Мобильный LiveInternet

Авторизация

Дневник Лента друзей / Полная версия Добавить в друзья Страницы: «позже раньше»

Мои твиты lj_paslen 24-05-2022 13:23

Пн, 16:15: Самолечения чудный театр. Роман Владимира Сорокина "Доктор Гарин" (2021) https://t.co/6KRBmX3wPV
Пн, 20:28: Время сирени: самые спокойные дни мая - с одной временной стороны цвет и свет фруктовых деревьев, теряющих лепестки (черемуха тоже фруктовое дерево и тоже ведь цветет) под дождями, с другой стороны настежь открытые двери в лето. А мы посредине, точно на медленном острове. https://t.co/EJpw6iz1pN
Пн, 21:37: Впервые я поймал это чувство (жить как внутри кино) в Венеции: на фоне декораций, богатых историей, даже моя ничтожная жизнь выглядит экзистенциально изысканным байопиком. Теперь, когда наши декорации война, все мы оказывается персонажами драм Сартра, Дюрренматта, ну, или Фриша.
Вт, 00:45: У электронной читалки есть лишь одно преимущество, но для меня крайне важное: возможность читать в полной темноте. Совсем без света вокруг…

https://paslen.livejournal.com/2737481.html

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Самолечения чудный театр. Роман Владимира Сорокина "Доктор Гарин" (2021) lj_paslen 23-05-2022 16:15

В "Докторе Гарине" Доктор Гарин существует всего-то в паре нарративных режимов.

После взрыва атомной бомбы возле Барнаула (Алтайская республика давно воюет с «казахами» и это уже не первое «применение тактического ядерного оружия»), доктор вынужден сорваться с насиженного места в санатории «Алтайские кедры» и, вместе с коллегами и пациентами (среди последних – «клоны» руководителей крупнейших государств, называемых по именам – Ангела, Сильвио, Владимир, Эммануэль etc) пуститься в странствие.

Таким образом, доктор Гарин (в финале повести «Метель» он отморозил обе ноги и теперь у него платиновые протезы с шевелящимися пальцами) или бежит по лесу, тайге, сплавляется по реке, переходит болота, направляясь в благословенный Хабаровск, либо оказывается в замкнутых и закрытых местах – усадьбах, острогах, поселениях, узилищах.

В некоторых кратковременно (цирк и аквапарк, который тоже взрывают), в каких-то, как это случилось в лагере чернышей (полулюди-полуживотные) до полугода.

Разумеется, теряя по дороге соратников, пациентов и даже любовницу Машу, пропавшую во время бомбежки аквапарка.

Характер 52-летнего Гарина стабилен, так как был сочинен за пределами этого романа (еще в «Метели», но, вообще-то, кажется, это аватар самого Сорокина) и внутри "Доктора Гарина" с ним ничего особенного не происходит: даже гибель Маши достаточно быстро вытесняется на второй план под воздействием путевых перемен…

…схожим образом либертены де Сада путешествуют, если верить Барту лишь для того, чтобы закрыться в автономном пространстве: «Важно пройти не через ряд более или менее экзотических случайностей, а через повторение одной и той же сущности, имя которой – преступление (под этим словом будем постоянно понимать пытку и разврат). Итак, если садическое путешествие и разнообразно, то садическое пространство единственно и неизменно: все эти путешествия нужны только для того, чтобы запереться…» (183)

Ну, или же быть запертым, так как ограниченная территория позволяет четче очертить границы самого героя – доктора Гарина, который и без ног не стал чем-то особенно индивидуальным ("ярко выраженным"): неслучайно большую часть его лексикона составляют поговорки да присловья, специально Сорокиным для этого написанные…

…впрочем, справедливости ради, следует сказать, что чем дальше в лес тем поговорок в речи Гарина будет меньше – с одной, стороны, они как бы фиксируют стабильность социального положения доктора (когда он директор санатории), с другой, должны, по всей видимости, фиксировать внутренние изменения, необходимые для произведений подобного рода, в которых внешний путь символизирует дорогу внутренних изменений.

У Барта, кстати, об этом тоже есть: «Тема путешествия легко сопрягается с темой инициации; однако, хотя роман о Жюльетте и начинается с ученичества, путешествие у Сада никогда не приводит ни к какому новому знанию…» (123)

Так что же ~~делает~~ лечит доктор Гарин там, внутри?

Парадокс в том, что обычно поговорки и фразеологические сращения берутся говорящим взаймы у традиции: это (полу)стертые клише, помогающие общаться, не думая и особо не вникая в говоримое, скользить по поверхности, тогда как присловья, которые в «Докторе Гарине» употребляет Доктор Гарин (тавтология имени и названия тоже кажется мне важным парадоксом замысла) авторские и неповторимые, что вводит (должно вводить) читателя в особую зону незаметных сдвигов реальности: с одной стороны, здесь все как везде и говорят на русском языке, но, с другой, язык этот сконструирован под конкретность отдельной задачи.

Сад и Сорокин создают не героев, но машины воплощения их целей (титановые ноги Гарина, становящегося киборгом-конструктом, более не касающимся родимой земли, ровно об этом), связанных у Сада с развратом и преступлениями, а у Сорокина – с литературной инициацией, но и в том и в другом случае машины воплощения ткут текстуальное полотно – пространство самого письма, которое здесь и есть самое важное.

Когда количество (и качество) описаний не пропорционально количеству (и качеству) действий начинает казаться: в тексте много лишнего, перебор рамплиссажа, но дело лишь в том, что, таким образом, надо следовать за логикой авторского потлача и следить за конструированием то ли жанра, то ли стиля, создаваемых по ходу углубления в книгу.

Гарин – зона стабильности и штиля, «око бури» и «центр циклона»: вместо того, чтобы как-то менять главного героя, Сорокин меняет жанры, куда он попадает со всей дури, составляя каскад метаморфоз небывалых в своей изначальной Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Фотографии сада, пробуждающегося в апреле. Два десятка снимков для двух десятков людей lj_paslen 19-05-2022 15:15

Земля отогревалась, распрямляла затекшие члены, стирала складки из снега и застывших осадков: весна, на самом-то деле, возникает в самой верхотуре, прогреваемой солнечными лучами до состояния тесноты, которая, наконец, начинает струиться на землю - и из глубины, в которую уходят остатки холода, заморозков и льда, оттаивающих в самую последнюю очередь.

Главная работа погоды невидима и свободна, а мы видим уже готовый результат, о котором и рядим.

Так это оно у нас устроено, из-за чего более всего волнуют незаметные изменения, когда привычные вещи словно бы утекают сквозь пальцы, но не в песок, а непонятно куда.

Печатная машинка исчезла не в раз и очень даже заметно, так как пересадка на компьютер потребовала многих и многих нервов - всё равно как пересадка с конки на автомобиль, точнее не скажешь.

Или вот как, например, отменили газеты, ну, мол, да, ничего личного, никакой политики, сплошная экономика, да цены на бумагу и логистику.

Недавно шёл в магазин за мойвой через недавно простроенный сквер (деревьев в нем мало, зато много фонарей, мусорных баков, лавочек и светильников с претензией на дизайн), растянутый вдоль федеральной трассы, по которой обычно кортежи мелькают, когда начальники в Магнитку едут, и там, на одной из лавочек сидит бабка с газеткой.

Казалось бы, что проще и естественнее, чем свежая газета на свежем воздухе (челябинцы оценят иронию о свежем воздухе, параллельном федеральной трассе), но я намеренно зажмурился (неосознанно) и прибавил шагу, дабы не разочароваться.

Так как по крупным шрифтам, я уже понял, прежде даже чем осознал: это бесплатная газета, ну, например, про здоровье или садоводство, из тех, что раскидывают по почтовым ящикам.

Ибо теперь газеты, это, во-первых, дорого не только для пенсионеров; во-вторых, не осталось газет, которые стоили бы хоть каких-то денег.

Теперь за чтение того, что продаётся в киосках (без слёз не взглянешь) людям нужно ещё и доплачивать, так как вредно оно для здоровья.

Радиоактивно, стоглаво и лаяй...

