посторонним. Женщина сражается в первую очередь за своих детей
и своего мужа, против всего остального мира. Для нее, вполне естественно, их
требования, их интересы перевешивают все соображения. Она -- их чрезвычайный
поверенный. Задача мужа -- следить за тем, чтобы это естественное
предпочтение не ставилось постоянно во главу угла в отношениях семьи с
окружающими. За ним должно оставаться последнее слово, чтобы он мог, в
случае необходимости, защитить других от семейного патриотизма своей жены.
Если кто-нибудь из вас сомневается в этом, позвольте мне задать вам вопрос.
Если ваша собака укусила соседского ребенка или ваш ребенок ударил соседскую
собаку, с кем вы предпочли бы иметь дело -- с хозяином или с хозяйкой? Или
если вы замужняя женщина, позвольте мне спросить вас: как бы вы ни обожали
мужа, не признаетесь ли вы, что его главный недостаток -- неспособность
постоять за свои и ваши права при столкновении с соседями?
К. Льюис "Просто христианство"
А сейчас я хочу начать разговор о том, что такое
"хороший человек" в христианском понимании.
Прежде чем я перейду к деталям, я хотел бы остановиться на двух пунктах
более общего характера.
Во-первых, христианская мораль объявляет себя инструментом, который
способен наладить человеческую машину, и, я думаю, вам интересно узнать,
есть ли что-нибудь общее у христианства с психоанализом, который как будто
бы предназначен для той же цели. Тут нам придется установить четкое
разграничение между двумя вопросами: между существующими медицинскими
теориями и техникой психоанализа, с одной стороны, и общим философским
взглядом на мир, который Фрейд и другие связывали с психоанализом, -- с
другой. Философия Фрейда прямо противоречит христианству и философии другого
великого психолога -- Юнга. Когда Фрейд говорит о том, как лечить неврозы,
он рассуждает как специалист в своей области. Но когда он переходит к
вопросам философии, то превращается в любителя. Поэтому есть все основания
прислушиваться к нему в первом случае, но не во втором. Именно так я и
поступаю, и с тем большей уверенностью, что убедился: когда Фрейд оставляет
свою тему и принимается за другую, которая мне знакома (я имею ввиду
языкознание), то проявляет крайнее невежество. Однако сам психоанализ,
независимо от всех философских обоснований и выводов, которые делают из него
Фрейд и его последователи, ни в какой мере не противоречит христианству. Его
методика перекликается с христианской моралью во многих пунктах. Поэтому
неплохо, если бы каждый проповедник познакомился -- более или менее -- с
психоанализом. Но надо при этом помнить, что психоанализ и христианская
мораль не идут рука об руку от начала и до конца, поскольку задачи перед
ними поставлены разные.
Когда человек делает выбор в области морали -- налицо два процесса.
Первый -- сам акт выбора. Второй -- проявление различных чувств, импульсов и
тому подобного, зависящих от психологической установки человека и как бы
являющихся тем сырьем, из которого "лепится" решение. Существуют два вида
такого сырья. В основе первого лежат чувства, которые мы называем
нормальными, поскольку они типичны для всех людей. Второй -определяется
набором более или менее неестественных чувств, вызванных какими-то
отклонениями от нормы на уровне подсознания.
Страх перед теми или иными вещами, которые действительно представляют
опасность, будет примером первого вида: безрассудный страх перед котами или
пауками -- примером второго вида. Стремление мужчины к женщине относится к
первому виду; извращенное стремление одного мужчины к другому -- ко второму.
Что же делает психоанализ? Он старается избавить человека от
противоестественных чувств, чтобы предоставить ему более доброкачественное
"сырье" в момент морального выбора. Мораль же имеет дело с самими актами
выбора.
Давайте рассмотрим это на примере. Представьте себе, что трое мужчин
отправляются на войну. Один из них испытывает естественный страх перед
опасностью, свойственный каждому нормальному человеку; он подавляет этот
страх с помощью нравственных усилий и становится храбрецом. Теперь
предположим, что двое других из-за отклонений в подсознании страдают
преувеличенным страхом, победить который не дано никаким нравственным
усилиям. Далее представим, что в военное подразделение, где они служат,
Ну а теперь – обещанный рассказ о приёмах продаж. На этот раз мы поговорим о продажах не через прилавок, а в том формате, когда до закрытия сделки продавец с покупателем общаются несколько раз – корпоративные продажи, продажи сложных товаров и т.п.
Приём первый: «Не тормози! Позвони!»
В конце XX века одна из американских профессиональных ассоциаций провела опрос тысяч клиентов. Целью было выяснить, что является для этих клиентов наиболее важным.
Что сочли важным покупатели?
Те, кто считал, что важнее всего была цена, оказались посрамлены – практически все клиенты задвинули цену в самый конец списка,
Профессиональное мастерство оказалось чуть более важным для клиентов, но лишь чуть-чуть – оно тоже попало почти в самый конец списка. Как ни странно, клиенты не пытались найти самого лучшего специалиста, их устраивал любой достаточно толковый.
Что же тогда оказалось важнее всего? Две вещи.
Во-первых, явно выраженное желание установить и развивать долгосрочные отношения с клиентом. Но это тема для отдельного разговора – пока что просто возьмите на заметку. Сейчас нам интереснее вторая позиция в списке, серебряный призёр по важности для клиентов.
«Позвони мне, позвони!»
На втором месте по важности оказалась, как ни странно, скорость перезвона. Клиент позвонил, задал какой-то вопрос или оставил сообщение на автоответчике – и он хочет, чтобы ему перезвонили как можно раньше.
- Я думаю, что сегодня тот же принцип работает и для электронной почты.
Причём самое смешное здесь то, что клиенту даже не важно, как быстро Вы ответите на его вопрос. Клиенты, которым перезванивали и говорили: «Я занимаюсь Вашей проблемой и вскоре дам Вам ответ» – показали практически тот же уровень удовлетворённости и готовности сделать покупку, что и клиенты, которым позвонили и сообщили ответ сразу.
Покупателю важен сам факт перезвона – он хочет быть уверен, что о нём не забыли.
И после покупки звоните тоже
Ещё один интересный момент касался ощущений клиентов уже после заключения сделки. Исследование показало, что удовлетворённость (а значит, и готовность продолжать отношения, делать новые покупки, а также рекомендовать продавца) выше на 38% у тех клиентов, которым в течение дня было направлено благодарственное письмо или был сделан звонок, чтобы поблагодарить за покупку.
Даже если сделка не была заключена, а клиент взял тайм-аут на размышления, есть резон поблагодарить его за сам факт встречи, за выделенное Вам время, за приятное общение и т.п. Аналогичный совет Вы найдёте в любом руководстве для соискателей работы – «напишите интервьюеру и поблагодарите его, это произведёт на него благоприятное впечатление и поднимет Ваши шансы получить работу». В продажах это работает так же.
Так что не тормозите – звоните клиентам как можно быстрее и в ответ на их звонки, и по результатам встречи.
