Я вспоминаю одно... а то и не одно... своё рассуждение по поводу того, что такое "западный человек". И не могу вспомнить. А искать лениво. Ладно, для бешеной собаки семь вёрст не крюк. Запишу ещё раз.

А начну с того, что одной из краеугольных глыб местного отношения к условному "западу" оказывается презумпция того, что "западный человек" плох, причём плох сознательно. Мол, он знает, что на самом деле "хорошо"; он может, когда захочет, поступать "хорошо", но он намеренно, с мерзкой ухмылкой творит зло.

Огромная часть российской "работы с населением" в масс-медиа по "западным" темам обязана собой этой презумпции - и, боюсь, эта часть представляет собой непроизводительный расход сил и средств.

Ибо упомянутая презумпция "плохизны" "западного человека"... неверна, а построенное на ней отношение неадекватно действительному положению дел.

"Западный человек" по своим понятиям вполне хорош и добр. Он совершает хорошие и правильные дела. Большую часть того, что нам кажется мерзостью в содеянном им, он может объяснить и оправдать вполне убедительно для себя - он делал всё это во имя блага: так, как он это благо понимает. Меньшую часть он честно запишет себе в вину, если ему доказать, что по его понятиям это было зло. Гитлер и все дела.

Надо понимать, почему "западный человек" в массе своей верит всей этой чуши про нас, всем этим скрипалям и боингам. Нет, даже не так... надо понимать, почему он хочет верить именно этому. Почему для нужного эффекта надо было именно отравить, именно якобыбоевой химией, именно Скрипаля и не до смерти.

Речь идёт о разнице в этике, о разном понимании добра, зла и иных вполне себе базовых понятий "у нас" и "у них". Выиграть этот спор "на пальцах" я попросту не считаю возможным.

Сколько-нибудь действительными решениями, относящимися к противостоянию разных понятий о добре и зле, могут быть только

а) суверенитет общества и
б) обеспеченная им готовность убить любого чужака, который полезет наводить своё добро у нас огнём и мечом.

И наплевать на то, что он при этом лопочет.

Потому всего лишь описание. В этом посте - о "западе". Как-нибудь потом - про нас.

Что такое "западные" "добро" и "зло"?

Этический императив "Запада": "другие должны делать мне то, что я делаю им". Когда "западный" человек признаёт соответствие ситуации этому описанию, тогда он считает её "хорошей". Действия, ведущие к достижению этого соответствия, подпадают под оценку "добро". Действия, ведущие от него - "зло".

Предположим, что я, "западный человек", руководствуюсь этим императивом и хочу учинить "хорошие" отношения с Вами, папуасом. Как я себя поведу?

Во-первых, я прикину то, что я могу и хочу Вам сделать. Зачем сделать - "второй сложный", и вообще это моё дело. У меня жизнь, у меня планы. Здесь я просто прикидываю набор действий и средств, которые я могу и зачем-то хочу к Вам применить. Не обязательно применю, - скажем, в списке могут быть действия и средства взаимоисключающие - но могу и хочу.

Во-вторых, я бормочу себе под нос "fair play, gentlemen, fair play" и копирую этот список под именем "то, чего я согласен ждать от Вас". "Согласен" включает в себя и "буду Вам бешено аплодировать", и "стерплю от Вас", и "просто не подумаю, что в делах с Вами могло быть и по-другому".

Тут начинается интересное. Ваше желание и Ваши возможности сделать мне что-то из этого скопированного списка, "я могу и хочу" - это уже Ваши проблемы.

Скажем, "честный бой", если у меня есть "Максим", а у Вас лишь дрянной железный лом по кличке Экскалибур, или как оно по-папуасски - это когда я убиваю Вас с ломом в руке из "Максима" за километр.

"Честный бой", если "Максим" есть и у меня, и у Вас - это когда мы хлестаемся за километр из упомянутых "Максимов". Подчеркну: "честный". Thin Red Line и все дела included.

"Честного боя", когда Экскалибур у меня, а у Вас, папуаса, С-300 "Максим", быть уже не может. Это уже Зло.

Мораль: злодей в "западном" понимании - всегда суперзлодей.

То же касается не только возможностей, но и желания. Если я хочу по каким-то своим соображениям сделать Вам то, что Вы сочтёте гадостью, а Вы мне той же гадости сделать не хотите, то это будет "честный бой".

Если мы оба мечтаем напакостить друг дружке, то это всё ещё "честный бой".

А вот если Вы норовите устроить мне то, что я понимаю как западло, тогда, когда я сам не могу и не хочу этого западла Вам делать - тут уже Зло. Это, кстати, тоже грань злодея с приставкой "супер".

То же самое касается не только антагонистических, но и кооперативных связей, когда разыгрываются не трофеи с развороченного поля боя, а совместно полученный доход от строительства новой жизни. Если у меня есть

Я продолжу своё рассуждение о Предприятии. Самих мыслей о нём - полдюжины последних абзацев, но меня жаба душит, не хочу в корзину отправлять всё то, о чём я рассудил по пути. Текст длинный и нудный, оттого и кат.

Есть куча книг, фильмов и, того лучше, компьютерных игр, где значимой особенностью сюжета оказывается амнезия того или иного персонажа. Обычно этот ход облекают в вопрос "а тот ли самый это человек, который вчера такое то, а сегодня этакое это", и, не особенно задерживаясь на этом вопросе, отдающем софистикой, уезжают в другой, софистикой не отдающий: "а что такое человек".

Я особенно задержусь.

Это разные люди. Которые вчера то, а сегодня это. Ладно, что разные ТТХ 20-летнего и у 70-летнего обладателей одной и той же биографии... главное, это их разные репутации как разные наборы ожиданий от них. Это разные члены общества, причём, вполне вероятно, одного и того же; не исчезавшей на протяжении полувека возможности совместных действий упомянутых обладателей и их окружающих.

Нет, я не посягаю на законы и не прошу ограничить всякий "срок давности" четвертью часа - а там, мол, "уже другой человек".

Я хочу сказать, что понимание проблемы "это разные люди, но члены одного и того же общества" ведёт к признанию того, что между этими разными людьми, частями одной и той же биографии, возможны отношения, что эти разные люди могут вести совместную деятельность - не одновременно тащить бревно, но на протяжении лет осуществлять Хитрый План.

"Жизнь надо прожить так, чтобы потом не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы" - это как раз признание возможности таких отношений, что 70-летний что-то будет думать о 20-летнем, что он распоряжаться будет делами 20-летнего, оценивать их в режиме "мучительно больно". И наоборот, 20-летний, решая "кем стать" или "кем не стать", в любом случае вступает в отношения с будущим 70-летним, устанавливает связь с ним, кооперативную или антагонистическую.

Старик может хотеть забыть прошлые постыдности молодого, а молодой, совершая их, может намеренно отказаться думать об этом старике.

Да, и полвека - это гротеск. Полгода тоже... могут сказаться. Катарсис, ружьё на стене и всё такое. Вряд ли читатель станет возражать.

Отсюда следует та мысль, что всякая деятельность одного человека в отсутствии других людей в окружении в принципе может быть деятельностью общественной - набором поступков, подлежащих этической оценке. Только с собою прошлым и только с собою будущим.

Это "в принципе", ясное дело, на практике ограничено памятью и воображением отдельно взятого человека - точнее, только воображением, ибо память есть частный случай воображения. Понятно, что Робинзон Крузо начала восемнадцатого века не обладал бы ни нужной дисциплиной ума, ни нужными запоминающими устройствами для сколько-нибудь не то, что заметного, но продолжительного "в принципе". По-любому рехнулся бы через пару лет на своём острове.

А вот Робинзон образца начала XXI века, Робинзон в съёмной однушке с библиотекой, блогом и инстаграмом... даже если и свой блог читает, и свой инстаграм смотрит только он лично... уже может попытаться составить себе же общество. Представьте простенький ИИ, рекомбинирующий ранние записи и фотки Робинзона в зависимости от его текущих мимики и жестов - и дело уже становится совсем неясным, "надо смотреть настройки". См. Juan Chanson в Marooned in Realtime.

Понятно, что "нечто не получается из ничего", и для запуска такого "общества в одном лице" нужен начальный капитал знаний, переживаний, умений и впечатлений этого лица - да и тогда в одиночестве получится "затухающий процесс". И тем не менее. Полгода затухающего процесса или пять лет - разница кардинальная.