Пару раз тут снились советские киоски, забитые интеллектуальной прессой, которую невозможно ведь было поймать - приходилось знакомиться и сходиться с киоскерами накоротке, дабы дождаться очередного номера "Театра" или "Музыкальной жизни"...

Проснувшись, я принялся считать сколько газет и журналов, посвященных искусству продавалось в Союзпечати и сбился со счета в конце второго десятка.

Причем болгарскую "Картинную галерею" и беззубого "Юного художника" я тоже учел, как и "Декоративное искусство", обнаруженное мной слишком поздно.

Слишком поздно.

Казалось бы, чего естественнее, заходя домой, включать телевизор.

Еще недавно телевизоры называли "божками домашнего алтаря", а теперь эти божки, невольно застигнутые врасплох, вызывают у меня панические атаки.

Я ещё помню (значит ли это, что могу теперь обзываться "сторожилом"?) самые первые празднования Девятого мая, законодательно учрежденные Брежневым, если не путаю, в 1975 году и их удивительно прозрачную тональность, словно бы соединившую медитацию Пасхи с драйвом Первомая, логично вытекая их них вот как первоцвет...

...важную роль в этом "печаль моя светла", кстати, принимало именно телевидение, связывающее отдельные очаги отмечания в единую всесоюзную сеть, аранжированную рахманиновскими вокализами.

Скорби в них было меньше, чем ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, по Глаголу твоему съ миромъ, поскольку сколько бы не было в прошлом жертв, понятно же, что оно более не повторимо!

А вот теперь взяли и повторили, и нет Девятого мая, как и не стало теперь Русского мира и памяти павших будьте достойны, как и это надо не мертвым, это надо живым (а еще тихо как в танке или вот солдат ребенка не обидит)...

Много чего похерилось этими днями, еще только предстоит оценить сколько именно - и оно будет, конечно, оценено, просто не сразу, но по мере того, как начнет настигать, накрывать, сталкивать с фантомными корчами, обгоняя...

Вокализы Рахманинова используются до сих пор, но теперь их ноют сквозь сжатые зубы, точно изгоняя зубную боль, ставшую хронической из-за ненависти лица, которая была маской, покуда не приросла.

Нечто схожее (я опять про отъем очевидного и естественного) произошло с социальными сетями, которые (казалось бы) легки и очевидны как утреннее дыхание после того, как почистишь зубы.

Людям свойственно общаться, а соцсети - такая устная речь, ставшая письменной, остановленное время, оставившее следы.

Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Незаконченный роман Алексея Толстого "Егор Абозов" (1916) lj_paslen 17-05-2022 09:03

В школе я иногда удивлялся как правильные писатели знали как именно им писать, чтобы стать воплощенными советскими классиками?

Вот буржуазные авторы, прежде чем выйти на путь праведного реализма, долго метались, отдавая куски жизни то романтизму, то реакционным течениям, вроде кубофутуризма, тогда как такие титаны словесности, как Горький, Фадеев или Шолохов почему-то сразу же встали на дорогу, не требующую исправлений...

Это теперь я многое знаю о "политике партии в области литературы и искусства", а тогда, как все юные дурачки, искал формулу безукоризненного успеха, не понимая, что отсутствие метаний говорит о посредственности (то есть, жизни сугубо по средствам) и сервильности, инсталлированнной в партийных прозаиков словно бы по законам биополитики.

Это я подхожу к второму тому собрания сочинений Алексея Толстого, где собраны тексты его кризисного периода, настолько кризисного и на распутье, что некоторые сочинения он, многократно переписывавший "Петра Первого" и "Хождение по мукам", бросил, не дописав.

И для меня это важная история - как, с одной стороны, автор хочет вписаться в существующий расклад сил и как, с другой стороны, он из него выламывается, ибо талант не позволяет, не пущает, что ли...

...а потом, раз, такой, и пускает, так как деваться уже некуда или попросту таланту стало меньше.

Ну, или сил его пестовать, поддерживать как внутренний огонь не осталось, ибо талант, кто знает, материя обоюдоострая и требования его высоки, компромиссы он переносит с большим трудом - откуда, собственно говоря, и берутся все эти истории про проданный смех и докторов фаустов.

"Егор Абозов" как раз и есть роман про "путь писателя", противостоящего нутряной харизмой и подлинным (стихийным) дарованием своим столичным хлыщам, изображенным Толстым, видимо, с максимальной едкостью, возможной для сохранения личных отношений - ведь это для нас изображение декадентской тусовки Питера кажется музеем, а в ситуации автора нужно понимать, что изображенные фигуры - друзья и товарищи, причем не только писатели, но и художники, изображать которых можно еще поярче лишь оттого, что это уже просто другой цех...

...поэтому больше всего достаётся здесь почему-то живописцам, в которых легко узнаются, между прочим, Сапунов и Судейкин, помимо прочего (станковой картины и театральных декораций) занятые росписью богемного подвальчика "Подземная клюква".

Семнадцать первых (сохранившихся) глав "Егора Абозова" посвящены явлению в самом центре декадентского Питера бывшего революционера, только что вернувшегося из ссылки в Туруханский край.

Там, "на природе", Абозов спасался написанием повести, которую теперь сватают (и сосватают) в эстетский (но и всеядный до всего настоящего, нутряного) журнал «Делос», прототипом которого считается «Аполлон»: именно описанием презентации «Делоса», Толстой и открывает «широкую панораму» упадка и богемной жизни предреволюционного Петербурга, исполненную демонстративно шаржировано.

Подобная гротескность в духе «диккенсовского реализма» запускает механизм формирования внутренней экологии романа, где присутствует и глава из повести Абозова, которую он читает вслух редакционно-авторскому активу «Дэлоса».

Среди участников чтений и презентаций, а также ночных бдений в полуподвальном кабачке «Подземная клюква» (явно ведь отсылающему к «Бродячей собаке») комментаторы называют Леонида Андреева, Максимилиана Волошина, Игоря Северянина, Вячеслава Иванова, Леона Бакста и особенно узнаваемого Михаила Кузмина.

Все они впадают в раж от истории крестьянского мальчика Кулика, исполненную ритмически замысловато и фонетически аранжированной старославянизмами, экзотизмами и регионализмами, разместившейся где-то в стороне ранних северных травелогов Михаила Пришвина и, возможно, в поздних экспериментов в прозе и в воспоминаниях Андрея Белого.

«Иван живо протянул руку, словил сына за вихор и пригнул к столу. Кулик вывернулся. У него звенело в голове, и так было тошно от усталости, от голода, от бездолья, что опять он сел, не шевелясь, не подняв глаз, ожидая всего. Иван, сопя и дыша винным перегаром, засучивал рукава на волосатых ручищах, потом точно раздумал и проговорил со вздохом:
– Эх, погиб я через Матрену, через твою мать. А ведь повернули так, будто я ее замучил. Действительно, грешен, бил Матрену смертным боем. А жала у нее так и не выдернул, самого ехидного. Превзойти хотела меня. Сама, подлая, под кулак лезла. Святости набиралась. Через меня Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Роман Михаила Кузмина "Тихий страж" (1914/1915) lj_paslen 16-05-2022 03:13

История кроткого и жертвенного Павла, готового отдать свою жизнь за сводного брата Родиона легко прочитывается как коллаж из тем, лейтмотивов, главных героев и даже целых структурных элементов произведений Достоевского.

Взятые по отдельности, они мгновенно развеиваются, словно бы их и не было вовсе, но когда скороговоркой и в совокупности – будто бы на Достоевском утреннике побывал, юбилейным собранием сочинений заново запасся.
Старые запасы литературных ассоциаций (их возможностей) да заусенец обновил.

«Тихий страж» – случай не искуса интертекстуальности и не оммаж классику, но игра, независимая от многочисленных отсылок к Достоевскому буквально на всех этажах нарративной конструкции.

От отвлеченных и абстрактных (о вере и неверии, чуде и «карте звездного неба») разговоров обо всем и ни о чем до обязательного участия в скандалах роковых женщин.

Есть здесь и своя «Христова невеста», девочка-инвалид, становящаяся на ноги от любовных переживаний.
Есть и старуха, умирающая, дабы наследство передать, есть и коварное убийство по идеологическим мотивам, совмещающее отсылки не только к «Преступлению и наказанию», но и к «Бесам».

