Мои публикации в Instagram за 20 января 2022
lj_paslen
21-01-2022 00:13
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Мои публикации в Instagram за 19 января 2022
lj_paslen
20-01-2022 00:11
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Мои публикации в Instagram за 18 января 2022
lj_paslen
19-01-2022 00:03
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
2. Ретроспектива Михаила Врубеля в "Новой Третьяковке". Буквы, стихи и концепты
lj_paslen
18-01-2022 15:06
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Мои публикации в Instagram за 17 января 2022
lj_paslen
18-01-2022 00:03
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Мои публикации в Instagram за 16 января 2022
lj_paslen
17-01-2022 00:14
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Мои постпраздничные твиты. Зима, январь, АМЗ
lj_paslen
16-01-2022 12:00
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
- Сб, 20:43: Нас засыпает второй день. Чищу снег. Надо. Это значит, что каждый раз зима начинается заново. Когда долго нет снегопада улица как бы облезает, окончательно изнашивается. Чернеет, грязнится, надоедает, становится окончательно обременительной. Но стоит начать снегу падать и зима обнуляется. Поразительный эффект, конечно.
- Вс, 16:43: Стратегии чтения становятся всё более и более очевидными и пролегают через крайности: когда долго начитываешь нон-фикшн "по работе" или "по одной теме" начинает непереносимо хотеться изящной словесности. К примеру, второй день как о воде в пустыне думаешь о чеховской "Степи"...
- Вс, 16:58: Ну, да, чтение бумажных книг как залог человечности. Антропологический буфер.
- Вс, 20:04: Конечно, мне интересно куда пропал Назарбаев и жив ли он. Но ведь это, если по сути, уже не имеет никакого значения. И очень часто вот так - интересует нас что-то неважное, второстепенное. Без знания о котором можно легко обойтись.
- Вс, 20:11: Начинает ли мне мешать читать Чехова то, что я сейчас старше его уже на десять лет?
- Пн, 17:39: Приснилось, что уговариваю маму уехать в Казахстан республику восстанавливать. "Ты же хотела картинку за окном поменять". Во сне мне больше двух метров и я невероятно худ. Вот что новостная повестка животворящая с людьми делает.
- Пн, 17:41: В "Степи" Чехов использует прилагательное "лиловый" 11 раз. От "лиловых далей" до "лиловых тел", загоревших в самый зной. И сразу же становится очевидным, что повествование об июльской поездке писалось зимой - весь январь и половину февраля.
- Вт, 12:22: Думать о Врубеле это как слушать реквием.
- Вт, 19:49: Изменчивость и нестойкость погоды, склонной к переменам и полутонам - признак повышенной (превышенной) цивилизованности, окультуренности места.
- Вт, 20:14: «Дух времени приходит извне, но действует изнутри. Перед ним все равны, но у каждого он проявляется по-своему…» Карл Уве Кнаусгор «Детство», 10
Мои публикации в Instagram за 15 января 2022
lj_paslen
16-01-2022 00:08
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
1. Мобилография ретроспективы Михаила Врубеля в Новой Третьяковке. До восьмого марта
lj_paslen
15-01-2022 19:08
Выставка в «Новой Третьяковке», заранее назначенная главным хитом сезона (в сложные, пандемийные времена промазать мимо аудитории гораздо опаснее обычного – в бой должны идтиодни старики проверенные жизнью культовые фигуры) открывается мощным Тристан-аккордом.
За-такт, при входе в автономное выставочное пространство, выставлена эмблематическая «Царевна Лебедь» (1900), сразу же после которой посетители попадают в огромный зал вытянутой и неправильной формы, где впервые в истории рядом висят и друг на друга смотрят три живописных полотна. «Демон сидящий» (1890), «Демон летящий» (1899) и «Демон поверженный» (1902).
Зашли с козырей, с самой что ни на есть инфернальщины, которая людям даже поинтереснее будет, нежели тема сумасшествия художника, прибереженная на самый финал экспозиционного проекта.
Где, уже совсем в иных залах цокольного этажа при рассеянном свете разместили беспрецедентное количество рисунков Врубеля «эпохи угасания».