Приём второй: «Уйти, чтобы вернуться»
В жизни каждого продавца бывают ситуации, когда сделать продажу не удалось – клиент выбрал другого продавца, другого поставщика, другого провайдера, другую торговую марку. Договор подписан, переубедить клиента не получится, заказ потерян...
Можно ставить точку? Пока ещё нет.
Мастера продаж рекомендуют в такой ситуации «уйти, чтобы вернуться». Написать клиенту письмо, поблагодарить за уделённое Вам время. Выразить сожаление по поводу того, что клиент принял решение не в нашу пользу. Высказать надежду на то, что клиент вспомнит про Вас, если ситуация изменится.
А спустя пару месяцев можно вернуться к этому клиенту, напомнить ему о себе, а также о Вашей неизменной заинтересованности в сотрудничестве с ним и готовности начать диалог хоть прямо сейчас.
Существует немалая вероятность того, что за эти месяцы клиент успел разочароваться в том поставщике, которого когда-то выбрал – и Ваше предложение сыграет роль той соломинки, которая ломает спину верблюду.
А главное – терять в этой ситуации Вам нечего, а вот выиграть можно много. Так что если Вам приходится уйти – «уходите, чтобы вернуться».
Приём третий: «Что мне надо сделать, чтобы..?»
Этот приём расчитан на ситуации, когда клиент сперва сотрудничал с Вами, а затем решил перейти к конкуренту.
Обычно на курсах для продавцов Вам расскажут, что в подобной ситуации очень важно понять, что произошло и почему клиент расстался с Вами – чтобы впредь не повторять эту ошибку. Но это
Я получил только два ответа от женщин. Одна считает … а другая … Читайте.
1. Сказать: Не хочу якалку - хочу женственную женщину. Женщина сразу думать начнет. На себе проверено)))
2. Что с нами делать? То же, что Вы рекомендуете нам делать с мужчинами. Слушать. И гордится (господи, ну хоть иногда!) что мы именно такие какие есть (умные,глупые,красивые или не очень, домашние или феминистки,трусихи или храбрые и пр.) у вас есть. В конце концов, вы же сами решили быть с нами. А если не сами...То лучше уж уходите, ей-Богу...
Мне лично первый ответ больше нравится. Второй же ответ, - явно позиция главного. Такие сначала себя так ведут, а потом любят говорить, ну то что, не мужик, что ли. А когда им отвечают, как надо, плачут, обижаются, и обвиняют во всех грехах.
Я на днях был в одной организации, где женщина на рецепшене вела себя подобным образом (она видимо, привыкла себя так вести с мужчинами).
Сначала я ей мягко говорил, нет, спасибо, я этого не хочу, мне не нужно, я хочу вот этого, даже сказал, что мне не 5 лет, если я сказал, что не хочу, значит, меня уговаривать не нужно. Но она, видимо, «лучше знала».
В результате я ее заставил, (ничего особенного, просто твердо говорил, глядя в глаза), спросите у меня, хочу ли я то, что она мне навязывала? Она с первого раза не спросила, но со второго спросила, и я ей ответил, когда она, наконец, задала вопрос, что НЕТ, не хочу.
А как я сегодня узнал, прошло 3 дня, а у нее до сих пор руки трясутся и она никак не может отойти.
А я собственно ничего особенного не сделал, просто хотел, чтобы она перестала меня убеждать и уговаривать, и заставил ее спросить, чего я хочу. И в результате она немного пострадала. Уж настолько тяжелой и непривычной для нее оказалась эта роль.
Кроме того, как я узнал, сегодня, это женщина на рецепшене, стала спрашивать у посетителей, чего они хотят, кофе, чай или морс? А до этого, с заботой :) говорила, я Вам сейчас чай сделаю. :)
Это было бы все смешно, если бы не было так грустно. Когда под видом заботы полностью игнорируют человека. Причем, даже, часто и не замечают этого. И уверены, что заботятся.
А теперь финал. Многие, думаю, и не заметили, что именно не так, во втором ответе:
А не так там следующее — не нравится уходи. Это позиция руководителя (фирмы, например). То есть эта женщина говорит, мужчина приходит к ней и делает так, как она хочет, а иначе она его выгоняет.
НЕВЕРНО!
Независимые женщины могут получить в пару только зависимых мужчин. Независимый не придет. (Приходят к нему.)
Не зря, раньше, да и сейчас тоже, очень различали, женщина пришла к мужчине, или мужчина пришел в семью его жены. Таких раньше называли, если не ошибаюсь, приймак.
Я нисколько не сомневаюсь, да это и в ее ответе видно, что у нее проблемы с мужчинами. И она их не решит. Ибо в основании лежит системная ошибка.
Она хочет, чтобы к ней относились как к принцессе, но чтобы она была при этом
Одна из жемчужин - цитата из Тимура Кибирова о том, как праведные граждане будут шокированы, если они попадут в рай.
Как же было нам не обозлиться?!
Рядом с Ним расселись беспардонно
Мотя из налоговой полиции,
Магда из массажного салона!
Как же нам не предпочесть Денницу
Плотницкой компании хвалёной
Мотьке из налоговой полиции,
Машке из массажного салона?!
Ведь и в этой чёртовой провинции
Мог бы выбрать Флавия, Филона,
Хоть Варраву – всё ж не из полиции
И не из массажного салона!..
Я воображаю наши лица
В судный день, когда, поправ законы,
Рыболов, и мытарь, и блудница
Воссияют у Господня трона.
наверно, надо пояснить:
Мотя из налоговой - апостол Матфей.
Магда (Машка) из массажного салона - Мария Магдалина, о которой идет необоснованный слух как о блуднице.
Филон - знаменитый еврейский философ 1 века Филон Александрийский
Флавий - Иосиф Флавий, знаменитый еврейский историк 1 века
Варрава - разбойник, которого толпа предпочла помиловать, когда Понтий Пилат предложил на выбор - Варраву отпустить или Иисуса.
Рыболов - большинство апостолов были рыбаками.
http://diak-kuraev.livejournal.com/189481.html
В прошлом году я был в жюри «Кинотавра» и, как честный вгиковец, просмотрел все представленные картины. Большинство из них производило ужасное впечатление – дешевые фильмы про русских пьяниц, убийц, идиотов.
В жюри входил и Жоэль Шапрон, который занимается отбором картин на Каннский фестиваль. Я его спросил: «Жоэль, понятно, что вы нас не любите, но, может быть, ты все-таки не выберешь ни один фильм из здесь представленных «чернушных» картин?!» Он отвечает: «Я должен хоть один, да взять».
После того, как я поинтересовался, во всех ли странах такой ужас снимают, он ответил, что совсем нет. «Вот, к примеру, из стран Африки присылают 10 картин, – рассказал Жоэль – из них пять снято на мобильный телефон, три непонятно о чем, одна явно плохая, а одна про слонов. Вот мы и берём про слонов этническое кино. У вас даже «про слонов» нет – одни ужасы».
