Я продолжу запихивать под кат всяческую муть, которую не до конца понимаю сам. Просто, чтобы успеть до того, как развернётся президентская кампания. Экономя время, совместимость с предыдущим текстом я не шлифовал, хотя она есть.

Ниже я запишу то, что думаю о таком понятии, как "сознание" в применении к отдельно взятому человеку и к обществу. Запишу упрощённо, карикатурно, шаржированно и гротескно, ибо, рассуждая на эту тему, лучше выглядеть дураком осознанно, нежели надувать щёки, крепить к затылку нимб и утверждать, что дилетант-одиночка на досуге способен адекватно описать феномен, задающий жизни миллиардов.


1.

Жила-была обезьяна. Она не одна жила, их много было. Крупные всеядные млекопитающие. Может, жили стадами, может, стаями, а может, семьями, хотя лично мне нравится концепция "тасовки". В любом случае жили обезьяны группами, себе подобные всё время были рядом, а значит, внутривидовая борьба шла и шла себе.

Внутривидовая борьба ведь не зависит от того, насколько хороша погода. С себе подобным толкаешься локтями не потому, что бананов мало, а за ближайший банан. Драк из-за самки это тоже касается. Так что внутривидовая борьба - всегда.

А ещё у скотинки пошли в рост мозги. Может быть, случайная мутация, закрепившаяся как нейтральная, в силу того, что бананов вокруг на протяжении, скажем, десяти тысяч лет и в самом деле было много, а хищников мало. А то, знаете ли, мозги мешают реагировать на внешние раздражители и вовремя уворачиваться. Зашумливают сигнал, то-сё.

Впрочем, может быть, - читал где-то давным-давно - мозги пошли в рост не случайно, но потому, что обезьяне пришлось приспосабливаться к наступлению жары, саванны и всего такого. Радиатор. Скотинка дольше перегревалась на солнце.

А может быть, боженька постарался, если вы, грешники, таки влезшие под кат, не верите в кусок глины, про который написано в священной книге.

И вот однажды, через N... нет, лучше через M поколений эти лишние мозги в этой внутривидовой борьбе сработали. Обезьяна как-то хотела разобраться с конкурентом - за банан или за самку или ещё за что - и вдруг она сообразила, что конкурент сделает, причём до того, как конкурент это сделал.

Ну да, лишние процессорные мощности ушли на моделирование поведения конкурента, и модель, безусловно менее сложная, нежели сам конкурент, возымела достаточную предсказательную силу.

А дальше рефлекс: если вон то падло десятый раз подряд делает то, что должно делать в такой ситуации, то оно и в одиннадцатый раз то же самое сделает, а значит, можно - совершенно бессознательно, это ещё не разум - действовать с учётом этого ещё не случившегося.

Насколько такое было выгодно? Представьте себе, что Вы всё время знаете сотню-другую биржевых курсов на месяц вперёд с точностью до четвёртого знака. Такое разошлось по обезьяньей популяции очень и очень быстро, а те, кто так не смогли или не захотели, оказались обделёнными - и в бананах, и в самках.

Внезапно лишние процессорные мощности, лишние серые клетки оказались вовсе не лишними. Может, если мозги и не росли до того, то уж после того они точно пошли в рост. А самое главное - такое стало обычным решением внутривидовой борьбы у обезьян: постоянное моделирование себе подобных, с которыми имеешь дело, предугадывание их действий и свои действия с учётом предугаданного... и с учётом того, что другие предугадывают тебя. "Ух, я готов на подлости, эх, я готов на гадости..."

Здесь мне надо бы сказать, что обезьяна научилась ставить себя на место другого. Не могу. "Себя" у обезьяны ещё не было. "Себя" у обезьяны и появилось-то в результате этого моделирования.

"Я" есть продукт обратного влияния моделирования поведения тушек А, Б, В и Г на среду моделирования - тушку Д. Среда моделирования не может полностью очиститься от результатов моделирования, а в свободное от моделирования время ещё и гоняется вхолостую - и этот перманентный гон среди остатков всё новых отброшенных моделей и есть "я": личность, разум, душа.

Должно быть, хищники вокруг сперва обрадовались: по сравнению с обычными обезьянами эти новые были тормозами, голодных хищников не замечали в упор и уворачиваться от замеченного у них получалось много хуже и медленнее. Может быть, они даже были вкуснее.

Вот только это "сперва" продлилось вряд ли дольше пары поколений, потому что дальше новая обезьяна стала ставить себя на место уже не просто себе подобных, но и на место хищника. И небезуспешно прикидывать, где тот, сволочь, засел, и куда можно смотаться с гарантированной форой в десять метров, если вон тот куст при приближении к нему на полсотни шагов шелохнётся вот таким образом.

Кроме того, обезьяна научилась договариваться с себе подобными, а до того научилась говорить. "Я знаю, как на его месте я бы отреагировал на такой вот

Говорят, сейчас уже начинается предвыборная кампания или как её там... это означает, что скоро нам будут полоскать мозги так, что у всех (кроме сверхлюдей вроде Вас, конечно же) размышления на большинство тем, отличных от житейских, окажутся перекошены. Ничего личного, силовые линии.

Ниже следует мутное и навскидочное описание общеизвестных вещей для моего частного удобства. Настолько мутное и навскидочное, что даже без картинок. Записываю за тем, чтобы успеть до того, как кампания наберёт силу, и оставить тут под тегами для будущей сверки.

Про политику, а то как же.

Начну с напоминания, что общество - это группа людей, в которой возможна совместная деятельность.

Если поэтичнее, то общество существует в сослагательном наклонении ("что если") так же завзято, как и в изъявительном, невзирая на время этих наклонений. Ну, или почти так же, потому что возможных дел всегда больше, чем настоящих (спектр "что если" вокруг всякого факта), и возможность их с точки зрения наблюдателя внутреннего или внешнего всё-таки различна.

Когда численность группы, в которой существует общество, достаточно велика, и различные группы в обществе занимаются разными делами и ведут себя по-разному, то возникает запрос на экономию усилий при договоре между этими группами (или отдельными людьми).

Если опять-таки поэтичнее, то всякое общество, чтобы сохраниться как целое, постоянно себя пересобирает и относится к этой пересборке, как и ко всякой вынужденной постоянной деятельности, то бишь стремится экономить усилия на неё.

Решения по экономии усилий при договоре можно разделить на два класса, с различием по Экклезиасту: "что было, то и есть. И то, что будет, тоже уже было".

Один из классов решений - назову их "закрытыми" - основан на презумпции правоты Экклезиаста: все возможные решения договора заранее известны участникам договора - или те полагают, что все возможные решения уже найдены до них.

Конечно, считая участников с вероятным посредником, который как раз и живёт поиском этих давным-давно найдённых решений в каком-нибудь каталоге типа Торы.

Религию как общественное явление я понимаю как раз через эту презумпцию: "всё уже украдено до нас", - бог или боги передумали все возможные мысли, прорешали все возможные исходы - и, как следствие, религия становится эффективным средством обеспечения соглашений в режиме "закрытых решений", навязывая сторонам экклезиастову презумпцию и тем экономя их время и силы.

Другой класс - "открытые решения" - задан непризнанием древнего автора: мол, в процессе переговоров можно додуматься до чего-то нового, чего либо сами участники переговоров не представляли себе, либо и весь мир такого не видывал и не ведал.

Здесь, как ни странно, тоже нужен посредник - хотя бы для ограничения полёта мысли участников переговоров, чтобы остальному обществу не пришлось кисло от спевшихся инноваторов.

Идеологию как общественное явление я понимаю как набор средств, обеспечивающих "открытые решения"; то есть набор средств, задающих правила поиска беспрецедентных решений при достижении договорённостей между различными ячейками общества. Здесь экономия получается из-за нахождения такого совершенно нового решения или из-за угрозы такого нахождения.

Если вновь удариться в поэзию, то всякая идеология есть форма согласия общества на изменение себя при воспроизводстве.

Конфликт между "открытыми" и "закрытыми решениями" вовсе не обязателен - одна из сторон, пытаясь договориться, может верить, что перебирает все состоявшиеся решения ("ищет"), в то время, как другая будет пытаться сформулировать решение, никогда доныне не существовавшее ("строит").

Когда конфликт всё же существует, то он существует как этический, и вопрос выбора способа экономии сил при договоре получается вопросом о добродетели выбирающего.

На полях я замечу, что внешнему наблюдателю очень легко сделать ошибку, спутав поиск во множестве заранее известных решений с генерацией нового решения по заранее известным правилам. Впрочем, такая ошибка может быть и намеренной, когда необходимо описать древнее, "традиционное" общество так, чтобы оно было понятно и интересно "современному" человеку (фэнтези) - или наоборот, когда надо успокоить носителя "традиционного" мировоззрения тем, что "современного" общества не существует (истории о вековых тайных ложах, которые правят всем).

Легко представить себе общества, где полностью или в подавляющей степени отвергнуты "закрытые решения", - то есть всякая договорённость должна достигаться заново по правилам, оформленным в идеологии - и общества, где так же отвергнуты "открытые решения", - то есть всякая договорённость ограничена требованием схожести с договорённостями, состоявшимися ранее.

И те, и другие общества окажутся антиутопиями, в которых популяция своими страданиями

Говорят, сейчас уже начинается предвыборная кампания или как её там... это означает, что скоро нам будут полоскать мозги так, что у всех (кроме сверхлюдей вроде Вас, конечно же) размышления на большинство тем, отличных от житейских, окажутся перекошены. Ничего личного, силовые линии.

Ниже следует мутное и навскидочное описание общеизвестных вещей для моего частного удобства. Настолько мутное и навскидочное, что даже без картинок. Записываю за тем, чтобы успеть до того, как кампания наберёт силу, и оставить тут под тегами для будущей сверки.

Про политику, а то как же.

Начну с напоминания, что общество - это группа людей, в которой возможна совместная деятельность.

Если поэтичнее, то общество существует в сослагательном наклонении ("что если") так же завзято, как и в изъявительном, невзирая на время этих наклонений. Ну, или почти так же, потому что возможных дел всегда больше, чем настоящих (спектр "что если" вокруг всякого факта), и возможность их с точки зрения наблюдателя внутреннего или внешнего всё-таки различна.

