[700x408]

Птицы

В последнее время мы видимся с ним три раза в неделю, по вечерам. Два из них — в тренажерном зале. По воскресеньям мы встречаемся после семи на перекрестке Ленина и Береговой. Спускаемся по той, что ведет к морю и, под аккомпанемент опускающегося на наши плечи снега, заходим в кафе с окнами во всю стену.
Он заказывает безалкогольное пиво и порцию чебуреков. Чебуреки, надо сказать, в этом заведении готовят отменно. Я беру бокал светлого пива и ограничиваюсь картошкой или салатом по мотивам «Оливье».
В это время суток в кафе заняты один-два столика. Из динамиков приглушенно раздаются старые вещи американской и российской популярной музыки.
Мы беседуем о разном, выпиваем пиво и разъезжаемся по домам. Точнее, он отвозит меня на своем стареньком автомобиле.
- Ты не знаешь, сколько может стоить обычная деревянная рама? - спрашивает он однажды.
- Для фотографии?
- Да.
- А какого размера? - уточняю я.
- Примерно как тот телевизор.
Я оборачиваюсь и разглядываю закрепленный на стене телевизор диагональю примерно сорок два дюйма. Молодой Васильев в форме гвардейца поет «Остаемся зимовать» в непроходимых болотах.
- Понимаешь, после ремонта у меня осталась свободная стена, на которую что-то нужно повесить и мне хочется, чтобы это была твоя фотография.
- А какая именно?
- Моя любимая, - улыбается он.
Значит — с птицами.
На той фотографии черный ворон, размахивая крыльями, опускается на белоснежную чайку в полете на фоне моря. Пожалуй, лучшее мое фото, которое, к тому же, я сделал очень давно. Было прохладно и я уже поднимался вверх по ступеням, собираясь покинуть пляж. В какой-то момент я обернулся, поднял камеру и сделал тот снимок. Я не видел, что фотографирую, поспособствовала интуиция. Интуиция в то время постоянно сопровождала меня.
А сейчас я разучился ее слышать.


Мне пора уходить

Бывают такие ночи, когда она не может заснуть.
В последнее время бессонница все чаще преследует ее.
И тогда она, глубоко вздыхая, начинает считать овец.
Пастбище, на котором пасутся овцы залито солнечными лучами. На голубом, утреннем небе не видно ни облачка. Под могучим, раскинувшим ветви кленом посапывает пастух, а рядом приютилась его собака.
Увидев это, овцы начинают баловать — становятся в цепочку и прыгают через местами поваленный забор, которым огорожено пастбище. Что и говорить, это единственное развлечение в скучной, по большей части, жизни овец.
Когда очередная овца, перескочив забор, оказывается на мягкой, весенней траве, она ее считает.
«Сто двадцать шесть», - говорит она про себя.

Он всегда чувствует, когда она считает овец. Он набирает ее номер, она поднимает трубку и они долго разговаривают — иногда до самого утра.
- Доброй ночи, - приветствует он ее.
- Доброй ночи, - отвечает ему она.
- Снова считаешь овец?
- Ага...
Она удивляется, что он угадывает эти дни.
«Как же ему это удается?»
Иногда она представляет, как они, взявшись за руки, лежат в ее кровати, вглядываясь в звездное небо. Звездное небо простирается под самым потолком, такое огромное, что вот-вот, - и оно обрушится на них. Вот-вот, - и в нем можно будет утонуть. Когда-то она уже тонула в звездном небе, но это было так давно, что сегодня вспоминается с трудом.
Ей кажется, что многие моменты уже не вернуть.
По правде говоря, у нее есть друг. Но с ним она никогда не будет считать овец. И скучает она вовсе не по нему.


Немного о письмах

То письмо я опустил в синий почтовый ящик на углу двух улиц города N в конце зимы. Опустил, не подумав.
Конечно, я совершаю необдуманные поступки, как и вы, должно быть, но к каждому делу я все же люблю подходить всесторонне взвешивая возможные результаты.
Позавтракав рогаликом с шоколадом и чашкой черного чая, я засел за письмо. Писал его около часа, особо не задумываясь — просто изливал свои мысли на бумагу. Закончив, купил в ближайшем киоске конверт, сложил в него листы, запечатал и вывел своим размашистым почерком имя и адрес получателя.
Надел куртку и отправился к синему ящику на углу улиц.
Конверт звучно стукнул о дно ящика, видимо другой корреспонденции оный в себе не содержал.