Как явствует из научных публикаций, при лечении психических заболеваний используются различные эффективные методы, такие, например, как гипноз, лекарства, психоанализ, групповая психотерапия и др. Любой из методов может быть использован и в игре "Психиатрия", основанной на жизненной позиции "Я - целитель" и подкрепленной медицинским дипломом: "Здесь написано, что я - целитель". Hужно помнить, что в любом случае такая позиция конструктивна и благожелательна. Люди, играющие в "Психиатрию". могут принести большую пользу при условии, что они получили профессиональную подготовку.
У нас все же есть основание считать, что от уменьшения врачевательного рвения результаты лечения только улучшаются. Антитезис был лучше всего сформулирован несколько столетий назад Амбруазом Паре [Паре, Амбруаз (1510-1590) - французский хирург, сыграл большую роль в превращении хирургии из ремесла в научную медицинскую дисциплину.], сказавшим следующее: "Я лечу их, но исцеляет их Бог". Каждый студент-медик учит это изречение наравне с prim urn non nocere [Прежде всего не навреди (лат.).] и vis medicatrix naturae [Целительная сила природы (лат.).].
Берн
Одной из наиболее известных гипотез влияния матери и семьи на больного шизофренией является гипотеза «двойного зажима» (doublebind) Г. Бейтсона /143/. «Ситуацию двойного зажима иллюстрирует анализ небольшого происшествия, имевшего место между пациентом-шизофреником и его матерью. Молодого человека, состояние которого заметно улучшилось после острого психотического приступа, навестила в больнице его мать. Обрадованный встречей, он импульсивно обнял ее, и в то же мгновение она напряглась и как бы окаменела. Он сразу убрал руку. «Разве ты меня больше не любишь?» — тут же спросила мать. Услышав это, молодой человек покраснел, а она заметила: «Дорогой, ты не должен так легко смущаться и бояться своих чувств». После этих слов пациент был не в состоянии оставаться с матерью более нескольких минут, а когда она ушла, он набросился на санитара и его пришлось фиксировать.
Очевидно, что такого исхода можно было избежать, если бы молодой человек был способен сказать: «Мама, тебе явно стало не по себе, когда я тебя обнял. Тебе трудно принимать проявления моей любви». Однако для пациента-шизофреника такая возможность закрыта. Его сильная зависимость и особенности воспитания не позволяют ему комментировать коммуникативное поведение матери, в то время как она не только комментирует его коммуникативное поведение, но и вынуждает сына принять ее сложные, путаные коммуникативные последовательности и как-то с ними справляться» /144, с. 5/.
Двойной зажим — противоречивые, путаные послания, которые больному запрещено комментировать, — нередко встречается в семьях больных шизофренией. Некоторыми приверженцами этой гипотезы шизофрения трактуется, как способ справиться с невыносимым противоречием двойного зажима. При такой трактовке шизофрения превращается в психогенную реакцию. Более реалистично предположить, что ситуация двойного зажима провоцирует возникновение болезни, но лишь у тех, кто к ней предрасположен или вызывает обострение, хронификацию уже имеющего место заболевания.
Другим известным термином является понятие «шизофреногенной матери» — schizophrenogenicmother/145/. Допустимо выделять, по крайней мере, два типа таких матерей. Первый тип — это стеничные, с паранойяльными чертами женщины, жестко гиперопекающие своих детей, планирующие для них программу всей жизни. Второй тип — так называемые «курицы-наседки». Большая часть их жизни посвящена бестолковому и неугомонному хлопотанию над своими чадами. Они боятся жизни, тревожны и неуверенны в себе. Подсознательно ощущая свою беспомощность, они вкладывают в детей все свои страхи и тревоги, как если бы это могло чем-нибудь помочь. В них самих отчетливо проглядывает шизофреническая разлаженность. Взаимоотношения матери и ребенка бедны душевным теплом. Они крепко объединены функциональной связью: матери есть на кого выплескивать свою тревогу перед жизнью, а испуганному ребенку есть за кого от этой тревоги прятаться. Обоим типам матерей иногда свойственно завуалированное внешней заботой эмоциональное отвержение детей. Отцы либо занимают комплиментарную позицию по отношению к материнскому способу воспитания, либо, отстраняясь, не принимают серьезного участия в воспитании ребенка.
Концепции двойного зажима, шизофреногенной матери, псевдосолидарной семьи представляют большой теоретический интерес и имеют основания в клинической реальности. Они помогают некоторым пациентам в понимании своей личной истории. Однако представляется важным подчеркнуть опасность генерализации этих концепций.Существует немало пациентов, для которых данные концепции не являются корректными. Неприятная сторона этих концепций состоит в том, что они имплицитно обвиняют родственников, особенно матерей, в страданиях пациента.
Повторю, задания, лучше их выполнить, прежде чем читать дальше. Прочитав дальше, вы станете более информированными, но ваши шансы на их выполнение упадут. Вы же и так знаете, ЗАЧЕМ ЭТО — значит можно не делать?
Вот именно так идиоты и рассуждают. Можете еще посмотреть порно и сказать, я и так знаю все про это, зачем мне это делать — что я еще узнаю? Или почитайте книгу по бодибилдингу и скажите, я и так все про это знаю, зачем мне заниматься? Да и правда - зачем?
Можете послушать рассказа приятеля о кинофильме — и не ходить, зачем зря время и деньги тратить? И правда зачем?
Я вот только не понимаю одного, зачем вы на работу ходите, если и так знаете, что там будет?
Итак, отложите чтение дальше, пока вы не выполните 2 задания ниже.
-
Подниматься пешком по лестнице, каждый день на один этаж выше.
-
Написать список людей, которые вам помогли советом или делом и отблагодарить их (материально).
Ну что, приступили к выполнению заданий? Я так и знал! Прямо сейчас, выходите из-за компьютера и идете подниматься на один (всего лишь один) этаж. Нет этажа, просто пройдите метров 200-300. А потом вернетесь.
99.9% сидят и читают дальше. И как Вас можно чему-то научить? Ну как? Вы уже видите проблему? Не видите. А как вы ее увидите, если смотрите в монитор компьютера, а проблема в зеркале. Подойдите к зеркалу и посмотрите на проблему.
Опять 99.9% не подошло к зеркалу, а читает дальше. А те, немногие, что подошли, увидели странно ухмыляющееся существо, которому почему-то неудобно, некомфортно, а почему непонятно.
Так вот, меня эти 99.9% не интересуют. Пусть с ними тяжело работают другие. Усилия с этими людьми, если вы хотите их чему-то научить, смысла не имеют.
Ну какой смысл заниматься в основном тем, что побуждать, понукать, говорят еще, мотивировать, подталкивать, встряхивать, напоминать, уговаривать и прочеее, прочее, прочее, взрослых людей, которым это надо МЕНЬШЕ ЧЕМ ТЕБЕ!