Обратно к теме. Я утверждаю, что отношение человека к себе прошлому и/или к себе будущему может быть следствием осознания человеком своего изменения во времени и рассматриваться им как частный случай общественных отношений, как предмет этической оценки, как набор действий "правильных" или "неправильных", "хороших" или "плохих".

Тот ещё ящик Пандоры, битком набитый котами Шредингера... я попробую коротко и непредвзято. Я не шучу, темы небезопасные.

Во-первых, можно применить тот или иной этический императив из перечисленных в работе "Поведение" к человеку в настоящем как к одновременно существующим в человеке из настоящего прошлому человеку и будущему человеку. Скажем, императив "я должен вести себя по отношению к другим так, как они ведут себя по отношению ко мне" здесь прозвучит как "я должен сделать для [будущего] себя то,

“Ah. My fithp may ride such small things, but I thought United States fithp be afraid.”
("Footfall", Larry Niven, Jerry Pournelle)

Я книжку прочитал в нерабочее время, которого всё меньше.

Книжка называется "Seveneves", а в русском переводе, пишут, "Семиевие" (на ссылке куча рецензий, так что у меня не рецензия, а так, мысли по поводу). Твёрдая НФ, космическая фантастика, героическая фантастика, апокалипсис и пост-апокалипсис, утопия... а ещё автором Нил Стивенсон.

Прочёл и пошёл освежить в памяти год рождения автора. 1959. Ну, с днём рождения его в этом году (31 октября) и заранее с юбилеем в следующем.

Книжка объёмная, а о качестве русского перевода, увы, не осведомлён, так что не считаю себя вправе этот перевод рекомендовать или, напротив, от него советовать. Здесь я просто запишу мысли, на которые меня роман натолкнул. Без спойлеров, сами понимаете, не обойтись, но... книжка объёмная, и я предполагаю, что читатель за первые четыреста страниц благополучно мои спойлеры забудет.

1. Про что, значит, повествование. В наше время плюс десять-двадцать лет - ровно столько, чтобы миллиардеры-инноваторы успели как-то распоясаться в космосе - неизвестная хрень разломала Луну. Та сперва развалилась на семь кусков. Один умнющий штатовец (кто ж ещё-то), немножко знакомый с небесной механикой и экспоненциальной функцией, высчитал, что осколки так и продолжат мельчать, сталкиваясь друг с дружкой, покуда через пять тысяч лет вокруг Земли не объявится красивое кольцо. Эстетические соображения, однако, уступили место соображениям практическим: ближайшие четыре тысячи лет "самого процесса", который штатовец назвал Hard Rain, а я бы перевёл как Твердождь, с жизнью на Земле окажутся несовместимы.

И вот тут мне вспомнился Салтыков-Щедрин. С самого начала:

"Есть множество средств сделать человеческое существование постылым, но едва ли не самое верное из всех — это заставить человека посвятить себя культу самосохранения. Решившись на такой подвиг, надлежит победить в себе всякое буйство духа и признать свою жизнь низведенною на степень бесцельного мелькания на все то время, покуда будет длиться искус животолюбия."

И дальше:

"В Чембаре так долго и легкомысленно рассчитывали на бесконечную способность почвы производить «буйные» хлеба, что и не видали, как поля выпахались и хлеба присмирели. Здесь же, очевидно, ни на какие великие и богатые милости не рассчитывали, а, напротив, и денно и нощно только одну думу думали: как бы среди песков да болот с голоду не подохнуть. В Чембаре говорили: а в случае ежели бог дожжичка не пошлет, так нам, братцы, и помирать не в диковину! а в Эйдткунене говорили: там как будет угодно насчет дожжичка распорядиться, а мы помирать не согласны!"

Его Императорского Величества чиновник сатирствовал над русскими, не зная слова "расизм", - а его сатиры положительно расистские - я же вот думаю, что не прошло и двух сотен лет, а чембарского легкомыслия не признает за собой ни один политически сколько-нибудь озабоченный русский. Да что там за собой! Не то, что гордость "русским фатализмом", но и обвинения в таковом вряд ли мелькнут в сколько-нибудь честной - пускай бурной, пускай ядовитой - дискуссии между советофилами и советофобами, монархистами и анархистами, инфракрасными и ультрафиолетовыми. То ли Щедрин врал, то ли мы... подросли.

Почему я вспомнил Щедрина? А у Стивенсона человечество помирать не согласно, и за пару лет между расколом Луны и Твердождём норовит вывести на орбиту всё, что получится, собрать на основе МКС флагман немалого роя сравнительно мелких космических... нумеров... с ограниченной автономией и спасти примерно пару тысяч отобранных почти что по жребию человек и всё, что можно записать на флэшки, включая ДНК. Чтобы спасённые пять тысяч лет бесцельно мелькали, предаваясь искусу животолюбия.

2. То, как это получилось, говорит название книги. Да, в кульминации осталось семь баб детородного возраста. Без мужиков, так что партеногенезис с генной модификацией. А историю про то, как дошли до жизни такой, начиная с упомянутой пары тысяч, мог бы написать упёртый ватник. И у меня есть подозрение, что ватник её и писал, благо ватническое мировоззрение не зависит ни от национальности, ни от лояльности конкретному суверену (см. эпиграф). Скорее всего, от времени: почему я и пошёл смотреть год рождения автора.

Полагаю, что книга достойна внимательного чтения хотя бы из-за этого. Чтобы потом было на что ссылаться в разговорах с молодёжью. И вообще, как метка в диалоге поколений "Seveneves" таки да. Для не слишком споро воспроизводящейся аудитории, способной

Виртуальный, напомню, это "возможный", "могущий произойти, сказаться". Нынешние дела с РСМД по сути представляют собой развитие понятия государственной границы, её распространение в виртуальном пространстве - нет, не в Интернете, а именно что "в том, что может случиться".

США вместе с НАТО или вместо НАТО продолжат создание и отладку системы глобального удара - то есть совокупности средств быстрой и точной доставки обычных боезарядов в любую точку географии за несколько минут. Не помню, где читал, но эта публика уже выдвигала идеи как-то договориться с (читай: навязать) РФ о разрешении пролёта носителей над её территорией.

Полагаю, что недавнее путинское высказывание - как обычно, грубое и неуклюжее, но хором прославленное подхалимами - имеет своим предметом именно такое разрешение. Точнее, его отсутствие. Суверенитет над территорией; всё, что летит над, будем сбивать; а если летит много, то ответка пойдёт не раздумывая ещё до того, как станет понятно, а куда, собственно, это "много" летит: к нам или к кому-то, кого недавно записали в "режимы". То есть, как и сказано, распространение государственной границы в виртуальном пространстве, в пространстве возможностей.

Отсюда США и/или НАТО будут ставить свои РСМД, баллистические и крылатые, так, чтобы оперативно простреливать весь мир по маршрутам в обход несговорчивых суверенов, обладающих возможностями помешать перелёту. А несговорчивые суверены сейчас смотрят на происходящее в Сирии, куда русские поставили свои системы ПВО. Подавить-то их можно, не вопрос, но саму идею глобального удара - которую ещё надо продавать у себя и партийным боссам, и избирателям - это обстоятельство усложняет и удорожает. Собственно, нынешние игры с беспилотниками суть тестирование сценариев такого подавления; проверка его, подавления, простоты и дешевизны. Или, что то же самое, ощупывание границы между суверенами в виртуальном пространстве.

Понятно, что описанная система не окажется устойчивой сама по себе, если предположить суверенитет как минимум одного из её участников с каждой стороны: условных глобальных "карателей" и не менее условных локальных "защитников". Такое предположение я считаю естественным, а к построениям вроде "из Царского села, из царицыных комнат прямиком в германский генеральный штаб проложен телефонный провод, и они всё по нему узнают" я с некоторых пор отношусь даже не снисходительно, а безразлично. Да, масонов с англичанами это тоже касается.

Понятно и то, что обеспечить сколько-нибудь приемлемую устойчивость этой суммы технологий есть дело техники и дипломатии, сводящееся к разнузданному привлечению дополнительных сущностей. Договоры, протоколы, проверки, комиссии, организации и проч.. Вполне вероятно, с сопутствующей гордостью от внедрения таких порядков, которые позволили бы обеспечить тот самый "ответно-встречный с чистой совестью", заявленный Путиным; то есть обеспечить крайне малую вероятность ненамеренного и не заслуживающего ответно-встречной кары, ошибочного срабатывания системы глобального удара.