Это у них Кузмин «заимствует» так же еще и общую атмосферу «драмы абсурда», в которую, особенно поначалу, погружены все герои с тщательно скрываемым автором средостеньем подспудных взаимоотношений.

Распутанные, постепенно сдаваемые автором, они становятся очевидными лишь ближе к концу, что (тоже ведь совсем как в «Бесах») и выдает замысел: ему важна разница видимостей и соотношения текста и контекста, когда «дискурс» Достоевского дополняется дискурсом, переходящим в жанр с участием исторически более позднего Чехова.

Чеховские мотивы, впрочем, возникали у Кузмина и раньше.

В предыдущих романах десятых годов, словно бы отвлекая своими ложными манками от чего-то более существенного. Например, от реальных прототипических ситуаций.

Показательно, например, что в романе «Покойница в доме» (1914/15), действие происходит в квартире Вячеслава Иванова. В той самой легендарной «Башне», где Кузмин существовал на пике ее развития.

В 1907 году Лидия Зиновьева-Аннибал, жена Иванова, скоропостижно скончалась от быстротечной болезни, поэт впал в депрессию и мистические переживания, которыми и манипулировала, активно внедряясь в ивановскую семью, известная теософка Анна Минцлова.

История эта хорошо знакома многим интересантам и многократно описана в воспоминаниях, письмах и дневниках.

Чтобы описать эту, вполне конкретную ситуацию, Кузмин расщепляет Минцлову на двух сестер Прозоровых, Софию и Елену, приезжающих в Петербург после смерти Ирины, своей третьей сестры, чтобы под предлогом утешения и родственных чувств, прибрать к рукам вдовца и его состояние.

Зачем трем сестрам дается знаковая, после пьесы Чехова, фамилия, нигде не объясняется.
На это не намекается даже.

Просто еще одна, «дополнительная» подробность способная задать роману лишнее измерение.

Хотя бывают ли какие-нибудь измерения в восприятии романа лишними?

Николай Богомолов, много сделавший для объяснения биографической подосновы большинства творений Кузмина, заканчивает свою действительно этапную статью «Автобиографическое начало в раннем творчестве Кузмина», пассажем объясняющим интенциональную подвижность нарративной светотени, кажется, более всего волновавших автора:

«Рассмотрение автобиографических элементов в раннем творчестве Кузмина (конечно, далеко не полное) позволяет даже при первом взгляде на проблему констатировать постоянное перемещение акцентов в принципах построению сюжета, стиля пр., а особенно образа автора, колеблющихся от полной идентификации с действительным автором (как в "Высоком искусстве") до безличности и растворенности в героях произведений. Читатель вовлекается в сложную игру повествовательных возможностей, обнажающих не менее сложную структуру самого текста, внешне кажущегося типичным образцом "прекрасной ясности"...» (150)

Схожим образом Кузмин поступает и в романе «Плавающие-путешествующие» (1914), разделенном на две части, «городскую» и «усадебную».

Атмосферные настроения и нарративный строй в нем точно так же будто бы невзначай отсылает к настроению и композиционным решениям писателей, высоко ценимых Кузминым.

Одна и та же компания богемных (отчасти узнаваемых) Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Мои твиты lj_paslen 15-05-2022 12:00

Сб, 19:23: Чем интереснее живешь тем сложнее об этом рассказать. Да и нужно ли уже?

https://paslen.livejournal.com/2734844.html

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Мои твиты lj_paslen 12-05-2022 11:54

Ср, 22:58: Вернулся в "Тифарентник" (параллельный, неформальный ЖЖ от М. Вербицкого), в котором не был с 2014-го года. На всякий случай, скопировал туда все посты начиная с 24 февраля. Нехай будет. Надо сказать, что https://t.co/tSDGnvV2AX фурычит превосходно. https://t.co/hWoxfg9MNB
Ср, 23:07: ФБ запрещает мне оставлять комменты. Значит ли это, что кто-то настучал? Сталкивался ли кто-то с подобным и что это может означать? Сильно удивлён, если честно, так как спокойнее и отвлеченнее моего аккаунта трудно что-то представить. Ну, ок. И такое, значит, с нами уже тоже было
Пт, 03:14: Когда способ потребления информации и внешних импульсов потоковый, сложно выпрыгивать из него для ведения отдельных записей здесь или в бумажном дневнике. Да, уж, для себя одного писать уже не так интересно, как раньше: тот случай когда «способ производства» изменил онтологию.
Пт, 03:17: Первомай продолжает шагать по планете. Ну, то есть, цветение нарастает (ох, поэт А. Цветков вчера умер), распускается, не теряя свежести и первородства - оттого и Первомай все 31 день мая-первомесяца.
Пт, 03:38: Никогда еще за экзистенциальными мучениями одного существа не следило так много людей. Буквально ведь "весь мир", "прильнув к экранам".
Пт, 04:04: «Это все твои личные дебри»…
Сб, 07:41: Какие сны влияют на жизнь? Те, что запоминаются. Если запомнились - то уже, следовательно, повлияли…

https://paslen.livejournal.com/2734032.html

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Моя статья о трех сборниках памяти Николая Богомолова вышла в "Знамени" (№ 5, 2022) lj_paslen 10-05-2022 16:23

Про уровень моря в прилив

Двухтомные «Разыскания в области русской литературы ХХ века» (первая книга объединяет статьи и публикации «Времени символизма», вторая — «За пределами символизма») автор готовил к собственному юбилею, промежуточными итогами, но вышло, что окончательными.

Точно так же коллективная монография «Русский модернизм и его наследие» собиралась Анной Сергеевой-Клятис и Михаилом Эдельштейном в честь 70-летия Николая Богомолова, а вышел том памяти эпохи великих литературных открытий.
Именно ее, наряду с некоторыми другими выдающимися филологами второй половины ХХ и начала XXI веков, олицетворяет научный и творческий путь Николая Алексеевича.

Из-за чего, кстати, после смерти ученого ни в двухтомнике, ни в коллективной монографии показательно не изменено ни слова: подлинные разыскания и исследования, выношенные и неконъюнктурные, лишены девальвации и не устаревают.

I.
Принципиально, что основные сюжеты двухтомника Богомолова строятся именно вокруг разысканий, то есть нахождения, комментирования и введения в исследовательский и читательский обиход ранее неизвестных (малоизвестных, неисследованных) документов.

Это, с одной стороны, делает двухтомник «Разысканий» похожим на многоголосый альманах, где голоса литературоведов и писателей, издателей и читателей сплетены в тугой хоровод; с другой стороны, наличие первоисточников, занимающих существенный объем публикаций, мотивационно оправдывает предприятие в авторских глазах.

Неслучайно предисловие к первому тому начинается с прямых и простых вопросов: «Зачем и кому нужны такие тома? Понятно, что они тешат самолюбие автора. А вот читателям, которые должны будут заплатить деньги за них? Да даже и тем, кто получит каким-либо способом бесплатно?

Несколько раз на протяжении двухтомника приходилось комментировать слова В.В. Розанова: «Я — бездарен; да тема-то моя талантливая».

В данном случае вместо «темы» надо подставить слово «материал», то есть всяческие биографические, творческие и эпистолярные бумаги известных модернистов и их знакомых, которые Богомолов ввел в культурный обиход.

Так, например, слова Розанова, им здесь процитированные, дважды упоминает Георгий Адамович в письмах к Юрию Иваску: сто посланий одного русского эмигранта другому 1935–1961 годов стали для меня одной из главных историй, зафиксированных в «Разысканиях».

Богомолов всю жизнь занимался изучением жизни и творчества определенного набора авторов, докладывать о которых приходилось в самых разных изданиях и инстанциях.

Двухтомник собирает разрозненные открытия в цепочки взаимосвязанных сюжетов, позволяя прочитывать их как единое целое, как звенья одной нарративной системы, продвигаясь, в том числе, от фундированных исследований к маргиналиям, объединенным менее обязательными сюжетами.

Вроде писем из архива Сергея Кречетова (поэт, солдат и издатель «Грифа» и «Перевала», здесь выделяется большой корпус писем его к Федору Сологубу и Ивану Бунину) или рассказов о деятельности газеты «Жизнь», просуществовавшей несколько месяцев 1918 года, но успевшей привлечь к работе в литературном отделе самых знаменитых модернистов.