Ну какой смысл?
Есть те, немногие, которым действительно надо, и их не надо понукать и подталкивать, они просто берут и делают. И ничего не боятся. Ни жопу от стула оторвать, ни ошибок, ни того, а вдруг они что-то сделают и ЗРЯ!!! Больше всего боятся сделать что-то ЗРЯ, люди, которые вообще всю жизнь ЗРЯ живут. Бездарно и бессмысленно. Они же и самые тяжелые на подьем.
Итак, вы идете выполнять задания? Нет? Ну и дурак. Ничем вам то, что я дальше пишу не поможет. Помочь вам может только практика, причем такая практика, которые вы отвергаете. А то, о вы НЕ отвергаете — это ваш привычный бег по кругу. Любые попытки побудить вас немного вправо или немного влево и вы тут же сопротивляетесь, возражаете, сомневаетесь, и надеетесь, что я вас буду уговаривать.
А вы мне 300 лет не нужны. Да, да, именно ВЫ! Те, кто мне нужны, уже другие вещи делают, а не воруют информацию на халяву из рассылки.
Итак. Вы уже не хотите дальше читать, я вас достаточно оскорбил, ригидный вы наш, трусливый вы наш, умнобедный вы наш?
Смысл заданий в следующем.
1.Любую задачу, даже самую трудную, можно выполнить — если нагрузку повышать постепенно.
2. Если за всю жизнь нет НИ ОДНОГО человека, который вам помог словом или делом, - значит, вы безнадежны. Глупы и необучаемы. И если они все вам помочь не смогли, то я и пытаться не буду.
3. А если кто-то помог, но вы благодарить (даже ОДНОГО такого человека) не хотите, значит, вы человек неблагодарный — а учить такого, только неприятности наживать. Да и вообще делать сильнее
Хочется предупредить об опасности схематизма. Я неоднократно бывал свидетелем тому, как люди, познакомившись с основами характерологии и психиатрии, самоуверенно считая себя специалистами, навешивали ярлыки. Схематизм дает иллюзию овладения окружающим миром, но платить за эту иллюзию приходится потерей прежней интуиции и «усеченным» видением человека.Соприкосновение с живой тайной себя и бесконечностью другого человека становится беднее.
Творческая характерология, как и психиатрия, предполагает не схематизацию, а сохранение открытого восприятия людей и интуитивного их понимания. Характеролог смотрит на людей как «бывалый», непредвзятый и наблюдательный человек. В этом он похож на писателя, но отличается от последнего наличием клинического знания, которое не застилает ему глаза, а делает его восприятие богаче. Сила характеролога заключается в умении видеть больше и глубже обычного человека и способности выразить и обосновать это видение простым и ясным русским языком, и лишь потом терминами.
Нельзя забывать о том, что характер и личность не только разные слова, но и разные пласты психической реальности. Характер — сфера детерминизма, личность — свободы, которая, говоря словами Ясперса, «является не объектом, а границей, по ту сторону которой никакое исследование невозможно». Автономия, свобода, тайна — ключевые слова, соотносимые с понятием «личность». Личность — это не некая окончательная определенность, а сотворение человеком самого себя. Мы на практике признаем свободу личности, когда осуждаем или хвалим человека. Именно личность изучает свой характер, работает над ним, принимает его или не принимает (вплоть до самоубийства).
Если исходить из того, что характер является устойчивой определенностью, то не следует ее понимать в качестве фатальной неизменности. Поясню. Даже позвоночник, являющийся стержнем тела, можно совершенствовать, делать гибче, стройнее (йога, шейпинг) — так же и над характером возможна серьезная работа по усовершенствованию, гармонизации. В идеале такая работа начинается с осознавания личностью своего характера, а заканчивается личностным принятием своего правильно понятого и усовершенствованного характера, быть может, даже с благодарностью, что жизнь дала именно такой характер.
Примечательно, что характерологическая терминология приложима и к сфере самосознания — исконно личностной сфере. Благодаря этому можно описать личностные феномены, отличающиеся от феноменов, которые описывает теми же терминами клиническая характерология. Иногда на этой почве происходит путаница, поэтому дам некоторые примеры и разъяснения.
Например, личностная истероидность будет заключаться в том, что человек живет на сцене, но не для окружающих реальных зрителей, а для значимых внутренних. Почти любое действие, совершаемое им, получает свой комментарий и оценку со стороны внутренних зрителей, и человек всецело ориентируется на производимое на них впечатление. Так некоторые взрослые всю жизнь живут во внутреннем диалоге-отчете со своими родителями или иными значимыми лицами. С одной стороны, через этот механизм реализуется то, что Э. Берн называл сценарием жизни, с другой стороны, осуществляется один из способов личностного роста через непрестанное собеседование со своим внутренним Учителем. Такие люди редко бывают наедине с самими собой в тишине и одиночестве своей души. Психолог А. Ф. Копьев касается данного вопроса, разбирая защиты клиентов, имитирующие серьезную психологическую работу. А. Ф. Копьев пишет об эстетическом оправдании собственных проблем. Человек как бы «носит в себе двойника, стремящегося в любом моменте оправдать его, отметить уникальность его переживаний, безусловную ценность его «комплексов» и готового с презрением отнестись ко всякому, кто не способен это понять и оценить. Особенно следует подчеркнуть, что в большинстве этих случаев речь не идет о проявлениях истероидного типа акцентуации характера...» /157, с. 45/. Действительно, речь не идет о психофизиологическом инфантилизме с ярким эгоцентризмом. Как раз чаще к полифонисту, шизоиду, психастенику подходят слова П. Б. Ганнушкина: «Собственная психика является для него как бы театром, где разыгрываются сцены какой-то идеологической комедии, на представлении которой он сам присутствует в качестве далеко не безучастного зрителя» /4, с. 25/. По-своему эту тему развивал М. М. Бахтин, говоря об одержимости другим /158, с. 133/.
Под личностной психастенией может пониматься неспособность человека к самостоятельному духовному развитию, рождению творческой уникальности из глубин собственного существа. Именно только в этом смысле корректны высказывания ряда психологов, что А. Гитлер был психастеником. Ему, как и другим духовно «немощным», были нужны враги, разрушение, кумиры,
Ядро характера
Для того чтобы понять данный характер, закрепим значение за следующими понятиями и разберемся в них: 1) аутизм; 2) аутичность; 3) аутистичность.
Аутизм — это уход в себя, в свои переживания от внешнего мира. Однако данное определение чересчур широко, ибо формы выражения этого ухода и степень его выраженности могут быть различны.
Психологический аутизм присущ каждому человеку. Предпосылки аутизма содержатся уже в том, что все люди субъективно воспринимают мир, видят в окружающем то, что предопределено их деятельностью. Все, что хоть как-то отодвигает нас от реальности, можно назвать «аутизмом» в самом широком смысле слова. У каждого есть свои пристрастия, предрассудки, комплексы, страхи, иллюзии, жизненные задачи, и если человек не способен это убрать в сторону при познании мира, то он остается в плену у самого себя. Все мы живем в той или иной степени в комнате из зеркал, которые сами создали, и думаем при этом, что воспринимаем реальность.