Когда численность группы, в которой существует общество, достаточно велика, и различные группы в обществе занимаются разными делами и ведут себя по-разному, то возникает запрос на экономию усилий при договоре между этими группами (или отдельными людьми).

Если опять-таки поэтичнее, то всякое общество, чтобы сохраниться как целое, постоянно себя пересобирает и относится к этой пересборке, как и ко всякой вынужденной постоянной деятельности, то бишь стремится экономить усилия на неё.

Решения по экономии усилий при договоре можно разделить на два класса, с различием по Экклезиасту: "что было, то и есть. И то, что будет, тоже уже было".

Один из классов решений - назову их "закрытыми" - основан на презумпции правоты Экклезиаста: все возможные решения договора заранее известны участникам договора - или те полагают, что все возможные решения уже найдены до них.

Конечно, считая участников с вероятным посредником, который как раз и живёт поиском этих давным-давно найдённых решений в каком-нибудь каталоге типа Торы.

Религию как общественное явление я понимаю как раз через эту презумпцию: "всё уже украдено до нас", - бог или боги передумали все возможные мысли, прорешали все возможные исходы - и, как следствие, религия становится эффективным средством обеспечения соглашений в режиме "закрытых решений", навязывая сторонам экклезиастову презумпцию и тем экономя их время и силы.

Другой класс - "открытые решения" - задан непризнанием древнего автора: мол, в процессе переговоров можно додуматься до чего-то нового, чего либо сами участники переговоров не представляли себе, либо и весь мир такого не видывал и не ведал.

Здесь, как ни странно, тоже нужен посредник - хотя бы для ограничения полёта мысли участников переговоров, чтобы остальному обществу не пришлось кисло от спевшихся инноваторов.

Идеологию как общественное явление я понимаю как набор средств, обеспечивающих "открытые решения"; то есть набор средств, задающих правила поиска беспрецедентных решений при достижении договорённостей между различными ячейками общества. Здесь экономия получается из-за нахождения такого совершенно нового решения или из-за угрозы такого нахождения.

Если вновь удариться в поэзию, то всякая идеология есть форма согласия общества на изменение себя при воспроизводстве.

Конфликт между "открытыми" и "закрытыми решениями" вовсе не обязателен - одна из сторон, пытаясь договориться, может верить, что перебирает все состоявшиеся решения ("ищет"), в то время, как другая будет пытаться сформулировать решение, никогда доныне не существовавшее ("строит").

Когда конфликт всё же существует, то он существует как этический, и вопрос выбора способа экономии сил при договоре получается вопросом о добродетели выбирающего.

На полях я замечу, что внешнему наблюдателю очень легко сделать ошибку, спутав поиск во множестве заранее известных решений с генерацией нового решения по заранее известным правилам. Впрочем, такая ошибка может быть и намеренной, когда необходимо описать древнее, "традиционное" общество так, чтобы оно было понятно и интересно "современному" человеку (фэнтези) - или наоборот, когда надо успокоить носителя "традиционного" мировоззрения тем, что "современного" общества не существует (истории о вековых тайных ложах, которые правят всем).

Легко представить себе общества, где полностью или в подавляющей степени отвергнуты "закрытые решения", - то есть всякая договорённость должна достигаться заново по правилам, оформленным в идеологии - и общества, где так же отвергнуты "открытые решения", - то есть всякая договорённость ограничена требованием схожести с договорённостями, состоявшимися ранее.

И те, и другие общества окажутся антиутопиями, в которых популяция своими страданиями

Основополагающее отличие "европейских" героев от всевозможных "камикадзе" и "шахидов" заключается в том, что герой белого человека очень чётко разделяет признание чужой превосходящей силы и подчинение ей.

Для "камикадзе" выигрышем оказывается собственная смерть в правильном расположении духа, в правильный момент. Он заранее смирился с тем, что превосходная вражеская сила справится и с ним. Между самим "камикадзе" и теми, кто отправляет его на смерть, действует негласный договор - мы тебя вздрючиваем до прописанного в священных текстах экстаза, даём бомбу и вперёд, чтобы ты попал в рай (это твоя маржа), а ты для нас реализуешь некую тактическую ухватку, которая нормальным людям не по зубам и, например, прихватываешь с собой дюжину врагов (это наша маржа).

Такое возможно только с теми, кто по каким-либо причинам не способен задать вопрос "ну и что, что он сильнее? Помирать теперь, что ли?" "Европейский" героизм - это отказ сдаться, когда уже понятно, что схватка проиграна, хотя до того драка с нашей стороны шла в расчёте на победу/ничью, жизнь до ста лет, ордена и девчонок, вешающихся на шею, когда вернёшься. Героизм белого человека - это изначально Муций Сцевола, который был ассассин, а в пределе Зоя Космодемьянская (в её случае, наверное, не девчонки, а парни или парень).

"Камикадзе" и прочие "шахиды" вызывают у меня, белого человека, отторжение тем, что они согласны умереть заранее - до того, как станет ясен итог столкновения, в котором они участвуют, и до того, как их частное положение станет безнадёжным. Эта предопределённость, она для роботов - и "камикадзе", претендующие на звание человека, на деле исполняют функцию нескольких датчиков и пары плат с довольно примитивной схемой.

Отсюда из-за ложной ассоциации "чужих" со "своими", которой подвержены все люди ("они думают так же, как мы"), следуют две вещи.

Во-первых, условно "европейская" сторона, подвергшаяся террористической атаке, ассоциируя дикарей с собой, предполагает, что противная сторона всерьёз рассчитывала/рассчитывает на победу: мол, у врага есть какие-то аналитические построения, которые можно оспаривать, на предмет которых можно переговариваться и проч.. То есть условно "европейская" сторона предполагает, что очередной аллах-бабах есть аргумент на идущих втайне или потенциально возможных переговорах о границах и законах, в то время как в пределе такое вообще может быть "я дурак/у меня рак, я хочу попасть в мусульманский рай, на вашем сайте за смешные деньги предлагают бомбу и/или автомобиль с забытыми ключами" - и всё.

Во-вторых, условно "террористическая" сторона, ассоциируя белых людей с собой, тупо "в лоб" пытается увеличить объёмы/частоту разрушений/потерь своими терактами - мол, "белые люди увидят, что мы круче их, и сделают ку, как мы бы сделали". В действительности сколь угодно заметные теракты приведут всего лишь к сколь угодно неуклюжему усилению мер безопасности на уровне "лучшие программы распознания лиц уличными телекамерами и электрошокер на каждом столбе". Да, мы признаём, что вы можете сделать нам больно, и будем от этого защищаться, однако те, кто призывают выслушать вас, так и останутся маргиналами, а наше противодействие исполнению ваших терактов со временем выведет зависимость их результатов от затрат к горизонтальной асимптоте. Даже если к уступкам пытаются вынудить каких-нибудь французов... Вторая мировая в фильмах встречается чаще, но в Первую мировую эта публика показала, что умеет держаться.

Я думаю, что эти две ошибки со всем спектром следствий мы ещё долго продолжим лицезреть в новостях, кинофильмах и аналитических обзорах.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Ах да. "Работайте, братья" в исполнении даргинца при всём моём прохладном отношении к народам Кавказа не могут быть классифицированы иначе, как манифестация именно что европейского мировоззрения (он, проиграв, согласился говорить на камеру, он отказался сказать нужное врагу); это слова белого человека, европейца, героя, которыми, полагаю, и я, и любой мой читатель могли бы гордиться. Такое не может не радовать; остаётся только надеяться на распространение (или подтверждение распространения) этого мировоззрения в регионе.

---

---

Основополагающее отличие "европейских" героев от всевозможных "камикадзе" и "шахидов" заключается в том, что герой белого человека очень чётко разделяет признание чужой превосходящей силы и подчинение ей.

Для "камикадзе" выигрышем оказывается собственная смерть в правильном расположении духа, в правильный момент. Он заранее смирился с тем, что превосходная вражеская сила справится и с ним. Между самим "камикадзе" и теми, кто отправляет его на смерть, действует негласный договор - мы тебя вздрючиваем до прописанного в священных текстах экстаза, даём бомбу и вперёд, чтобы ты попал в рай (это твоя маржа), а ты для нас реализуешь некую тактическую ухватку, которая нормальным людям не по зубам и, например, прихватываешь с собой дюжину врагов (это наша маржа).

Такое возможно только с теми, кто по каким-либо причинам не способен задать вопрос "ну и что, что он сильнее? Помирать теперь, что ли?" "Европейский" героизм - это отказ сдаться, когда уже понятно, что схватка проиграна, хотя до того драка с нашей стороны шла в расчёте на победу/ничью, жизнь до ста лет, ордена и девчонок, вешающихся на шею, когда вернёшься. Героизм белого человека - это изначально Муций Сцевола, который был ассассин, а в пределе Зоя Космодемьянская (в её случае, наверное, не девчонки, а парни или парень).

"Камикадзе" и прочие "шахиды" вызывают у меня, белого человека, отторжение тем, что они согласны умереть заранее - до того, как станет ясен итог столкновения, в котором они участвуют, и до того, как их частное положение станет безнадёжным. Эта предопределённость, она для роботов - и "камикадзе", претендующие на звание человека, на деле исполняют функцию нескольких датчиков и пары плат с довольно примитивной схемой.

Отсюда из-за ложной ассоциации "чужих" со "своими", которой подвержены все люди ("они думают так же, как мы"), следуют две вещи.

Во-первых, условно "европейская" сторона, подвергшаяся террористической атаке, ассоциируя дикарей с собой, предполагает, что противная сторона всерьёз рассчитывала/рассчитывает на победу: мол, у врага есть какие-то аналитические построения, которые можно оспаривать, на предмет которых можно переговариваться и проч.. То есть условно "европейская" сторона предполагает, что очередной аллах-бабах есть аргумент на идущих втайне или потенциально возможных переговорах о границах и законах, в то время как в пределе такое вообще может быть "я дурак/у меня рак, я хочу попасть в мусульманский рай, на вашем сайте за смешные деньги предлагают бомбу и/или автомобиль с забытыми ключами" - и всё.