Сделанные в разных психиатрических клиниках во время обострений (эти гротесковые изображения, похожие на злые, угловатые шаржи, поместили в «тёмные» комнаты, стены которых окрашены чёрным) и ремиссий (белые выгородки собирают внутри себя скетчи удивляющей силы, словно бы концентрирующие мастерство, накопленное художником за десятилетия активной работы) рисунки эти – документ почти невероятной художественной и экзистенциальной силы.
Как кажется, эквивалентный, например, последним картинам и письмам Ван Гога или же вариациям на темы веласкесовских «Менин» Пикассо.
«Мистические тайны», однако, гораздо интереснее неярких «свидетельств», которые не бьют по глазам, но нуждаются в пристальной расшифровке.
В привычке видеть, которую кураторы оставили напоследок, когда после кружения по экспозиционному лабиринту (чем-то он ощутимо отсылает к оформлению Даниэлем Либескиндом проекта «Мечты о свободе. Романтизм в Германии и в России», предыдущей глобальной выставки, прошедшей в этих же самых залах) сил у посетителя почти уже не осталось.
Тогда как, покуда зритель свеж и покладист, важно задать ему тему под знаком которой биография Врубеля пройдёт как влитая.
Лермонтовская энциклопедия определяет «демонизм» как «отношение к миру, предельная цель которого – разрушение существующих духовных и материальных ценностей, до обращения мира в ничто. Демонизм основывается на абсолютной воле его носителя, который воспринимает эту свободу прежде всего как свободу от моральных обязательств перед людьми…»
Если с отсутствием моральных отягощений тут все звучит, вроде, верно, то к разрушению всяческих ценностей врубелевский Демон никакого отношения не имеет.
Ровно наоборот – одна из самых глубоких трактовок этого персонажа, навязчиво сопровождавшего художника на протяжении всей его творческой жизни принадлежит искусствоведу Михаилу Алленову.
Он объяснял образ Демона как фигуру, воплощавшую «самый дух эстетизма», то есть начало хоть и упадническое, но, тем не менее, творческое.
Следовательно, одухотворенное.
Вот и Врубель переживал, что его Демона видят неверно – ведь дух этот «не столько злобный, сколько страдающий и скорбный… вообще Демона не понимают – путают с чертом и дьяволом, тогда как черт по-гречески значит просто «рогатый», дьявол – «клеветник», а «Демон» значит «душа»…»
Так что, скорее всего, осознанно или нет, Демон олицетворял личную врубелевскую аниму – теневую, «лунную» сторону его личности.
Анализируя речь Александра Блока на похоронах художника, Алленов подробно объясняет сочетание в Демоне души и духа: «Он, дух, – мужского рода; она, душа, – женского; «нечто демоническое», оно – среднего. Нечто – значит имперсональное, дообразное, еще не воплощенное, то есть внесюжетное. И однако же оно не есть ничто, несуществование, отсутствие, но присутствие, явленность…»
Окончание следует
Читать далее...
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Выставка в «Новой Третьяковке», заранее назначенная главным хитом сезона (в сложные, пандемийные времена промазать мимо аудитории гораздо опаснее обычного – в бой должны идти
За-такт, при входе в автономное выставочное пространство, выставлена эмблематическая «Царевна Лебедь» (1900), сразу же после которой посетители попадают в огромный зал вытянутой и неправильной формы, где впервые в истории рядом висят и друг на друга смотрят три живописных полотна. «Демон сидящий» (1890), «Демон летящий» (1899) и «Демон поверженный» (1902).
Зашли с козырей, с самой что ни на есть инфернальщины, которая людям даже поинтереснее будет, нежели тема сумасшествия художника, прибереженная на самый финал экспозиционного проекта.
Где, уже совсем в иных залах цокольного этажа при рассеянном свете разместили беспрецедентное количество рисунков Врубеля «эпохи угасания».
Сделанные в разных психиатрических клиниках во время обострений (эти гротесковые изображения, похожие на злые, угловатые шаржи, поместили в «тёмные» комнаты, стены которых окрашены чёрным) и ремиссий (белые выгородки собирают внутри себя скетчи удивляющей силы, словно бы концентрирующие мастерство, накопленное художником за десятилетия активной работы) рисунки эти – документ почти невероятной художественной и экзистенциальной силы.