Подборки о Кречетове и «Жизни», а также письма А.А. Смирнова к В.Ф. Нувелю и с десяток статьей «По разным поводам» венчают первый том, тогда как самые эффектные тексты второго собраны в разделы «Из истории русского литературоведения» (несколько публикаций о Борисе Томашевском и истории ГАХН — Государственной академии художественных наук — во второй половине 20-х годов) и «Кое-что об эмиграции».

Здесь, помимо упомянутой уже сотни писем Георгия Адамовича, находится цикл статей о Владиславе Ходасевиче и несколько публикаций, рассказывающих о том, как русские эмигранты узнавали о судьбах (но чаще, конечно, легендах) писателей, оставшихся в СССР.

Богомолов раскладывает на составляющие публикации мифов в эмигрантских газетах о Бабеле и Мандельштаме, Эрдмане и Пастернаке, показывая, как и почему «железный занавес» искажал «информационные потоки», возводя слухи в статус безусловных свидетельств.

Но заходит Богомолов с козырей. Оба тома открываются персональными разделами классиков, исследования которых собраны в подобие «небольших монографий» (жанр, изобретение которого давно приписывается коллегами Николаю Алексеевичу).

Первым идет Валерий Брюсов, сюжеты жизни и творчества его связаны здесь с самыми разными любовными переживаниями «героя труда».
Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

89 апрельских снимков улицы Печерской lj_paslen 06-05-2022 04:11

День заметно удлинился, провисая посредине - в области обеда возникает каждый раз то ли складка, то ли акустическая яма, похожая на лёгкое головокружение - так качает органы чувств когда автобус заносит на повороте: я пишу эти слова и в голове проступает картинка движения 34-го автобуса на Северо-Запад, когда после остановки "Чайковского" общественный транспорт вруливает в небольшой изгиб, исчерпыващийся следующей остановкой "Красного Урала", где Комсомольский проспект окончательно переходит в магистраль, прямую как стрела (именно так его и описывал собкор "Комсомольской правды", рассказывая о табачных бунтах начала 90-х: "прямой как стрела")...

...так вот там, напротив забора п/о "Прибор", о котором аборигены говорили всякое, автобус слегка меняет траекторию, заставляя эквалайзер органов чувств вываливаться из траектории, заранее размеченной организмом; особенно если дело в апреле или в любой иной смене микро-эпох, коих в каждый месяц напихано не менее трёх (хорошо бы когда-то составить их расписание) - просто весной, вслед за разницами температур и прочей машинерии времён кода (ну, или кода времён), меняется атмосферное давление, и пусть качает нас, качает как волна морская лёгкий апрельский бриз, напоминающий почему-то именно о Стокгольме (писал об этом в позапрошлый раз) и его невесомых тюлях, развевающихся за окно словно бы в ожидании Карлсона...

Растяжка длительности ~~дна~~ дня требует перегруппировки акцентов: всё-таки лично мне более по душе короткие, низкорослые дни с глазами, опущеными вниз и вылитыми из единого, гомогенного вещества.

Всегда знаешь как себя с ними и в них себя вести и кем внутри них самому себе казаться.

Но чем дальше в весну тем больше неопределённости и всевозможных переменных (буквально), вспыхивающих спонтанными флуктуациями в течении одного дня.

Длинные дни требуют выдержки, внутри них масса дыр, напоминающих белые ночи и сгоревшие письма, когда вроде помнишь о чём писалось и как; иногда даже видишь слова, ставшие пеплом, но написанные как в реале, уже точно зная, что содержание послания полностью не восстановимо.

Весь апрель фрустрировались "актуализацией высказывания", непредсказуемым ходом общего текста, ярмом контекста, почти смертельно сдавившего слабую грудь, когда метафоры перестают работать, так как в мире, где возможны любые негативные сценарии, обострение и перенос становятся явлениями не искусства исклюяений, но именно что бытового распорядка.

Попытка влезть в чужую логику, вскочить в чужую голову - всё равно как натянуть сову на глобус: опыта 34-го маршрута здесь недостаточно.

Можно, конечно, пытаться делать плюсы из минусов и непредсказуемость обратить в наслаждение каждой минутой, каждым днём...

...но что делать тому, кто и без всякой актуализации высказывания ценит и наслаждается, смакует, переживая каждую минуту и каждый день?

Выбитые из пазов (вот как тела в автобусе маршрута № 34 "ЧТЗ - Автоцентр"), мы забываем кем были ещё совсем недавно - ещё совсем зимой.

На фоне этого апрель сгорает без ~~стыда~~ следа, поскольку единственной задачей сознания здесь было выскочить из его границ и поскорее подобраться к девятому мая, когда, возможно, хоть что-нибудь станет понятным, да определённым (игра ожиданием заключённых и заложников - отдельный вохровский способ слюноточивого садизма), хоть что-нибудь...

Выжить всё сильнее оплавляется в выждать, переждать, замерев на лету, сокращая количество выдохов и вдохов, а ещё в апреле я угодил к кардиологу, до сих пор обследуюсь, а это хоть и отвлекает, окукливает и сохраняет, но совершенно не радует.

Война - механизм тотального и тоталитарного отчуждения всех от всего - в том числе и от самих себя: это какая-то поразительная (поражающая, паразитирующая) редукция нормы до голого состояния.

Это рамка и двери в ненормальность, в неправильную жизнь, лишённую правил, когда может случиться вообще всё плохое с точки зрения человечности, что мы и наблюдаем в новостях, нас настигающих.

Я начинал с констатации того, что война, пришедшая на смену ковиду, это болезнь, пытающаяся захватить с собой (унести во всех смыслах) как можно больше всех - и в этом она тоже противоположна жизни и жизненным устремлениям.

Я к тому, что война закончится, а мы пока нет, так что нужно будет продолжать жить дальше, пройдя аркады Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

151. Окно в апрель. 63 снимка неба над нашим посёлком, 2022 lj_paslen 03-05-2022 13:34

Поразительно, конечно, апрель закончился позавчера, а я уже напрягаюсь, чтобы вспомнить каким он был. Был ли вообще...

Тут и с памятью проблемы (возобновил ноотроп после паузы) и с плотностью переживания самой этой ткани жизни, которая есть всегда, любое мгновение, но которую при этом не пощупаешь.

Похоже на то, как плыть в плотной воде, оставаясь напрочь сухим.

За окном холодное солнце первой декады мая, тихо (глухо) как в танке.

Вот вам ещё один секрет информационной безопасности, сформулированный вчера в беседе с хорошим человеком: в моменты кризисов (особенно затяжных, выматывающих жилы) от новостей важно ~~уставать~~ отставать.

Тот случай, когда адреналин прямого эфира явно идет во вред, раз никто не знает чем всё это закончится: переживание стресса в режиме реального времени, что может быть болезненнее и тяжелей?

Отставание от процесса всеобщего нагнетания возникает из-за самоограничений, сквозь которые самое главное всё равно просочится, но в уже обработанном, обезопасенном, максимально обеззараженном виде - вот как в выступлениях аналитегов, подводящих итоги очередного периода уже свершившегося набора фактов.

Война - ещё одно измерение сознания, выданное в нагрузку, чтоб мало не показалось; это дополнительный и явно лишний гаджет, накладывающийся на уже существующие, дабы вытеснить все предыдущие: карта взаимодействий современного человека с современным миром именно так ведь и устроена наполнением бездонных экзистенциальных пустот многочисленными экстенсивными отвлекаловками.

Как раз именно зазор между линией фронта и тактическим отступлением в тыл создаёт зону повседневной жизни для повседневной жизни, в которой должно быть минимальное количество войны (если только в осадке и на самом дне), совершенно равнодушной к проявлению человеческого...

Я о том, что неважно как ведёт себя человек - в активном сопротивление войне или в безвольное следование её разрушительной логике (ей-то самой всё равно), главное, что он впускает войну в себя.