Индивидуальность является нашей главной ценностью и инструментом творческого познания; плоха лишь «накипь» на ней: зависть, застарелые обиды, конформизм, потребность в самообмане, подкрепленная логичными рационализациями, боязнь нового и многое другое. Все это психологически инкапсулирует нас. Также свою лепту вносят схематизм и инертность мышления, эгоизм, самодовольство. Лишь медленно, по капле мы можем избавляться от такого «аутизма», если поставим это делом своей жизни. Подробно и самобытно развивал эту тему А. А. Ухтомский /75/.
Аспекты психологического аутизма — личностное одиночество и закрытость. При личностной закрытости человек может внешне легко и будто бы непринужденно общаться, но не впускает окружающих в душу, утаивая самое сокровенное (как хорошее, так и плохое). При этом он ощущает отчужденность, так как не бывает среди людей подлинно самим собой. В нем может гнездиться страх: «Если бы люди узнали меня таким, каков я есть, то не смогли бы принять и полюбить». И нужен, как говорит К. Роджерс /76/, риск, чтобы выйти из бастионов своей закрытости. Личностное одиночество предполагает заостренно самобытное развитие индивидуальности, резко отличное от стандарта. Оно приводит человека к ощущению своей инаковости, невозможности в глубине души естественно слиться с большинством.
Психотический аутизм, как он описан Е. Блейлером в небольшой, но классически значительной работе «Аутистическое мышление» /77/ — это психопатологическая стена между человеком и миром, приводящая к замурованности человека в самом себе, когда мысли и чувства теряют направляющие «удила» здравого смысла и в какофоническом разгуле ассоциативной причудливости подвластны лишь принципу удовольствия. При этом может отмечаться грубая дезориентация во внешнем мире и собственной личности.
Коммуникативный аутизм: при нем не отмечается грубой психотики (бреда, галлюцинаций), а в первую очередь страдают навыки общения с внешним миром. При раннем детском аутизме (РДА) не развиты глубинные предпосылки общения: человек не способен интегрировать окружающий мир в понятную для себя целостность и потому прячется в себя, ограждаясь стереотипными ритуалами. Человек живет как будто за стеклянной стеной. Он чужак в этом мире, в котором отдельные предметы интересны, люди же пугают своей непредсказуемостью и тем, что могут посягать на его личную территорию. Человек с РДА совершенно не выносит пристального взгляда в глаза, сильных раздражителей, прикосновений к себе.
При менее грубом коммуникативном аутизме человека не назовешь чужаком, «марсианином», но у него отчетливо обнаруживается недостаточность эмпатии, а также способности адекватно выражать для других свои мысли и чувства. Порой у таких людей слабо выражена эмоциональная привязанность к людям при нередкой симбиотической связи с кем-то одним (обычно с матерью). Важным ингредиентом является неумение правильно оценивать тонкости житейской ситуации, свое место в ней.
Человек при выраженности этих особенностей (слабость эмпатии, экспрессии, эмоциональной привязанности, житейской интуиции) производит при общении впечатление странноватой «вещи в себе». «Непонятно, про что он молчит» — так говорят о нем знакомые. Если же он заговорит, его странность и непохожесть на других еще больше бросаются в глаза. Такие люди часто не понимают окружающих и сами остаются непонятыми. Некоторые из них страдают от неумения общаться и тщетно пытаются прорваться сквозь свой аутизм, другие же спокойно пребывают в нарциссизме.
Многие психиатры, характеризуя шизоидов, часто всецело фиксируются на таком типе аутизма. Следует добавить, что у шизоидов встречаются, как правило, мягкие формы данного аутизма. Там, где имеют место грубые и нелепые нарушения коммуникативных навыков, чаще приходится думать о шизофрении.
Под аутичностью я предлагаю понимать впечатление внешней замкнутости, причиной которой является не дефект коммуникативных навыков, а душевные качества и психологические мотивации иного плана. Неуверенность в себе, ранимость, предпочтение творческого
Ядро характера
От настоящего циклоида веет душевно-телесным теплом, оно даже
физически ощущается в контакте с таким человеком. Душевное тепло других
людей частично гасится дисфорией, эгоцентричностью, деперсонализацией,
невидимой «стеночкой» между ними и собеседником. Всего этого нет в
циклоиде, зато в нем есть аромат обволакивающего тепла, мягкости,
добродушного жизнелюбия, юмора. Это происходит не только по отношению к
близким людям, но идет широкой волной, согревая и обласкивая почти всех
окружающих. По временам это открытое тепло занавешивается грустинкой, но и
тогда сквозь этот «занавес» оно продолжает ощущаться. Но вот циклоид
повеселел и снова, подобно солнышку, согревает окружающих своими лучами.
Главной особенностью циклоидной естественности является синтонность
(от греч. sintonia — созвучность, согласованность). Синтонность означает «в
один тон». Прежде всего, это открытая непосредственность в общении. Циклоид
резонирует на состояние другого человека и в тон ему отвечает своим
состоянием. Меняется тональность беседы — и меняются мимика, выражение
глаз, модуляции голоса, жесты, осанка, настроение циклоида. Этот резонанс
ясно ощутим, потому что циклоид понятен: его чувства находят отражение в
его внешнем облике и поведении. Он дает полноценный выход своим эмоциям. От
полноты чувств может обнять, расцеловать человека или накричать на него,
спустить с лестницы.
Э. Кречмеру принадлежит интересное замечание, что циклоид способен
грубо накричать и не способен быть колким и злым /71/. Если возникает
желание помочь, то циклоид делает это бескорыстно, от души, и не только на
словах. Когда циклоиду плохо, то ему необходимо без остатка выговориться,
выплакаться: крупные слезы, текущие по пухлым щекам, ассоциируются с чем-то
неподдельным, непосредственным, детским.
Циклоидному человеку свойственна внутренняя душевная слаженность
(одна из граней синтонности). У него редко возникают непримиримые
внутренние конфликты, включая моральные. Если уж он чего-то по-настоящему
захотел, то и морально допускает, прощает себе это. Ложь и хитрость могут
иметь место, но и они — продолжение циклоидной непосредственности.
Циклоид живет в тон с окружающим миром, подробно, практично входя в
детали и поры жизненных событий. Он «вкусно» воспринимает мир. Жизнелюбие
циклоида сочное от обилия красок и запахов жизни. Он наслаждается
разнообразным общением, практической деятельностью, быстро знакомится и
легко вступает в приятельские отношения. Ему чужда всяческая церемонность,
искусственность, в его естественности есть нечто природно-первозданное,
защищающее циклоида от условностей, ложного стыда и фальши. Циклоид живет и
дает жить другим, заражая их своим оптимизмом, энергией.