Как кажется, эквивалентный, например, последним картинам и письмам Ван Гога или же вариациям на темы веласкесовских «Менин» Пикассо.
«Мистические тайны», однако, гораздо интереснее неярких «свидетельств», которые не бьют по глазам, но нуждаются в пристальной расшифровке.
В привычке видеть, которую кураторы оставили напоследок, когда после кружения по экспозиционному лабиринту (чем-то он ощутимо отсылает к оформлению Даниэлем Либескиндом проекта «Мечты о свободе. Романтизм в Германии и в России», предыдущей глобальной выставки, прошедшей в этих же самых залах) сил у посетителя почти уже не осталось.
Тогда как, покуда зритель свеж и покладист, важно задать ему тему под знаком которой биография Врубеля пройдёт как влитая.
Лермонтовская энциклопедия определяет «демонизм» как «отношение к миру, предельная цель которого – разрушение существующих духовных и материальных ценностей, до обращения мира в ничто. Демонизм основывается на абсолютной воле его носителя, который воспринимает эту свободу прежде всего как свободу от моральных обязательств перед людьми…»
Если с отсутствием моральных отягощений тут все звучит, вроде, верно, то к разрушению всяческих ценностей врубелевский Демон никакого отношения не имеет.
Ровно наоборот – одна из самых глубоких трактовок этого персонажа, навязчиво сопровождавшего художника на протяжении всей его творческой жизни принадлежит искусствоведу Михаилу Алленову.
Он объяснял образ Демона как фигуру, воплощавшую «самый дух эстетизма», то есть начало хоть и упадническое, но, тем не менее, творческое.
Следовательно, одухотворенное.
Вот и Врубель переживал, что его Демона видят неверно – ведь дух этот «не столько злобный, сколько страдающий и скорбный… вообще Демона не понимают – путают с чертом и дьяволом, тогда как черт по-гречески значит просто «рогатый», дьявол – «клеветник», а «Демон» значит «душа»…»
Так что, скорее всего, осознанно или нет, Демон олицетворял личную врубелевскую аниму – теневую, «лунную» сторону его личности.
Анализируя речь Александра Блока на похоронах художника, Алленов подробно объясняет сочетание в Демоне души и духа: «Он, дух, – мужского рода; она, душа, – женского; «нечто демоническое», оно – среднего. Нечто – значит имперсональное, дообразное, еще не воплощенное, то есть внесюжетное. И однако же оно не есть ничто, несуществование, отсутствие, но присутствие, явленность…»
Окончание следует
Мои твиты
lj_paslen
11-01-2022 12:00
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Мои публикации в Instagram за 8 января 2022
lj_paslen
09-01-2022 00:03
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
147. Окно в декабрь. Сокол, Москва
lj_paslen
08-01-2022 08:32
На Урале оттепель. На Рождество мы получили капель и пористый, ноздреватый снег, напоминающий декадентские мазки под фотоувеличением.
Всё ещё новогодние каникулы, то есть, страна по локоть в снегу, плывёт, задраив люки под водой, не замечая волнений Казахстана, а мы подставляем вёдра под медленные струйки, стекающие с крыш.
Март в первой декаде января - это норм для Москвы, но не для Чердачинска, склонного к суровому стилю, не желающему отступать от своих поступательных принципов: столичную погоду можно назвать ветреной во всех возможных смыслах, но только на Урале монохромность, переходящая в минимализм даёт возможность заниматься устойчивыми темами.
Например, две недели подряд я начитывал сначала "по Сорокину", теперь вот "по Врубелю" и на очереди "по Богомолову" (псевдоним темы совершенства эпохи модерна)...
Это интересно, что, несмотря на разнообразие и возможности, жизнь в Москве оказывается более клишированной, возможно, от того, что, из-за постоянного отсутствия времени, любые явления здесь, от любовного свидания до похода в оперу, обладают жёстким каркасом и обязательной памятью жанра.
Он (жанр) наполняет кровью любые события, но тут же уходит из кавернозных тел, стоит лишь событию иссякнуть.