Вспоминаю образ сухого хвороста, бросаемого в огонь, которым Виктор Астафьев описывал действия советского военного начальства во время Второй мировой, и повторяю для самых упёртых - сгореть легко, выжить гораздо сложнее - сейчас именно тот случай, когда выживание является изощрённой интеллектуальной задачей.

Хотя, если знать отдельные принципы спасения (свести их в систему каждый может только на свой личный манер, исходя из специфики личной синдроматики), становится легче: например, то, что отставание во времени от реального положения дел (или новостей) экономит не только внимание и нервы (минувшие новости переживаешь в иной тональности не-погружения, пробегая их в обратной перспективе так, чтоб скорее исчерпались и в этом раскидывании галочек, собственно говоря, функция протухших новостей и заключается), но и ощущение нормальности.

Того, что ты владеешь новостями, а не они кружат тобой.

Странно, конечно, вернуться к бумажному дневнику после двух десятилетий ежедневного блогерства - словно бы злодеяние какое замыслил, вот и пишешь в тетрадовку, оглядываясь на эзенштейновские тени, ползущие по сторонам...

Хотя, конечно, сейчас настало время дневников, а не романов, с уверенностью можно сказать: вновь дневник становится главным жанром, раз уж происходящее никому не понятно и для формирования языка описания (осмысления и говорения) о нынешней эпохе конца конца нужны будут любые, самые косвенные свидетельства, записи и даже записочки на ~~манжетах~~ стенах.

Читать сегодня романы с продолжением не каждому дано - когда рушится привычный первичный мир, задача не из лёгких, хотя и максимально терапевтическая, экологически выгодная, но даже вся сумма прагматики не способна перебороть этот прерывный, чахоточно кашляющий, рваный режим нынешнего восприятия мира.

Дело уже даже не в лихорадке, порционно поставляемой со стороны (чего-чего, а угара и ада, которым всем хочется поделиться с мирными селянами, всегда выше крыши), но в логике тела, бороздящего неизвестный водоём, переходящего непонятное вброд, когда любая секунда способна стать решающей.

Война, мимо разума, аппелирует прямо к телам, к организмам внутри тел и с таким гаджетом прицельного воздействия уже не поспоришь - это же как наркотик наоборот, приносящий не кайф, но ужас, который, тем не менее, привязывает больше кайфа, так как вопрос спасения, конечно же, завсегда пофундаментальней будет.

Вот что я заметил буквально вчера - себе в бумажный дневник пишешь суше, схематичнее: чего расписывать попусту, если для Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Мои твиты lj_paslen 02-05-2022 12:00

Вс, 17:33: 108 апрельских снимка посёлка АМЗ https://t.co/yZzRIzemCA
Пн, 10:25: Сегодняшнее «выжить» все неумолимее и быстрее мутирует в «выждать».

https://paslen.livejournal.com/2732127.html

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

108 апрельских снимка посёлка АМЗ lj_paslen 01-05-2022 17:33

Работали в саду - помогали природе выждать паузу, прежде чем она перейдёт к непрерывности цветения и включит "зелёные лампочки".

Это работа хорошо отвлекает и даёт надежду выползти на дальше, так как, на самом-то деле, это природа нам помогает - комплектует, увлекает, мотивирует: почти весь апрель ушёл на разгребание пыльной прошлогодней грязи.

Каждый год искренне удивляюсь мусору, оказавшемуся под стаявишим караваем снега, ноздреватого и угрюмого, за пару дней утончившегося до корок и прочих объедков до углам да теневым сторонам зон отчуждения: откуда он берётся заново, если в зиму убираем сад как невесту под венец?

Уборка идёт до того момента, покуда снег ляжет и, если врасплох не застало, зачёсываем земле лысину по-лукашенковски - длинные, сухие пряди мёртвой травы, тянущейся к линии горизонта, на всю длину сухостоя...

...а потом снег проходит и снова надо грести от корней, расчёсывать кусачие кусты шиповника, например, как гребенкой.

Тот самый минимализм, которого почти не бывает в природе - минимум цвета и подробностей, всё как под спудом, под паром, дышит, разогреваясь, греет воздух тем, что лёд уходит с каждым днём всё глубже и глубже.

В самые бронхи земли.

Смотрю на снимки (в этом месяце решил начать не с обычных "видов из окна", но с самых многочисленных россыпей посёлка, чтобы сразу же отсечь у себя в голове самый большой массив фоток), а там снег в основном, хотя большая часть месяца прошла уже без него. Налысо.

Важно говорить о происходящем, заходить с разных сторон, углов, дискурсов и жанров, чтобы поймать язык, ну, или же, не мытьём, так катаньем, сформировать языковые практики понимания...

...ибо язык это понимание и есть: описание объекта (ъекта, как говорил Курицын) даёт возможность осознать с чем имеешь дело, причём как снаружи, так и изнутри.

Вот зачем запрещают говорить вслух, спорить, обмениваться мнениями, приближаться-отдаляться, вбрасывая тысячи фейков и ложных путей, ботов, придумывая "новые слова" и знаки, вводя фразеологические сращения и ложные ориентиры, дабы как можно дольше явление не определялось, но ускользало.

Языковая определенность уже не даст уйти в сторону и не позволит запудрить себе мозги - раз уж ты говоришь на языке, прочувствованным мозгом: всё-таки физиология стоит за правду сильнее всех прочих материй, взятых вместе и заодно.

Параллельно жизнь наваливает и наваливает новостей и событий.

И когда кажется, что больше не можешь, выясняется, что всё основное ещё впереди.

Параллельно с нами происходит невидимая беда, похожая на радиоактивное излучение: война разделяет всех, не только врагов и врагов, но даже и соседей, семейных и сослуживцев, ни в ком нельзя быть теперь уверенным (тем более, что не всякий удосуживается себя вовне транслировать, большинство не имеет этой привычки - смотреть на себя извне: заброшенные ведь с позиции извне на себя ведь не смотрят...): всяк вынужден определяться на свой аршин, резон и меру, оттенки.

Война же про смерть, то есть, про предел и про порог (тем более, что насильный), где заединщиков не бывает по определению: еще в 21 год, зажмурившись, я написал, имея ввиду реакционного романтика Клейста - "кто смерть твою кто смерть твою разделит..."

...а оказалось позже, что чуть ли не самое важное жизненное правило сформулировал.

Ну, или закон.

~~Который многое объясняет.~~

Хотя, конечно же, вряд ли чужая смерть примЪряет (способна примерить и примирить) со своей.

Конечно, один в поле не воин, но спастись-то ведь если и можно то только в одиночку и не оглядываясь.

Уж если все объёмы заполнены, то больше ничего не вместить: все антресоли медийным хламом забиты...

Ну, просто, переводя дыхание, отчуждаешься не только от людей или от страны, родины или каких бы то ни было общих взглядов, но и от самого себя, от всей жизни, которая до и которая из потенциального будущего после...

...тем более, что нынешнее вооружённое противостояние - схватка за будущее (его возможность) и есть.

Слом, да. Слом всего. Зачем-то.

Нас, конечно, не спросили, но пацифизм, вообще-то, скорее, норма, нежели отклонение от неё, что тут же спародировала Масяня, признаваясь в любви ядерной бомбе.

Странно, конечно, что начальство не хочет признать право людей противиться массовым убийствам, то есть, нормальности сознания, Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Мои твиты lj_paslen 25-04-2022 12:00

Вс, 16:38: Как если вот если мы пострадаем из-за санкций то, вроде как, искупим. Нам же не впервой терпеть и самоукорачиваться, а тут логично все и цель ясна. Только если бы оно вот так и работало с материями, между собой никак не связанными. Хотя пострадать по любому придётся. А мы и рады

https://paslen.livejournal.com/2730519.html

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Мои твиты вокруг Пасхи и войны (6). Апрель/май, Чердачинск, АМЗ lj_paslen 23-04-2022 12:00

Пт, 13:17: Первые тёплые, солнечные денёчки… Выбил из матраца столько пыли, что кажется: теперь будет спаться не так мягко, как зимой.
Пт, 13:54: Невозможно теперь не думать о природе человека. Самое важное для меня теперь разобраться для себя, кто из нас более человекообразен (более человек), мы или они?

https://paslen.livejournal.com/2730364.html

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

"Врубель как предчувствие": моё эссе о ретроспективе в "Новой Третьяковке". Журнал "Знамя" №4, 2022 lj_paslen 21-04-2022 22:57

Выставка в «Новой Третьяковке» заранее назначена главным хитом сезона.
В сложные, пандемийные времена промазать мимо аудитории гораздо опасней обычного — в бой должны идти не однажды проверенные жизнью культовые фигуры.