На всякий случай отмечу, что обязательным условием его, ответно-встречного от мучеников, станет возможность близкого к 100% перехвату "случайных" или "прикидывающихся случайными" атак малым числом носителей - и следующее из этой возможности чёткое определение "намеренной" атаки на мучеников как атаки количеством носителей, заведомо невозможным для перехвата.

Эти порядки будут заточены, повторю, под быстрые и сверхбыстрые а) распознание ситуации, б) выбор адекватных ей мер и в) их принятие. Десятки минут максимум.

Всё это задаёт уязвимость таких порядков перед сверхмедленной атакой, то есть перед проведением на некий набор постов - с одной или с обеих сторон - "своих людей", иуд, михалсергеичей. Десятки лет упорного труда, постепенная карьера, клятвы перед флагом и трудами Карлы-Марлы, истинная вера, гендерфлюидность, - короче, всё, чего ожидают от хорошего человека в том или ином обществе - и в момент времени "Ы" следует ничем не спровоцированный массированный удар по ничего не понимающему противнику, честно запускающему свои ответно-встречные приветы. Другой вариант того же розыгрыша: когда приказ на ответно-встречный эффективно блокируется таким же хорошим человеком, до того безо всяких подозрений сделавшим хорошую карьеру. Или несколькими дюжинами таких хороших людей, сделавшими несколько дюжин таких хороших карьер.

К чему я это всё? К тому, что во времена былинные суверенитет явно зависел от набора умений индивидуального или коллективного суверена, позволявших ему в случае чего споро нарядиться в железные доспехи и сноровисто махать не менее железным мечом: реализацию суверенитета чётко задавали чисто технические и чисто физические вызовы. Постепенно от такого обязалова отходили, пока не докатились до потягушечек Первой Мировой, когда

Теплохладное на советскую тему. Просьба особенно не возбуждаться. И - да, тему со своей кочки зрения уже поднимал.

Отношения суверена с остальным обществом в принципе несправедливы. Ну да, если ты можешь приказать другому пойти и умереть во имя чего-то твоего с ним общего, и он повинен выполнить приказ, то ты с ним в принципиально неравном положении.

Однако эти отношения продолжаются поколениями, постоянно воспроизводятся и потому нуждаются в таком оформлении, чтобы под флагом справедливости, "за правду", их не сносили.

Усугублю: "правда" есть такая же угроза суверенитету общества, как, например, внешнее военное вторжение. Если хотите, то успешный суверенитет со временем подрывает сам себя. "Я прекрасно распоряжаюсь жизнями подданных для их же блага, а они всё более косо на меня смотрят".

Непонимание этого явления заметно в причитаниях по царю, при котором всё так успешно росло и ширилось. Именно из этого непонимания и растёт дикое преувеличение роли масонов, жидов, банкиров, англичан и проч.. "Всё же так хорошо было, не могло же оно само долбануться, не иначе как марсиане псевдоподии приложили".

К позднему СССР это тоже относится.

Тут имеет место забавный парадокс: люди СССР ещё помнят, сами там жили, помнят своё глухое недовольство жизнью при совершенном отсутствии способности здраво оценить её уровень (в качестве эталона понадобились девяностые). А вот распространить своё собственное состояние на пресловутый "1913 год" и предположить, что люди тогда чувствовали то же самое с поправками на образовательный уровень и на сравнительное распространение писаного закона в городах и деревнях - смелости не хватает. Без масонов тут никак.

Терпимость суверенитета обеспечивается тем, что отношения суверена и остального общества приобретают форму тех, которые общество уже умеет, привыкло терпеть, необходимость несправедливости которых члены общества более или менее понимают или думают, что понимают.

Например, та же семья защищает общество от слабости детей, стариков и калек; отношения в семье с позиции внешнего наблюдателя много менее справедливы, чем отношения между семьями, отношения "уличные". Очень разные занятия, очень разные трудозатраты, очень разное потребление.

Напомню, что я различаю четыре моды существования ячеек общества: семья, с защитой общества от ненамеренной слабости членов ячейки, немощи; школа, с защитой общества от их намеренной слабости, паразитизма; тюрьма, с защитой общества от намеренной силы членов ячейки, от насилия; армия, с защитой общества от ненамеренной их силы, от глупости.

Из такого различения следует и различение возможных мод суверенитета. Суверен как родитель; суверен как учитель; суверен как охранник; суверен как командир... я бы даже сказал, что как старшина ("мне не нужен чистый плац, мне нужно, чтобы ты устал"), а не как офицер, потому что офицерский корпус - это уже частное техническое решение для армий, специализирующихся на боевых действиях (что? ВСЕ армии нужны для боевых действий? Товарищ Троцкий с его "трудармиями" и товарищ Сталин с "рабочими батальонами" смотрят на Вас, как на читателя моего журнала).

Так вот, переход от царской России к СССР был не утерей суверенитета российского общества, а сменой его типа. С семьи на школу. Без серьёзного теоретического обеспечения, с кучей "так жить нельзя" и "само собой разумеется", с "живым творчеством масс" (это вообще грёбаный ужас, если что), с неспособностью оглушённых поражением эмигрантов объяснить происходящее умными словами и непониманием торжествующими победителями необходимости объяснить происходящее словами глупыми. В общем, всё то, что принято продавать как радость нахождения на передовой развития. Экономика, классы, отмирание государства, свободные выборы, опять экономика, только рыночная...

А потом, в конце ХХ века, то же самое ещё раз. Школа в качестве моды существования суверена ушла, и снова семья, только на этот раз не царская, а партийно-хозяйственные олигархии как сложившийся набор прибыльных позиций в плановой экономике, обрастающий родственными связями и выводящий доходы народного хозяйства на прокорм собственных отпрысков.

"Элита", как оно сейчас называется, хотя эта "элита" по модусам что вивенди, что операнди никак не похожа на "элиту-1913", а уж лица сравнивать я и не стану.

Это не критика, если что. Свои силы и слабости есть у каждой моды суверенитета; не говоря уж о параметрах конкретной реализации, "как на этот раз получилось".

Однако я позволю себе записать основные моменты антисоветского дискурса с позиций изложенного выше понимания.

Видите ли, антисоветская обработка общественного сознания для суверена имеет один-единственный смысл, который здесь ещё и цель: это предупреждение новой смены моды

В связи с тем, что на Украине того и гляди объявится собственный сертифицированный производитель опиума для народа, запишу пару замечаний на тему, как оно работает.

Церковь - изобретение древнее, вроде колеса или рычага. То бишь простое средство экономии усилий... причём экономии весьма незначительной, однако в условиях постоянного существования первобытного человека "на грани" - ну хоть какое-то уже лучше никакого. Вполне может означать разницу между жизнью и смертью.

Поясню, отчего возникла церковь... я понимаю, что нынешние кадры будут отрицать свойство с шаманом в звериных шкурах, но - церковь как общественное заведение.

Общество в группе - это сила, которая держит людей вместе. Возможность совместной деятельности. Отсюда границы общества, его форма задаются по признакам "свой-чужой" и "можно-нельзя".

Чем больше людей, чем дальше они расселены, чем сильнее различается "вмещающий ландшафт" на этом расселении, тем труднее создать и поддерживать общество, вести протяжённую и сложную совместную деятельность, учинить разделение труда и проч.. Нужно что-то выдумывать.

"Свой-чужой", если приречные выселки в третьем поколении слова новые завели про рыбу, и ухватки у них уже не те... что общего с прежним племенем осталось? А детские сказки, которые суть отредактированные для обучаемой детворы охотничьи байки.

Задаём этим сказкам сверхценность и используем их как опознавательный признак. После чего спокойно обмениваем рыбу на мясо. Спокойно, потому что обе стороны верят в то, что великий Мганга на мосту из полярного сияния одолел трёхглавую сороконожку - воплощение всемирного мрака, который никуда не ушёл. Да, не ушёл, он ночью во сне убьёт всех тех, кто мне не верит и вон там рожи строит в задних рядах.

Одним словом, эти обе стороны свои.

Кто этими выдумками займётся? Да любой старик или инвалид, которому неохота помирать от недокорма, и у которого всё в порядке с фантазией. Мнится мне, сама позиция шамана как хранителя священных выдумок возникла не как награда производителю этих побасёнок, а как защита от их перепроизводства.

"Можно-нельзя", если замыслы "что-то вместе сделать" есть, но цена за облом при их воплощении - критическая: такая растрата "ресурсов", которая затруднит обыденное выживание. Замечу, что в сравнительно небольшой группе такую фатальную глупость можно сделать быстро, и это делает её ещё более опасной.