Банально, но "здесь", то есть, дома, то есть "на Урале" только и можно оказаться один на один с самим собой, наедине со всеми подобное не канает - почти автоматически начинаешь каменеть (а если дело происходит в "профессиональной среде", как меня угораздило в этом декабре, то и стекленеть, даже не знаю, что хуже.
В нерасчленимом и тесном больше разбега для "творчества и свободы", чтобы это ни значило, больше снега, а, значит, хаоса, свежести и чистоты -
(только что смотрел на картах яндекса на гигантские тучи до Нур-Султана до Петропавловска-на-Камчатке, заряженные боевыми снегопадами: каждый день смотрю на их кадрили, а еще на количество, толщину и высоту, снега, выпавшего в разные регионы - и там тоже мы в самой что ни на есть посерёдке)
- так как снег обнуляет процесс, возвращает зиму к началу, позволяет пропустить ход.
Ну, то есть, асфальтовая тоска за окном утомила и уже доедает кожу, как - раз, вновь белый снег, белым-бело, значит, снова можно жить, расчерчивая лист альбомный на квадраты, можно спать, раз уж все в каникулы спят.
Декабрь был в Москве образцовым, включив упаданье снегов сразу же первого числа, как по команде.
Команда не прекращалась, копила перину, множила слои и прослойки, складывая толщину в банки и как в банки, заносила ровным равнину, двор, заборы, штакетники, сады и деревья в них по самые крыши.
Обращая фасады в лица - столько в них начинает проступать подробностей...
...давно уже замечено (из самых первых моих московских зим), что стоит снежку припорошиться (пытался сегодня вспомнить чем метель отличается от вьюги) и Москва теряет современный облик, обращаясь в что-то межвоенное, а то дореволюционное, с тропками, торопливо проложенными мимо сугробов.
Особенно везёт межсезонью почти у метро, где зима мгновенно превращается в кашу тотальных коммуникаций, но до метро же нужно ещё добраться - как из колодца выползаю из своего двора.
Чем ближе к проспекту - тем современнее, а тут, в глубине дворов, сон и ярость приглушённых нервных окончаний, таящихся за окнами многоквартирных домов: за каждым из них таится свой собственный снегопад.
И сквозь буран соседская девятиэтажка, разноцветными окнами наружу, выглядит нарядной новогодней ёлкой.
Особенно по вечерам.
Когда все дома.
Никогда не видел я в белокаменной такого количества снежных баб как в конце прошлого года - все они были неказисты (навык лепки утрачен), но корпулентны, ибо столичные накопления вполне позволяют жировать даже снеговикам.
Знаю, что на Урале, напротив, снега в минувшем декабре практически не было: Мика с Леной ждали всё время, покуда гостили у мамы с папой, что улицы покроются и станут мягкими да шелковистыми, но вредная погода всем сказала нет.
Силу копила как могла, заряжала пушки, проверяла плотность - и начала менять ландшафт за сутки до полёта, который перенесли, так как начав, она (погода? природа? высшие силы? родственные чувства?) уже не могла остановиться - и падала, падала, падала, заставляя сдавать билеты, компостировать новые и всё время сдавать новые и новые пцр-тесты...
...зато обошлись без постановки градусников, опозданий, догоняний,Читать далее...
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
На Урале оттепель. На Рождество мы получили капель и пористый, ноздреватый снег, напоминающий декадентские мазки под фотоувеличением.
Всё ещё новогодние каникулы, то есть, страна по локоть в снегу, плывёт, задраив люки под водой, не замечая волнений Казахстана, а мы подставляем вёдра под медленные струйки, стекающие с крыш.
Март в первой декаде января - это норм для Москвы, но не для Чердачинска, склонного к суровому стилю, не желающему отступать от своих поступательных принципов: столичную погоду можно назвать ветреной во всех возможных смыслах, но только на Урале монохромность, переходящая в минимализм даёт возможность заниматься устойчивыми темами.
Например, две недели подряд я начитывал сначала "по Сорокину", теперь вот "по Врубелю" и на очереди "по Богомолову" (псевдоним темы совершенства эпохи модерна)...
