— Раф? — Е.
— Да. — О.
— Здорово.
...
Е. отпаивала О. уже неделю. Утро начиналось с трёх дня. С О. сдергивалось одеяло, и он с пинка плёлся до ванной. В кухне уже пахло жареным хлебом.
— Гренки? — Е.
— Гренки?
— Не те гренки, просто гренки.
Гренки были замечательные. За завтраком выпивалось пол бутылки вина. Е. знает толк в вине. И в гренках.
...
После завтрака О. снова ложился. Е. залазила к нему в постель и читала в слух. Вчера она начала читать Эмиля. Дочитала до понедельника, 26 ого декабря.
— Как Эмиль опустошил кладовую в Каттхульте и поймал Командоршу в волчью яму... — Начала Е.
О. заваливался в сон, уткнувшись в тёплое плечо Е..
...
Так было принято. Последовательность сохранялась уже очень давно, и Е. понимала какая ответственность лежит на ней и на О..
Средняя разница в возрасте три-четыре года. Старший всегда очень любил младшего. Наставляет, если это необходимо.
Обязательна была и последовательность — мальчик-девочка, это воспитывало. Е. знала о восьми линиях такой связи, хотя её старший рассказывал когда-то о том, что их около двадцати восьми
Е. была старше О. на три года, с того момента с которого они с О. срослись как близкие люди она стала для него старшей сестрой.
У неё тоже был старший. Брат. О. видел его один раз, в 16 лет.
Они встретились с Е. в парке, он был обросший и не бритый, в чёрном пальто. Увидя Е. в его глазах заблестели слёзы, а Е. бросилась ему на шею, и прижалась всем телом.
Это единственное что помнил О., больше он нечего не помнил, потому что больше не видел Е. с старшим.
Не знал О. и о том (хотя и догадывался), что старший всё о нём знал. У старшего в свою очередь тоже была старшая, но о ней наверно и Е. особо нечего не знала.
Е. понимала, что она обязана вытащить О.. Но не знала как связать его с Л.. О. уже распарывал руку и капал кровью, чтобы соединить себя кровью с Л.. Пути назад не было.
Е. знала дословно об одной смерти семьи, хотя их было несколько. Тогда старшая не смогла связать себя с младшим. Это была достаточно давно в 86ом. Но там была тёмная история, связанная с инцестом.
Тогда, как по цепочке умерла живущая линия семьи. У младшего было соитие с старшей, после чего они оба покончили с собой, затем застрелился старший той девушки.
Цепочка самоубийств остановилась на женщине 56 лет из Страсбурга, она сошла сума. Тогда эта история прокатилась шоком для всех верхушек семей.
Когда Е. думала об этом по её спине пробегали мурашки. Хотя мурашки стали обычны делом. Что делать с О.? Что делать с Л.? О. не успел нечего объяснить Л.
А теперь с Л. даже нельзя было выйти на связь. Хотя куда выходить, эти связи так не налаживаются, не сообщается: «День добрый. Теперь ты младшая сестра О., привет я его старшая сестра, вот лезвие, ты должна разрезать запястье, у него уже разрезано».
Масонский орден, господи прости.
Невероятная любовь убивала всю логику, но в ней лежала суть этих отношений.
Е. прижалась к спящему О.
О. снилось лето, грязный двор, Л., Е., Ш., Мама, и заросли карагача.
Е. снилась большая рыба, она плыла с ней.
Солнце закатывалось за горизонт.
ждать. сколько?
идеалы средневековья. служить.
в последний раз?
не успеть, получив разрешение, получив надежду, получив силу справится, получив счастье, потерять, не успеть, сжечь, развеять. обменяв все идеалы на последний бросок.
пережить потеряв все ценности, озлобится. нет. нельзя.
последний бросок.
некто не оценит слова, любовь наделяет ценностью, всё бесценно любимо. предатели.
[408x528]
Е. стояла прислонившись спиной к колонне и уперевшись ногой в её основание.
Она знала, что О. сейчас выползет, знала, что О. раздавлен.
В левой руке она держала сигарету с сильно сплющенным фильтром, а правая была погружена в карман. Это Е. сидела на седьмом месяце беременности куря и запивая дым красным вином из бутылки, напротив больших часов кафедрального собора через 6 лет.
О. выполз из вагона, оступился, пролетел 2е ступеньки, и, подвернув ногу, остановился, удержавшись рукой за поручень, оглянулся и захромал по направлению к главному входу.
Е. увидела О. из далека. Перехватив сумку она поспешила к нему.
Е. всегда имела особенность не говорить тогда когда это не требовалось, она всё всегда знала, и когда говорила о графах, и когда смеялась над Л., и когда бежала по лестнице чтобы О. не забыл вирбель.
Знала что О. будит плакать у неё на плече, знала что О. не получит ключи от жизни, знала что будит жить с этим.
О. сдерживающий себя и стягивающий всё внутри не выдержал, увидев Е.