Вот и открывается такая экспозиция беспроигрышным мощным Тристан-аккордом.

Затакт, при входе в автономное выставочное пространство, кураторами Ириной Шумановой и Аркадием Ипполитовым выставлена эмблематическая «Царевна Лебедь» (1900).

Сразу же после нее посетители попадают в огромный зал вытянутой и неправильной формы с геометрически многогранными дырами в соседние залы.

Здесь впервые в истории рядом висят и друг на друга смотрят три живописных полотна.

«Демон сидящий» (1890), «Демон летящий» (1899) и «Демон поверженный» (1902).

Значит, зашли с козырей, задающих общий строй всему остальному проекту.
С самой что ни на есть инфернальщины.

Людям она даже поинтереснее будет сумасшествия художника, прибереженного на финал.

Там, где уже совсем в иных, будто бы вспомогательных залах цокольного этажа при рассеянном свете показали беспрецедентное количество рисунков Врубеля «эпохи угасания».
И это уже какая-то совершенно другая выставка.

Сделанные в разных психиатрических клиниках во время обострений (эти гротесковые изображения, похожие на злые шаржи, сценографы Сергей Чобан и Александра Шейнер поместили в «темные» комнаты, стены которых окрашены черным) и ремиссий (белые выгородки собирают внутри себя скетчи удивляющей силы, словно бы концентрирующие мастерство, накопленное художником за десятилетия активной работы), рисунки эти — документ невероятной художественной и экзистенциальной силы.

Эквивалентный, например, последним картинам и письмам Ван Гога или же вариациям на темы веласкесовских «Менин» Пикассо.

«Мистические тайны», однако, гораздо интереснее неярких «свидетельств», что не бьют по глазам, но нуждаются в пристальной расшифровке.

В привычке видеть, которую кураторы оставили напоследок, когда после кружения по экспозиционному лабиринту (чем-то он ощутимо напоминает оформление Даниэлем Либескиндом проекта «Мечты о свободе. Романтизм в Германии и в России», предыдущей глобальной выставки, прошедшей в этих же самых залах) сил у посетителя почти не осталось.

Тогда как, покуда зритель свеж и покладист, важно задать ему тему, под знаком которой биография Врубеля пройдет как влитая.

Лермонтовская энциклопедия определяет «демонизм» как отношение к миру, «предельная цель которого — разрушение существующих духовных и материальных ценностей, до обращения мира в ничто. Демонизм основывается на абсолютной воле его носителя, который воспринимает эту свободу прежде всего как свободу от моральных обязательств перед людьми…».

Если с отсутствием моральных отягощений тут все звучит вроде верно, то к разрушению всяческих там ценностей врубелевский Демон отношения не имеет.

Наоборот — одна из самых глубоких трактовок этого персонажа, навязчиво сопровождавшего художника на протяжении всей его творческой жизни, принадлежит искусствоведу Михаилу Алленову, трактует его как животворящую (результативную) энергию.

В сборнике выдающихся эссе «Тексты о текстах» («НЛО», 2003) Алленов объяснял образ Демона как фигуру, воплощавшую «самый дух эстетизма», то есть начало хоть и упадническое, но тем не менее максимально творческое. Следовательно, одухотворенное. Обладающее душой.

Вот и Врубель переживал, что такого Демона видят неверно — ведь дух этот «не столько злобный, сколько страдающий и скорбный… вообще Демона не понимают — путают с чертом и дьяволом, тогда как черт по-гречески значит просто “рогатый”, дьявол — “клеветник”, а “Демон” значит “душа”…».

B365DFED-0179-49F3-9D92-C74B7E8CEB8C

Так что, скорее всего, осознанно или все-таки бессознательно, Демон олицетворял личную врубелевскую аниму — теневую, «лунную» сторону его личности.

Анализируя речь Александра Блока, подобно Врубелю раздавленного громадой своего дарования, выступившего на похоронах художника, Алленов подробно объясняет сочетание в Демоне души и духа: «Он, дух, — мужского рода; она, душа, — женского; “нечто демоническое”, оно — среднего. Нечто — значит имперсональное, дообразное, еще не воплощенное, то есть внесюжетное. И однако же оно не есть ничто, несуществование, отсутствие, но присутствие, явленность…».

Впрочем, «дух Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Мартовский сад. 46 снимков со снегом и льдом на фоне стихотворения Тимура Кибирова. АМЗ, Чердачинск lj_paslen 20-04-2022 08:17

Март был полностью зимним месяцем, более того, он выглядел дайджестом всех зимних месяцев - с особой недвижимостью мороза посредине: так в театре схожим образом акустическая яма зависает над слишком большим залом (знаю, так как работал в подобном театре пять сезонов).

Вся активная движуха началась в апреле, динамика которого схожа с фиксацией фаз движения на картинах итальянских футуристов - беглость погодных пальцев в каком-то бешеном темпе перебирает почти все возможные агрегатные состояния природы - от заморозков и снегопадов, бурных как размолвка у юных любовников, до ручьёв, пересыхающих за минимально короткий срок.

Сугробы слиняли - совсем как Россия у Розанова в "Апокалипсисе" за три дня.

Сам видел.

И это несмотря на то, что зима выдалась снежной и, поэтому, нежной - так, по крайней мере, говорит моё восприятие.

Оно, конечно, склонно обманываться и наводить тень на плетень, для себя в первую очередь, но тогда на передний план выходят фотографии.

Они тут именно для этого.

Зачин с погодой важен, ибо идеально (впрочем, как всегда - просто иногда погода иллюстрирует, иногда попросту становится сутью) отражает стиль мартовской жизни, то ли опалённой, то ли припорошенной, подмороженной войной.

Мы все к ней привязаны, ей подвязаны и распяты, хотя и каждый на свой лад.

Иной раз мне даже казалось, что это хорошо для нынешнего марта быть таким вымороженным изнутри - очень уж не хочется сгорать на том, что пафосно называется костёр войны.

Хочется ещё пожить, посмотреть чем сердце успокоится, доделать начатое, хотя бы встретить старость.

Странно, конечно, когда вполне естественное человеческое желание подаётся в высшие метафизические (и не только) инстанции как привелегии какого-то превышенного (кем? чем? почему?) тарифа.

Дожили.

Про привелегии же сказала и одна моя знакомая, занимающаяся обзорами книжных новинок - предлагая не позорить (она, кажется, употребила исконно русское слово шеймить) тех, кто остался (то есть, приблизительно 130000000 человек), она пояснила, как человек вежливый и воспитанный, максимально культурный, что возможность уехать - привилегия, которой обладают немногие.

С советских времён я знаю, что привилегии (то есть то, что есть не у всех) существуют как раз для того, чтобы ими гордиться и выставлять на витрину.

Лучше всего, конечно, для этого Инстаграм подходит, так как в мирное время привилегией может быть и черничный пирог, и дети, учащиеся на отлично в престижной школе (нет-нет, мы не хвалимся, просто обсуждаем повышенные требования педагогов), поездка на Гоа или еще куда-то в ситуации, когда все прочие заперты по домам как в салоне маршрутки.

Чего уж, вилять-то, есть люди, которым важно чтоб им завидовали, точнее, чтобы следили восхищенными взглядами за тем, как же хорошо всё у них сложилось до такой степени, что даже война не помеха.

Тимур Кибиров оформил однажды эту проблематику в одно из самых моих любимых стихотворений:

Их-то Господь — вон какой!
Он-то и впрямь настоящий герой!
Без страха и трепета в смертный бой
Ведет за собой правоверных строй!
И меч полумесяцем над головой,
И конь его мчит стрелой!
А наш-то, наш-то — гляди, сынок –
А наш-то на ослике цок да цок
Навстречу смерти своей.

Возвращаюсь к этому, так как давно не отгребал такого количества критики за свои мысли вслух (впрочем, как и благодарности, которой, между прочим, всегда больше) за свою предыдущую запись, где позволил себе подумать на эту тему.

