[700x467]

[396x600]

Александр и Евгения
29 июля 2011

      Когда-то я очень хотел быть услышанным, хотя мне совсем нечего было сказать. Я хотел быть увиденным и замеченным, но не мог ничего показать и представить. Мне хотелось объяснять, когда я толком еще не мог понять свои мысли; и хотелось сочувствовать, когда я еще не научился чувствовать.
      Когда-то давно мне казалось, что нужно обязательно написать роман или повесть. Что каждое свое воспоминание нужно обязательно сохранить, записать в свою память, пронумеровать и поставить на полку в хронологическом или алфавитном порядке, словно книжку в библиотеке. Казалось, что нужно снять карточку, место которой в глазах сотен и тысяч смотрящих на нее в выставочном зале. А еще казалось, что все невысказанные слова нужно высказать, неразборчивые мысли – излить бумаге, мелодии и звуки – доверить клавиатуре фортепиано и вывалить все это в окружающий мир.
      Когда-то очень давно мне хотелось любить и остро нуждаться в ответном чувстве, боясь шагнуть не туда, боясь запутать или быть запутанным, разрываясь в противоречиях.
      Свет должен был появиться внезапно, разбрызгивая прелесть каждой зари и каждого взгляда. Дожди должны были породить отражения в лужах, отчаяние – видимость искусства. Мне думалось, что обратив всю свою веру в краски, а все краски – бросив к ее ногам, точно ветер – листву поздней осенью, я получу гармонию. Я считал, что лишь в несметных сражениях я обрету покой...

      Я боюсь сотен и тысяч вещей. Для того, чтобы жить, иногда нужно двигаться, идти вперед. Иногда – останавливаться и оглядываться по сторонам. Свет родился внутри. Там же, где и мелодии. Там же, где лучшие снимки. Мысли прозрачны и глубоки, как глубоко и прозрачно апрельское небо. Невысказанное затерлось. Любовь – константа. Воспоминания хаотичны и воздушны. И мне (так много) есть о чем вам рассказать, но я не буду этого делать.
      Мы простились в пятницу, в четверть седьмого, без дождя, у автобусной остановки, чтобы встретиться в субботу в четверть или в половину какого-то, неважно, часа, неизвестно где, в любую погоду.
      Чтобы более не прощаться.

Все осталось прежним.
Пол, потолок, стены. Окно. Дверь.
Все вещи на своих местах.
Лампа, кровать, письменный стол. Лист бумаги в машинке. Луна, вписанная в звездное небо. Трехгранный тумблер с плавающими остатками льда в виски. Неоконченная любовь. Неоконченная книга.
Незавершенный замысел.
Мысли.
Все по-прежнему. Звуки: часы в дальнем углу, потрескивание винила — Григ, Гендель, Шопен. Бах. Клаксоны автомобилей, разъезжающих в разные стороны по перекрестку девятью этажами ниже. Головная боль. Ежевичное варенье. Ежедневные судьбы. Мир подступил к самому горлу и только и ждет, чтобы его выкричали.
Запах масляной краски, проведенные впустую годы, тишина утреннего прибоя за городом, восход солнца за плотно сдвинутыми шторами. Чайки, по ошибке свернувшие на эту улицу. Ступени вниз, ступени вверх. Кто это был? Кто исчез? Кто остался?
Все изменилось.
Пол, потолок, стены. Окно...

[700x467]

[700x467]

[500x496]

[282x400]

В записи собраны первые тринадцать фотографий с прогулки по Калининградскому зоопарку в дождливый день десятого августа 2011 года.
[700x467]

Посмотреть фотографии

Иногда, на ярком фоне августовских дней, тихо и едва уловимо – словно тенями, проступает осень: листьями, рассыпанными по траве и асфальту во дворах, утренней прохладе и пасмурному небу. Шаги осени нетерпеливы. С каждым днем она все ближе. И вот уже воздух пронизан сыростью и дождями.
Я вышел из квартиры, которую не покидал неделю, спустился по лестнице, на углу свернул, перебежал улицу на красный сигнал светофора – с неба срывались крупные капли, город, казалось, вымер. Мысли, казалось, расстроились, рассеялись и упорхнули в утреннюю дымку.
В кафе по соседству над чашками с каппучино колдует бармен, вырисовывая шоколадом и ежевичным сиропом грозди винограда и ягоды вишни. В помещении тепло, я снимаю плащ, небрежно вешаю на стул. За окном, гремя и плавно переваливаясь с боку на бок, проезжает трудяга трамвай. В скором времени сюда придут рабочие, разберут булыжники, немало повидавшие на своем веку, извлекут трамвайные рельсы, закатают все бетоном. Закатают в бетон парки, вознесут к небу башни торговых центров и офисных зданий.
Я сделал глоток, другой. Грозди винограда, нарисованные сиропом, сдвинулись и поплыли. Из динамиков под потолком приглушенно раздавалась музыка, а какая – я не мог разобрать.
Что-то рождалось во мне и отчаянно — я это чувствовал — рвалось наружу.