Очевидное решение: "табу", то есть быстрый же запрет "просто потому, что нельзя". Менее очевидное, но столь же неизбежное - использование набора табу как средства замедлить воплощение замысла, обсудив его по пути. "Как извернуться". И следующее отсюда постепенное повышение качества предложений "что-то вместе сделать".

Эти обстоятельства формируют запрос на позицию того, кто раздаёт табу, поддерживает и редактирует их ("а вот что я тогда имел в виду"). Эта позиция безусловно прибыльна, за такое кормят. У шамана здесь козырной туз, потому что он для задачи и поддержания табу может привлекать те самые священные побасёнки, которые хранит и поддерживает в качестве средства опознания "свой-чужой". "Свой - тот, кто соблюдает табу". "Русский - значит, православный".

Здравствуй, церковь как совмещение этих двух позиций: хранение и редактура опознавательных побредушек - раз, и поддержание табу - два. Всё остальное уже апгрейд и адаптация к природным условиям. Хотя повторю, что нынешние кадры шамана своим не признают. У нынешних истина, божественное откровение и всё такое.

Итого, церковь есть древнее и простое изобретение. Заметьте, я не говорю про веру, не про содержимое собственно побасёнок, не про то, в какой цвет эта палка-копалка окрашена. Я говорю про то, зачем ей вообще обзавелись. И про то, что сейчас церковь почти всегда бесполезна, ибо те же задачи по поддержанию единства общества научились решать быстрее, точнее, избирательнее и легче.

Однако вот эти "сейчас" и "почти всегда" и показывают настоящее место церкви в современном обществе. Это НЗ. Ну, примитивные средства выживания в закрытом ящике на случай катастрофы.

Я тут не выдаю ничего нового, тема до невероятия изъезжена сочинителями на тему постапокалипсиса. Община с жёсткими ограничениями на свободу действий, основанными на чудовищных завихах по теме мироустройства. И хорошо, если ГГ сбежит оттуда без стрельбы, продолжив своё путешествие туда, куда его несёт по сюжету.

Если без гротеска, то всякая современная церковь и пытается заниматься именно что поддержанием границ общества ("свой-чужой" и "можно-нельзя") заведомо малоэффективными, но крайне устойчивыми средствами (поддерживать экскаватор в рабочем состоянии много сложнее, чем палку-копалку). Если хотите, то церковь - это такая общественная организация, которая существует за счёт того, что упорно и последовательно

Товарищ майор, довожу до Вашего сведения, что "важнейшим из искусств для нас является кино". Поговаривают, что высказывание отредактировано, однако не помнить его и быть не согласным с ним я считаю моветоном.

В любом обществе, прилагающем хоть какие-то усилия по собственному сохранению, присутствует задача сравнительно быстро и более или менее надёжно приспособить огромное множество народу к резко изменившимся ожиданиям от жизни и к постепенно меняющимся условиям таковой.

Как? Выдать массу правильно передёрнутых описаний окружающего мира - узнаваемых, сколько-нибудь понятно выводимых или преобразованных - в таком формате, чтобы возможно менее задействовать рефлексию зрителя... проще говоря, чтобы нечего было перелистывать назад, отлавливая на нестыковках, и чтобы сносок не было.

Итого: кино как важнейшее из искусств. Владимир Ильич понимал.

Впрочем, книги тогда тоже сработали неплохо, но в основном в силу ликбеза, перетока населения из деревень в города и индустриализации: новизна и безальтернативность, читать стало можно и было нужно.

Нынче, то есть без ликбеза и без критического массового изменения условий общежития, таким передовым, несравнимым ни с чем другим по своей эффективности жанром, решающим задачу быстрой, а то и превентивной адаптации общества к изменяющейся обстановке, становятся компьютерные игры. Уточню, что речь идёт, увы, не о "Тетрисе", а о КИ с развитой "легендой" (lore) и нелинейным сюжетом (иначе кина достаточно); и только на это всё прикручивать аркаду и ПвПню для тех, кому они ещё не отвратительны.

Дорогие, долгие, сложные проекты. Недостаточный объём Рынка (всем молиться!). Тупик. Отсутствие передового жанра неизбежно приведёт к тому, что на нём заработают соседи по планете, которым нашлось, где развернуться. И заработают соседи отнюдь не только ценой или абонентской платой, но ещё и беспрепятственным влиянием на культурное развитие местного общества - в своих, естественно, интересах. В соседских. С адаптацией общества к чему-то совсем другому, а не к тому, чего хотелось бы Вашему начальству, товарищ майор.

Если, конечно, это "хотелось" у Вашего начальства имеет хоть какое-то отношение к самоправедным крикам, которые я продолжаю слышать, когда вечером включаю телевизор перед переходом на ютуб. Как эти политические ток-шоу могут идти столько лет?!. У меня есть только один ответ: это очень дешёвый эрзац решения всё того же вопроса. Пассивные (или теле-?) РПГ с Ковтуном как боссом уровня.

Товарищ майор, я предлагаю следующий набор мер применительно к обозначенной проблеме "нового жанра" и "важнейшего из искусств". Горизонт? Ну, скажем, 10 лет.

1. Создать сообщество критиков КИ с выходом во "взрослые" медиа, причём выходом, по своим параметрам не уступающим, а лучше превосходящим выход литературной критики и кинокритики. Ну да, "Фонд чего-то там" с казённым спонсированием. Смыслом существования такого заведения должны стать, во-первых, приучение потребителя к КИ как жанру, продукту и виду досуга, во-вторых, оплата серьёзного публичного анализа удачных КИ, публичного же поиска причин приятия или неприятия той или иной КИ, указания на "закладки", способные сработать в общественном сознании... короче, всё по-взрослому. В-третьих, конечно же, продвижение отечественного продукта, когда он появится.

2. Создать... также спонсируемый государством фонд, ибо рынок сам по себе не позволит... агентство по переводу КИ с варварских языков на русский и наоборот. Не просто профессиональному, но полному переводу: текст, звук, текстуры, с нечувствительным расширением понятия "перевод" в сторону "адаптации". Смысл: во-первых, резкое повышение качества потребления продуктов нового жанра, особенно в сочетании с п. 1 - полагаю очевидными связь и координацию этих двух агентств; во-вторых, редакция языковой границы между различными рынками - упрощение доступа вовне и нагрузка доступа извне.

3. Разработать "с нуля" местные протоколы и основанный на них пакет программ по оформлению игровых сюжетов. Чтобы было понятно, о чём я: редактор Аврора к Neverwinter Nights, где можно было набирать из стандартных элементов свои локации и неписей, ставить свои диалоги и решения. Просмотрев несколько простеньких сюжетиков, - давно было, но всё же - я нахожу такие сборки-на-коленке не просто весьма стильным хобби, но и - при поддержке заведений из п.п. 1 и 2 и других - мощным средством для запуска КИ как жанра именно в его местном изводе, начала и оформления "своих школ", потенциально не уступающих зарубежным. Централизованные или облачные хранилища элементов и комбинированных из них разработок, права на публикации и на распоряжение таковыми и проч., и проч.. Куча "вторых сложных", но тем не менее.

Без шуток. Короткие, минут на двадцать постановочки, сделанные в той Авроре людьми, явно не превосходящими меня, любимого, талантом, производили на меня впечатление

Я не знаю, как назвать прочтение в оригинале книги, ранее читаной в переводе, но в последнее время я проделывал это столько раз, что да, нужно отдельное слово. Покороче, чем всё это предложение.

Проделывал не потому, что оригинал априори лучше, и не с тем, будто я хочу покрасоваться перед восхищённой публикой, ловко разбирая письмена западных варваров. Скажем так, "порядок быть должон", да и русский перевод я читал ещё подростком, так что впечатление от книги было не то. Просто в силу возраста.

Значит, "The Iron Heel" by Jack London, Джона нашего Гриффита Чейни. Антиутопия.

1908 год издания, когда уже было Понятно, Что Начнётся, но ещё не было Понятно, Что Начнётся. Издано в САСШ, на тогдашней периферии мира, для которой это "понятно" надо писать с маленькой буквы. Так что книжка очень милая и во многом вегетарианская. Были же места и времена.

Автор оказался гениален в малых формах - и это сугубая похвала, а вовсе не ирония: развитие издательского дела однозначно доказало, что хорошие эпопеи с бесконечными продолжениями выдавать на-гора проще, нежели хорошие краткие завершённые рассказы. По "Железной пяте" это видно: в первой половине, где она складывается из более-менее отдельных друг от друга "жизненных" эпизодов, её качество заметно выше, чем во второй, когда автор прикидывает надвигающееся будущее и пытается объять необъятное.