Это интересно, что, несмотря на разнообразие и возможности, жизнь в Москве оказывается более клишированной, возможно, от того, что, из-за постоянного отсутствия времени, любые явления здесь, от любовного свидания до похода в оперу, обладают жёстким каркасом и обязательной памятью жанра.
Он (жанр) наполняет кровью любые события, но тут же уходит из кавернозных тел, стоит лишь событию иссякнуть.
Банально, но "здесь", то есть, дома, то есть "на Урале" только и можно оказаться один на один с самим собой, наедине со всеми подобное не канает - почти автоматически начинаешь каменеть (а если дело происходит в "профессиональной среде", как меня угораздило в этом декабре, то и стекленеть, даже не знаю, что хуже.
В нерасчленимом и тесном больше разбега для "творчества и свободы", чтобы это ни значило, больше снега, а, значит, хаоса, свежести и чистоты -
(только что смотрел на картах яндекса на гигантские тучи до Нур-Султана до Петропавловска-на-Камчатке, заряженные боевыми снегопадами: каждый день смотрю на их кадрили, а еще на количество, толщину и высоту, снега, выпавшего в разные регионы - и там тоже мы в самой что ни на есть посерёдке)
- так как снег обнуляет процесс, возвращает зиму к началу, позволяет пропустить ход.
Ну, то есть, асфальтовая тоска за окном утомила и уже доедает кожу, как - раз, вновь белый снег, белым-бело, значит, снова можно жить, расчерчивая лист альбомный на квадраты, можно спать, раз уж все в каникулы спят.
Декабрь был в Москве образцовым, включив упаданье снегов сразу же первого числа, как по команде.
Команда не прекращалась, копила перину, множила слои и прослойки, складывая толщину в банки и как в банки, заносила ровным равнину, двор, заборы, штакетники, сады и деревья в них по самые крыши.
Обращая фасады в лица - столько в них начинает проступать подробностей...
...давно уже замечено (из самых первых моих московских зим), что стоит снежку припорошиться (пытался сегодня вспомнить чем метель отличается от вьюги) и Москва теряет современный облик, обращаясь в что-то межвоенное, а то дореволюционное, с тропками, торопливо проложенными мимо сугробов.
Особенно везёт межсезонью почти у метро, где зима мгновенно превращается в кашу тотальных коммуникаций, но до метро же нужно ещё добраться - как из колодца выползаю из своего двора.
Чем ближе к проспекту - тем современнее, а тут, в глубине дворов, сон и ярость приглушённых нервных окончаний, таящихся за окнами многоквартирных домов: за каждым из них таится свой собственный снегопад.
И сквозь буран соседская девятиэтажка, разноцветными окнами наружу, выглядит нарядной новогодней ёлкой.
Особенно по вечерам.
Когда все дома.
Никогда не видел я в белокаменной такого количества снежных баб как в конце прошлого года - все они были неказисты (навык лепки утрачен), но корпулентны, ибо столичные накопления вполне позволяют жировать даже снеговикам.
Знаю, что на Урале, напротив, снега в минувшем декабре практически не было: Мика с Леной ждали всё время, покуда гостили у мамы с папой, что улицы покроются и станут мягкими да шелковистыми, но вредная погода всем сказала нет.
Силу копила как могла, заряжала пушки, проверяла плотность - и начала менять ландшафт за сутки до полёта, который перенесли, так как начав, она (погода? природа? высшие силы? родственные чувства?) уже не могла остановиться - и падала, падала, падала, заставляя сдавать билеты, компостировать новые и всё время сдавать новые и новые пцр-тесты...
...зато обошлись без постановки градусников, опозданий, догоняний,
Монография Дирка Уффельманна "Дискурсы Владимира Сорокина", "НЛО", 2022. Перевод Татьяны Пирусской
lj_paslen
07-01-2022 06:02
Принято считать, что внутри творчества Владимира Сорокина «зашито» как бы несколько творческих периодов, чуть ли не противоположных друг другу.
Если верить Дирку Уффельманну то начала, де, была эпоха концептуальных артефактов, закончившаяся в 1992 году романом «Сердца четырех» (1991) и дата этого водораздела крайне удобна, так как практически совпадает с распадом СССР.
