Один ёжик получил письмо, открыл конверт, а там деньги. Стал богатым, толстым и умер от старости.
А другой ёжик получил сразу два письма, и как буриданов осёл, не смог выбрать, которое открыть первым.
А одна белочка поехала к бабушке, и заблудилась. Она не знала, что делать, и заплакала. С тех пор она всегда не знает, что делать. И плачет.
А один дяденька получил по морде, потому что слишком много смеялся.
А другой дяденька написал письмо счастья и отправил его всем своим друзьям, потому что хотел их порадовать. Но дело было дохлое, ведь друзья к этому времени уже давно возненавидели его и в гробу видели такое счастье.
А в одном гробу было темно и страшно. Только деваться всё равно было некуда.
А ещё я слышал, что в алфавите есть одно место, где нет ни одной буквы. Только восторг и умиление. И когда из этого восторга и умиления ты складываешь слова, они сразу поднимаются вверх, туда, где уже и слова-то не нужны. Там наверху и вербочки не растут, и птиц не выпускают. Зачем наверху выпускать птиц, если и так всё хорошо. И когда туда доходит счастливая весточка, что кто-то исполнился умиления и восторга, обратно присылают подарки. И я точно знаю, что это не дед Мороз. Потому что дед Мороз никогда не путает адресата, а эти подарки вечно попадают не к тем людям. Получается форменная ерунда: кому-то всё, а кому-то ничего. Вот мне, с какой-то радости, вообще ничего не приходит. У всех есть подарок, а мне дульки. И я решил так - буду исполняться восторга и умиления бескорыстно. Не хотят мне давать подарков, и не надо; буду радоваться так.
А ещё я вспомнил одного котёнка. Он маленький, но добрый. И когда его берёшь, прижимаешь к груди, он урчит - и ты тоже начинаешь урчать в ответ. И вы вдвоём заливаетесь, как рефрижераторный ящик с мороженым в продуктовом, когда в июле вдруг наступит август. Он урчит, и ты урчишь. И вдруг через минуту понимаешь, что смерти нет. А котёнок - есть.