Во-вторых, условно "террористическая" сторона, ассоциируя белых людей с собой, тупо "в лоб" пытается увеличить объёмы/частоту разрушений/потерь своими терактами - мол, "белые люди увидят, что мы круче их, и сделают ку, как мы бы сделали". В действительности сколь угодно заметные теракты приведут всего лишь к сколь угодно неуклюжему усилению мер безопасности на уровне "лучшие программы распознания лиц уличными телекамерами и электрошокер на каждом столбе". Да, мы признаём, что вы можете сделать нам больно, и будем от этого защищаться, однако те, кто призывают выслушать вас, так и останутся маргиналами, а наше противодействие исполнению ваших терактов со временем выведет зависимость их результатов от затрат к горизонтальной асимптоте. Даже если к уступкам пытаются вынудить каких-нибудь французов... Вторая мировая в фильмах встречается чаще, но в Первую мировую эта публика показала, что умеет держаться.

Я думаю, что эти две ошибки со всем спектром следствий мы ещё долго продолжим лицезреть в новостях, кинофильмах и аналитических обзорах.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Ах да. "Работайте, братья" в исполнении даргинца при всём моём прохладном отношении к народам Кавказа не могут быть классифицированы иначе, как манифестация именно что европейского мировоззрения (он, проиграв, согласился говорить на камеру, он отказался сказать нужное врагу); это слова белого человека, европейца, героя, которыми, полагаю, и я, и любой мой читатель могли бы гордиться. Такое не может не радовать; остаётся только надеяться на распространение (или подтверждение распространения) этого мировоззрения в регионе.

---

---

Для всех, кроме зомбофобов, зомби понятны, ожидаемы и предпочтительны в книжных, радио- и киносериалах о спецназе, дальней разведке, дипломатах, археологических миссиях, в репортажах о запуске новых производств - обо всех местах, делах и временах, где чужим людям надо работать или сражаться рука об руку.

Однако обыватель понимает, что это дело неестественное, патология. Если хотите, эволюционное послесвечение, отрыжка прежнего мира.

И обывателю кажется, будто он понимает, чем зомби за это платит.

Хотя сколько-нибудь углублённое изучение предмета, не ограниченное "Доброй ватагой", "Загадочными руинами" или их изводами для взрослых, показывает, что различие между обычными людьми и зомби на уровне отдельного человека - непреодолимо и непредставимо; и что его лучше не представлять.

Тут можно только прикидывать возможные положения дел и выписывать для них руководства и рекомендации. Или просто смотреть.

"Новая любовь" смотреть помогает. А уж когда её ставят сами зомби, ставят на праздник, ставят по Тишеедину после Видеокартова… нет, решил я. Увольте, не пропущу.

Правда, на этот раз я взял самый дешёвый билет, за два шестьдесят две. Сувенирных часов мне не предложили, увидев свежекупленные. А тот самый москвич, глядя на меня у кассы, покрутил пальцем у виска. Если он это читает, то привет ему.

Время, остававшееся до "Новой любви", я прогулял по Амелькино, с окраины до окраины, медленно и задумчиво. Щёлкал фотоаппаратом, раз турист. Нащёлканное я ещё стану отбирать для альбома.

Трёхполосные тротуары с разметкой полос, фонари "под старину", - на бетонных столбах - участки-"четвертушки" с коваными заборами в полтора человеческих роста, добротные семейные дома на участках, без малого век тому назад набранные роботами из кирпичей-параллелепипедов и с тех пор обустраиваемые поколениями старших детей.

Уличные роботы-обслуга, против ожиданий, вполне обычные. Думаю, у местных выдумщиков руки до них ещё не дошли. А когда дойдут, то мётлы им на корпуса приторочат или ещё что.

На окраинах поселения из интересного только большое хранилище привозной и развозной горючки, а так всё обычно - дорожное депо, агродепо, поля до горизонта, а на горизонте леса - где из деревьев, где из ветрогенераторов. Ленивый солнечный день.

Я сел близ обочины на расстеленный номер "Амелькинского ежедневника", разложил мачту с флажком "не беспокоить", добыл блокнот и взялся записывать свои впечатления от "Старой любви" для Вас, уважаемый читатель.

Полутора часами позже на "Новую любовь" пришли та же абитура и другие туристы - я смотрел на них сверху, опираясь на ограждение.

Кроме меня, за этим ограждением на самом верхнем ярусе амфитеатра стояла только парочка выпускников. Стояли они по-зелёному, однако друг дружке эти парень с девчонкой, похоже, были не чужие. Такие вещи видны, а если верить Бюро исследований человеческого состояния, то и чувствуются обычными людьми.

Нет, честное слово, я не выдумываю подобия ради завлечения читателя. Они на самом деле там стояли, а в третьем акте уже обнимались, полагая, что их никто не видит.

Видел я, и меня одолевало подозрение: может, это режиссёрская находка вроде "ража" в "Старой любви", зомби из труппы, и парочку сейчас подсветят на радость залу, но как такое вписать в сюжет "Новой любви", да ещё по Тишеедину?

Ладно, потрачу ещё немного своей месячной рассылки и объясню, чем тишеединская "Новая любовь" отличается от муклачёвской.

И тот, и другой авторы рассказывают поучительную историю о времени между необъяснимым и всеохватывающим взрывом самоубийственного насилия на планете и сколько-нибудь ровной поступью повторного освоения её человеком.

Да, всякий знает: новое время у нас в стране началось с того, что на остатках вычислительных мощностей полторы дюжины из выживших засели за разработку автоматических линий производства роботов по производству роботов.

Но как эти полторы дюжины сумели собраться и усесться? Что происходило вокруг? Из чего сложен новый порядок? Как до выживших вообще дошло, что ража можно избежать?.. что среди людей вокруг, рядом с которыми кинешься в "берсерк" за десять минут, окажется Любимый человек, с которым можно провести всю жизнь?

И Муклачёв, и Тишеедин попытались ответить на этот вопрос художественным действием, причём почти одновременно, в 2081 и 2083 соответственно. Действия эти не могли быть ничем иным, кроме как историями той самой "Новой любви" - самой первой или считавшей себя первой.

И та, и другая история говорят о парах, подчёркнуто непохожих ни на большинство тех, что считались обычными до ража, ни на большинство тех, что считаются обычными сейчас. Такое, мягко говоря,

Для всех, кроме зомбофобов, зомби понятны, ожидаемы и предпочтительны в книжных, радио- и киносериалах о спецназе, дальней разведке, дипломатах, археологических миссиях, в репортажах о запуске новых производств - обо всех местах, делах и временах, где чужим людям надо работать или сражаться рука об руку.

Однако обыватель понимает, что это дело неестественное, патология. Если хотите, эволюционное послесвечение, отрыжка прежнего мира.

И обывателю кажется, будто он понимает, чем зомби за это платит.

Хотя сколько-нибудь углублённое изучение предмета, не ограниченное "Доброй ватагой", "Загадочными руинами" или их изводами для взрослых, показывает, что различие между обычными людьми и зомби на уровне отдельного человека - непреодолимо и непредставимо; и что его лучше не представлять.

Тут можно только прикидывать возможные положения дел и выписывать для них руководства и рекомендации. Или просто смотреть.

"Новая любовь" смотреть помогает. А уж когда её ставят сами зомби, ставят на праздник, ставят по Тишеедину после Видеокартова… нет, решил я. Увольте, не пропущу.

Правда, на этот раз я взял самый дешёвый билет, за два шестьдесят две. Сувенирных часов мне не предложили, увидев свежекупленные. А тот самый москвич, глядя на меня у кассы, покрутил пальцем у виска. Если он это читает, то привет ему.

Время, остававшееся до "Новой любви", я прогулял по Амелькино, с окраины до окраины, медленно и задумчиво. Щёлкал фотоаппаратом, раз турист. Нащёлканное я ещё стану отбирать для альбома.

Трёхполосные тротуары с разметкой полос, фонари "под старину", - на бетонных столбах - участки-"четвертушки" с коваными заборами в полтора человеческих роста, добротные семейные дома на участках, без малого век тому назад набранные роботами из кирпичей-параллелепипедов и с тех пор обустраиваемые поколениями старших детей.

Уличные роботы-обслуга, против ожиданий, вполне обычные. Думаю, у местных выдумщиков руки до них ещё не дошли. А когда дойдут, то мётлы им на корпуса приторочат или ещё что.

На окраинах поселения из интересного только большое хранилище привозной и развозной горючки, а так всё обычно - дорожное депо, агродепо, поля до горизонта, а на горизонте леса - где из деревьев, где из ветрогенераторов. Ленивый солнечный день.

Я сел близ обочины на расстеленный номер "Амелькинского ежедневника", разложил мачту с флажком "не беспокоить", добыл блокнот и взялся записывать свои впечатления от "Старой любви" для Вас, уважаемый читатель.

Полутора часами позже на "Новую любовь" пришли та же абитура и другие туристы - я смотрел на них сверху, опираясь на ограждение.

Кроме меня, за этим ограждением на самом верхнем ярусе амфитеатра стояла только парочка выпускников. Стояли они по-зелёному, однако друг дружке эти парень с девчонкой, похоже, были не чужие. Такие вещи видны, а если верить Бюро исследований человеческого состояния, то и чувствуются обычными людьми.

Нет, честное слово, я не выдумываю подобия ради завлечения читателя. Они на самом деле там стояли, а в третьем акте уже обнимались, полагая, что их никто не видит.

Видел я, и меня одолевало подозрение: может, это режиссёрская находка вроде "ража" в "Старой любви", зомби из труппы, и парочку сейчас подсветят на радость залу, но как такое вписать в сюжет "Новой любви", да ещё по Тишеедину?

Ладно, потрачу ещё немного своей месячной рассылки и объясню, чем тишеединская "Новая любовь" отличается от муклачёвской.

И тот, и другой авторы рассказывают поучительную историю о времени между необъяснимым и всеохватывающим взрывом самоубийственного насилия на планете и сколько-нибудь ровной поступью повторного освоения её человеком.

Да, всякий знает: новое время у нас в стране началось с того, что на остатках вычислительных мощностей полторы дюжины из выживших засели за разработку автоматических линий производства роботов по производству роботов.