После него Сорокин долго молчал, пока не выстрелил «Голубым салом» (1999), плавно переходящим в Ледяную трилогию (2002 -2005), после которой уже недалеко до произведений, сделавших Сорокина всенародным любимцем и прижизненным классиком – «День опричника» (2006), «Сахарный кремль» (2008), «Метель» (2010), «Теллурия» (2013) и «Манарага» (2017), которые подлинные ценители Владимира Георгиевича любят как бы во вторую очередь.
Своей аккуратной и практически образцовой монографией (так вот, вроде бы, и должны выглядеть правильные литературоведческие штудии XXI века) немецкий славист Дирк Уффельманн из Гисена (земля Гессен) взялся опровергнуть это мнение про второстепенность «поздних творений», стихийно возникшее среди читателей.
Он убеждает, что «новый», цифровой, компьютерный Сорокин ничуть не хуже «старого», лампового, работавшего на печатной машинке – по крайней мере степень концептуалистской дистанцированности и отстранённости от реальности (как языковой, жанровой и дискурсивной, так и бытовой, этической и политической) его поменялась не сильно.
Изменился лишь объект приложения сил.
Просто если раньше, как это и положено московскому романтическому концептуалисту, Сорокинглумился исследовал взаимоотношение языков официальной идеологии и простых людей, то теперь, все с той же позиции равноудаленности от какого бы то ни было реала, он изучает иные и, что ли, более разнообразные материи.
Например, массовую культуру, особенно концентрированную в бульварной литературе, из которой черпает особенности «Голубое сало».
Ну, или же из масскультовской же [а Сорокину всегда важен был сюжет упрощения и редукции, видимой схематизации] эзотерики и превратно понятного (переваренного и перевранного полуграмотными толкователями) гностицизма, породившего мифы Ледяной трилогии.
«День опричника», как и последовавшие за ним тексты из серии «назад, в будущее», по Уффельману, так же плотно опирается на антиутопические традиции, как «Метель» на русскую классическую прозу, внутри которой Сорокин выгораживает гетеротопическую территорию своих собственных авторских лейтмотивов прошлых лет.
Превращая, таким образом, «Метель» в авторский палимпсест и автооммаж.
Смысл книги Дирка Уффельманна в том, что медиумы (точнее, интерес к ним у Сорокина) со временем поменялись, а сам он остался прежним, каким был.
«Цель моей работы – продемонстрировать, что творчество Сорокина после 1992 года продолжает метадискурсивный (а, значит, предполагающий субверсивную аффирмацию) подход к новым доминирующим дискурсам.
Композиция книги, построенной по хронологическому принципу, исходит именно из этой основной посылки. За исключением седьмой главы, где я рассматриваю стратегии Сорокина в контексте новых медиа и его гражданскую позицию в постсоветской России, прослеживая таким образом намеченный в первой главе биографический нарратив после 1990 года, каждая глава посвящена одному из крупных прозаических произведений Сорокина. На материале этих ключевых текстов я иллюстрирую отсылки Сорокина к различным внешним дискурсам, меняющимся от главы к главе. Другие тексты Сорокина, соотносящиеся с тем же дискурсивным полем, выстроены вокруг центрального для каждой из глав примера…» (30)
Биографическая последовательность и хронологический принцип монографии Уффельманна почти сразу же выгружают читателя на тропу воспоминаний – оказывается, последовательность, с которой выходили книги Сорокина (ну, или с которой имелась возможность знакомиться с ними ещё до выхода, так как я познакомился с Владимиром Георгиевичем в самом начале 90-х) напрямую связана с разными временами, периодами и даже эпохами в моей собственной жизни.
Имеется всего несколько таких же вот формообразующих нарративов (у каждого их – свой набор) от много и систематически работающих авторов (Петро Альмадовара с Вуди Алленом, Александра Кушнера с Depeche Mode или Pet ShopЧитать далее...
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Принято считать, что внутри творчества Владимира Сорокина «зашито» как бы несколько творческих периодов, чуть ли не противоположных друг другу.