Даже циклоидная аморальность, по причине ее естественности, не несет
в себе извращений садистичности. Она понятна большинству людей, так как
многим из них хочется того же, что и циклоиду, но они твердо придерживаются
моральных запретов. Парадоксально, но беспринципные поступки циклоида
по-своему симпатичны и не вызывают осуждения. Когда читаешь о похождениях
Остапа Бендера, мушкетеров А. Дюма, то заражаешься их умением легко и
весело жить, совершенно забывая о нравственности или безнравственности их
поступков. Даже такой великий моралист, как Л. Н. Толстой, так описал
беспринципного, легкомысленного, но доброго и жизнелюбивого, синтонного
Стиву Облонского, что нам, как и персонажам романа, хочется без осуждения
иронично улыбнуться над ним. Циклоидный А. С. Пушкин мог затрагивать любые
темы и, в силу естественного такта, легкости и обаяния, не был пошлым.
По причине той же естественности циклоид сморкается, зевает,
потягивается, при этом не вызывая у большинства окружающих чувства
неловкости, а даже наоборот, создает атмосферу простоты и уюта. Эту грань
циклоидной естественности можно назвать натуральностью. В силу этой
натуральности (в отличие от психастеника, шизоида) циклоидный мужчина не
стесняется сексуального желания к понравившейся ему женщине. Циклоид,
встретив утром коллегу по работе, может, сияя улыбкой и дружественно
протягивая руку, сказать: «Что-то вы сегодня, дорогой, плохо выглядите, как
будто постарели», — и все это без малейшей едкости, язвительности,
по-своему заботливо и с добротой. Обезоруженный подобной естественностью
обидчивый коллега не сердится, а идет взглянуть на себя в зеркало.
Э. Кречмеру принадлежит важное наблюдение-открытие, названное им
патетической пропорцией (пропорцией настроения). Он заметил, что циклоид не
бывает просто радостен или грустен, в нем всегда присутствует смесь двух
этих чувств, одно из которых преобладает. Кречмер писал: «Отношение, при
котором в циклоидной личности сочетаются гипоманиакальные и мрачные черты
темперамента, мы называем диатетической пропорцией или пропорцией
настроения»
Любым природным процессам свойственно волнообразное,
Ядро характера
Психастенику (душевно слабому, в пер. с греч.) свойственны
изначальная тревога, слабое вытеснение, дефензивность, деперсонализация с
блеклой чувственностью, аналитичность, реалистичность мироощущения.
Изначальная (базальная) тревога и слабое вытеснение. Для психастеника
жизнь полна опасностей. Он ощущает их не абстрактно — туманно, как
большинство людей, а с острожгучим переживанием того, что рано или поздно
они произойдут или уже произошли, только он пока этого не знает.
Психастеник живет так, как будто идет по минному полю. Многим такое
отношение к жизни кажется неправильным. Но правда психастеника в том, что
мир, действительно, полон опасностей. Конечно, он понимает, что, кроме
опасностей, есть свет и радость. Но верх берет тревожная логика: если
опасность вовремя не обнаружить и не обезвредить, то свет и радость
исчезнут — стало быть, об опасности думать нужно. Тревога эта изначальна,
никто психастенику ее не внушал, она живет в глубинах его существа. Она
базальна, так как вытекает из переживания зыбкости человеческого бытия.
Почему же большинство людей не страдают подобным образом? Им помогает
доверие к бытию, судьбе, жизни, вера в Бога. Многие вытесняют базальную
тревогу. У психастеника же очень слабое вытеснение в этом отношении. Ему
страшно не думать о страшном.
Изначальная (базальная) тревога свойственна астенику и ананкасту, но
они в большей степени способны ее вытеснять. Эта тревога выражается не
только в недоверии к естественному ходу событий, но и проявляется вполне
определенными феноменами. У астеников — это преимущественно тревожная
мнительность, у психастеников — сомнения, у ананкастов — навязчивости. Все
эти феномены связаны одной тематикой — что-то плохое может случиться.
Базальная тревога встречается и у людей других характеров, особенно у
шизофренических и у циклоидов.
Психастенический характер родствен астеническому, но является более
сложным характерологическим ансамблем. Описанная в главе об астениках
дефензивность с конфликтом ранимого самолюбия и чувства неполноценности в
полной мере присуща психастеникам. Но в отличие от астеника, психастеник
подробно анализирует внутренний дефензивный конфликт и его внешние
проявления.
Аналитичность психастеника рефлексивна. Рефлексия — это способность
отстраненно оценивать свои переживания, как бы выходя из себя и наблюдая за
собой со стороны. Рефлексивность — свойство абстрактного
высокоорганизованного мышления. Интересно, с юмором описывал так называемое
«тройное я» психастеника П. Б. Ганнушкин: «его первое "я" чувствует страх;
второе "я", не желая обнаруживать перед другими свое психическое состояние,
замаскировывает этот страх и старается — часто с успехом — скрыть свое
волнение и быть спокойным; наконец, третье "я" наблюдает за первыми двумя,
а подчас и подсмеивается над ними»
Деперсонализация, блеклая чувственность, слабое вытеснение
способствуют рефлексивной аналитичности, так как мысль, не опьяняясь яркой
красочностью впечатлений, захватывает душу, сплетаясь в тягостный
самоанализ-самоедство. Как выражался С. И. Консторум, психастеник
«совершает 80 тысяч лье вокруг своей персоны» /29/. При неудачах
психастеник мало способен думать о себе нейтрально или хорошо, и эти «80
тысяч лье» превращаются в 80 тысяч самобичеваний. Одна из причин этого
состоит в том, что неудачи актуализируют психастеническое чувство
неполноценности во всех его подробностях, с чем не может смириться ранимое
самолюбие психастеника и мучительно наказывает его. Самоанализ-самоедство
часто не нравится самим психастеникам, так как не выводит их к свету и
только сильнее занижает самооценку. Другой человек бросил бы это тягостное
занятие, психастенику же непременно надо выяснить, что он за человек и чего
стоит. Вытеснить из сознания это неприятное выяснение он не способен. При
этом он судит себя чересчур строго (мерки задает ранимое самолюбие и
гипертрофированная совестливость).
Нерешительность, а стало быть, трудность уверенно действовать также
погружают психастеника в тягостное размышление, по принципу «семь раз
отмерь, один — отрежь». Вспомним Гамлета, образ которого трактуется
по-разному: от эпохального интеллигента до холодного эгоиста,
философствующего там, где это не уместно. Независимо от этих мнений, ясно
одно: убей Гамлет без промедления своего врага, великой пьесы не получилось
бы. Вся соль пьесы — в глубоких размышлениях. Гамлет говорит: «Так трусами
нас делает раздумье». Интересна и обратная мысль, что трусость
(нерешительность) склоняет к тревожному размышлению. По отношению к
психастенику верны обе эти мысли.