Маленькая железнодорожная станция, затерянная где-то в глубине, на которой никогда не останавливаются поезда: проносятся мимо с огромной скоростью и исчезают вдали, в туманной дымке кульминации рассвета...

[700x467]

Мы решили завести общий дневник в пространстве livejournal. Там пока всего одна фотография, но начало уже положено! Положено начало многим вещам, которые - я надеюсь — проявят себя в будущем. То есть июнь для нас знаковый месяц.

Приходите! Будет интересно!
http://mikewithtancho.livejournal.com/

Лето! И хорошо вновь сесть на лавку под солнцем и, закатав рукава рубашки, читать книгу!

Слово «полупрофессиональный» вводит меня в ступор.

«Закажи реалтон к празднику Великой Победы. Стоимость одного реалтона 50 рублей». Комментарии нужны?

Готовить под композиции Гришковца и «Бигуди» - удовольствие.

Любимая подарила книгу большого формата с великолепными фотографиями и описанием 75 самых красивых маяков мира! Наслаждение!

В этом году новогодняя елка радует нас рекордно долго. Надеюсь, сегодня мы ее разнарядим:-) 2 мая.

Утро. Крики пары чаек сливаются в один и уносятся к бушующему морю. Пасмурно. Холодно. У крыльца спит кот. День начался. Время идет...

Впервые сел за руль авто.. уух.. Заброшенный аэродром, шашлыки, закат и накрапывающий дождь.

Подарили камушек с пражского Карлового моста! Хорошо начинается утро!

Жириновский говорит очень живо и умно, Зюганов тоже умно, слегка вяло. Естественно, с критикой. И только у Единой России все хорошо! А Грызлов выглядит преданной собачкой ВВП. Прогулялся бы до ближайшей школы и спросил учителей об их зарплатах!

Когда высокопоставленный чиновник говорит, что закон един для всех граждан, хочется плюнуть ему в лицо!

Подержал в руках купюру в 2 доллара США.. Сказали, что таких всего 40 тыс. Забавно выглядит!

Стихи, в которых есть жесткий мат не достойны ничего: ни бумаги, ни огня, ни памяти.

Не знаю у кого как, а у меня до сих пор стоит елка. С празднования Нового года. Кошмар! 10 апреля.

Золотистая улыбка Луны то скрывается, то вновь выглядывает из-за туч. Загадочная и манящая, она сводит с ума своей красотой и недоступностью...

Надо, надо Бегбедера почитать! А то составил о писателе мнение лишь по его глупым высказываниям. Время жалко тратить...

"Я - садовод-нелюбитель", - сказал Роман и я взял, да и обыграл его на бильярде!

Молодец, Россия! 1:1 против Великой футбольной державы - сборной Катара!:-)

В апрельском foto&video очень апрельская обложка и очень правильные мысли на последней странице! Владимир Нескоромный интересный человек!!

За окном собрались девочки лет 15-ти - 16-ти. Что-то не поделили между собой. Курят. Матерятся. Быдло-курицы, иначе не назвать...

Лето тысяча девятьсот двадцать восьмого года началось!

Именно сейчас я как-то глубже понимаю "Дэнс, дэнс, дэнс". Именно понимаю, а не пытаюсь представлять.

Отличный, порой, можно букинистический магазинчик обнаружить, добираясь на трамвае #5 и по карте-схеме.

Чуть теста, одна помидорка, половинка перца, одна сосиска, чуть сыра, приправки... Мужчины ночью пирожки готовят! А до сего была обалденная пицца!! А иногда приходится питаться пищевым мусором...

Хм.. Я в обычные недели больше блинчиков кушаю, чем в неделю Масленицы!

Большие белые очки, яркая зеленая шапка, свисающие до колен штаны, сумка с пингвинами через плечо.. Мальчики превращаются...
..в девочек:-)

Моя любимая лучше меня разбирается в футболе и в автомобилях! Факт!

Лежим, сухари грызем, листаем свадебные журналы:-)

До знакомства с Дугласом осталось 55 страниц!

Благодаря двум замечательным девушкам, у меня появился классический Молескин для рисования!

В час ночи решил приготовить пиццу... Никогда такую вкусную пиццу не кушал!!

