Не помню, приводил ли я это рассуждение здесь ранее, - есть подозрение, что приводил, но очень давно. Ладно, "хорошее повтори и ещё повтори". Вроде бы рассуждение моё, но тоже не поручусь.
В
фонвизинском "Недоросле" Кутейкин и Цыфиркин - два репетитора у Митрофанушки - учиняют... первое, должно быть, в русском умственном пространстве?.. явное соревнование между технарём и гуманитарием.
Далее если где, рассуждая, вру, то просьба поправить. В яндекс я особенно не всматривался.
Вот Цыфиркин.
Цыфиркина Простакова именует "отставным сержантом" - не иначе, с его слов. Фонвизин пишет "Недоросля" до 1781 года. При Екатерине Великой, во-первых, просто сержантов не было, в армейской пехоте и кавалерии были старшие и младшие сержанты. Это были унтер-офицеры, а не нижние чины. Фельдфебеля тогда убрали, и за "старшим сержантом" уже следовал "прапорщик" (обер-офицер).
При встрече с Милоном Цыфиркин выдаёт - мол, "был гарнизонный, а ныне пошёл в чистую". В порядке хэппи-энда, получая денежное вознаграждение, Цыфиркин признаётся своей последней репликой: "я солдат". Вряд ли это что-то пафосное - "я русский солдат" и всё такое, скорее уж чистая правда, чтобы понимающие зрители комедии усмехнулись. Солдат, а не сержант. Нижний чин.
И понятно, почему Цыфиркин так сказался. Тарас Скотинин - отставной гвардейский капрал, а в гвардии чины были выше, чем в армии... так, а вот сейчас я лезу в яндекс... на два класса. То есть Цыфиркин, заранее уяснив, с кем ему придётся пересекаться, задирает себе звание до предела, чтобы на равных.
"Был гарнизонный, а ныне пошёл в чистую" - это об отставке. Тут можно толковать по-разному.
В одном пределе Цыфиркин - сам солдатский сын, получил образование в гарнизонной школе для таких и всю жизнь провёл в гарнизоне, - читай: во внутренних/запасных войсках - а потом пошёл на волю. В другом пределе деревенского рекрута помотало по войнам: может быть, даже со шведами успел пересечься, а там Фридрих, поляки, турки... весёлый был век... однако сохранил руки и ноги, а попав в гарнизон, в немолодом уже возрасте выучился арифметике, с которой ныне, пойдя вне гарнизона, "в чистую", и живёт, причём живёт в городе и живёт на наличные.
Между этими пределами? По мне, цыфиркинские реплики волею автора показывают: под огнём и в походах отставник был. Впрочем, в любом случае, Милону докладывает человек самостоятельный, состоявшийся, неглупый и небедный. Поднявшийся человек. "Да кое-как, ваше благородие! Малу толику арихметике маракую, так питаюсь в городе около приказных служителей у счетных дел. Не всякому открыл господь науку: так кто сам не смыслит, меня нанимает то счетец поверить, то итоги подвести. Тем и питаюсь; праздно жить не люблю. На досуге ребят обучаю."
Во-первых, по солдатской (вряд ли сержантской) привычке прибедняется перед начальством, "кое-как", "малу толику", "питаюсь" дважды (понятно, что не "едой получаю", но сам выбор синонима).
Во-вторых, подразумевает, что мог бы и "праздно жить", имей такое желание, и вообще, у него есть свободное время, "досуг", на котором он тут зарабатывает 10 рублей в год. В 1781 год.
В-третьих, "около приказных служителей у счётных дел" - то есть это чиновники считать не умеют (ха-ха-ха в зале, комедия же). Другой вариант, для тех, кто не ха-ха-ха сразу же: обслуживает просителей, но вот там дела начинаются уже тонкие, тут за разницу в числах отвечать надо, то есть человек-то Цыфиркин, может, вовсе и не простой. В местных масштабах, конечно.
Цыфиркин - технарь: исправление военного дела на протяжении десятилетий и то же "то счётец поверить, то итоги подвести" - это в чистом виде технология: решение поставленной задачи через применение воспроизводимых приёмов, от авторских позывов независимых.
Обламывают Цыфиркина Простаковы именно что своей субъективностью: "Наука не такая. Лишь тебе мученье, а все, вижу, пустота. Денег нет - что считать? Деньги есть - сочтем и без Пафнутьича хорошохонько." В лоб, даже хуже, чем послать открытым текстом.
А вот Кутейкин.
Дьячок, то есть не священнослужитель, а церковнослужитель. Написал прошение, чтобы его уволили от риторики (начальная школа), значит, во-первых, отправляли его туда в приказном порядке, а во-вторых, никто против этого увольнения - вроде папы с мамой - не возражал. Сирота? Или, скажем, отец умер, а на материнские чаяния сыну было положить?
Ладно, от карьеры он отказался, но при церкви живёт и не горюет, репетиторство для него подработка. Отдельно надо подчеркнуть, что на Вральмана он скрипит зубом именно потому, что "немец" не даёт ему учить недоросля. Может показаться, что халява ему не по нраву так же, как и Цыфиркину, но приступ меркантильности в конце это подозрение развеивает. Значит, человеку
просто нравится