На следующее утро я проснулся в тревожном настроении. Долго бродил по квартире, приготовил нехитрый завтрак, налил в кружку горячего чая, сел на диван и принялся все это уплетать.
- Сегодня же воскресенье!
Я прямо-таки подпрыгнул. Сегодня воскресенье. Значит письмо мое из ящика заберут лишь во вторник, в 9:34. Получается, еще два дня и две ночи мое письмо проведет в одиночестве, в холодном ящике, если никто в него ничего не опустит. Как я уже говорил, был конец зимы — февраль, - температура опустилась до минус одиннадцати градусов.
- Экий я безалаберный, - корил себя я.
Через минуту я сидел за письменным столом благородного коричневого цвета, и сочинял новое письмо.

- Ууф, - скажет новое письмо, плюхнувшись в почтовый ящик.
- Ну наконец-то, - произнесет старое письмо. - Ну наконец-то! Приветствую вас! Я уж подумал — никто здесь не объявится, - старый конверт Читать далее...

- Ну и... что теперь будешь делать? Как исправишь то, что натворил?
- Подарю ей ключ!
- Ключ? Какой ключ?
- Обычный такой, металлический. Вопрос не в том- "какой", вопрос в том, что скрывают те двери с висячим замком, для которого он и был изготовлен!
- Ты странно говоришь. Что же таится за теми дверями?
- А вот это загадка, мой друг. И, прежде всего, - загадка для меня самого...

Она появляется неожиданно.
Так неожиданно вчерашнюю палую листву покрывает первый снег. Или ветер в середине апреля начинает колыхать воздух как-то по-другому. То есть, сколько бы ты ни ждал первого снега или весеннего дуновения ветра, - все это приходит неожиданно для тебя. Выходишь из подъезда и вдыхаешь аромат происшествия.
А еще, неожиданно для тебя звонит телефон, когда ждешь этого звонка целый день. Весь день ждешь звонка и ничего не можешь делать — все валилось из рук, книга не читается, совсем не смотрится фильм и мысли текут лишь в одном направлении. Даже чай, который завариваешь себе каждое утро, обладает иным вкусом.
И вдруг телефон звонит.
И все сразу же встает на свои места после разговора: и от фильма получаешь удовольствие, и книга оставляет неизгладимые впечатления.
Так и она...
Ее ждешь каждый день и каждую минуту этого каждого дня, но она появляется неожиданно. Она смотрит на меня своими выразительными морскими глазами и улыбается мне. Хотя, по правде говоря, я думаю, что она улыбается каким-то своим мыслям, которые, наверняка, мне никогда не удастся разгадать. Впрочем, неважно. Главное, она появляется неожиданно. И с каждой нашей встречей удивляет меня.
Удивлять меня — ее особенность.
- Доброй ночи, - говорю я ей с рассветом. - Добро пожаловать в новую эру!..

[700x467]


[700x467]

- Но я не могу думать только о себе!
- Я думаю, у нас получится. Если бы мы не думали только о себе, я бы не совершила поступков, которые причинили боль тебе, а ты бы тоже думал, прежде чем совершать какие-то поступки. Мы на верном пути! Поверь, скоро так и случится…
- Да, знаю. Ты выйдешь замуж, а я уеду отсюда подальше. В какой-нибудь другой город, где как и здесь будут рельсы и море…

[700x467]

Стал ли я в чем-то сильнее, в чем-то безумнее? В чем-то тише... Такие мысли в последнее время часто беспокоят меня.

Старушка, продающая на ночной остановке яблоки и 2курсник на лексусе последней модели. В одном ли мире мы живем? На одной ли планете?

Сегодня мой любимый цвет - синий. Сегодня я скучаю по тебе еще больше, чем вчера.

Все эти люди когда-нибудь кому-то врут...

Ничего так сильно не хочется, на самом деле, как блинчиков с шоколадом, приготовленных ею.

"Величайшим изобретением XIX века стало изобретение процесса изобретения". А.Уайтхед так сказал.