1ый день весны? А у нас редиска, помидорки, лук, кинза, укропчик, перец, лаваш! Лето у нас, друзья! Выманиваем друзей на армяно-итальянское застолье!:-)

После просмотренного спектакля-фестиваля "Вино из одуванчиков", захотелось прочесть-таки книгу

Сегодня декабрьский снег и много моря. Правда, моря много не бывает.

Кажется, большинство россиян равнодушно относятся ко всему, кроме праздников...

Сделал пиццу - гуляй смело:-)

Кеды купил... Говорят, через несколько дней будет -30 по Цельсию...

Никак не успеваю туда, куда бы мог когда-нибудь успеть...

Боже, огради меня от пошлости!..

Я очень долго отказывался верить, но мне постоянно доказывали и доказывали: на этой планете так мало людей!...

8412 писем собралось в старом почтовом ящике...

Я как будто на Северном полюсе живу. Это не из-за холода или снега, нет! Из-за почты...

И пусть эти фото ужасны, зато ты на них очень красивая! Ты очень красивая!.. Ну не оторваться ни от монитора, ни от тебя..Никогда..Никогда.

А мы затеряны в своей маленькой галактике, в крохотном луче света, глядим на звезды и потихоньку о чем-то своем мечтаем...

Ром с Ромой:-)

Январь - месяц сломанных вещей...

По-моему, самая бесполезная профессия в настоящее время - критик. Муз, кино и проч. и проч.

"Сатисфакция" добралась до Калининграда!

Давно хотел так: возвращаться домой, где ждут...

Не люблю, когда обманывают. Ведь можно просто сказать: "Я не хочу с тобой разговаривать"..

Все люди совершают ошибки. Большинство удается исправить, но самые главные, обычно, - никогда.

Да, иногда последние автобусы не приходят к нашим остановкам..

Оккупировали столовую непонятные люди. Муравьи. Придется булочками обедать... Читать далее...

[600x603]

[700x467]
и подвиг ваш и ваши имена навеки в памяти народной

Теперь вместо DunCHiLL, будет mikebaranovsky. И ник, и адрес дневника.
Решение далось с трудом, но далось.
Как-то вот так.
Ближе к вечеру хочется дождь.
Прошу прощение за неудобство!
8/5/2011

Совсем недавно довелось сесть за руль автомобиля.

Мы приехали на заброшенный аэродром. Стоял прохладный приятный вечер. На западе садилось солнце, разукрашивая небо и облака в немыслимо красивые цвета. С востока наступали тяжелые свинцовые тучи. Друзья достали мангал, расстелили покрывало, нарезали огурцы и помидоры.

Я обеими руками стискивал руль. Впереди развернулось полотно асфальта — длинная полоса аэродрома; за ней — поля, а у самого горизонта — кромка леса. Невдалеке строились какие-то здания.

- Здесь, вроде как, будут располагаться космические войска, - сказал кто-то.

Сцепление. Зажигание. Под капотом забилось сердце механической машины. Газ! Нет, не так сильно. Плавнее. Сцепление. Вторая передача. Газ. Мир двинулся прямо на меня. Все вокруг двинулось на меня. И эти свинцовые тучи, и догорающее солнце заката. Дорога стелилась под колеса. То тут, то там появлялись ямы и колдобины. Приходилось крутить руль, чтобы избежать встречи с ними. И вот впереди виднеется конец полосы. Выворачиваю руль. Машина подкатывает к двум другим автомобилям, к готовящемуся шашлыку, к друзьям, к покрывалу с лавашем, огурчиками и помидорами, к гранатовому соку. Доносится музыка. Солнце уже почти село, прочертив широкую красную линию по небосводу. Тучи сгустились над нами, разрозненные капли устилали асфальт и траву.

Сцепление. Педаль тормоза.

А теперь нужно перевести дух!..

Помню, как потух свет...

Как зажженная свеча вмиг сузила пространство комнаты, города, остального мира. Помню, как думал о том, что и ты, затерявшись в этом городе, достаешь свечи, расставляешь их на комоде, на столе, на привинченных к стенам, полках. О, ты любила свечи.

Помню, как наступило утро. Как раскинулся по лесу ковер из белых цветов. Как рассказанные тобою истории оживали в моем воображении. Помню листы белоснежной бумаги — расписанные и изрисованные. Сложенные в корабли и самолеты. Помню, как представлял вкус твоего тела в летней прохладе морской воды, в пене волн и сиянии солнца. В золотистом песке.