Психастенические сомнения не бывают нелепыми, алогичными, они всегда
реалистичны: то есть то, чего боится психастеник, действительно может
произойти. Другое дело, что психастеник преувеличивает степень опасности,
вероятность беды. Но и в этом есть своя логика. Например,
Ядро характера
Asthenia — по-латински значит слабость. Астеник — это дефензивный
человек, которому свойственны раздражительная слабость с вегетативной
неустойчивостью, чрезмерная впечатлительность, тревожная мнительность,
быстрая утомляемость.
Дефензивность (defenso — оборонять, лат.) или оборонительность
означает, что такие люди при встрече с жизненными трудностями не идут в
агрессивную атаку, а стараются уйти, спрятаться или замыкаются в духе
молчаливого протеста, также могут давать быстро истощающиеся
раздражительные вспышки в кругу близких людей. Дефензивные люди, как
правило, совестливы и противоположны агрессивным или лениво-безразличным
людям. Дефензивному человеку присущ конфликт ранимого самолюбия и
преувеличенного чувства собственной неполноценности. Такой человек в тяжкие
периоды своей жизни кажется себе хуже и малозначимей большинства людей и
остро страдает, так как его самолюбие не мирится с этим. Этот дефензивный
конфликт является самым мучительным проявлением в жизни астенического
человека, мучительнее раздражительности, нервозности, истощаемости.
Внешне астеническое чувство неполноценности выражается в
нерешительности, неуверенности в себе, робкой застенчивости. Стесняясь,
астеник прячет глаза, густо краснеет, не знает, куда деть руки. Такой
человек часто думает о себе хуже, чем того заслуживает, легко пасует перед
неожиданной наглостью, остро стыдится своих недостатков. Избегает публичных
выступлений, центра внимания, так как боится, что его «никчемность» будет
замечена и осмеяна. Временами, после какого-то успеха или просто
размечтавшись, астеник способен самолюбиво переоценивать себя, но длится
это до первой неудачи, после которой переживание своей неполноценности
вспыхивает с прежней силой.
Астеническая раздражительная слабость проявляется вспышками
раздражения. Астеник кричит на близких, несправедливо оскорбляя их. Эта
вспышка заканчивается своей противоположностью: раскаянием, слезами,
извинениями. В ней нет истинной ярости, опасности перехода к грубо
разрушительным агрессивным действиям. Причинами раздражительности астеника
обычно являются обиды и подозрения в том, что к нему плохо относятся, не
любят, мало помогают, недостаточно заботятся. Астеник особенно
раздражителен тогда, когда в глубине души недоволен самим собой, из-за
этого он может придираться ко всему на свете, кричать о том, что все его
ненавидят, хотят от него избавиться. Эти вспышки порой называют
«истериками», потому что они протекают бурно и громок. Однако в них нет
истерического сужения сознания с неспособностью посмотреть на себя со
стороны, поэтому у астеника сквозь крик или судорожные рыдания иногда можно
вызвать улыбку, даже заставить серьезно задуматься. В астеническом
раздражении нет позы, демонстрации себя, суть его — неспособность
сдерживать дискомфорт, нахлынувшие эмоции. Астеническая женщина может
прийти домой и в порыве раздражительности с размаху швырнуть в стену только
что купленный торт, но даже в таком поступке проявляются не истерические
механизмы, а патологическая несдержанность.
Вегетативная неустойчивость — характерная черта астеников. Она
проявляется колебаниями артериального давления, усиленным сердцебиением
(вегетососудистая дистония), головной болью, потливостью, дрожанием рук,
рвотами, поносами, запорами. Вегетативная нервная система, управляющая
обменом веществ и функциями внутренних органов, не поддается обычному
волевому контролю, поэтому астеник беспомощен перед этими ощущениями,
которыми «наводнен» его организм. Его могут мучить бессонница, плохая
переносимость духоты, транспорта, жары, перемен погоды. Он повышенно
чувствителен к яркому свету, шуму, скрежетам, скрипам. Тесный воротник,
галстук, колючий свитер действуют ему на нервы. Появляющийся с возрастом
остеохондроз позвоночника, к которому астеники склонны, добавляет свои
неприятные телесные ощущения. Все это пронизывает и усиливает астеническую
раздражительность.
Суть астенической тревожной мнительности состоит в преувеличении
какой-то опасности, например болезни, экзамена. Слово «мнительность»
происходит от старого русского слова «мниться», то есть казаться.
Действительно, астеник чаще тревожно эмоционально преувеличивает опасность
вместо того, чтобы кропотливо рассчитать ее вероятность холодным умом
независимо от эмоций. Однако это преувеличение, хотя и без логических
доказательств, долго сохраняется в силу инертности и глубокой тревожности
астеника. Он часто тревожно застревает на какой-то своей мнимой
неполноценности, тем самым усиливая и делая стойким дефензивный конфликт.
Астеникам трудны ответственные решения, они ищут советов, поддержки,
в некоторых случаях согласны, чтобы решение было принято за них. Им трудно
требовать и добиваться чего-то для себя — становится неловко. Легче делать
то же самое для других людей. Часто, чтобы избежать столкновений с людьми,
молчат или делают вид, что
В своем выделении вариантов я опирался на характерные жизненные
типажи.
1. Практичные истерики. У них вытеснение направляется не только
эгоцентризмом, но и желанием получить выгоду, ради нее они способны
контролировать свои эгоцентрические проявления. На людей и события, которые
сулят выгоду, практичные истерики смотрят сквозь «очки доброжелательности»,
но к тому, что им не выгодно, они относятся безразлично или
высокомерно-брезгливо. Таким образом, в сумме их психической жизни
устанавливается некий баланс между эгоцентризмом и выгодой. Эти люди
аккуратны в своих делах, их не собьешь на поступок, идущий вразрез с их
интересами. Они могут, как Скарлет О'Хара из «Унесенных ветром», с
легкостью (благодаря вытеснению) сказать про что-то неприятное: «Ну, об
этом я подумаю завтра». В вопросах же своей выгоды подобные истерические
люди легкомыслием не отличаются. Во всем остальном они остаются вечными
детьми (юношами), отличаясь яркостью капризных чувств, красочностью
воображения, подвижностью психики, стремлением выставлять себя и т. д. Вот
почему порой, несмотря на то, что в них проглядывает что-то
хищно-практичное, легко помириться с такими людьми. Для этого достаточно
подлить воды на мельницу их эгоцентризма комплиментом, восхищением.
2. Умные истерики. Встречаются не часто. Речь идет не просто о
богатой эрудиции и формально высоком интеллекте, а о способности глубоко
жизненно обобщать явления, проникать в суть вещей. Такой человек, будучи
истериком, старается показать себя, намекнуть словом, поведением, что он
умнее окружающих. Присущи ему и другие, уже много раз перечислявшиеся
инфантильно-ювенильные черты. Но вот что интересно: ему действительно есть
что сказать, и потому не так жаль, что рядом с ним другие становятся
малозаметнее (отчасти он сам их умеет такими сделать). Несмотря на
содержательность своих мыслей, порой он «выдает» нечто позерски
экстравагантное. Сила умного истерика заключается в том, что в его позе
преобладает блистательный ум, а не дешевая театральность. К тому же такой
истерик, в отличие от примитивного, тонко сообразует свое позерство с
особенностями ситуации.