Тему, которая меня вообще не занимала, несмотря на судьбоносную и действительно опасную (пишу эти слова и сам себе удивляюсь до чего добрались в развитии) ситуацию внутри страны.

Уехать можно в любой момент, но с собой-то что поделаешь в этом самом отъезде?

Сенека писал, а я десятки раз уже цитировал, что путешествие его не изменило, потому что в дорогу он брал самого себя...

...что означает: если ты здесь не справился со своими проблемами, то ты увезешь их туда, куда ломанёшься с чистой совестью в белом пальте.

Другими словами отъезд бесполезен, от себя не убежишь, как и от режима, который носишь в себе и баюкаешь, точно дитя.

Тут Петрановская хорошо сообщила, что в том, чтобы уехать или в том, чтобы остаться Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Слово дня. Инцелы lj_paslen 16-04-2022 08:36

"Фильм изображает Качински закомплексованным инцелом*, лютым ископаемым мизогином, который не в состоянии представить, что женщина может быть не то что начальником, а и просто достойным собеседником..."

"Смерть в лесу: «Тед К. Унабомбер»: история утописта-бомбиста" Василий Корецкий в "Weekend'e" от 15.04.22

Инцелы (англ. incels, словослияние от англ. involuntary celibates — «невольно воздерживающиеся (от секса)») — члены субкультуры, которые описывают себя как неспособных найти сексуального партнёра, несмотря на желание это сделать.
Вину за невольное воздержание инцелы целиком возлагают на женщин, при этом иногда призывая к изнасилованиям.

Обсуждения на интернет-форумах инцелов часто характеризуются обидой, мизогинией, мизантропией, жалостью к себе, самоненавистничеством, расизмом, чувством собственного права на секс и поддержкой насилия против сексуально активных людей.
Американская правозащитная организация Southern Poverty Law Center описывает субкультуру как «часть онлайн-экосистемы сторонников превосходства мужчин», включённой в их список групп ненависти.

По крайней мере четыре массовых убийства, в результате которых погибло 45 человек, были совершены в Северной Америке мужчинами, которые самоидентифицировали себя как инцелы или упоминали связанные с ними имена и тексты в своих личных текстах или интернет-записях.
Средства массовой информации и исследователи критиковали сообщества инцелов за женоненавистнический характер, поощрение насилия, распространение экстремистских взглядов и радикализацию своих членов.
Начиная с 2018 года идеологию инцелов все чаще описывают как террористическую угрозу, и нападение в феврале 2020 года в Торонто, Канада, стало первым случаем насилия, предположительно связанного с инцелом, которое преследовалось как террористический акт.

Википедия

https://paslen.livejournal.com/2728918.html

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

50 снимков улицы Печерской в марте 2022. АМЗ, Чердачинск lj_paslen 16-04-2022 00:50

Окончания морозов ждешь с некоторым, впрочем, легко сминаемым ужасом, так как вырваться из клещей привычки всегда сложно, хотя, казалось бы, нет ничего проще сменить холод на тепло...

...однако же, в марте, когда стужа плавно подползала к январским температурам, например, развешивая постельное бельё для прожарки на холоде, несколько раз я ловил себя на недоумении: как же я теперь без этой постоянной бытовой подробности буду профилактически бельё ~~освежёвывать~~ освежать?

Да и вывешивать только что стиранное всегда лучше в минусовые температуры, чтоб оно затем хрустело и дымилось зимним ознобом, хотя, как теперь, пару недель спустя, становится очевидным (практика - критерий истины) теплые температуры (плюс яркое, горячее солнце, помноженное на долготу дня) делают гигиенические процедуры с бельем, коврами и ковриками, а также ведрами ещё более действенными и быстрыми.

Каждый раз, при переходе от зимы к теплу переживаю это забывание прошлых практик и немедленное их воскрешение под воздействием простых и светлых дней.

Всё-таки привычка - замена счастию, путь по протарённой дороге и замыленность взгляда, который следует потряхивать время от времени, чтобы окончательно не автоматизироваться.

Особенно в предчувствии катастроф, которыми нам маячит ближайшее будущее, начинающееся сразу же за воротами нашей усадьбы - там, где "улица в четыре дома" молнией, ну, или зиппером отделят бытие нашего домохозяйства от массивов большой земли...

...поэтому обычно к фоточкам про Печерскую прилагаются дневники, смотрящие из окна в наружу.

Самая большая ошибка в потреблении новостей и прочих медийных субпродуктов сейчас - идти в фарватере привычного образа жизни, точнее, обычного потребления информации "как всегда": нынешняя война ведь - прежде всего, информационная, где идеи Бодрийара живут и побеждают.

Это у нас с вами постмодерн закончился и, вместо него, цивилизацию (цифризацию) формируют потоки, состоящие из цифр, тогда как общественное устройство всегда отставало и отстаёт от самосознания и самоустройства отдельного индивида, а теперь-то, сбрасывая нас едва ли не в пятидесятые, и подавно.

Все стороны (сейчас их больше, чем две, практически каждый человек может обозначить себя автономной стороной, вовлечённой в конфликт, замысленный как битва со всем миром и против любого конкретного человека) воспринимают информацию как оружие, тем более, что без контента (то есть, той самой информации) отдельные стороны конфликта будто бы не существуют - неназванного и непроявляющего себя в гибридном конфликте как бы нет, если его не видно, не слышно.

Это не значит, что стратегия молчания спасает: слишком уж много разнонаправленных акторов заштриховывают сегодня поля нашего существования, чтобы остаться в стороне непривлеканием внимания к себе, но для ощущения относительной безопасности и некоторого самосохранения, конечно, такая стратегия вполне канает.

Особенно на первых этапах, когда линия фронта (не информационного, но реального) далеко-далеко.

Когда ещё не вечер.

Потребление информации необходимо полностью пересмотреть и ограничить, сделав его, во-первых, полностью контролируемым, во-вторых, целиком безопасным, антивоенным.

Перескакивания из ленты в ленту, бесконечное прослушивание сводок, новостей и интервью аналитиков ни к чему не приводит, тем более, что привычка, складывающаяся в течении то ли 21, то ли 24-х дней, уже сложилась и воспринимать войну иначе не выйдет.

Исключить ее нельзя, ничего не знать о ней невозможно (даже самое ватное отрицалово знает, что именно оно отрицает), но можно ограничить поступление радиоактивных токсинов ограничениями со своей стороны, которая, конечно, слабая и, разумеется, решетчатая, но это ведь именно она уменьшает воздействие агрессии ровно в два раза.

Я тут, против всяких своих правил, пишу без метафор и переносов, всё как есть, обращаясь напрямую: благородная ~~плесень~~ ярость наших реакций на происходящее вне нас ведёт к выгоранию и ни к чему более.

Подлость в том, что война одна на всех (что ещё не есть повод к коллективной ответственности, оставшейся в логике прошедших веков), а вот психические возможности у всех разные.

И я внезапно замечаю парадоксальные реакции окружающих меня людей на какие-то мелочи, которые не кажутся существенными, но которые, при этом, способны сломать человеку психический хребет в качестве "последней капли".

Когнитивные искажения копятся, но не разрешаются, так как война - это, Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Роман Михаила Кузмина "Плавающие-путешествующие" (1914) lj_paslen 13-04-2022 03:08

«Плавающие-путешествующие» (название - отсылка к христианской молитве из Великой Ектении: «О плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных и о спасении их, Господу помолимся»), подобно повести «Картонный домик» и роману «Покойница в доме» тоже можно назвать книгой с ключом: у Богомолова с Малмстадом она характеризуется как версия событий 1913 года с любовными треугольниками, в которых, помимо мужчин, участвовала Ольга Глебова-Судейкина.

В романе Глебова раздроблена (вот как кубизм на плоскости раскладывает) сразу на несколько параллельных персонажей, примерно точно так же, как и Всеволод Князев, самоубийство которого остаётся за кадром, но Рига, в которой Кузмин его навещал, здесь присутствует как место роковой развязки любовной интриги первой части.