Если верить Дирку Уффельманну то начала, де, была эпоха концептуальных артефактов, закончившаяся в 1992 году романом «Сердца четырех» (1991) и дата этого водораздела крайне удобна, так как практически совпадает с распадом СССР.
После него Сорокин долго молчал, пока не выстрелил «Голубым салом» (1999), плавно переходящим в Ледяную трилогию (2002 -2005), после которой уже недалеко до произведений, сделавших Сорокина всенародным любимцем и прижизненным классиком – «День опричника» (2006), «Сахарный кремль» (2008), «Метель» (2010), «Теллурия» (2013) и «Манарага» (2017), которые подлинные ценители Владимира Георгиевича любят как бы во вторую очередь.
Своей аккуратной и практически образцовой монографией (так вот, вроде бы, и должны выглядеть правильные литературоведческие штудии XXI века) немецкий славист Дирк Уффельманн из Гисена (земля Гессен) взялся опровергнуть это мнение про второстепенность «поздних творений», стихийно возникшее среди читателей.
Он убеждает, что «новый», цифровой, компьютерный Сорокин ничуть не хуже «старого», лампового, работавшего на печатной машинке – по крайней мере степень концептуалистской дистанцированности и отстранённости от реальности (как языковой, жанровой и дискурсивной, так и бытовой, этической и политической) его поменялась не сильно.
Изменился лишь объект приложения сил.
Просто если раньше, как это и положено московскому романтическому концептуалисту, Сорокин
Например, массовую культуру, особенно концентрированную в бульварной литературе, из которой черпает особенности «Голубое сало».
Ну, или же из масскультовской же [а Сорокину всегда важен был сюжет упрощения и редукции, видимой схематизации] эзотерики и превратно понятного (переваренного и перевранного полуграмотными толкователями) гностицизма, породившего мифы Ледяной трилогии.
«День опричника», как и последовавшие за ним тексты из серии «назад, в будущее», по Уффельману, так же плотно опирается на антиутопические традиции, как «Метель» на русскую классическую прозу, внутри которой Сорокин выгораживает гетеротопическую территорию своих собственных авторских лейтмотивов прошлых лет.
Превращая, таким образом, «Метель» в авторский палимпсест и автооммаж.
Смысл книги Дирка Уффельманна в том, что медиумы (точнее, интерес к ним у Сорокина) со временем поменялись, а сам он остался прежним, каким был.
«Цель моей работы – продемонстрировать, что творчество Сорокина после 1992 года продолжает метадискурсивный (а, значит, предполагающий субверсивную аффирмацию) подход к новым доминирующим дискурсам.
Композиция книги, построенной по хронологическому принципу, исходит именно из этой основной посылки. За исключением седьмой главы, где я рассматриваю стратегии Сорокина в контексте новых медиа и его гражданскую позицию в постсоветской России, прослеживая таким образом намеченный в первой главе биографический нарратив после 1990 года, каждая глава посвящена одному из крупных прозаических произведений Сорокина. На материале этих ключевых текстов я иллюстрирую отсылки Сорокина к различным внешним дискурсам, меняющимся от главы к главе. Другие тексты Сорокина, соотносящиеся с тем же дискурсивным полем, выстроены вокруг центрального для каждой из глав примера…» (30)
Биографическая последовательность и хронологический принцип монографии Уффельманна почти сразу же выгружают читателя на тропу воспоминаний – оказывается, последовательность, с которой выходили книги Сорокина (ну, или с которой имелась возможность знакомиться с ними ещё до выхода, так как я познакомился с Владимиром Георгиевичем в самом начале 90-х) напрямую связана с разными временами, периодами и даже эпохами в моей собственной жизни.