Помню так отчетливо, будто кто-то заснял все на кинопленку и прокручивает в моей голове.
До захода солнца — 5:03
До нашей встречи — 2:46

В прошлую ночь Луна прокралась к Земле так близко, что можно было, заметив наброшенный на шторы ее таинственный свет, словно мазок импрессиониста-художника, подойти к окну и заворожено вглядываться в ее яркий золотистый диск и темно-серую глубину морей.

Планета вращалась, поднимаю Луну все выше над линией горизонта, над еще голыми – совершенно без листвы, - весенними ветвями деревьев; деревьев, раскинувших эти самые ветви, точно руки, вымаливающие для своих хозяев чего-то там у неба.

Кратеры Луны, далекие ли, холодные ли. Но, безусловно, загадочные и манящие. Так, подряхлевший пианист, усаживаясь за своим повидавшем виды пиано, берет задумчиво и тихо на пробу один аккорд, другой. Он закрывает усталые глаза, его правая рука начинает то стремительно подниматься вверх по звукам – лунной дорожке, то так же стремглав опускаться. Ему вторит саксофон. А затем и напыщенный контрабас. Ударник, отложив на время палочки, метелками перебирает тарелки.

Меняются мелодии.

Сидишь и ждешь, поглядывая то на Луну, то на входные двери, что сейчас, вот-вот, он войдет в бар, высокий и стройный, в серебряном облегающем костюме, русые волосы коротко острижены, на лице легкая улыбка и внимательный взгляд, выдающий гостя. И вот тогда, случайным жестом подзовешь его и посадишь рядом с собой, кивнешь бармену и тот, выставив еще один тумблер, нальет в него виски с три пальца и бросит лед. (А саксофонист выдаст в это время длинное, забористое соло на духовом инструменте). Вот тогда и выпустишь из себя всего одну фразу, как дым от сигареты:

- Ну и как там?

И кивком укажешь на единственное небольшое окошко.
А незнакомец, улыбнувшись чуть шире обычного, начнет свой рассказ на своем странном, но – удивительно! – понятном языке.

- А какого цвета глаза у Ромы? - неожиданно поинтересовались у меня.

Рома — это мой старинный друг. Мы познакомились с ним давно, лет пятнадцать назад. И многое вместе прошли, и пережили вместе многое. За пятнадцать то лет! А вот как мы познакомились не помню совершенно. И совершенно не помню, как выглядят Ромины глаза.

И как выглядят глаза девочки, в которую был впервые влюблен, не помню. А случилось это в первом классе и первая любовь — как и полагается, - была очень трепетной, детской и очень не взаимной. А девочка была гордой, красивой и никакого внимания на меня не обращала. И мне не оставалось ничего другого, кроме как сидеть за своей партой и тихо вздыхать. Представьте себе небольшой городок у моря на территории бывшей Восточной Пруссии, с двухэтажными немецкой постройки домами с черепичной крышей. Наш лицей (а первый и второй класс я учился не в типичной школе, а в небольшом лицее) располагался как раз в таком доме, окруженном соснами. Первый этаж, парта в последнем ряду, звуки органа, который устанавливали в небольшой часовне неподалеку и мои печальные, влюбленные глаза...
Однажды я осмелел и отправил письмо с признаниями, но был осмеян и отвергнут.
Первая детская любовь. Первые переживания.

В 2005-ом она разбилась. Автокатастрофа. Она была за рулем. «Подрезала» другая машина. Стоял теплый и солнечный август. Помню, кто мне позвонил и как рассказал, помню что делал в тот момент, помню, как вместе с ней однажды играл на фортепиано какой-то марш в четыре руки в какой-то военной части двадцать третьего февраля в том самом первом классе. Ее тоненькие и такие беззащитные пальцы на клавишах и замирание собственного сердца. Помню, как подбрасывал письмо в ее пальтишко. А глаз ее не помню. Совсем.
Лишь спустя несколько лет смог придти к ее могилке. Был очень холодный зимний день, солнце стремилось скорее скрыться за горизонтом. Я молчал, и все пространство вокруг молчало, вторя мне.

А ведь как мало глаз я помню!..
Глаза девочки, с которой впервые и неумело поцеловался; глаза друзей и приятелей, с которыми мы собираемся каждую неделю, ходим на выставки и в кино, что-то обсуждаем, где-то выпиваем; глаза кота, который как-то выбежал из дома и пропал; глаза начальника на работе; глаза тех, с кем когда-то учился... Я их не помню...

Я помню мало глаз... Помню отчетливо и точно. Они не голубые и не карие. Они цвета космоса, цвета дождя у весеннего моря, цвета просыпающихся подснежников и ландышей в лесу. Цвета нероновского пожара. Они такие разнообразные, глубокие и волшебные. Те, которые я помню...
Боже, как хорошо, что среди них есть глаза моей матери!