Но как эти полторы дюжины сумели собраться и усесться? Что происходило вокруг? Из чего сложен новый порядок? Как до выживших вообще дошло, что ража можно избежать?.. что среди людей вокруг, рядом с которыми кинешься в "берсерк" за десять минут, окажется Любимый человек, с которым можно провести всю жизнь?

И Муклачёв, и Тишеедин попытались ответить на этот вопрос художественным действием, причём почти одновременно, в 2081 и 2083 соответственно. Действия эти не могли быть ничем иным, кроме как историями той самой "Новой любви" - самой первой или считавшей себя первой.

И та, и другая история говорят о парах, подчёркнуто непохожих ни на большинство тех, что считались обычными до ража, ни на большинство тех, что считаются обычными сейчас. Такое, мягко говоря,

Я решил написать про зомби-апокалипсис. Не рассуждение, как чего, а почти художественный рассказ. В кои-то веки предаться литературе.

Представьте себе: захватывающие истории нескольких персонажей, динамичный сюжет, понятные и пугающие описания всемирной катастрофы, технически грамотное описание как вооружения, так и боестолкновений, раскрытие тайных причин случившегося бедствия...

...так вот, ничего этого в рассказе не будет. Я предупредил.

Когда миром правит любовь.

Я продолжаю свои заметки путешественника и сбрасываю эту их часть из Амелькино. Да-да, того самого, в котором уже два года существует, процветает - и, сдаётся мне, станет процветать десятилетиями, а то и вечно - единственный в стране театр зомби.

Я там вчера был, то есть был я там, взгляните на дату, в Выпускной. А смотрел я в театре бок о бок с местной абитурой традиционные для того дня "Старую" и "Новую любови".

Забегу вперёд и провозглашу: мне понравилось. Очень понравилось. Однако читатели меня знают: расходуя свою месячную рассылку, заметки я привык составлять обо всём и сразу - так что специализированные архивы мною не соблазняются.

Отсюда честное предупреждение: если Вы запросили мои записи из теки для краткой оценки отдельно взятых провинциальных культурных артефактов, то Вы уплатили лишние деньги.

Впрочем, льщу себя надеждой, что не уплатили, ибо Вы читаете меня десятки лет спустя из бесплатных хранилищ, которых я оказался достоин.

Зря я, что ли, стараюсь.

Сначала о самом Амелькино.

Это поселение "третьей волны". Строили его людские команды заодно с роботами-недоделками с 2101 по 2104, а заселили в 2105.

В 2118, как Вам, наверное, известно, в Московском Разбросе наконец довели до ума образец комплексного строительного депо с прилагаемой производственной цепочкой. И, как следствие, в 2120 появились Выпускные.

В приложении к Амелькино это означает вот что. Поселение проэктировано в убеждении, что строительство домов и дорог по-прежнему останется делом вычурным и трудным, что роботизация уже упёрлась в предел, заданный технологией и ражем, а значит, население Амелькино будет плодиться и размножаться до жёлтого уровня, и хорошо ещё, если до светло-жёлтого, а уж потом грянет "четвёртая волна".

В этом предположении Амелькино, поселение-"сотку", разбили как прямой крест двух улиц длиной по три километра каждая, с квадратными участками в четверть гектара. На пересечении улиц определили площадь с регистратурой, терминалами связи, торгово-распределительным центром, типографией, начальными мастерскими и ателье.

Считалось, что, когда раждавление подопрёт жёлтый уровень, то очередные "четвертушки" станут разбивать по углам квадрата, на равном расстоянии от концов улиц. А следующие - на равном расстоянии от углов и прежних.

У "новых дубелировцев" в "Повторном освоении Русской равнины" это называлось "фрактальное переустройство".

Однако с 2120, повторюсь, вместо того, чтобы кланяться пространству-времени на десятилетия вперёд, проще стало подготовить и собрать абитуру, пригнать им в аренду полный комплект строительной и дорожной робототехники, ткнуть в согласованную с Бюро Освоения и Бюро Разведки точку на карте - и поехали.

Конечно же, такое не могло не стать праздником.

Сейчас, в 2194, Амелькино - цветущее поселение на полторы сотни семей.

Распределитель у них трёхэтажный: я впервые в поселении "третьей волны" увидел "бутерброд" со вторым этажом в шесть метров высотой. Именно там роится сортировочная и посыльная техника, а люди занимают первый и третий.

Связная башня в поселении самая обычная: вековая конструкция над админовой одноэтажкой, головная боль механика и радиотехника, со временем нечувствительно переходящая в радость краеведа. Когда башня гробанётся окончательно, и хорошо бы без жертв, то поставят новенькую "шестого стандарта" или какой тогда будет на дворе.

Хотя это Амелькино, где додумались до театра зомби. Здесь станется новую башню скопировать с прежней, завести в проэкт её нынешний внешний вид со всеми заплатами и приварками. Чтобы получились как настоящие, и краевед радоваться не прекращал.

А на Выпускной связная башня в Амелькино, как и везде, была увешана флагами. Государственный, поселенческий, всех восьми Бюро, какие-то исторические полотнища.

Конечно же, всё, что о себе могли сказать местные ателье и мастерские, пользуясь случаем, они о себе сказали. Видели бы вы эту пестроту на башне. Хотя, если читаете меня спустя десятки лет, и по связи получается проталкивать частные съёмки, то уже насмотрелись.

Говорить о себе местным есть кому и есть что. В юго-восточном "углу" Амелькино роится свежепостроенный туристический лагерь на полсотни мест, причём

Я решил написать про зомби-апокалипсис. Не рассуждение, как чего, а почти художественный рассказ. В кои-то веки предаться литературе.

Представьте себе: захватывающие истории нескольких персонажей, динамичный сюжет, понятные и пугающие описания всемирной катастрофы, технически грамотное описание как вооружения, так и боестолкновений, раскрытие тайных причин случившегося бедствия...

...так вот, ничего этого в рассказе не будет. Я предупредил.

Когда миром правит любовь.

Я продолжаю свои заметки путешественника и сбрасываю эту их часть из Амелькино. Да-да, того самого, в котором уже два года существует, процветает - и, сдаётся мне, станет процветать десятилетиями, а то и вечно - единственный в стране театр зомби.

Я там вчера был, то есть был я там, взгляните на дату, в Выпускной. А смотрел я в театре бок о бок с местной абитурой традиционные для того дня "Старую" и "Новую любови".

Забегу вперёд и провозглашу: мне понравилось. Очень понравилось. Однако читатели меня знают: расходуя свою месячную рассылку, заметки я привык составлять обо всём и сразу - так что специализированные архивы мною не соблазняются.

Отсюда честное предупреждение: если Вы запросили мои записи из теки для краткой оценки отдельно взятых провинциальных культурных артефактов, то Вы уплатили лишние деньги.

Впрочем, льщу себя надеждой, что не уплатили, ибо Вы читаете меня десятки лет спустя из бесплатных хранилищ, которых я оказался достоин.

Зря я, что ли, стараюсь.

Сначала о самом Амелькино.

Это поселение "третьей волны". Строили его людские команды заодно с роботами-недоделками с 2101 по 2104, а заселили в 2105.

В 2118, как Вам, наверное, известно, в Московском Разбросе наконец довели до ума образец комплексного строительного депо с прилагаемой производственной цепочкой. И, как следствие, в 2120 появились Выпускные.

В приложении к Амелькино это означает вот что. Поселение проэктировано в убеждении, что строительство домов и дорог по-прежнему останется делом вычурным и трудным, что роботизация уже упёрлась в предел, заданный технологией и ражем, а значит, население Амелькино будет плодиться и размножаться до жёлтого уровня, и хорошо ещё, если до светло-жёлтого, а уж потом грянет "четвёртая волна".

В этом предположении Амелькино, поселение-"сотку", разбили как прямой крест двух улиц длиной по три километра каждая, с квадратными участками в четверть гектара. На пересечении улиц определили площадь с регистратурой, терминалами связи, торгово-распределительным центром, типографией, начальными мастерскими и ателье.

Считалось, что, когда раждавление подопрёт жёлтый уровень, то очередные "четвертушки" станут разбивать по углам квадрата, на равном расстоянии от концов улиц. А следующие - на равном расстоянии от углов и прежних.

У "новых дубелировцев" в "Повторном освоении Русской равнины" это называлось "фрактальное переустройство".

Однако с 2120, повторюсь, вместо того, чтобы кланяться пространству-времени на десятилетия вперёд, проще стало подготовить и собрать абитуру, пригнать им в аренду полный комплект строительной и дорожной робототехники, ткнуть в согласованную с Бюро Освоения и Бюро Разведки точку на карте - и поехали.

Конечно же, такое не могло не стать праздником.

Сейчас, в 2194, Амелькино - цветущее поселение на полторы сотни семей.

Распределитель у них трёхэтажный: я впервые в поселении "третьей волны" увидел "бутерброд" со вторым этажом в шесть метров высотой. Именно там роится сортировочная и посыльная техника, а люди занимают первый и третий.

Связная башня в поселении самая обычная: вековая конструкция над админовой одноэтажкой, головная боль механика и радиотехника, со временем нечувствительно переходящая в радость краеведа. Когда башня гробанётся окончательно, и хорошо бы без жертв, то поставят новенькую "шестого стандарта" или какой тогда будет на дворе.

Хотя это Амелькино, где додумались до театра зомби. Здесь станется новую башню скопировать с прежней, завести в проэкт её нынешний внешний вид со всеми заплатами и приварками. Чтобы получились как настоящие, и краевед радоваться не прекращал.

А на Выпускной связная башня в Амелькино, как и везде, была увешана флагами. Государственный, поселенческий, всех восьми Бюро, какие-то исторические полотнища.

Конечно же, всё, что о себе могли сказать местные ателье и мастерские, пользуясь случаем, они о себе сказали. Видели бы вы эту пестроту на башне. Хотя, если читаете меня спустя десятки лет, и по связи получается проталкивать частные съёмки, то уже насмотрелись.

Говорить о себе местным есть кому и есть что. В юго-восточном "углу" Амелькино роится свежепостроенный туристический лагерь на полсотни мест, причём

Какому шутнику пришло в голову назвать Джилли из "Песни льда и пламени" Лилли? Лилит и Самаэль, ага. Я, собственно, и песенку в предыдущий пост посадил именно потому, что до меня дошло.

