С Л У Ж Б А В О 3 М Е З Д И Я
Остриженный наголо мальчик, пяти лет от роду, посадил мышь белую
в стеклянную банку и, взобравшись на подоконник, с превеликим
удовольствием наблюдал, как животное суетливо и бесполезно сучило
лапками по гладкой поверхности, пытаясь выбраться из замкнутого
прозрачного мира. Время от времени мальчик встряхивал банку,
чтобы придать новый импульс забавным телодвижениям мышки. Из окна
противоположного дома за мальчиком безо всякого интереса
наблюдал курящий мужчина в очках. Мальчик случайно поднял свой
взор, увидал мужчину и, будучи в приятном расположении духа,
махнул дяденьке рукой, и хвастливо поболтал в воздухе банкой.
Дяденька отошел от окна. Мальчик знал этого дяденьку. Вернее, его
знала его мама. Мама говорила, что у этого дяденьки бандиты
весной убили дочку.
х х х
Никогда жизнь так больно не била Эмиля Александровича. Наверное
потому уж больно правильно он жил. Все складывалось
благополучно: институт, аспирантура, хорошая должность,
красавица-жена, просторная квартира в новом микрорайоне и,
наконец, сказочное создание - плод праведной жизни - умница
дочурка.
Наверное там - наверху, кто-то подумал, что это слишком
несправедливо по отношению к тем, у кого жизнь складывалась
трагично, и решил восстановить равновесие.
Кругом, в повседневной жизни, происходили какие-то изменения, у
кого-то случались несчастья или просто неприятности: кого-то
хватил паралич, кого-то обокрали, кто-то пал жертвой нелепой
случайности, человеческой глупости или невесть откуда взявшейся
невиданной жестокости.
Но все это происходило где-то там, с кем-то, со знакомыми или
незнакомыми людьми. Бывали и в жизни Эмиля Александровича
неприятности, но беда всегда обходила его дом, чтобы однажды
нанести единственный и точный удар.
Когда по телевизору передавали сообщение о том, что разыскивается
девочка десяти лет, Наташа Слепцова, Эмиль Александрович все
еще как-то до конца не осознавал, что речь идет о его дочери. Что
это она десять дней назад вышла из школы после уроков и не пришла
домой, что это она, его дочь, была одета в коричневую школьную
форму с белым кружевным воротничком. Он находился в каком-то
полусне после ночей поисков и ожиданий...
И лишь потом, когда его вызвали в морг для опознания, когда он
пытался в маленькой обугленной фигурке узнать свою маленькую,
ласковую, любопытную Наташеньку, Эмиль Александрович вдруг с
необычайной ясностью осознал, что на этот раз в дом вошла
настоящая человеческая беда. И вместе с этим осознанием
появилась вдруг страшная обида на судьбу. Почему именно у него, а
не у другого? Почему именно его дочь, черноглазенькую малышку,
худенькую и непривлекательную, выбрали для своих звериных забав
два безумных подростка? Почему именно его дочь попала им в руки?
Откуда они взялись? Зачем?..
Тысячи вопросов без ответов. Тысячи и тысячи! И почему именно
Эмиль Александрович? Разве не он прожил жизнь в соответствии с
совестью? Никого не обманывал, никого не обижал! У него и
врагов-то никогда настоящих не было... Были зовистники... Но это
разве враги? Он то не виноват... Каждое утро Эмиль Александрович
слышал, как в соседней комнате начинала свой ежедневный ритуал,
свой безумный плач поседевшая в одночасье жена, тридцатилетняя
красавица, хореограф знаменитого детского танцевального
коллектива. Плакала она противно, будто филин ухал и хохотал
за стеной... Апогеем этих жутких мистерий были завывания и
причитания. Это был финал страшного концерта для голоса, горя и
тишины.
"...И закатилось солнышко мое светлое. Стало мне темно, как
будто ноченька пришла на землю. И не взойдет мое солнышко больше
никогда. И не зазвенит радостным ручейком ее звонкий смех. И как
мне жить одной на этом свете без моего солнышка, лишенной тепла и
света. Да доченька моя! Не уберегла я свое солнышко. Не дала
зацвести моему цветочку..."
Страшно становилось Эмилю Александровичу от этого гортанного
крика раненной горлицы, от этих спонтанных причитаний, наделенных
больной душой поэтической прелестью. Странно было, почему он сам
так спокойно переносит беду? Он бы и хотел слезами оросить
подушку, да не было слез. Не плакалось Эмилю Александровичу, не
елось и не спалось. Он разом утратил все желания. Единственное,
что ему хотелось - это покоя: ничего не чувствовать, никого не
слышать и ничего не знать. Но к сожалению это было невозможно. И
был суд, и было следствие. Многочисленные вопросы и ответы.
Свидетели, подсудимые, обвиняемые защитники, родственники
преступников с удивительно отталкивающими лицами, длинная речь
защитника и острое желание уйти от всего и забыться,
забыться, забыться... Когда зачитали приговор, Эмиль
Александрович неожиданно для себя расплакался навзрыд, затряслись
в плаче от внутренней силы его худенькие плечики, задергалась им в
такт маленькая лысеющая головка.
Приговор юным преступникам показался Эмилю Александровичу до
смешного мягким. Как же так? Ведь была убита его
Читать далее...