Ты бредешь в полной темноте, на ощупь, еле передвигая ноги и отчаянно прислушиваясь к каждому шороху, считая собственные шаги. Ты дышишь сбивчиво, хрипло, тихо, задерживая воздух в лёгких, стараясь вообще не дышать. Тебе страшно.
Где ты?
Лабиринт.
В темноте стены, по которым лихорадочно двигаются твои руки, кажутся испещренными какими-то узорами или надписями. Кто-то выводил их чем-то острым и тонким, наверное не один десяток лет. Стены кажутся бесконечными. Они изгибаются под немыслимыми углами, пол под ногами шершавый наощупь и такой же кривой, как и стены.
Темно. Если бы здесь было хоть немного света…
Что это?
Душа.
И вдруг ты сталкиваешься с кем-то и кричишь от ужаса. Лихорадочно дрожащими руками выхватываешь из кармана коробок с последней оставшейся в нем спичкой. В бледном, неровном свете живого огня ты видишь… Бледная, почти прозрачная кожа, руки, похожие на плети, безжизненный взгляд выцветших, когда-то таких ярко-синих глаз. Исцарапанные руки, изломанные крылья.
Страх ледяной волной накрывает тебя. Тебе тяжело дышать, ты всматриваешься в сжавшуюся на полу фигуру и хватаешь ртом воздух.
В этот момент ты понимаешь все и начинаешь кричать.
Спичка гаснет.
Кто это?
Ну давай-давай, попытайся меня спасти.
Сделай мне искусственное дыхание, прямой массаж сердца, спой мне серенаду или что ты там еще делаешь в подобных случаях?.
Давай, ты же Герой.
Ты же ДОЛЖЕН спасать Принцесс и побеждать Демонов.
Знаешь, я даже оживу на пару минут.
Просто интересно, как ты будешь меня и спасать, и убивать одновременно?
Мне бы хотелось верить, что люди умнее, хитрее, подлее и изворотливей.
Но большинство из них настолько же примитивно, насколько примитивно устройство гелиевой авторучки.
Однажды всё закончится.
Моя последняя партия будет самой красивой, я обещаю.
Я не сдамся без боя, даже глядя в Её волшебные чернильно-синие глаза.
Я могу предложить Ей так мало… и так много.
Красивую игру.
Тайну.
Интригу.
Загадку.
В сюжете всегда должны быть неожиданные повороты, правда?
Пусть на мгновение, но…
Она остановится.
Я выиграю у Нее это мгновение.
И проиграю тебе свои Крылья.
А затем мир, который ты всегда называл своим Домом, превратится в пыль на бесчисленных дорогах Вечности.
Видишь? Из глубины миров идет Та, что Вечно Прекрасна.
Когда ты увидишь сияющую пыль в ночном небе, вспомнишь все, что было, представишь себе все, что будет. Когда ты почувствуешь себя ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. Когда ты захочешь уйти... На миг, на секунду захочешь...
Уходи.
Когда ты захочешь увидеть ее в последний раз, кончиками замерзающих пальцев прикоснуться к огню, рассмотреть магические узоры на дне ее глаз...
Не оборачивайся.
Когда две капли упадут в снег, когда сердце остановится, дыхание прервется, солнце замерзнет и мир покроется льдом...
Тех, кто тебя любит, нужно "убивать" (кроме детей,родных и кошек). Лучше прямо сразу, как только заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в комнату и всё время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно. Потому что он, любящий, выроет неподалёку тёплую затхлую норку, из которой будет некоторое время наблюдать за тобой, а потом начнёт наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты просто заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него всё замечательно. Ну да, уютненько…. Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, - мило, хотя и душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже хорошо, когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти свободным, потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной точки, оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда всё-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что любит. Потом приходит неизбежное чувство вины – кажется, что ты губишь его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая взамен. И однажды, когда вечер твой будет особенно одиноким, ты придёшь к нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо озаряется счастьем только оттого, что ты рядом. Чувствуешь себя волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия станут всё теснее, твоё личное пространство всё меньше, его просьбы превратятся в требования и счастье на его лице сменится капризно-раздражительной маской. Поэтому убей его сейчас.А потом, когда останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья фотографию того единственного, кому хотелось отдать свою жизнь, кто умел делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз. Того, кто убил тебя однажды.
Солнце на закате окрашивает твое белое, холодное тело в цвета червонного золота.
Ты паришь где-то в вышине, под одну-единственную мелодию, которая слышна только тебе.
Ты улыбаешься солнцу, которое тебя убивает.
Ты даришь ему свой первый и последний,
Прощальный танец.
Сначала твое маленькое, ледяное сердечко превратится в слезинку на чьей-то ладони.