А может, и сам Мартин развлекался? Мои-то знания тут, мягко говоря, обрывочны, а соответствующих легенд для поиска намёков и отсылок я и начинать-то читать не хочу.

Дорогие царефилы, вам надо беспокоиться не "Матильдой", а "Песнью льда и пламени". В ней на пальцах, для школьников объяснено и повторено десятки раз, что положение суверена над законом есть частный случай его положения вне закона, писаного или неписаного.

Поясню, если не дошло до сих пор. Суверен в обществе нужен именно для того, чтобы у закона, морали, обычая и прочего такого же была форма. Чтобы были видимые, заметные границы - которые можно увидеть и заметить только, если хоть кто-то вне их. Чтобы и на закон, и на обычай, и на мораль хоть кому-то можно было наплевать во имя чего-нибудь высшего. Скажем, если у Серсеи Ланнистер зачесалось между ног, или его воробейшеству боги насвистели что-нибудь в уши.

И та, и другой, и куча других персонажей "Песни", которых зовут "лорд", суть всего лишь инструменты, разрушающие те самые законы и обычаи. Инструменты, работающие - если с точки зрения общества - наугад. Одна из ста чрезвычайщин, вызванных личными завихами суверена, совпадёт с общественными нуждами, так что внесённые изменения в этом случае закрепляются обществом и передаются в нём далее. А девяносто девять попыток - в отвал вместе с теми, кого нарубили в процессе. Эволюция, естественный отбор.

Так что к суверенам ни закон, ни мораль нельзя применять постольку, поскольку эти люди остаются суверенами. Иными словами, они вне закона, их можно, если можно и хочется. Табакеркой, шарфом, штыком. Валар моргулис.


Современные царефилы, вы стараетесь усидеть на двух стульях, а это выглядит гнусно. Мне нравится.

Мерзость в убийстве семьи Романовых присутствует постольку, поскольку оно есть беззаконное и варварское убийство обычных граждан, которых тогда убивали много, под самыми разными флагами и предлогами. Однако, если это устранение суверена, который оставался сувереном, - то "их можно", и претензии тут могут быть разве что эстетические.

Устранение некой местной партячейки, рулившей местным же Советом, проходит по тому же разряду, что и устранение царской семьи, только там ставят к стенке взрослых полуграмотных мужиков, а не владеющих французским женщин и мальчика в матроске. Не то впечатление, да. Меньше лайков.

Царефилы, вы через вполне естественное отторжение современным чисто вымытым обывателем столетней давности бессудного убийства таких же обывателей пытаетесь навязать современному обывателю своё царефильское предпочтение одной из многих возможных форм суверена. А это шулерство.

Не то, чтобы я протестую... я сегодня в режиме эльфинга, так что советую, как это жульничество укрепить и защитить. Послушайте доброго совета и бегите молитвенно стоять у телеканала РЕН-ТВ, по которому спамили "Игру престолов" несколько воскресений, то бишь тщательно и действенно учили тому, что эффективно торпедирует ваши поучения. И прекратите рекламировать "Матильду", всё равно я её смотреть не стану.

Спасибо за внимание.

Наш восьмой класс неполной средней школы подмосковного посёлка возили на выставку Валентина А. Серова в Третьяковской галерее. У меня по жизни искусство больше ассоциируется с текстом, а не с изображением, а после этой поездки - и курса МХК в полной средней школе другого подмосковного посёлка, каковой курс был почти полностью заряжен французскими импрессионистами - у меня "большое изобразительное искусство" тождественно импрессионизму, вплоть до уровня "а что, разве можно как-то по-другому?"

Помню, в Третьяковке какой-то посетитель сделал для нас замечание по картине "Заросший пруд". Вежливо сделал, дождавшись, пока экскурсовод полностью выдохнет. Смысл замечания был, что в картине одновременно две перспективы, что это две картины в одной. Зависит от того, как смотреть, там подчёркнуто разные расстояния и цветовые решения по сторонам картины, игра с человеческим взглядом.

Экскурсовод вежливо согласилась, да и с чем тут не соглашаться? Это даже мы поняли, потому что переливные календарики тогда были у всех.



Так я о чём? Обменялись нелицеприятностями Егор С. Холмогоров и Константин А. Крылов.

Егора Станиславовича достало восприятие Константином Анатольевичем окружающей действительности - не осмысление её, а именно восприятие. И Егор Станиславович выдал: "эстетические разногласия - самые неустранимые из всех".

Что, в общем-то, правда, если понимать, что эстетика есть характеристика результата, готового изделия, когда отлаживать "сам процесс" то ли уже поздно, то ли технически невозможно, а анализировать и выяснять, где и что именно перекосило - нет навыка, потому что морлочье это, не для элоев.

Ещё до того Егор Станиславович приговаривает в адрес Константина Анатольевича: "Он напрочь лишен русского эстезиса - восприятия русского пространства, эстетики реки, леса, холмистой дали, чисто коммунальный урбаноид из спального района, видящий любой неурбанистический ландшафт как совокупность комаров и крапивы".

Этот период комментирует foxhound_lj: "Ты ведь русский человек? Не лишён русского эстезиса? Воспринимаешь русское пространство? Эстетику реки? Леса? Холмистой дали?.." - и сарказм здесь вполне по делу.

Прошу простить Егору Станиславовичу подтасовку, когда он сравнивает "восприятие пространства" с "комарами и крапивой" - то есть зрение с осязанием. Не прощать здесь надобно другое.

Всякое восприятие и опирающийся на него эстезис, что бы это слово ни значило, суть регистрация изменений.

Элементарный случай восприятия здесь и сейчас, почти что без самого воспринимающего с его памятью и жизненным опытом - это тот самый переливной календарик с двумя картинками на пластиковых гранях, который малыш слегка поворачивает и радостно улыбается. Картинка поменялась. Провокацией, прокачкой восприятия оказывается "Заросший пруд" картинкой выше - именно потому, что две картины в одной рамке. То та, то эта. Да и вообще, как я уже говорил: разве бывает в изобразительном искусстве что-то, кроме импрессионизма?

И эстетика всегда есть следствие состоявшегося, произошедшего, случившегося восприятия, отмеченных изменений. Нет эстетики реки самой по себе, есть выход человека на реку, на берег, высокий или низкий, когда массив воды появляется. Да и появляется он по-разному - сравните Волгу и Клязьму. То же касается и леса, и холмистой дали - их эстетика возникает не тогда, когда ты на них смотришь, а тогда, когда ты их увидел. Вот только что увидел.

Это понимали те, кто церкви в русских деревнях ставил. От куполов с крестами впечатление даже сейчас может случиться, как от летающих тарелок над городами в "Четвёртом июля"... в хорошем смысле этого слова, конечно. Гипертек.

Именно поэтому, сколь справедливо ни был бы раздражён Егор Станиславович восприятием Константина Анатольевича, предлагаемое им в качестве альтернативы восприятие

Под катом две цитаты из Гилберта К. Честертона, отсылка к "Золотому телёнку", упоминание о посте в блоге Беркема Аль-Атоми и фотка с украинского майдана. Да, ещё робкая попытка сформулировать одну расплывчатую проблему.

И всё это не слишком длинное ассорти - оно по поводу "новых американских санкций".

Значит, так.

У Гилберта К. Честертона в цикле о Гэбриэле Гэйле есть рассказ "Преступление Гэбриэла Гэйла". Там говорится о поэте, который напал на богослова, и поэт апостериори объясняет, почему.

Перевод аховый, но то, что нужно, передаёт.

...да, кстати, когда подумали вы, что я сумасшедший?

— Кажется, — медленно сказал Гарт, — когда вы глядели в окно на грозу.

— На грозу? А что, была гроза? — спросил Гейл. — Ах да, помню, была!..

— Господи! — вскричал Гарт. — На что же вы ещё смотрели в окно?

— Я не смотрел в окно, — ответил Гейл. — Я смотрел на окно. Я часто на них смотрю.

— Ну, что это вы… — заволновался Гарт.

— Мало кто глядит на окна, — продолжал Гейл, — разве что на витражи. А ведь стекло красиво, как алмаз, и прозрачность — цвет запредельного. Но тут было и другое, очень страшное, гораздо страшнее молнии.

— Что же именно? — спросил Гарт.

— Две капли воды, — ответил Гейл. — Я увидел их, и еще я увидел, что на них смотрит Сондерс.

— Вы же знаете, — продолжал он всё серьезней и более пылко, — я всегда смотрю на небольшие предметы — на птицу, на камень, на морскую звезду. Только они и помогают мне понять. Когда я увидел, куда глядит Сондерс, я содрогнулся — я все понял. Он глядел на стекло и странно, застенчиво улыбался.

Говорят, завзятые игроки ставят иногда на такие капли. Но игра тем и хороша, что не зависит от нашей воли. Если вам нравится шотландский терьер, а не ирландский, вы поймете, что не всесильны, когда ирландский победит. А эти прозрачные шарики равны, как чаши весов. Какая из них ни победи, вы можете подумать, что на неё и ставили. Более того, вам покажется, что вы её сами и пригнали. Потому я и сказал: «Ощущаешь себя Богом». Неужели вы решили, что это о грозе? При чём она тут, что в ней такого? Скорей уж, глядя на неё, поймешь, что ты — не Бог. Я знал, что Сондерс вот-вот возомнит себя всемогущим. Он уже наполовину поверил, что меняет погоду. Капли могли довершить дело. Он ощущал себя Вседержителем, глядящим на летучие звёзды, и верил, что они подвластны ему.

Дорогие мои сетевые аналитики-любители. И тот, что в зеркале, тоже. Ну, вы поняли, да? Пикейный жилет - блистательное обмундирование, а Бриан - это голова.

Беда в том, что Брианы закончились. Разве что боевая лошадь в видеоверсии "Песни льда и пламени" ещё шебуршится, но она погоды не делает. Нынче есть государства, элиты, вирусная реклама, общества, нации, кланы, террористы, паблики, экстремисты, ботовые сети, кооперативы "Озеро" - голов столько, что отдельных не различить.