Е. увидела, как глаза О. наполнились слезами, и затрясся подбородок. Она пробежала последние три шага, обхватила его руками и прижала к себе.
«Высокая» —подумал Ш. читая, не обращая внимания.
Высокая.
— У меня нет жизни, больше нет. — О.
Е. всегда была смертью. Л. всегда была только жизнью.
— Ты пока нечего не знаешь. — Е.
— Там их орды, орды страждущих и жаждущих, с плодами, и в золоте. — мычал О. в плечо Е.
— Ты знаешь, что золото блекнет от смеха.
— Я боюсь, я не знаю, я не когда не хотел нечего больше.
— ...
— Я продам душу, чтобы связать себя кровью.
— Ты не свяжешь себя кровью, мы слишком слабы, чтобы понять, как это сделать, пока.
— Женя, - вытянул из себя О.
— Будь тем, кем был для жизни, даже если жизнь не видит в тебе больше смысла, только так ты будишь любить меня как то, что освободит тебя, а её как то, что даёт тебе возможность освободится, и только тогда ты будишь превращать воду в кровь.
Тонкие и холодные пальцы Е. коснулись волос О.
— Может ты обладаешь силой которая создаст новую ценность. Не забывай об этом. — Е.
я родил в себе то что ещё некогда не рождалось во мне; более того, я не разу не видел упоминания о существовании этого. что это? я боюсь так как чувствую насколько это глубоко, оно рождено под всеми пластами нравственности и христьянской этики. это самое странное что случалось со мной.
боятся чуда? не чуда. боятся того что нет не какого указания на труды посвященные этому, нечего, не малейшего упоминания, что это такое существует или существовала. бредни в ветхом завете, чушь собачья всех причинно следственных связей на которых базируется психоанализ, они как будто не видят что под ними океан, и похоже я вижу его блеск. поистине, я уверен что теперь не когда не буду тем животным, каким был.
все эти мучения не пережитые при рождении, и за них надо платить сейчас, платить зная что голову не повернуть, не развернутся, крюк внутри натянет леску и вывернет брюшину.
а ещё я не знаю, не ложь ли всё то что я поставил на место основной ценности.
луче не будит.
Е. 02.12.2008
«Он нам как будто говорит: Лги, Воруй, Убивай».
Хотя, хуй с ним с Мендельсоном по большому счёту.
(Но как же тогда Лист? Он, судя по прочитанному, не запрещён в Израиле только от того, что сидел тихонечко и не выёбывался.)
— http://www.chayka.org/author.php?id=109
На счёт всего этого у меня есть большие сомнения, как и на счёт утверждений якобы Вагнер был абсолютным антисемитом и за этим стояло не что иное, как невежество. С третей стороны — а не стал ли Вагнер жертвой этого бескрайнего зубастого либерализма, который, как и глобализация торчит из задницы нашего любимого общества.
Расследование продолжается.
! !
** **
— У Т.М. на портрете, отличная шапка. — Е.
— А ещё у Т.М. отливные книжки.
— Кстати, как давно ты узнал, что самая известная из них, вовсе не про утопленников?
— ..!
— Расчерти граф, разложи его в матрице, просчитай наиболее подходящие расположение... В любом случи так проще чем ходить по кругу, или сидеть на лавке, ты замёрзнешь и умрёшь. — Е. была на высоте.
— Граф? — удивилась Л.
— Да. В матрице, — без улыбки сказала Е.
— Эйлер, все дела, — из другой комнаты пробубнил О.
— Кто? — Л.
Е. улыбнулась.
— Пффф, — Л. отвернулась к окну.
— Я не настолько сошел сума, чтобы доверять теории вероятности — из другой комнаты пробубнил О.
— Чёрная магия. — улыбнулась Е.
— Ведьма! — взвизгнула Л.
...:: Pietari Posti
Большие города пугают меня. Особенно те, о которых я имею представление. Кинуть им вызов заманчиво. Унизить их — победа.
«Как же вы блядь заебали меня со своим Джонам Кейджам» — спокойным голосом сказала Е.
Разочарование пришло после осознания того что 4:33 не отрезок времени выделенный для тишины, а просто перформанс.
Е. встала на первую ступеньку, выходя из вагона, сурово огляделась, и спустилась на одну вниз .
Л. затая дыхание и скрестив пальцы ждала, как Е. оступится и полетит вниз.
Е. не упала. Она соскочила и врезалась в толпу встречающих, толпа проглотила её.
— Я думаю она и в детстве не падала, — улыбнулся О., косо посмотрев на Л.
— Как и любая другая нормальная черепаха, — фыркнула Л.
Толпа встречающих шевелилась и колыхалось. Неожиданно края её замерли и раздвинулись. Разорвав толпу встречающих, Е. прошла её насквозь. Толпа с шумом сомкнулась за её спиной.
— Бедные египтяне, — вздохнула Л.
— Ей не понравится аналогия, — улыбнулся О.
«Если бы моё сердце писало бы песни, они были бы такими».