Имеется всего несколько таких же вот формообразующих нарративов (у каждого их – свой набор) от много и систематически работающих авторов (Петро Альмадовара с Вуди Алленом, Александра Кушнера с Depeche Mode или Pet Shop
Последние твиты этого года. Декабрь 2021, Чердачинск
lj_paslen
05-01-2022 12:00
Вт, 00:40: Неожиданно мой давнишний знакомый-незнакомый из ЖЖ Иван, проживающий в Канаде (ничего более о нём я не знаю) не только прочитал мой начальный роман "Едоки картофеля", но и написал развернутую рецензию. Вот уж точно - двадцать лет и целую вечность спустя. https://t.co/rKMaF5Cbid Вт, 05:16: Проект девиза. Как это на латыни «Быть себе хозяином»? Или же, как вариант «Стать себе хозяином». Все-таки «быть» лучше, чем «стать», более определённо, что ли Вт, 22:31: Говорили с Таней. Выяснили, что автор должен быть умнее читателя так как иначе чего с него взять? Когда привыкаешь к лучшим умам в истории мира странно тратить время на что-то порожнее. Понимаешь, что автор не умный и тут же теряешь к нему интерес. Практически автоматически ведь. Ср, 02:15: Музей - место сохранения идентичности - от эстетической и национальной вплоть до антропологической, поэтому «менять» (обновлять) музеи нужно острожно. Но лучше бы вообще этого на делать… Чт, 06:40: «Надо было уметь ненавидеть из любви, презирать из-за гуманности; надо было обладать беспредельною гордостью, чтобы высоко держать голову, имея цепи на руках и на ногах…» Герцен о Лермонтове. Эйхенбаум, 99
![]()
Читать далее...
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
- Пн, 18:53: Зима - это, конечно, снег. Нет снега - нет зимы.
- Пн, 00:38: Как по минному полю живем…
- Вт, 15:26: Полуденный закат.
- Ср, 18:02: Снегопад обнуляет зиму - чистота белого как бы заново начинает сезон, от которого (в том числе и поэтому) не успеваешь устать. Но зима становится тягомотной (одышливой, тусклой), если снег долго не обновляется…
- Сб, 18:35: Насколько проще "спать" (бездельничать, лениться) вместе со всей страной - когда в праздник или в выходные точно знаешь, что все делают примерно тоже самое. Тогда и спится слаще, и валяется дольше. Еще одна грань "игр разума"...
- Сб, 19:41: Только сейчас осознал, что первое января стабильно ассоциируется у меня с погружением подводной лодки в толщу мировой воды, тёмной и непрозрачной. Словно бы в новогоднюю ночь наш дом задраивает люки для полностью автономного плаванья...
- Вс, 02:18: Время, ранее занимаемое записыванием «прозы», я теперь тупо сплю. А результат практически один и тот же - снятие стресса, возвращение себя к психологической норме.
- Вс, 02:21: Глаза делают, способны сделать, видимой работу головного мозга, частью которого они и являются.
- Пн, 02:01: Известность заставляет людей стекленеть. Остекление начинается с глаз - достаточно посмотреть на существа в телевизоре, чтобы понять, что я имею ввиду: у всех у них глаза как у рыб, уже не способных говорить об своего имени и напоминают сувенирные стеклянные шарики.
- Пн, 03:07: Ложиться в кровать как заходить в арт-хаусный кинотеатр: выключать свет перед сеансом поскольку при свете кино обычно не смотрят.
Мои публикации в Instagram за 4 января 2022
lj_paslen
05-01-2022 00:14
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Мои твиты
lj_paslen
04-01-2022 12:00
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
- Вт, 00:40: Неожиданно мой давнишний знакомый-незнакомый из ЖЖ Иван, проживающий в Канаде (ничего более о нём я не знаю) не только прочитал мой начальный роман "Едоки картофеля", но и написал развернутую рецензию. Вот уж точно - двадцать лет и целую вечность спустя. https://t.co/rKMaF5Cbid
- Вт, 05:16: Проект девиза. Как это на латыни «Быть себе хозяином»? Или же, как вариант «Стать себе хозяином». Все-таки «быть» лучше, чем «стать», более определённо, что ли
Мои публикации в Instagram за 3 января 2022
lj_paslen
04-01-2022 00:05
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Мои публикации в Instagram за 2 января 2022
lj_paslen
03-01-2022 00:04
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Мои публикации в Instagram за 1 января 2022
lj_paslen
02-01-2022 00:09
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии
Мои публикации в Instagram за 31 декабря 2021
lj_paslen
01-01-2022 00:13
комментарии: 0
понравилось!
вверх^
к полной версии