И Гэйл, и Сондерс произошли от обезьяны, а обезьяна живёт в мире причин и следствий. "Сейчас я нажму на кнопку, загорится синяя лампочка, и вон тот болван в белом халате даст мне банан". Обезьяне можно вещать про классы, страты и то, как одна общественная формация наследует другой, для обезьяны можно рисовать схемы из прямоугольников со стрелками - и такое ещё будет по-взрослому; обезьяна на том и поднялась.

По-детски будет то, что ликует сейчас: в каждом достойном внимания событии видеть знак, ведущий к счастливому концу любимой сказки, и только в таком знаке видеть достойное внимания событие. Так, что любимая сказка оказывается единственной. И дело пикейного жилета - рассказывать эту сказку снова и снова. "Черноморск сделают вольным городом".

Что тут сказать? Государства, элиты и остальные из списка - это не обезьяны и не люди, это вообще не персонажи сказок, не акторы нарратива. Это не личности, это устройства.

Они задуманы, собраны и используются для того, чего человек без них делать не смог бы. Если впросте, то они нужны для того, чтобы делать всё и сразу, просто в разной мере. И эти меры отдельному человеку понять сложно - настолько сложно, что время и силы, ушедшие на такое понимание, уже не будут потрачены на светскую беседу, и она не состоится.

Нынешний носитель пикейного жилета смотрит на стекло, куда время от времени выплёскивают ведро воды так, что мириады одинаковых капель стекают вниз с разной скоростью. Всё на свете можно истолковать как приближение счастливого конца любимой сказки, чтобы "жили они долго и счастливо". И наоборот: тех знаков, что ведут к счастливому концу, в каждое мгновение столь много для одного человека, что их вполне можно счесть "всем". И нету силы, способной

Под двумя вложенными катами находится очень большая выдержка из стенограммы заседания "Совета по межнациональным отношениям" 20 июля 2017 года, а именно выступление Э. Билялова, каковое выступление я полагаю образцом правильного подхода представителя национальной организации к российской администрации.

Под одним катом моё рассуждение об этой правильности. Тоже очень длинное.

УПДАТЕ. А вот хрен. Двух вложенных катов ЖЖ не понимает. Ладно, тогда один.

"Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Совета!
Благодарю Вас за предоставленную возможность выступить.

Реализация государственной национальной политики в Крыму началась лишь после воссоединения с Россией. Конечно же, главной задачей как органов власти, так и институтов гражданского общества стала минимизация рисков и угроз, которые использовались киевскими властями для дестабилизации межнациональных отношений в республике.

Несмотря на колоссальные информационные и иные ресурсы, используемые отдельными странами Запада и Украиной, направленные на раскачивание так называемой национальной карты, общественно-политическая обстановка Крыма становится более стабильной и прогнозируемой. Однако вызывают недоумение действия журналистов некоторых российских СМИ, которые в преддверии скорбного и трагического дня депортации крымских татар 18 мая 1944 года своими заявлениями возбуждают межнациональную вражду, влекущую за собой разжигание межнациональной розни. Примером этого стала трансляция телевизионной передачи «Территория заблуждений», ведущий Игорь Прокопенко, в эфире телеканала «РЕН ТВ» 13.05.2017. Прошу Вас обратить на это внимание.

В Крыму принята и реализуется региональная программа по выполнению Стратегии государственной национальной политики. Созданы и эффективно работают республиканские, муниципальные советы по межнациональным отношениям, Межконфессиональный совет Крыма, куда вошли представители всех конфессий. В 2017 году за счёт бюджета Республики Крым на мероприятия в сфере межнациональных отношений предусмотрено более 250 миллионов рублей. Можно констатировать положительный темп реализации федеральных и региональных программ, духовного и культурного возрождения и социально-экономического развития реабилитированных народов Крыма.

Работает крымскотатарское телевидение и радио, с опережением срока ведётся строительство соборной мечети под Вашим патронатом, за что мы Вам выражаем огромную благодарность от всех мусульман Крыма.

Начались реставрационные работы Ханского дворца в Бахчисарае. Завершено строительство крымскотатарской школы в Симферополе, которую при Украине строили более 20 лет. А также начался процесс возврата религиозным конфессиям культовых зданий, принадлежащих им по праву.

Благодаря взаимодействию органов власти и духовного управления мусульман Крыма и города Севастополя начиная с 2014 года количество отправляемых в хадж паломников из Крыма неуклонно растёт. Глава республики Аксёнов Сергей Валерьевич лично контролирует работу органов исполнительной власти в сфере межнациональных отношений и исполнения указа Президента о мерах по реабилитации армянского, болгарского, греческого, итальянского, крымскотатарского и немецкого народов, и государственной поддержки их возрождения.

На днях с главой республики была проговорена тема кадровой политики. Представители реабилитируемых народов, имеющие желание и навыки работы, будут поставлены в кадровый резерв и рассмотрены на соответствующие вакантные места в органах исполнительной власти и органах местного самоуправления.

Хотелось бы выразить огромную благодарность в Ваш адрес, Владимир Владимирович, и в адрес Председателя Государственной Думы Российской Федерации, депутатов Государственной Думы, высшего законодательного органа страны, в связи с принятием поправок в закон об упрощённом гражданстве для незаконно депортированных из Крымской АССР, что позволило снять социальную напряжённость в обществе. Благодаря такому отношению политичность (полиэтничность, я думаю - 17ur) Крыма становится его сильной стороной, и наша практика по гармонизации межнациональных отношений может служить примером для других регионов.

Один из важных вопросов в Крыму остаётся вопрос функционирования крымскотатарского языка как государственного. На сегодняшний день в Государственном Совете Республики Крым рассматривается законопроект о государственных языках Республики Крым и иных языках Республики Крым, которые, надеюсь, реализуют права репатриантов на использование родного языка как государственного.

Ведётся работа в вопросе восстановления топонимики Крыма как части процесса полной реабилитации репрессированных народов. Но, главное, есть правовые механизмы, которые работают, многое зависит

Я прочёл несколько текстов о "покаянии за цареубийство". Разных. И про то, почему оно нужно, и про то, куда должны идти призывающие к оному. Говорят, дата случилась, вот и поехало.

Ниже я позволил себе общее рассуждение "о покаянии"; просто о том, что оно такое, откуда берётся. Рассуждение привело к соображениям, которые я полагаю заслуживающими отдельных текстов. Чтобы из них, текстов, коли случатся, было на что ссылаться, я приведу запись рассуждения здесь.

Эта запись убрана под кат, ибо рассуждает материалист, который не хочет портить досуг людям, покамест не появлявшимся под его окнами с хворостом и "испанскими сапогами".

Начать рассуждение стоит с того, что этот атеист - я - несколько отличается от литературных и киношных атеистов; что прежних, что нынешних. Реальная жизнь, то-сё.

Вот пара бросающихся в глаза различий.

Во-первых, я ношу крест. Ничего странного. Ношу именно потому, что не придаю значения символике. Натянутое, причём напоказ натянутое отношение к символике - черта нынешнего, времён духовности "атеиста", то бишь киношной или литературной заготовки к покаянию, просветлению и прочему такому же. Такое отношение нужно для контраста, чтобы потом сцены с приятием "единственной истинной веры" смотрелись пафосней.

Я же ношу крест, чтобы матери нервы не дёргать. Люблю я отца и мать своих побольше, чем вашего бога, которого нет.


Во-вторых, я не считаю себя необоримым в своём безверии и не зарекаюсь от того, что какой-нибудь набор жизненных неприятностей не вынудит меня "обрести веру". Только представьте себе, лет через несколько я тру этот пост, лихорадочно приговаривая "я не Теон Грейджой, я добрый и верный Вонючка, слава тебе Господи, только, пожалуйста, пусть метастазы притормозят". Ведь прелесть что такое, а?

Я осознаю возможность такого будущего здесь и сейчас, и она меня не смущает. Из моего материализма, сопряжённого с атеизмом, следует понимание конечности и ограниченности моих телесных способностей. А других у меня нет. Этим я отличаюсь от "атеистов" прежних, под "Интернационал". Те думали, что своим "мы" могут всё.

После этого необходимого пояснения я и сделаю свои замечания о "покаянии" как деле сугубо человеческом.

Человек, как и всякое живое существо, всю свою жизнь и всей своей жизнью решает задачу соответствия среде своего обитания.

Это решение оформлено противоречием между полнотой и универсальностью такого соответствия.

Проще говоря, чем лучше человек приспособился к окружению А, тем дороже ему встаёт переобувание под окружение Б. И это противоречие играет во всех аспектах - и в личном, и в групповом, и в предметном, и в наследственном, и в каком придумаете.

Человек отличается от остальной живой скотинки тем, что может это противоречие осознать. В силу переразвитой памяти с массой сбоев (так называемого "воображения") человек иногда угадывает развитие событий, переход от А к Б, и поэтому способен поставить перед собой вопрос "а до какой, собственно, степени мне сейчас надобно вкладываться в это А?" и сопутствующий ему "а как мне от любого А, Б, В и так далее - возможно быстрее освободиться в случае чего?"


Да, "вовремя предать - это не предать, а предвидеть". Однако такое предательство, освобождение, переобувание в обществе, - то есть в группе людей, где существует возможность совместной деятельности - есть игра с отрицательной суммой. Теряющие теряют больше, чем приобретает переобувшийся. Дозволение таких практик со временем сказывается на всех.

И общество - то есть те, кому предавать, может, ещё и понадобится, однако в лом терять лишнее из-за чужих предательств здесь и сейчас - начинает решать задачу минимизации ущерба от обычного частного предательства через навязывание его общественно приемлемой формы.

Важное замечание: слово "предательство" здесь шаржевое, комедийное, вовсе не обязательно несущее морально-этическую нагрузку. Под "предательством" здесь можно понимать любую смену рутины, нагружающую человеческие нервы, которые владельцу жалко. И переход на сторону условных "фашистов", и посадку на диету.

Каким должно быть общественно приемлемое решение для предательства? Очевидно, что в общем случае оно и должно быть общим, то есть провозглашать совершенную универсальность: опираться на

Включив вчера ящик, - хотя какой он нынче "ящик" - дабы посмотреть фильм с флэшки, я увидел в новостях сообщение, что за уклонение работника от диспансеризации желают взыскивать с работодателя.