Впрочем, я не думаю, что автор оказался одержим социалистическими видениями, и "Остапа несло" без оглядки на правдоподобие. Одержимости здесь нет, а книга скомкана именно потому, что сопутствующее авторское осмысление собственных воззрений, их шлифовка там просто не помещаются.

И, полагаю, читатель уже понял, что Бойцовый Кот в заглавие мною подобран для рифмы. Ведь он и есть рифма к огромному большинству лондоновских персонажей, пускай рифма гротескная (Мересьев - правильная рифма). "Боевая единица сама в себе, способная справиться с любой мыслимой и немыслимой неожиданностью..." Или сдохнуть, пытаясь. Никаких смирений и постановок свеч во храме великого Мганги. Джек Лондон, да. За это его и любим.

Я не стану писать сколько-нибудь связную рецензию. 110 лет прошло, "всё уже украдено до нас". Всего лишь набор замечаний, пронумерованных для удобства.

А если очень коротко и без ката, то книгу я всемерно рекомендую к прочтению, при этом именно из-за её ошибок и недоработок. Видите ли, "знать ответы" - это не "помнить, что пришло", это "понимать разницу между тем, чего ждали, и что пришло".

1. Книга написана от имени тётки, - именно тётки - профессорской дочки. Тётка в 24 года повстречала революционера, который раскрыл ей глаза на жизнь вокруг и взял замуж. Революционер очень накачанный мужик, по-животному привлекательный - это с точки зрения тётки подчёркивается и подчёркивается. Фамилия соответствующая: Everhard. Автор, надо понимать, шутит.

Вполне животный аспект, кстати, вполне уместен в этой книге, как и вообще у Лондона.

2. Может быть, фамилия завязана и на то, что этот социалист-марксист напрочь разносит своих оппонентов в пользу "единственно верного учения" - это тоже подчёркивается: мол, никто в споре перед ним не устоит. Бульдозер. Эверхард проповедует неизбежное обострение противоречий между трудом и капиталом, иссякание среднего класса. Обосновывает это всё марксовой механикой, неравным присвоением прибавочной стоимости, накоплением капитала, который надо куда-то вкладывать... напомню, 1908 год.

Автор достаточно чётко завязывает эти выкладки на то же животное, на неотъемлемые свойства человека, который гребёт под себя: "man is selfish". Автор не признаёт того, что те же свойства проявляются, например, и в идее достатка. "Вы программируете стандартного суперэгоцентриста. Он загребёт все материальные ценности, до которых сможет дотянуться, а потом свернёт пространство, закуклится и остановит время". В "а потом" и в закукливание Лондон уже не верит.

Ближе к концу книги автор - осмысление, напомню - вынужден признать, что бесконечное накопление безо всякого "а потом" по сути своей есть не более чем привычка, - по-другому уже не могут - сформировавшаяся из многократного повторения действий, каждый раз полагаемых хорошими и правильными.

А в начале у него всё только в путь: те же представители среднего класса в голос хвастаются, как извели конкурентов, и печалятся, когда за ними с той же логикой приходит трест, создавая монополию и пуская средний класс по миру. Эверхард торжествует. Мол, всё сводится к пролетариату против капитала, неизбежная победа труда, светлое социалистическое будущее, давайте с нами.

Однако, будучи приглашён делать доклад в какой-то закрытый клуб преуспевающих капиталистов, в ответ на свою - по автору непробиваемую - логику Эверхард

Это очередное рассуждение о словах. Скучно, длинно, но необходимо, потому что без рассуждений о словах рассуждения словами не имеют смысла.

Почему Предприятие? Потому, что я продолжу не разбираться в экономике. Те рацеи, которые я развожу здесь про общество, всё же требуют в качестве своей неотъемлемой части замечаний о ведении всякого хозяйства - домашнего или любого другого.

Я попробую возможно дольше удерживать себя от провозглашения очередного единственно верного учения: читатель, полагаю, и без моей помощи уже давно нашёл ответы на вечные вопросы "у кого отнять" и "как делить".

Предупреждаю, однако: у меня уже вошло в привычку перед всяким сколько-нибудь новым рассуждением приводить всё менее краткое содержание тех размышлизмов, частью которых оно будет. Не назвал бы эту привычку вредной - помогает придерживаться прежних рассуждений или, по крайней мере, сознательно их корректировать. Задание ориентиров. Вроде привычки у Партийной мелочи двадцатых-тридцатых годов прошлого века обращаться к международному положению в начале всякой публичной речи.

Значит, о чём это я... Товарищи! Так вот, я рассматриваю общество как состояние группы людей, задающее возможность их совместной деятельности и учитываемое этими людьми или внешним наблюдателем в качестве силы, соединяющей людей в группе вместе.

Общество может существовать постольку, поскольку поведение людей в группе предсказуемо этими людьми, то есть постольку, поскольку существуют нормы поведения, сказывающиеся в тех вещах, которые можно ожидать от близкого человека и/или от первого встречного, и которые ожидать нельзя. Эти ожидания оправдываются достаточно часто, чтобы обычный человек мог предполагать, будто они оправдываются всегда, и планировать своё поведение без учёта этой ошибки.

Человек, сколь угодно обычный, физически не может постоянно соответствовать этим нормам, этим ожиданиям. Его актуальное несоответствие этим нормам, проявленное "на людях", будет разрушать общество в группе, в которой этот человек находится.

Поэтому в группе появляются подгруппы, чьим назначением оказывается временная или постоянная защита общества от частной ненормальности. В этих подгруппах периоды, приступы отклонения от нормы пережидают, исправляют, провоцируют, совершенствуют и проч.. Деятельность в таких подгруппах - это деятельность совместная, а, значит, и в них должно существовать общество, не обязательно похожее на "большое", "обычное", "уличное", "на людях" общество, однако связанное с ним и чисто технически являющееся его частью.

Рассуждая, я пришёл к выводу, что эти отличия частных подгрупп друг от друга и от "большого" общества можно описать через "моды" существования всякого общества, режимы его функционирования.

...если хотите знать, что я понимаю под "модами", не будучи Версачи, то прочтите ГОСТ 26599-85 и узрите там, что "мода - тип волны оптического излучения, распространяющийся по оптическому волноводу, характеризующийся определённым распределением поля в поперечном сечении и определённой фазовой скоростью". Ну да, профессиональный перекос. А если совсем просто, то "так тут заведено", по жизни более или менее совместимый с другими "так тут заведено" в том же самом месте в то же самое время...

Выделить можно четыре отдельных, независимых друг от друга моды: Семью, Школу, Тюрьму и Армию, понимая эти "так тут заведено" как различные управляемые совокупности отношений между "большим" обществом и его частью.

Мода "Семья" защищает общество от ненамеренной слабости члена домашнего хозяйства, ненамеренного недотягивания до действующих ожиданий. Дети должны находиться под присмотром родителей потому, что дети не могут, не умеют, не знают, даже если хотят. То, что ребёнок или инвалид, пытаясь соответствовать требованиям для взрослых и здоровых, навредит себе, это дело десятое - главное, какой ущерб он причинит такими попытками окружающим, рассчитывающим на него, как на взрослого и здорового.

Школа защищает общество от намеренной слабости ученика, от его паразитизма. Школа учит прилежанию, то есть умению и желанию распределять свои физические и умственные силы (внимание) так, чтобы долго и правильно выполнять работу, однообразную и бесмалоосмысленную с точки зрения исполнителя. Сам процесс обучения в школе организован как передача некоторого корпуса знаний. Истинность этих знаний - дело тоже десятое, а главное в них - такое построение, которое способствует наработке учеником прилежания для самостоятельного выполнения всё более сложных заданий. Этими "самостоятельного" и "всё более сложных" ученик отличается от раба, а прилежание - от покорности.

Тюрьма защищает общество от намеренной силы. Сходство со Школой здесь в том, что у подопечного подразумевается наличие воли, выраженной в нежелании соответствовать общественной,

Я уже писал об этом, да и вряд ли только я. Напишу ещё раз.

Во многих странах, уведомляя задержанного по подозрению в преступлении о его правах (мем "миранда"), предупреждают, что всё сказанное задержанным может быть использовано против него в суде. "Может и будет", "слова и поступки" - специфика варварских стран различается, но общий смысл ясен.