Да, я как раз из тех, кто на последние деньги покупает фотопленку, книгу или холст, даже зная о том, что завтра не на что будет купить еды или выпить чая в кофейне. Не гордость и не кич, просто пора менять работу.

Как бы и что бы ни происходило в твоей жизни, ты никогда не должен довольствоваться словом "нет".

Иногда все же следует выйти, чтобы больше никогда не входить. Будь то социальная сеть, дверь или человек.

Все вещи, по сути, едины. Или же вся суть вещей, по сути, одна.

Лишь в октябре узнал о том, что 2010 год - год Шопена. Когда-то был в Желязовой Воле, слушал инструмент композитора, прогуливался по его великолепному саду - в любое время года этот сад был неимоверно красив, судя по фото в буклете. А вот самому мне сыграть не дали. В 24 я еще ни разу не играл Шопена. Мне уже 24... Я загнался.

Не могу работать без легкого беспорядка на рабочем месте. И в мыслях, что в голове.

Прогулка по мокрым от дождя и моря камням похожа на... балет

Съеден гранат. И кот постарел.

С каждым днем она все больше похожа на гостью с другой планеты.

В конце концов, когда-нибудь приходит разочарование.

По воскресеньям столько необычных вещей находишь в карманах!

Некоторые сны мучают меня, некоторые - радуют. С таким багажом я и шагаю по жизни не зная, стоит ли бросать его на половине пути, или еще покажут что-то неординарное. Марс, к примеру.

Странно, почему люди отвечают "красного", если я спрашиваю о цвете Марса. Ведь они никогда там не были.

Ни в ресторан не сходить, ни в театр. Почему же те, у кого имеются пиджак и приличные туфли, занимаются черт знает чем?!

То милки-вея нет, то молока. Никак не могу проверить, тонет ли первое во втором.

Клубное фото - кал.

Современное искусство - шум. Популярное, нужно добавить.

Никогда не читал Бегбедера, но натыкался на его цитаты. Ну... кто-то ведь должен писать для подростков, правда?

Вот Роберт Капа был фотографом. А вы - хуйня. И я тоже...

Бывает, знакомишься с человеком, а ощущение того, что знаешь его уже давным-давно, рождается буквально с первых минут знакомства.

На следующих выборах - любых - я буду культурнее. Напишу на бюллетене: "Пенис"! А когда, кстати, ближайшие выборы?

Когда не остается ничего больше, начинаешь верить в чудеса.

Электробритвы - тоже кал.

Перемены интересны последующими воспоминаниями о прошлом, прожитом мире. Фотография здесь является проводником из одного мира в другой.

График работы: ежедневно

Конечно же приятно, когда люди приходят лишь для того, чтобы поблагодарить тебя за твою скромную работу.

Кажется, я не могу найти выход.

Если ты говоришь незнакомцу: "еще встретимся" - вы еще встретитесь.

Я ненавижу виски.

Когда мне казалось, что я становлюсь второстепенной личностью, я захаживал в один бар, брал алкоголь, а затем тихонько наигрывал различные мелодии на фортепиано в дальнем конце того бара. И мой мир возвращался ко мне.

Музыкальные инструменты нужно все время спасать!

А ведь кусочки паззла не складываются в голове, верно?

Никогда не угадаешь, сколько всего увидишь и с кем разговоришься, когда берешь с собой камеру на прогулку.

Сделаешь в квартире уборку, а потом сложно что-либо найти. На фиг надо?!

Если бы выходные длились вечно, в понедельник не нужно было бы идти на работу.

Соц. сети различных направлений превращаются в помойку.

Ждать - это получалось у меня лучше всего.

"Щелк" выключателем, и сразу же становится темно. И все теряет смысл.

Каждой зимой думается, что лето все-таки было отличным.

Общение с людьми, видимо, противопоказано мне.

Знак "Рыб" - закрытый знак.

Встретить рассвет, начинающийся в 5 утра не сложно, если не ложиться спать.