Именно сюда Лелечка Царевская уезжает от мужа якобы навестить сестру, а, на самом деле, чтобы провести время с нежным Лавриком Пекарским, своим поклонником безопасным, во всех смыслах, тогда как именно в рижский отель нежданно-негаданно заявляется офицер Дмитрий Лаврентьев, считающий, что Лелечка как можно скорее должна уйти от мужа и выйти за него замуж.

В коридоре гостиничного номера соперники, на которых, по мнению исследователей, Кузмин и раздробил образ реального Князева, неожиданно сталкиваются друг с другом…

Однако, понимание кто есть кто не слишком-то помогает прочтению кружевной книги, так как соответствие прототипам и реальным событиям - материя относительная, демонстративно приблизительная.

Дело автора здесь, кажется, не в желании оставить свидетельство (прерогатива их – полупубличные дневники), но создать самодостаточную нарративную композицию, звенящую на ветру и лишь отталкивающуюся от того, что было как от берега.

Важны не реалии, но общий дух времени и места, нуждающихся в фиксации, в самом воздухе эпохи накануне Первой мировой войны (Кузмин закончил текст в марте 1914 года), который хотелось бы зафиксировать. Ну, или подсветить.
Запаяв в сюжетный иероглиф как песчинки в кусок янтаря.

3229.750x0

У Николая Богомолова есть статья «Автобиографическое начало в ранней прозе Кузмина», важная для нынешнего случая.

В ней он нанизывает примеры переноса реальных людей и реальных событий в поэзию и в прозу.

Буквально кладёт рядом страницы дневника и очередного произведения («Нежного Иосифа» или «Картонного домика»), чтобы показать степени деформации сырья для воплощения очередного замысла, не имеющего ничего общего с хроникальным подходом.

Ровно наоборот: поэт Кузмин и стихи и прозу свою создаёт купольными какими-то обобщениями, с которых лишние, торчащие и избыточные подробности срезаются, как с кустов в садово-парковых боскетах, а акценты смещаются в сторону повышения уровня общей суггестии.

Статья Богомолова построена стройно и ясно, но особенно наглядной цитаты, объясняющей принцип превращения документа в беллетристику, тем не менее, из нее не отловишь, настолько творческие приёмы прозы Кузмина плавающи и свободны.

Каждый из текстов его предлагает собственное соотношение «поэзии и правды», приближения или отдаления от биографической конкретики.

Можно даже предположить, что это самое это событийное сырьё, связанное с судьбами близких людей и родственной богемы, используется в беллетристике Кузмина не для мемуарных надоб, но как то, что ближе всего лежало.

Как наиболее удобный способ работы с тем, что знаешь и понимаешь (чувствуешь) лучше всего – с естественной средой своего обитания.

Богомолов объясняет этот подход по своему: «Рассмотрение автобиографических элементов в раннем творчестве Кузмина (конечно, далеко не полное) позволяет даже при первом взгляде на проблему констатировать постоянное перемещение акцентов в принципах построения сюжета, стиля и пр., а особенно образа автора, колеблющихся от полной идентификации с действительным автором (как в «Высоком искусстве») до безличности и растворённости в героях произведений. Читатель вовлекается в сложную игру повествовательных возможностей, обнажающих не менее сложную структуру самого текста, внешне кажущегося типичным образцом “прекрасной ясности”…» (150)

Ну, то есть, владение ключами (описанное, впрочем, в любых комментариях к публикациям в любом публикаторском томе) добавляет к вееру прочтений дополнительное, но не самое яркое измерение. Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Мартовские снимки в посёлке. Весна 2022, АМЗ, Чердачинск lj_paslen 09-04-2022 22:25

Посёлок живёт как всегда, прихорашивается даже, благо снег в марте шёл едва ли не каждый день, а снег нам к лицу, даже если улицы и дороги завалены рыхлой шнягой, постепенно растаскиваемой к краям (надо сказать, что слякоть, с одной стороны, снижает комфорт пребывания на свежем воздухе, но, с другой, украшает город, особенно бедный культурой, так как делает его более складчатым, подробным и разнообразным), идеально ходить во время снегопада и фиксировать снежинки на фоне курток, шапок и шуб.

Дело в том, что последние несколько месяцев мне пришлось регулярно наведываться на Северок (Северозапад, Северо-Запад), район советских новостроек (теперь уже весьма устаревший и обжитой), с которым связана важная часть моей прошлой жизни, правда, несколько с другой стороны и под иным углом зрения - не возле двоюродного Комсомольского проспекта, но возле перекрёстка улицы Молодогвардейцев и проспекта Победы.

То есть, в буквальном промежутке.

Ну, вот и пока маме делали импланты, я гулял по району, разросшемуся до размеров небольшого города, придумывал себе ~~приключения~~ маршруты и дела, позволявшие проводить время с пользой.

Раньше это место было связано у меня с окрестностями университетского городка (самые первые факультетские здания с ректоратом были где-то в дворах, а фасадами на Молодогвардейцев выходили многоквартирники нашей профессуры и препод состава) и общагами, а так же мастерскими чердачинских (сегодня придумал слово для обложки Черядом) художников, педколледжом и многочисленными пустырями, а теперь ни с чем.

Тем не менее, у меня есть опыт знания о внутреннем наполнении места, формировавшемся на моих глазах и именно эта диахрония оказывается главной достопримечательностью, ведущей меня по уличной сетке то вверх, то вниз, то в сторону.

Так как других пунктумов здесь нет и задницу приземлить буквально негде.

За исключением, разве что, Бургер Кинга на перекрёстке Братьев Каширина и Молодогвардейцев, заслонившем собой общагу филфака с университетским музеем археологических находок (на раскопках Аркаима) с торца.

Не уверен, есть ли он до сих пор там, тем более, что профессор Зданович, его основавший (и открывший Аркаим) в прошлом году умер от ковида.

То есть, если бы Бент и Михнюкевич были бы живы, они смотрели бы со своих балконов на "Бургер Кинг", в отличие от других ресторанных соцсетей отказавшегося уходить из России (если, конечно, я не пропустил очередной порции новостей о бойкотах и санкциях) и на общежития, в крохотных комнатках которых, пропахших жаренной картошкой (в лучше случае), обитали и обитают их ученики...

Да, про археологический музей с торца я вспомнил лишь сейчас, так как среди других объектов соцкультбыта на этой стороне города нет ничего, кроме магазинов.

Вот я и использовал их для экскурсий и сбора информации о местном колорите и особенностях стиля жизни.

Ходил, изучал, внедрялся, раз уж внедрение и изучение мест изнутри начинается с попадания под крышу.

Самое главное, что везде есть, обязательно существуют неповторимые подробности, которые, несмотря на штамповку, хочется обозвать этнографическими: соединение их с запахами и ландшафтами конкретных территорий, соединения топонимов и партизанских троп, шума общественного транспорта и состояния небесной флоры и фауны соединяются и импровизированные, нестойкие иероглифы (Левкин в "Серо-Белой книге" называет их андами), забирающие внимание и оставляющие в органах чувств стойкий след, напоминающий поездки в дальние страны.

Там ведь тоже в организмах восприятия запускаются схожие процессы, просто на более выпуклом и более заметном (жирном) материале, но когда опыт отчуждения и остранения уже не неустраним, его можно запускать уже где угодно и когда угодно.

По любому поводу.

Так как опыт этот перестал быть сугубо писательским и засахарился, загустел до состояния самых что ни на есть жизненных практик и повседневных технологий, для приобретения/формирования которых, собственно говоря, мы и пишем, окей, я пишу, раз уж правильнее всего и методологически корректнее говорить только о себе.

~~Мои подписчики спрашивают меня~~

Шёл снег. Ты хотела спросить зачем всё это нужно, вот я и отвечаю тебе - творческие разработки важны не сами по себе, но вспомогательными (хотя, порой, они и становятся самыми главными, центральными, фундаментальными, фундированными) упражнениями в достижении достижений, возможно, незаметных другим, если бы не все эти буквы...

...ибо всюду жизнь (одна и та же), а так же люди, на любом повороте или Читать далее...

комментарии: 0 понравилось! вверх^ к полной версии

Дневник Лента друзей / Полная версия Добавить в друзья Страницы: «позже раньше»