Суд у варваров - это состязательный процесс, цель которого вовсе не установление истины о случившемся. Суд отбарабанивает принятый алгоритм по сопоставлению разных описаний случившегося, формирует из них одно такое, которое присутствующие здесь и сейчас не могут опровергнуть по принятым правилам. Потом суд оценивает опасность для общества случая, таким образом описанного, и назначает защитную меру - как правило, изолируя от общества того, кто, наверное, это натворил, чтобы он дальше так не.

Поиск истины здесь, как требование сколько-нибудь точного соответствия полученного судом описания тому, что действительно произошло - фигура речи. Истина здесь не ходит ни в достаточных, ни даже в необходимых условиях. Хотя надо отметить, что как побочный эффект она вполне может получиться и получается достаточно часто, чтобы судейские говорили о ней, успешно сдерживая ухмылку.

И то предупреждение, о котором говорил я ("может и будет", "слова и поступки"), сводится к уведомлению, что одна из сторон, чьи интересы противоположны интересам задержанного, в будущем/возможном суде берёт в принудительную аренду поведение задержанного. Иными словами, это форма рабства.

Насколько это рабство оправдано/окупается наведением порядка в обществе через обеспечение судом возмездия за совершённое? "Второй сложный вопрос". Во всяком случае, мне здесь справедливо укажут, что "можно и потерпеть", потому что альтернативой станет ненаказуемая преступность, то бишь беспредел.

Слова, поступки, выражение лица, вздохи, пульс задержанного - всё то, чему сторона обвинения сможет сколько-нибудь убедительно для жюри приписать смысл, может и будет использовано против обвиняемого в суде, и это цена варварского порядка. Хорошо. Договорились.

А вот теперь мне демонстрируют рекламный ролик, где слегка искажённые слова песни из старого мультика указывают на товар, который мне желают продать. Здесь

- мои интересы как покупателя противоположны интересам продавца, ведь и выгоду от возможной сделки, а зачастую и саму возможность сделки мы рассматриваем с противоположных точек зрения;
- старый мультик использован здесь с тем, чтобы увеличить мою склонность к заключению сделки на условиях продавца, то есть использован против моих интересов;
- это использование состоит в обращении к моим прошлым положительным переживаниям от этого мультика, то есть к моему прошлому поведению - причём к поведению тогда, когда я не был и не мог быть полноценным и полноправным членом общества.

Иными словами, моё поведение здесь используют против моих интересов. Меня никто не предупреждал о таком использовании десятки лет тому назад, мне никто тогда не предъявлял обвинений в каком-то антиобщественном поступке, за который сейчас меня судят, и - главное - мне никто не объяснил, какой такой беспредел станет альтернативой этому ублюдочному порядку, почему эту принудительную аренду моего поведения я должен терпеть.

Можно отстаивать неизбежность рынка, но можно ли отстаивать распущенность зазывал на нём? "Всё, что вам нравилось или нравится, может и будет использовано против вас", так?

Граждане казённые али партейные, причём неважно, которые. "Такое, значит, предложение". Я человек бедный, глупый и занятой (эти три качества идеально подходят одно другому), а вы... ну, вас много, во всяком случае. Да и вопрос такой, что... короче, сайт. Не от себя самих, от какой-нибудь "общественной организации"-сателлита, заточенной только под эту задачу.

Само произведение искусства с выходными данными. Рекламный ролик, паразитирующий на нём (без таких резких выражений, как "паразитирующий", конечно), с выходными данными. Рекламное агентство, решившее сэкономить на креативе. Фирма-заказчик, работу одобрившая. И так далее, "весь список, пожалуйста". Затем раскрутка сайта. Так, чтобы и рекламщикам, и заказчикам эта радость начала икаться. Отслеживание новых креативов, достаточно тупых, чтобы использовать прямые заимствования. Периодическая публикация статистики по таковым: полагаю, что она сразу пойдёт вниз, ибо легче станет пять минут подумать над сколько-нибудь нежёваным рекламным ходом, чем потом разбираться с падением продаж. А ещё легче сразу указать рекламщикам, чтобы без заимствований, ибо нефиг связываться.

Мнится мне, что голос такого сравнительно простого и дешёвого предприятия в пользу той или иной политической силы, его спонсирующей, окажется паки и паки весомым, причём не на уровне "флаг правильного цвета", а "подняли качество жизни". Кому? Ну, например, родителям, у которых

Героизм, если без всех этих декораций и прокламаций, сводится к поведению человека в ущерб себе, но на пользу обществу. Польза общества сводится к расширению списка возможных совместных действий в группе или к недопущению сокращения этого списка. Ну да, вперёд к звёздам или с гранатой под танк.

Героическое поведение и его вознаграждение обществом можно рассматривать с рыночной точки зрения. Предложение, спрос, цена, перепроизводство. Очевидно, что одни и те же действия могут быть героическими и заслуживать награды, а могут быть дурной комедией и заслуживать тухлых яиц из зала просто в силу разницы текущих списков возможных совместных действий, доступных и угрожаемых.

Где подвох? Подвох в том, что в "совместных действиях" вполне может быть и пассивная компонента - когда не делают чего-то не потому, что не хочется, и не потому, что сам повод мимо прошёл, а потому, что вроде и хочется, и повод есть, но себя приструнил.

Отсюда "расширять список совместных действий" включает в себя мероприятия по навязыванию этой пассивной компоненты другим, причём "возможные совместные действия" только этими мероприятиями и ограничиваются. И все они получаются мероприятиями по приучению других терпеть свои закидоны - чем дальше, тем всё более бессмысленные и непристойные ("таких раньше точно не было"). Закидоны, прошу заметить, в общем безопасные что для врагов, что для друзей. И дешёвые в производстве.

Полвека тому назад - или сколько? - какая-то чёрная тётка в Штатах отказалась пересесть на места для чёрных в автобусе. Героиня, да, уж какая есть, хотя "возможные совместные действия" тут сводятся к увеличению разнообразия цветовых комбинаций на тех самых сиденьях общественного транспорта. Поведение тётки нашло спрос, вызвало некие изменения в обществе, увеличило список возможных совместных действий, его определяющих.

А вот сейчас в какой-нибудь прогрессивной тусовке приучение обывателя аплодировать уличному перформансу с вибраторами в голых задницах - тот же самый героизм в условиях кризиса его перепроизводства, то бишь отсутствия спроса по заявленной цене. При этом список ставших доступными возможных совместных действий сводится к "иногда появиться на улице с вибратором в голой заднице" - и всё.

Как видно из заголовка, я хотел сказать, что в эту яму с вонью и грохотом влетела Украина. Соблазн "сделать что-нибудь этакое безопасное напоказ и получить за сделанное чего-нибудь вкусенькое" для патологического селянства (это когда селянин остаётся селянином даже в многоэтажке) непреодолим. И вот они, газетные заголовки "Парад вышиванок в Тернополе вызвал панику в Кремле". "Парад вышиванок" - то самое "безопасное напоказ". "Паника в Кремле" - "что-нибудь вкусенькое", уж какое есть. Я утрирую, конечно, мне интересно само явление, а не те бактериальные культуры, в которых оно воспроизводится.

К чему я это всё. Имхо, общество, которое хочет выжить... хорошо, не само общество, а те, кто думают за него... должно иметь своего рода "брокеров героизма", достаточно чётко и оперативно доводящих до масс, что, собственно, героизмом считается в эту неделю, а что в следующую, на уровне "огласите весь список, пожалуйста". При этом - и вот тут мои идеи становятся совершенно фантастичными - помянутые брокеры не должны путать "расширение/сохранение списка возможных совместных действий" с "дайте денег и сделайте ку перед голограммой господина Пэжэ".

Главное слово тут "оперативно". Раньше этим занимались всякие толстоевские, но сама работа брала годы. Можно вообразить себе поточное производство хороших и плохих примеров для каждого выпуска новостей, - Интернет позволит - однако и здесь нужна контора, задающая критерии "хорошего" и "плохого", причём не подверженная разложению и соблазну завести всё на собственные потребности.

Уж не знаю, как оно может выглядеть.Просто думаю вслух. Спасибо за внимание.

---

---

Точнее, рассуждение о субстанциональном и функциональном аспекте вещи, применённое к делам общественно-политическим и убранное под кат, потому как люди не мне чета жизнь на вопрос в самом что ни на есть возвышенном виде положили. А я так, взбесился, философствую. Чего мне, убогому, на публику позориться.