И возникла у меня мысль. Мысль "-утопическая" с неизвестной приставкой.

Одной из самых загадочных вещей для ВУЗовского препода в моём лице были и остались так называемые "компетенции": хрен знает что в ассортименте, которое повинно обеспечивать направление обучения в лице тех или иных учебных курсов.

Это не знания и не умения сами по себе, а скорее обеспеченные этими знаниями и умениями отношения студента с той или иной областью деятельности - если хотите, статы чара, разве что не столь непосредственно связанные с его телом. Из учащегося предполагается набирать этими компетенциями толкового работника на неизвестном заранее рабочем месте, как точку нужного цвета на экране набирают значениями красной-зелёной-синей компонент.

Оправдывалось введение этих компетенций и подражанием Европе, и тем, что выпускник якобы так станет более свободен в выборе профессии. Неубедительно оправдывалось, по крайней мере с моей точки зрения. Хотя про свободу... не выбора, но смены профессии я читал раньше и ещё покажу, где именно.

И вот с известием о том, что к диспансеризации государство станет обязывать, у меня возникло подозрение, что и "компетенции", и "диспансеризация" оказываются средствами увеличения аналитичности рынка рабоч... стоп, неточно... аналитичности пула, некоторого множества рабочей силы.

Рабочий юнит оказывается носителем не профессии как целого, но перечня компетенций, а время его жизни (во всех смыслах) получается возможным предугадать.

Нет, судьбу отдельно взятого человека с этими данными не предскажешь, зато можно спрогнозировать движение множества юнитов в среде с известными свойствами. Разумеется, с точностью "плюс-минус трамвайная остановка", однако такое ровно на трамвайную остановку лучше, чем было до того.

"Свободный рынок"? Ахахахаха.

Я обещал "-утопию" с неизвестной приставкой. Так вот, ждём лет десять. Или не ждём, а уже сейчас потихонечку начинаем разрабатывать что-нибудь вроде "паспортов занятий" с теми же самыми компетенциями. Потом велим работодателям выше определённого масштаба отчитаться по своему штатному расписанию... мол, у меня 3 рабочих места типа А с компетенциями 1, 2, 3, 6-11 и 45, 2 рабочих места типа Б с компетенциями 2, 17-эпсилон, 22 и так далее... речь не идёт о том, чтобы отвечать перед кем-то за квалификацию своих работников, это описание тех самых свойств среды.

Изначально отчёты в большей своей части окажутся откровенной халтурой, сляпанной наспех и "на отвяжись", верными разве что в нулевом приближении (родные мои работники минобра - да, каюсь). Однако время идёт. А чтобы его ускорить, запускаем спонсируемую государством базу рабочих мест и рабочей силы, а в пару ток-шоу по ящику выносим на всю страну серию скандалов "это предприятие дало ложные сведения государству о своих рабочих местах, безосновательно отказали в приёме на работу, а можно ли им верить, а можно ли у них покупать". Ежемесячно. Очень мило может получиться, особенно если в приёме отказывают кому-нибудь фотогеничному и в миниюбке.

Внезапно - скажем, через те же самые десять лет - у любимого государства заводится, пополняется и обновляется база данных... не знаю, открытая или нет... в которой полно записей вроде "Иван Иванов получил диплом с компетенциями 1, 2, 3 - два года работал на рабочем месте с компетенциями 1, 2-кси и 4 - потом три года работал на рабочем месте с компетенциями 1, 4-дельта и 7..." и так далее.

После и во время чего опытным путём - бигдата и всё такое - находим и записываем коэффициенты поддержания компетенций, их зарождения (если на рабочем месте они для юнита нечто новое) и их выветривания (в дипломе значатся, но на рабочем месте не использовались). В зависимости от места учёбы, места работы, топовых телесериалов и погодных условий. Возможно, с рандомными инспекциями, профессиональными конкурсами масштабов страны, заигрыванием с профсоюзами - да мало ли способов.

Опять-таки, предсказание рабочих свойств отдельно взятого юнита здесь дело паки и паки ненадёжное, но вот оценка качеств пула, некоторого множества рабочей силы в месте, где собираешься разворачивать предприятие, его закрывать или перестраивать: "в стране слепых и кривой - король".

У меня есть подозрение, что аналитичность пула рабочей силы здесь получится сопоставима с таковой сталинских времен, причём речь идёт о вольнонаёмной рабочей силе. И достигнута эта аналитичность будет средствами... скажем так, несколько менее драматическими, нежели тогдашние. Предсказуемость внутреннего рынка тоже, полагаю, вырастет до уровня, сопоставимого со сталинскими временами, до огосударствления при Хрущёве. Без большинства тех вещей, с

Мне задали вопрос из серии "трудных этических выборов": что-то вроде "можно ли разобрать одного здорового на части, чтобы вылечить семь смертельно больных". Я пребывал в настроении муторном и отвлечённом, а потому, недоглядев, стал отвечать примерно то, что думал.

Раз уж проговорился, то ниже пересобранная версия ответа, ком-пак-ти-фи-ци-ро-ван-на-я, освобождённая от замечаний диспутанта, лишённая разговорных красивостей и отшлифованная.

"Моё решение будет зависеть от двух обстоятельств. Первое: насколько мне привычны действия по разборке и лечению. Второе: какой именно исход дела будет мучить меня меньше апостериори.

Итоговым решением стало бы соответствующее наименьшей сумме актуальной и потенциальной нагрузок на мои нервы, то есть такое, которое возможно

а) более соответствовало бы моим привычкам и
б) легче было бы оправдано мною для себя впоследствии.

Причитания про то, "как надо" и "как должно быть", суть не более, чем та самая минимизация потенциальной нагрузки на мои нервы, почва для апостериорного оправдания (пункт "б"). В нашем с Вами диалоге никого на самом деле не надо ни резать, ни спасать - а значит, актуальной компоненты, которая вполне может противоречить потенциальной, нет в принципе.

Скажем, я мог бы быть хирургом или мясником, или у меня могла бы быть паническая кровебоязнь. Все эти обстоятельства могли бы критически повлиять на исход дела вне зависимости от того, какое решение в нынешнем, отвлечённом разговоре с Вами я сочту правильным "в принципе", "как надо".

Форма и содержание моих рассуждений про то, "как надо" и "как должно быть" в полностью воображаемом случае дали бы Вам сведения не о моей профессии, но о моём... скажем так, психическом ландшафте, о моём отклике на некоторые раздражители.

Эти сведения я контролировал бы в меньшей степени, чем простые ответы на простые вопросы: что я люблю, а чего избегаю. К сожалению, в случае моего согласия с навязанной Вами ситуацией "этического выбора" мне технически сложнее убедительно и непротиворечиво Вам соврать: здесь под ударом оказывается репутация, то бишь человек (более того - я) вынужден отвечать не за себя как за отдельно взятый биологический автомат, а за своё место в существующем обществе - том самом, в котором вращается и спрашивающий.

И, конечно же, эти сведения о моём внутреннем мире - чего я боюсь, к чему стремлюсь - могли бы быть использованы Вами против меня; при том, что Вы не даёте мне столь же полезных сведений о себе. Именно поэтому Вы не дождётесь от меня более подробного ответа".

В переводе на русский: "не лезь в душу".

Счёл нужным поделиться с читателями, а то вокруг "насущные вопросы, мировые проблемы" "так и мелькают, так и мелькают". Чтобы было понятно, почему Вы имеете совершенное право послать кого-нибудь одухотворённого безо всяких угрызений совести.

Может, кому и понадобится. Спасибо за внимание.

---

---

- Эти акробаты фарса, гиены пера! Эти виртуозы ротационных машин, - кричал он. Домой его отвезла жена на извозчике.

Последние недели чудит провайдер. Сперва пускал на сайты со второй попытки, а с первой выдавал извещение о том, что сайт заблокирован волею Роскомнадзора. Не только ЖЖ, но и яндекс с гуглом. Потом просто начал временно отказывать в доступе на общеизвестные сайты, без извещений. Последние несколько дней каждые пару-тройку часов ложился минут на десять, оставляя только локалку. Вчера стал ложиться много чаще, а потом, в четыре часа дня, ушёл окончательно, с локалкой вместе. Сейчас вернулся, однако на форум я идти не хочу - предполагаю WAAAAAGH.

Все эти кувырки провайдер объяснял и, боюсь, продолжит объяснять адаптацией к системе "Ревизор", которая выписывает провайдеру штрафы за допуск наивного, невинного пользователя на запрещённые адреса. Тем самым "Ревизор" вынуждает провайдера автоматизировать блокировку согласно спискам РКН, причём сколько-нибудь надёжно увернуться от штрафа можно, лишь блокируя по текущим IP.

Прожжённые авантюристы, виртуозы TCP/IP, акробаты DNS, то бишь владельцы сайтов, развращающих наивного, невинного пользователя и оттого запрещённых велемудрым государством, в низком порыве грязной мести редактируют свои данные, мимикруя под хорошие, разрешённые, общедоступные сайты - и провайдер, чтобы не получить штраф... дальше вы себе представляете ( 1 | 2 ).

Точнее, не представляете, а знаете лучше меня, я про такие вещи за недостатком специального образования и известных навыков рассуждаю крайне абстрактно ( 1 | 2 ).

Рассужу и сейчас.


У Терри Прэтчетта найдётся много доходчивых и реалистичных образов большого начальства. Один из них - это Мастрам Ридкулли, аркканцлер Незримого Университета. Его подход к задачам управления Прэтчетт описывает примерно как (суммирую): если появилась какая-то работа, то надо найти вокруг себя самого занятого человека и орать на него до тех пор, пока он не сделает и её.

В том движении информации, которое образует Рунет, самые занятые люди - это платные авторы и платные раздатчики (под последними имеются в виду и владельцы сайтов, и провайдеры, и обслуживание). Мы - наивные, невинные пользователи, то бишь читатели, комментаторы и досужие сочинители - тут вообще ни при чём. Мы грядка, на которой растут внимание и деньги.