А свалка там:
http://twitter.com/mikebaranovsky

[467x467]
Как глубоко я в тебе?
Когда я смотрю в твои глаза, мне мерещится весеннее море, небо, затянутое невесомыми тучами и легкий дождь – столь легкий, что не понять, льет он или висит в воздухе. Это мое любимое море.
Я пишу тебе утром, днем, вечером, ночью и снова утром, и снова…
Кажется, я знаю тебя очень давно, и каждый день открываю тебя, словно впервые. Давай просто что-нибудь делать вместе и ни о чем не думать. Вообще ни о чем.
Когда я смотрю в твои глаза, я вижу, как волны подступают к моим ногам, охватывают меня и уносят за собой. Я люблю твой взгляд.
Так глубоко ты во мне…

[700x467]

Мы выходим из поворота, и перед нами открывается необыкновенная картина. Серое полотно дороги тянется метров на сто, а дальше его пересекают рельсы. В этот ранний час столбики по обе стороны дороги и поднятые вверх стрелы шлагбаумов отражают красным и белым свет автомобильных фар. Все остальное скрыто густым утренним туманом.
Трасса Светлогорск – Калининград в семь утра загадочна, красива, инопланетна. Сон на пару с усталостью пытаются отобрать эту красоту, но куда им?!
- Постой, - хочется сказать мне, - постой, нельзя это все потерять.
Я молчу.
Солнце неожиданно показывается из-за облаков, когда мы уже стоим на перроне Южного вокзала. Я прохожу несколько вагонов и втягиваю в себя такой свежий, по-настоящему зимний воздух. Изо рта вырывается пар, а в голове засел Шопен, который едва ли покинет ее в ближайший час.
Но самое удивительное, что в тот день я увидел ее…

[700x469]
Подумай,
Ежедневный туман под окнами сегодня выбивается из расписания.
Словно пара нот, вырвавшихся за такт, приближают сонату,
первые капли дождя рождают предчувствие грозы.
Деревья качают ветвями, спасая задыхающийся ветер.
Ты стала одной единственной на свете.
Листья – предвестники снега.
Скоро он укутает твой город в белый плед.
Я возьму тебя за руку и приведу к морю, зная, что ты без него не можешь. А затем мы будем пить обжигающий кофе осторожно из разноцветных кружек. Вот и все слова, которые я хочу услышать:
«Ты мне нужен»

И нет расстояний!

[700x467]
Я сохраню! С днем рождения, Надя!

Бледное утро. Неба мало
Тонкие пальцы. Молчание слёз
В тревожных минутах сплошных расстояний
Июньской печали
Звезд

Последним закатом. Мы опускали
Струны сердца в прохладную воду
Посмотри. Я рядом.
Еще один день, еще
Годы

Подари. Мне свою нежность
Забери мое сердце туда.
Над облаками. Надежда
Выше крыш, выше неба
За

[700x399]
Есть сны, от которых лучше держаться подальше.
Они гораздо ужаснее любых кошмаров, где вас догоняют, пытаются убить, где вы падаете с огромной высоты, где у вас не открывается парашют или вас похищают инопланетяне. Нет, в этих снах нет войн, монстров-маньяков, пустынных городов и таинственных мест. В них к вам не являются люди, которые уже давно ушли и никто, в сущности, не пытается заговорить с вами.
Однако, когда я, просыпаясь, вскакиваю с кровати, по всему телу проходит дрожь, которая не скоро исчезает. Мне страшно засыпать вновь, поэтому я готовлю кофе и сажусь у окна и, если мне везет и за окном уже рассвело, - я наблюдаю за утренним городом. Это успокаивает меня. По крайней мере, до следующей ночи.
Я обитаю в трех состояниях сна. Или они обитают во мне, не понять… По правде говоря, «состояниях» - это совсем не то слово, которое здесь уместно использовать, но лучшего у меня нет.
Первое состояние сна – контролируемый сон. Когда понимаешь, что находишься во сне и сон этот можешь в любой момент прервать.
Второе состояние – неконтролируемые сны.
Третье – смесь первого и второго. Находясь в кошмаре, что-то (сознание? мозг?) пытается разбудить тебя, избавляя от мук. Тогда я просыпаюсь от дикой боли в ногах – их сводят судороги. Физическая боль замещает душевную.
Но сон никуда не пропадает. Потому что он – жизнь.