Начать с того, что у вещи можно выделить два аспекта: субстанциональный и функциональный. Что она есть, и как она работает. Разные аспекты - разные группы родственных свойств, разные списки взаимокоррелируемых параметров - именно что сводятся к разному выражению лица наблюдателя по теме "что я вижу в этой вещи, когда я на неё смотрю", "о чём я говорю, когда о ней рассказываю".

А продолжить тем, что человек, будучи наблюдателем, то бишь глядя на вещи и рассуждая о них, по умолчанию старается экономить умственные усилия.

Досталось по наследству от обезьяны: увидел полосатое, так не рассматривай, а сигай на дерево. Ну и что, что оказался не тигр. Окажись тигр, а ты стал бы рассматривать, прикидывать и оценивать - не наплодил бы ты потомства, любопытный, не упоминал бы я тебя сейчас, пращур.

Потому человек, вознесшийся от обезьяны (деградировавшие от образа и подобия божия, идите нафиг), рассказывая о всякой вещи, из-за вбитой в наследственность экономии усилий норовит свалиться в один из аспектов: функциональный или субстанциональный. "Что оно делает" или "что оно такое". В движуху или в правду. В какой именно аспект? А который обходится дешевле, на который здесь и сейчас можно тратить меньше ума.

Может вознесшийся человек не сваливаться? Может. Если его предупредить и оплатить ему дополнительные умственные усилия. Денег дать, или лайков, или пообещать в следующий раз бить не так больно.

Если не платят, то обычно сваливается. Итогом такой экономии, сваливания такого, оказывается примат одного аспекта над другим. Функционального над субстанциональным или наоборот. "Примат" здесь - не помянутый выше пращур, а пренебрежение другим аспектом вещи, если отдельно не спросят. Причём не манипулятивное пренебрежение, а искреннее, на уровне "а что, разве надо было и об этом" - без осмысления, в крайнем случае со ссылкой на заточку Оккама.

Теперь. Само различие между функциональным и субстанциональным аспектами вещи есть средство упрощения и облегчения мышления. Ведь любой объект есть мгновение процесса, любой процесс есть существование объекта.

Граница между функциональным и субстанциональным аспектом вещи, которую проводит наблюдатель, есть время, до которого наблюдатель ещё согласен считать процесс объектом: "не дёргается", "это то же самое"; а после которого "так это же совсем другое дело", "смена исторических формаций" и прогресс с регрессом.

Вот только само понимание - правильное оно или нет - хотя бы и субстанционального аспекта изменяет уже самого наблюдателя, а значит, понимание задаёт процесс, функцию в системе "наблюдатель плюс вещь", даже если сама наблюдаемая вещь за время её понимания осталась неизменна.

Отсюда: понимание функционального при прочих равных всегда дешевле, ибо само понимание есть функция, присущая хомо. И потому хомо норовит скатываться именно в функциональное. Если нужно быстро рассказать о вещи, то хомо обычно рассказывает другому хому, что она делает (и может сотворить с ним, если тот окажется неосторожен), а не из чего состоит и как устроена.

Именно понимание субстанционального аспекта вещи обычно надо оплачивать дополнительно ("Н - наука") сравнительно с функциональным. Значит, именно от субстанционального понимания отказываются первым, если "рынок решает" (рынок вещей или полномочий, неважно). Ну да, зачем копаться в товаре, если/пока он работает? - в некоторых ситуациях этот подход означает то самое выживание в виду возможного тигра, однако не во всех ситуациях, отнюдь не во всех.

К чему я это всё? А всё к тем же своим галлюцинациям о суверенитете общества, от которых читатель уже должен был устать.

Несчётное число раз говорил я, что суверенитет - это когда в группе, где существует общество, есть такая часть (суверен), которая остальную группу способна застроить для совместных дел без объяснения причин. "Бежать, потому что я так велю". И такое свойство общества, - суверенитет - изначально будучи и оставаясь необязательным, обычно присутствует во всех сколько-нибудь долгоживущих обществах. Выживали. Успевали спастись от реальных и воображаемых тигров, потому что "я так сказал" без трат времени на обсуждение, что это там такое полосатое в поле зрения.

Отсюда одним из главных вопросов суверенитета общества оказывается такой: когда "ятаксказалу", то есть суверену надо начинать беспокоиться? У него ведь есть возможности и от конкретной опасности общество спасти с тревогой и мобилизацией, и группу, в которой общество существует, в виду известных и неизвестных опасностей заранее

Если прикинуть зависимое от даты количество времени, - то бишь внимания - отводимого среднестатистическим пользователем Интернета на среднестатистический ресурс в оном, то получим: чем дальше в XXI век, тем это время меньше. Десяток лет тому назад пользователь проглядывал ресурс пару минут, сейчас полминуты. Или как-то так, лениво искать цифирь.

Точно так же можно прикинуть себе количество времени, за которое среднестатистический пользователь Интернета расколет в общении средне-же-статистического бота, то есть необъявленную манифестацию компьютерной программы. Опять-таки, в зависимости от даты. Окажется, что это время растёт. В силу разных причин - и совершенствования ботов, и... ээээ... изменения свойств пользователя.

Понятно, что упромысливая эпитет "среднестатистический" по самым разным критериям и внося поправки на разные диалоговые моды общения с ботами, можно будет говорить о первом, втором, десятом приближениях. Тем не менее, один график убывает, другой восходит. Получим пересекающиеся графики.

И на этом пересечении - я даже не прошу назвать его своим именем, потому что куча народу догадалась до меня - бота станет/стало/становится (кому как) расколоть ещё возможно, но уже не нужно. Затраты времени на обычное выявление бота на некоем ресурсе окажутся соразмерны обычным затратам времени на сам ресурс.

Конечно, можно устроить из выявления ботов спорт, таким образом привлекая внимание к ресурсам, где ботов надо будет выводить на чистую воду за медали и ачивы, - да много чего можно устроить - но это не отменяет общей тенденции, согласно которой природа обычного собеседника в сети перестанет быть интересна обычному пользователю в обычном случае.

Рискну предсказать дискретизацию по образцу нынешних околополитических сообществ. В устойчивых сообществах вокруг некоторых ресурсов пользователь по умолчанию будет считать [кремлёвскими] ботами всех, кто ему не нравится, то есть говорит вещи, ему неприятные, и людьми всех, кто ему нравится, то есть нахваливает его ум, правоту и последние фотки в инстаграме.

Особо отмечу, что "считать людьми" вовсе не исключает "знать, что не человек". Умом ещё можно понимать, что некое множество субъектов, сколь угодно малыми урывками при всяком случае рассказывающих мне об окружающем меня мире, координируемо намного более эффективно (быстрее и избирательнее), чем множество живых людей - и всё равно относиться к их текстам (а далее словам и жестам), как к текстам авторства живых людей, которые якобы пишут эти тексты здесь и сейчас, рядом со мной.

Полагаю, читатель уже догадался, что это и есть "горящий куст" - идеальная среда для распространения того, что раньше называлось "религиозными откровениями". Под "религиозным откровением" я здесь понимаю объявление

- внешних по отношению к человеку и обществу сущностей, сравнимых с человеком и обществом по сложности,
- связей человека и общества с этими сущностями,
- неравных возможностей по работе с сигналами, передаваемыми по этим связям, и
- способов влиять на эти возможности.

Речь в таком "горящем кусте", подчеркну, пойдёт именно о чём-то новом, рванувшем здесь и сейчас, полгода-год назад, а не несколько тысяч лет. "Только что узнали истинную правду о мироздании".

Как доказать? Как обычно, чудесами. "Чудеса" здесь будут не окаменевшими байками и слухами, а вполне современными, сиюминутными фэйками - не на коленке сделанными, естественно. Потому состоявшиеся, почтенные церковные конторы (или сообщества изобличителей масонских заговоров) оказываются в положении безнадежно догоняющих.

Конечно, почтенная контора ещё может обрушивать на головы паствы (и случайно оказавшихся поблизости прохожих) анекдотцы про летаргический сон комсомолки с иконой в руках, но это положения дел не спасает. Застарелые чудеса уступают свежим, а на свежие чудеса такая контора своей репутации не поставит, предпочитая её постепенное обесценение разовой потере. Множеству же сравнительно простых компьютерных программ - точнее, их заказчикам - на репутацию плевать.

Про то, на что похож человек, с которым стряслась истинная вера, посмотрите кино про Жанну д'Арк с Милой Йовович. Без присмотра такой человек опасен. Если подумать на ход вперёд, то этот человек

Сходил на выборы, испортил бюллетень. По работе я занят работой, - начало семестра - дома я занят домом, книгами (перечитываю раннего Лема) и немного новой частью WoW. Посему предвыборных программ я даже не читал, не говоря уж о том, чтобы их сравнивать. Гражданский долг велит на выборы идти и бюллетень оприходовать. Отсюда остаётся только одна опция, поставить галочки во всех квадратиках.