Так вот, родная российская администрация идёт по пути аркканцлера и рассуждает предельно рационально: "Нам нужно, чтобы всякие злыдни не смущали народ, не отвлекали его от плуга и станка. В отдельно взятую голову мы залезть не можем. Пока. В логова злыдней мы залезть тоже не можем, они за границей. Значит, надо установить нужный нам порядок на пути передачи информации, потому что больше негде. Мы сами этим заниматься не будем, потому что не умеем и учиться не хотим, цифровая там экономика или ещё какая. А вот есть люди, которые зарабатывают на этой передаче, они ею заняты. Отлично. Дабы заработка не потерять, они и будут с передачей возиться так, чтобы слова злыдней не залетали в невинные уши, глаза и прочие отверстия".

Запретов сайтов как управляемых сообществ авторов это тоже касается.

Какие там, бип, ценности? Какие права и свободы? Какие ещё, бип, удобства? Администрация РФ сейчас сидит на попе ровно и мирно ждёт, когда местная "интернет-индустрия" принесёт ей решение, - программное и/или аппаратное и/или методическое - которое будет по свистку отключать нужный компьютер от нужного сайта. Всё.

Слово "мировоззрение" тут нужно разве что Якубовичу, потому что в нём много разных букв.

А местная "интернет-индустрия", какие бы понты её отдельно взятыми работниками ни провозглашались, будет над этим решением работать, потому что альтернативного пути - именно что альтернативного, а не "пусть всегда будет солнце, у-лю-лю, не надо никого и никогда запрещать" - она не сможет ни сформулировать, ни предложить, ни разъяснить сколько-нибудь решающему большинству населения.

Не потому, что население такое недемократичное или индустрия такая тупая, а потому, что не её это дело. Её дело - стрясти с населения деньги за разработанное решение; точнее, за каждую его попытку.

Состояние нервов населения вообще не обсуждается - это даже не мелочь. Человек, который столь серьёзно страдает от падения "ВКонтакте", что готов выйти на площадь, окажется на этой площади совершенно безопасен. Не тот материал.

"Что делать?" - то бишь

Поводом к очерку послужила политическая новация, а именно "присяга гражданина РФ".

Тема гражданства/подданства настолько широка, что перед рассуждениями по ней надо разметить само поле рассуждений, иначе в презумпции "я только о главном, а остальное и так понятно" никакого рассуждения не состоится, потому что "остальное", "и так" и "понятно" здесь у каждого свои.

Потому я решил сначала записать собственное дилетантское представление о том, как вообще "присяга гражданина" произошла. Не у нас произошла. А у тех, кому "у нас тут" пытаются подражать.

Про "нас тут" я как-нибудь потом, а то очерк и без того чересчур пространный.


1.

Что ж, в начале прошлого тысячелетия в Европе потихонечку и постепенно стали получаться суверенные государства.

Никаких особенных творческих порывов и волюнтаристских завихов я тут не вижу. Процесс вполне естественный.

Народу в сообществе много, занятия в сообществе достаточно разнообразны, так что зарождаются производственные цепочки. В самом что ни на есть натуральном хозяйстве они зарождаются в первую очередь под задачу производства людей в некоторой сеньории или в нескольких соседствующих сеньориях. Возникает запрос на суверена как на модератора чрезвычайщины, которая обходится существующему производству чересчур дорого. Иными словами, общество не хочет терпеть резни между соседями и становится согласно терпеть правителя и правительство с некоторыми ТТХ. Кандидат со своей шайкой не заставляет себя ждать.

Правда, кандидат не один, их много. И шаек много. А то места сравнительно хлебные.

Бурлят тёрки; правители трутся и с себе подобными на спорных границах, и с наследниками и претендентами внутри домена. Действует мудрость игры в преферанс "взятку снёс, без взятки остался": если ты сам не прибег к некоторому средству укрепить свою власть, то это средство будет использовано против тебя. Охотников полно. Спросите Тириона Ланнистера, пока его не убили.

Внезапно оказывается... хорошо, не внезапно, но оказывается... что виза папы римского на твоей короне - штука очень даже полезная. Бог одобряет и всё такое.

Закавыка в том, что папы - это публика, обитающая намного ближе к центру бывшей цивилизации, чем окраинные дикие короли. Публика, давно и умело живущая там, где писать с ударением на букву "а" научились тысячу лет назад, а не сто. И эта публика понимает свои выгоды и каждый раз пытается использовать их на полную катушку, вплоть до навязывания такого положения дел, когда одобрение твоей коронации римским папой есть штука обязательная, а без него и корона не корона.



2.

Однако на окраинах постепенно учатся грамоте. И вот в середине четырнадцатого века английские Плантагенеты, пользуясь достаточно развитой легальной системой, огрызаются всерьёз, безо всех этих милых пошлостей с войнами и хождениями в Каноссу.

Что было нужно? Нужно было дать Риму по рукам в вопросе церковной собственности в пределах английского королевства. Чтобы папы не ставили на доходные места в королевстве своих людей, смещая местных, а эти ставленники не вывозили бы за границу доходы с быдла паствы.

Как этого добились? Выборные должности в церкви объявляются только выборными, а папские назначенцы и все связанные с ними распоряжения идут нафиг. На этом Эдуард III не угомонился, а через пару лет дописал, что все, кто пытается поставить его подданных, особо по делам наследования, перед судом не королевским, сами должны ответить за такие попытки перед королевским судом. А если на него не явятся, то последует конфискация имущества.

Изложенные статуты ( Statute of Provisors; Ordinance and Statute of Praemunire) однозначно поданы как защита королём и его советниками

а) установленных предками порядков
б) от внешнего вмешательства,
в) проводимая в интересах всего общества
г) с опорой на существующую легальную систему.



3.

Быстрая перемотка вперёд. Всё та же Англия, но уже Тюдоры, и король намного более

Прошёл какой-то опрос, в котором опрошенные большей частью назвали самым великим человеком Сталина, и несколько меньшей частью именовали так Пушкина. Тексты-генерики по этому поводу от всякой рукопожатной сволочи Вы себе представляете, - русское рабское убожество и всё такое - так что я не о них.

Полагаю, не только я вспомнил древний анекдот, в котором Сталину приносили на одобрение проекты памятника Пушкину. Проект первый: Сталин читает Пушкина, и резолюция вождя: "Это верно исторически, но неверно политически". Проект второй: Пушкин читает Сталина, с резолюцией "Это верно политически, но неверно исторически". И проект третий: Сталин читает Сталина.

Можно смеяться. Подразумевается, что вождь одобрил. Такое неожиданное для ИВС поведение указывает, что скорее всего первоначальным героем анекдота был какой-то послевоенный функционер при творцах. Те могли так пошутить ("гопкинс"), с них бы сталось.

Итак, левадисты спрашивали то ли о самых выдающихся, то ли о самых великих.

Понятие "величия" многие считают спорным. Потрудился Лев Николаевич. Мол, нет величия там, где нет добра, простоты и правды. И ты докажи мне теперь, что имярек велик, найди у него добро, простоту и правду в моём понимании, а потом я ещё сотню пунктов придумаю, вплоть до цвета ботинок. Ты доказывай, старайся. А если не докажешь, что великий по-твоему и по-моему велик, так ты раб и быдло, тьфу на тебя, перед всяким видеопэжем кукукаешь. И понеслась.

Вообще-то, "величие" и... "выдающестность"? "выдаваемость"?.. короче, состояние "выдающегося"... вещь менее спорная, чем кажется. Она понятна, причём понятна технически. Великий человек - это человек, на которого всё время натыкаешься. Обойти не можешь. Выдаётся, стервец, так что ты вынужден принимать во внимание и его самого, и вещи, связанные с ним и зависимые от него, по заметному количеству поводов в своей жизни.

Величие имярек достаточно точно можно описать формулой Годвина, и про добро с простотой там не будет ни слова.

Однако выше закона Годвина окажется ещё один класс великих людей. Тех, кто создавал язык, который вообще делает возможным поминание великих людей. Язык, в котором появляется само понятие "velitchie".

Мы не только говорим словами, мы словами думаем. Разум - это способность работать с языком, без языка разума нет. Мы не макаки постольку, поскольку воспринимаем окружающий мир теми кусочками, на которые его нарезают наши слова и тот порядок, в который они выстроены согласно правилам.

Чтобы было понятно: я сейчас в основном перечитываю в оригинале - на английском - те книги, перевод которых ещё помню. Сравниваю, что было сказано, и обдумываю, как так получилось. "Чем ворон похож на письменный стол?" - "Тем, что в "обоих" есть буква "б"."

Напоминаю, что Пушкин - тот создатель русского языка, который знаком каждому (да, их было много). Даже если поставить статую Сталина, читающего Сталина, то она всё равно будет памятником Пушкину, ибо вождь писал на русском языке, как умел. Освободи товарищ Сталин от буржуев весь мир, слетай на Марс и обратно, в лигу Пушкина он всё равно бы не перешёл - более того, пиши Стивен Кинг своего Роланда в Социалистических Штатах Америки по-русски, то это тоже получался бы памятник не столько Сталину, сколько Пушкину.

"У рыбы нет слова, обозначающего воду". Национальное сознание начинается с вопроса "кто мы, и где мы живём", с вопроса о воде вокруг нас. Если опрашиваемый признаёт Пушкина самым выдающимся человеком всех времён и народов (первым, третьим или десятым в списке, неважно) говорит о том, что человек ставит этот вопрос перед собой, что это уже не рыба. Это и есть тот самый рост национального самосознания, который, боюсь, не виден и самопровозглашённым националистам - так, что они не смогут его использовать.

Те 5%, которые Пушкин прибавил в рейтинге с 2012 года - очень хорошая новость. Очень. Сталин с Путиным объяснимы - мы натыкаемся на них постоянно, это и в самом деле великие люди, если не верить Льву Николаевичу с его добром и правдой, а смотреть, как и почему мы тут живём. Однако упомянутый в ответе Пушкин есть чистый выигрыш у истории.

И если захотят воздвигнуть памятник Александру Сергеевичу, правящему свои черновики... я всецело за, поддержка деньгами и всё такое.

"Пушкин читает Пушкина". Можно начинать смеяться. Спасибо за внимание.