Есть сны, от которых лучше держаться подальше.
Они гораздо ужаснее любых кошмаров. В этих снах пустота. И эта пустота слишком реальна. Слишком! В этих снах, обычно, я жду тебя около твоего дома, зная, что ты не никогда не спустишься… В этих снах – как и в жизни, - между нами пропасть, только там пропасть еще реальнее. Еще глубже.
Здесь я могу позвонить тебе, написать, взять за руку. Там я не могу ничего.
Иногда мне снится автобусная остановка. Ты стоишь рядом, но нам лет по десять, а значит, мы с тобой еще не знакомы и я не могу окликнуть тебя. Не могу назвать по имени, поприветствовать, заглянуть в глаза. А вокруг нас снег. Большие мохнатые снежинки сыплют с небес.
Иногда рядом с сегодняшней тобой стоит твой мужчина… Я не вижу его лица. Он держит в своих руках твои руки, он целует твою шею и плечи. В этой реальной пустоте я понимаю, что так будет всегда. Все время.
А время было бы вечно, если бы имело право на существование.

[604x403]
Фото, которое сделала Катя Черкесова, Отрадное, 2010

К четырем захотелось чая.
Возвращаюсь к офису с чашкой в одной руке, другой достаю ключи, собираясь уже открывать дверь.
- Молодой человек, это вы здесь работаете? – спрашивает меня незнакомая девушка.
- Я, - отвечаю я.
- Тогда это вам, - протягивает мне небольшой конверт. На конверте нет никаких надписей, совершенно пустой конверт, белоснежный.
- Спасибо, - ошарашено благодарю я незнакомку и, замерев так – с чашкой в одной руке, и с ключами и конвертом в другой, - провожаю ее взглядом, пока она не скрывается за углом.
«От кого же это?» - спрашиваю у пустынной улицы, впрочем, уже догадываясь.
Сделав глоток, с трепетом открываю.
Внутри чудесная собственноручно изготовленная открытка – необычная, с милыми пожеланиями.
В это мгновение осень делается теплее!..
Спасибо!

Я достал и "Город Ангелов", и "Город Грехов"...

[700x467]

Когда я думаю о тебе, в мыслях, в закрытых глазах моих, сразу же появляется твоя улыбка. Такой искренней улыбкой не улыбается никто на свете, я это знаю, я так долго путешествовал в поисках этой неземной улыбки, а когда нашел – растерялся.
Затем мое воображение рисует твои глаза. Как нестерпимо совестно, что я не помню их цвет, но как бы мне хотелось сейчас заглянуть в них, и заглядывать всегда, потому что твои глаза тоже улыбаются, так же искренне, как и улыбка. И как немного тех, кто может по-настоящему в них посмотреть. Понимаешь? По-настоящему!
Во мне слишком много печалей, и так манит меня радость твоих глаз.
Затем волосы, лицо, фигура и мы уже на крыше, над пасмурным, пропахшим дождями городом; мы так высоко. Там, – сверху – все кажется таким мелочным и низменным - грусти, лжи, проблемы. Тогда как мы уже парим в облаках...
Я не знаю, как, каким образом я отпустил тебя.
Ветер теребит твои волосы, и крыша начинает растворяться, а после – медленно растворяется твой образ. Так тает последний снег в апреле, так волны обнажают камни, рассвет прогоняет сумерки. И у меня не остается ничего, сплошная темнота.
И я живу в этой темноте, открывая и закрывая глаза, пока вновь не позову твой образ за собой.
И я зову!..
Ты слышишь?

Знаешь,
у тебя меня никогда не будет. Проснувшись поутру однажды
мое имя заполнит каждую комнату в твоей голове и угол каждый.
Между твоим взглядом и моим, между моей рукой и твоими волосами
расстояние покажется величиной с пропасть.
Воспоминания обо мне – чудесами.
Сегодня назначу тебе свидание.
В одиночество ночи шепчу: «Хватит!»
Опоздав, ты придешь через годы, через десяток объятий.
Сарафан покроется пылью, шрамами – душа. Улыбнувшись, с порога мне скажешь, зачем ты сегодня пришла.
А в мире все будет по-прежнему: те же радиопередачи, тот же дождь за окном, рождаются и умирают люди.
Милый друг мой, прости, не грусти, не скучай!
У тебя меня больше не будет.

Прощание.