3. «Серые», примитивные истерики. Про женщину такого типа метко
говорят — «королева без королевства и подданных». Этим истерикам не хватает
внешнего блеска, остроумия, игры ума. У них нет яркого таланта в какой-либо
области, а претензий на особое положение и отношение хоть отбавляй. Их
жизнь полна внутреннего конфликта между их скромными возможностями и
завышенными притязаниями. Такому человеку повезет, если удастся найти
подходящего супруга, рядом с которым он будет ощущать себя значительным,
как порой жена генерала сама себя генералом ощущает (механизм обратной
проекции). Если же у них имеется хоть мало-мальский талант, то они
выставляют его как только возможно.
4. «Астенические» истерики. Подобных застенчиво-робких истериков
выделял Э. Кречмер. У них на самом деле имеется комплекс неполноценности,
нерешительность, тревожность. По этой причине на людях эти истерики
держатся тихо и скромно. Их принимают за астеников. Однако если
приглядеться, то можно заметить, что застенчивость, нерешительность
преломлены истерической позой. В некоторые моменты жизни эта поза
обнажается до крикливой театральности, вылезают претензии: «И я хочу есть
кокосы, хочу, чтобы и мне целовали руки, посвящали стихи». Хотя это нередко
душевно тонкие, по-детски милые люди, рыдающие по ночам из-за отсутствия
красивой одухотворенной жизни. Порой они находят себя в том, что несут
какой-то крест: самоотверженно ухаживают за больным родственником,
занимаются посильной благотворительностью, страдают от несчастной любви без
надежды на взаимность. Вся эта жертвенность по-настоящему им помогает, если
имеются восхищенные зрители, без которых жертвенность была бы только
тяжестью и углубляла отчаяние.
5. Стервозно-язвительные, безнравственные истерики. Внимание, которое
жаждет привлечь истерический человек, бывает совершенно разного качества:
от восхищения и почитания до жалости и сострадания. Некоторые истерики
«любят» негодование, ненависть — так они больше нравятся себе. Одна из
неприятных истерических черт — язвительность: выискивающе-острое стремление
ранить других людей откровенно или под видом невинного комментария, шутки.
Например, комплимент: «Знаешь, дорогая, тебе так идет новое платье, оно
просто замечательно скрывает дефекты твоей фигуры», — может довести
чувствительного человека до слез. Язвительность является частью
стервозности, то есть удовольствия, получаемого от гадостей: от маленьких
острых «шпилек» до настоящей подлости. При этом стервозно-язвительному
истерику не стыдно, наоборот, он гордится собой: «Ай да я! Как ловко выбил
из седла седока. Так этому паразиту и нужно». Подобным истерикам нравится
плести интриги, сочинять анонимки, клеветать. И все-таки истерик данного
типа редко бывает прожженным, законченным негодяем.
Ядром данного характера является эгоцентризм на фоне дисгармонического
инфантилизма. Эгоцентризм — это стремление, во многом бессознательное, во
что бы то ни стало обращать на себя внимание. Как попасть в центре
человеческого внимания? Глубокий талантливый человек оказывается там
невольно, так как люди сами обращают на него внимание в силу значительности
его личности и высоких творческих достижений. Сам он обычно не стремится в
центр внимания, порой ему бывает там даже неловко. Часто ему претит, мешает
популярность и связанная с ней шумиха вокруг его персоны.
По контрасту с этим легче понять истерического человека. Он жаждет
быть в центре внимания и при этом малоразборчив в средствах, более того, у
него имеются свои средства. Главное из них — демонстративность, то есть
стремление всячески выставлять себя, как бы выходя из среды незаметных
зрителей на сцену. Эту особенность называют иногда театральностью. По
выражению К. Ясперса, истерик «пытается казаться больше, чем он есть на
самом деле», а русский детский психиатр Г. Е. Сухарева иронично добавляет
«и порой даже больше, чем мог бы быть».
Но важнее подчеркнуть главный способ демонстрации, неотъемлемый от
истерической личности. Это — поза, то есть разнообразный показ себя. Поза
пронизывает все основные проявления истерического человека на людях, а
иногда и в одиночестве, когда он пытается предстать больше, чем есть, для
самого себя. В позе все картинно-красиво, необычно сделано для привлечения
внимания. Или наоборот, все может быть подчеркнуто безобразно, уродливо,
цинично, эпатирующе, что привлекает внимание совсем не меньше. В
зависимости от особенностей характера, воспитания и обстоятельств
истерический человек пользуется преимущественно тем или иным вариантом
позы. Некоторые истерические люди предпочитают любое внимание, даже самое
негативное, его полному отсутствию.
Мы чувствуем позу по ее нарочитости, искусственности, ходульности,
фальши. В ней нет искреннего человеческого тепла и глубины. Поза может быть
яркой, интересной, но и тогда она фальшива и холодна. Поза может рядиться в
одежды глубокомыслия, серьезности, многозначительного молчания, но это
всего лишь одежды, а под ними голое желание произвести впечатление.
Рассмотрим механизм вытеснения, без которого демонстративное
позирование наткнулось бы на придирчивую самокритику, сдерживающие моменты
внешней обстановки и стало бы невозможным. Благодаря вытеснению все, что
мешает привлечению внимания, изгоняется из сознания, как бы не существует.
Вытеснение помогает человеку не думать о чем-то неприятном, замечать в
окружающей жизни одно и не замечать другое, верить, игнорируя правду, в то,
во что хочется верить. Из-за наличия у истерика инфантильно-ювенильных черт
механизм вытеснения работает легко и слаженно. У истерика яркая красочность
впечатлений, восторг или негодование создают вытеснительный занавес
аффекта, за которым многое скрывается из виду, в том числе доводы здравого
смысла, трудности других людей, свои обязанности перед ними. Вспомним
чеховский рассказ «Попрыгунья». Героиня рассказа Ольга Ивановна радостно
возбуждена, что все складывается «преоригинально, во вкусе французских
экспрессионистов»: роща, пение птиц, солнечные пятна на траве, но вот беда,
не хватает ей так нужного для полноты картины розового платья. И она
посылает издалека приехавшего, голодного, уставшего мужа за этим платьем,
охваченная, как ребенок, своим желанием, вытесняя все остальное.
Та же Ольга Ивановна, зачарованная страстью художника и красотой
Волги, сужается душой до происходящего в данный момент (инфантильная
особенность), и, как дым, уходит из ее сознания память о муже: «Что Дымов?
Почему Дымов? Какое мне дело до Дымова? Волга, луна, красота, моя любовь.
Мой восторг, а никакого нет Дымова... Ах, я ничего не знаю...».