А затем – исчезнет в лучах беспощадно-золотого света.
Невозможно забыть, невозможно простить, невозможно…
Ее белоснежное платье. Мои черные крылья.
Ангел сделал свой выбор.
Ты знаешь, что будет дальше?
Я – знаю.
Всегда будет кто-то другой, кто-то третий, кто-то лишний.
На Крыше Мира царит полумрак.
Не ледяной, парализующий страхом, нет.
Он теплый.
Когда вдыхаешь его, он становится мягким и ленивым, и еле-еле движется внутри тебя, наполняя тело сонливостью. Голова отказывается изобретать новые иероглифы. Ты вслушиваешься в неторопливый шелест дождя за окном и блаженно жмуришься.
Полумрак и дождь не приносят счастья, страха, радости, тоски и прочих никому не нужных чувств и эмоций.
[230x152]
Ничего не случилось.
Небо не рухнуло на Землю, разрезая ее миллиардами лазурных осколков. Вода не вышла из берегов, обрушившись на мир сверкающей изумрудной лавиной. Земная твердь не раскололась на части, проглатывая все живое.
Не случилось ровным счетом ничего.
Совершенное создание, которое не чувствует абсолютно ничего. Она ИГРАЕТ. Она изображает любовь, ненависть, радость, печаль. Она создает иллюзию. Иллюзию чувств, иллюзию жизни. Ее игра великолепна, ее роли потрясающи. Ей удается то, что не удастся сделать ни одному актеру. Она играет жизнь.
Ты влюбляешься в нее сразу, за одну секунду, однажды и навсегда. Она честно признается, что ты, он, она и весь мир для нее – всего лишь марионетки, но ты не веришь. Ты никогда не поверишь в пустоту, скрывающуюся за этим ангельским взглядом. Ты думаешь, что там – все тайны мира, но там нет ничего. Ничего.
Ты отдаешь ей свое сердце и плачешь от восхищения. И из ее прекрасных глаз текут слезы. Самые настоящие, неподдельные.
Просто потому, что это очень красивая сцена.
Когда я притворяюсь, у меня все всегда получается натурально. Поэтому я притворяюсь всегда – так выходит гораздо правдоподобнее, чем, если я вдруг начну вести себя искренне. Ведь что значит вести себя искренне? Это значит непосредственно выражать в поведении свою сущность. А если моя сущность в том, чтобы притворяться, значит, единственный путь к подлинной искренности для меня для меня лежит через притворство. Я не хочу сказать, что никогда не веду себя непосредственно. Наоборот, я изображаю непосредственность со всей искренностью, которая есть в моем сердце. В общем, слова опять подводят – я говорю об очень простой вещи, а кажется, что я фальшивое существо с двойным дном. Но это не так. Дна у меня нет совсем... (с)
Серебряная пуля попала прямо в сердце. Теперь от него не осталось ничего.
Я готовлю ванну. В ней – молоко и мед. Перед зеркалом – ванильные свечи.
Глаза моего отражения – темно-зеленый лед.
Холодно.
Хочешь мартини со льдом? Сделай глоток и поцелуй меня.
Готовься к реваншу, Сценарист.
Я лежу на холодной земле, опутанная лианами с белыми цветами. Шипы впиваются в мою кожу и жадно пьют алые капли. Ты смотришь на меня своими глазами цвета льда, твои платиновые волосы падают на красивое лицо. Ты наступаешь мне на грудь и тонкий, как игла, каблук, пронзает мое сердце...
Нет, не надо, не надо, мой Ангел, не читай мои мысли, сохрани свою душу в чистоте.
Никто никогда не узнает всей правды, ее знаю только я. А правда, правда – она настолько ужасна и отвратительна, что мне не остается иного выхода, кроме как забыть ее.
Ты думаешь, мне больше нечего сказать? Ты думаешь, все ходы просчитаны?
Нет.
Все, что ты подумаешь сегодня, я знала еще вчера.
И даже если ты считаешь, что я беспомощна – это всего лишь иллюзия, которую я создаю.
Хочешь знать, зачем мне это?
В ее глазах столько ненависти, что я сгораю на месте, зачарованно глядя в эти черные омуты. Ее красивые кроваво-алые губы искривлены в презрительной усмешке, нервные белые пальцы упрямо сжаты. Ее полупрозрачное платье – пурпурное пятно на девственно-чистом снегу.
Она пьет мою кровь с наслаждением, и ненавидит меня страстно, жгуче, безумно. Так сильно, что почти влюблена в меня.
Все мои игры - для нее, все мои слова только для ее ушей, мой самый убийственно-сладкий поцелуй – для ее алых губ.
Она – моя драма.
Я – ее воздух.
Ее имя – единственное, что у меня осталось.