А по дороге - полкилометра туда, четыреста метров обратно (мусор ещё вынес) - я размышлял о врагах, о западных варварах. Решал, кто опаснее - европейцы или североамериканцы. Решил.

Смотрите. Вот человек, выросший и живущий в тесноте, с чужими локтями в боках.

И его долгосрочные планы (замыслы, предприятия), и его будничная, привычная жизнь получаются под воздействием множества чужих дел. Причём под таким воздействием, в котором человеку не отчитываются - ну, или отчитываются, не принимая во внимание его интересы: врут, приукрашивают, разводят.

Неизбежным следствием такого положения дел, продолжающегося достаточно долго, станет появление у человека чутья.

Стратегии с тактиками, основанные на попытках рационального понимания того, что происходит вокруг, заканчиваются там, где их применение становится громоздким, дорогим и продолжительным, отвлекая от собственно деятельности. "Чего думать, трясти надо".

Некие аксиомы "там, на горизонте" - религиозные или ещё какие - хороши для своевременной рационализации этого отказа от рациональности: "будет, как бог велит" или "неуклонный ход истории".

А вот между ними, самостоятельно обдуманными тактиками-стратегиями и непререкаемыми аксиомами, и возникает чутьё, нюх: дорациональное и необсуждаемое понимание человеком происходящего вокруг него, достаточное для внесения корректив в свои решения - причём корректив, задаваемых "предчувствием" или "порывом", а не рассуждением.

Ну, не знает человек, что не захотелось ему идти в этот раз в привычный тёмный переулок по дороге домой, потому что запах оттуда слегка изменился - не осознаёт, что запах другой, а "просто не хочет". А потом узнаёт, что кого-то свернувшего в тот переулок в тот день подстерегли и ограбили, проломив голову.

А теперь представьте себе, что таких людей много, - все ж рядом, локти в боках - и срабатывает чутьё у заметного процента: так, что в наличии чутья не сомневаются и стараются его воспроизводить, не понимая. Как? А приметы, поверья, манеры... короче, то, что мы осознаём как культурные особенности, хотя на самом деле это мусор: устаревшее, слежавшееся и утерявшее связь с реальностью чутьё.

"Мусор" здесь, конечно, понятие относительное. Культурные особенности повышают предсказуемость поведения в группе, укрепляют общество в ней, то есть вполне могут быть использованы в истории группы, в её эволюции - как в частных, так и в общих интересах.

А вот другой человек, выросший без чужих локтей в боках или успевший благополучно про них забыть. На воле человек, в пампасах.

Рационализация того, что происходит вокруг него - да, конечно, как и в тесноте, в меру умственных способностей и наличного времени.

Какие-то максимы на горизонте - а как же.

А вот для появления и наращивания чутья просто недостаточно задач. Людей вокруг сравнительно немного, дистанцию можно поддерживать, отсюда недостаточно чужих дел, срывающих ваши собственные. На расчёты или обещания полагаться чаще можно, чем нельзя.

Отсюда разрыв между общими аксиомами и своими ситуационными понималками не переживается человеком на дорациональном уровне, потому что чужие дела в этом разрыве просто не влияют достаточно часто и разнообразно на его собственные. Чутьё оказывается ненужным. Проблемы в этом разрыве возникают редко, каждый раз решения можно проговорить, а там и просчитать или принять на веру.

Теперь представим себе, что эти люди - состоявшийся в тесноте человек с чутьём и состоявшийся в пампасах человек без чутья - каждый руководят каким-то прожектом. Предприятием. Каждому из них отчитываются по частям выданной "вниз" работы, а они собирают из этих частей некое "хорошее", "нужное" целое.

Человек без чутья согласно общедоступным техническим справочникам соберёт то, что требуется согласно выданному заданию, и человеку от этого соответствия будет хорошо, - справился! - и тем лучше, чем лучше всё в сборке притёрлось друг к дружке.

А человек с чутьём будет стараться завершить дело в первую очередь так, чтобы ему было хорошо, а вот что и как получится в результате сборки, как деталюшки будут соответствовать друг дружке - менее важный вопрос.

Ведь у человека с чутьём не имеющие отношения к техническим справочникам вкусы, а ещё у него предчувствия и предпочтения, а к ним вдобавок веками сложенные из этих вкусов и предпочтений культурные особенности... продукт сборки должен выглядеть и работать вот так, а не вот эдак,

Начался учебный год. Я думаю, что занят, однако в следующем семестре я пойму, что пока отдыхаю. Отвлекшись от вводных лекций, я собрал здесь свои черновые заметки по пенсионному вопросу, объединённые стремлением сформулировать общее рассуждение.

Так, чтобы не вызывать претензий, предельно отвлечённо. Без возрастов и сумм. Рассуждение.

Столь общее рассуждение может обратиться к делам пенсионным только вообще, как к части вопроса выплат "ни за что"; к части вопроса пособий человеку просто потому, что он человек, работает он или нет. Время от времени в Рунете вообще и в моём кругу внимания в частности такая тема мелькает.

Подчеркну, что речь идёт именно о пособиях, а не о безопасном и при этом всеобщем снятии ограничений доступа к предметам потребления, не о коммунистической мечте.

Ну, если можно обратиться, то и обращаюсь. Как оно вообще, с позиции человека, честно прячущегося от экономических теорий в шкаф. Слишком уж их много, теорий, слишком они блистательны, как те Звёзды у Силверберга с Азимовым.

Напомню, что я разделяю приведённое в работе "Поведение" понятие общества, а именно его функциональное определение

"общество, с точки зрения его членов - это прежде всего возможность совместной деятельности людей, или координации их поведения"

и субстанциональное определение:

"общество - это сила, которая соединяет людей вместе".

Отталкиваясь от такого понимания, доход члена общества от общества я могу назвать безусловным доходом, - наверняка в упомянутых выше экономических теориях есть термины поумнее, но я в шкафу, мне всё равно - так как он не обусловлен ни видом, ни итогами той совместной деятельности, в которой член общества участвовал, отказался участвовать, участвует, будет участвовать, мог бы участвовать, может участвовать или получит возможность участвовать.

Этим безусловный доход отличается от контрактных выплат участнику некоторого предприятия с заранее заданными разделением труда, ассортиментом продукции, технологическим процессом её получения и проч..

На полях замечу, что попытки снять именно это отличие, отождествив конкретное общество с таким предприятием (например, по построению светлого будущего с заранее известными ТТХ) составляют собой немалую часть известного мне идеологического корпуса безразлично направления отдельно взятой идеологии (значения ТТХ светлого будущего).

Возвращаясь к теме. Пособия "за то, что человек" суть продукт преобразования части такого безусловного дохода в товар и в деньги как частный случай товара. Этим пособия, кстати, и отличаются от кормёжки в бесплатной столовой; их можно обменять на что-то ещё.

Важно понимать, что вопрос самих размеров безусловного дохода и его конвертированной части - вопрос вторичный и не ограниченный презумпцией "обязательно должен быть достаточным, чтобы человеку выжить, ничего не делая". Не должен. Безусловный доход не может быть универсальным решением задачи физического выживания членов самой группы, в которой существует общество. См. "Чевенгур" тов. Платонова. Только в частных случаях, "125 блокадных грамм", да - и те были триумфом государственной идеи. Короче, каждый раз надо смотреть.

Однако безусловный доход члена общества от общества как целого всегда полезен самому обществу, потому и существует. Зачем он нужен? Для поддержания, расширения и укрепления общества. Для сохранения и увеличения списка возможных совместных дел и увеличения силы, соединяющей людей. Для расширения общества в пространстве-всех-совместных-дел и для облегчения человеческого сосуществования. Итого, для приспособления общества к окружающему миру и для эволюции человеческого материала, это общество составляющего. Сперва культурной, а через пару тысяч лет посмотрим. Национальности, расы, то-сё...

Эта вековечная полезность не подразумевает ни оптимальности, ни обязательности. Хорошая и нужная вещь может встать слишком дорого, и придётся обходиться без неё так, что менее полезные вещи и порядки окажутся лучше этой хорошей и нужной вещи.

Конвертация некоторой части безусловного дохода члена общества в товар может обсуждаться только после того, как будет доказано, что она, конвертация известной части, способствует расширению и укреплению общества как минимум настолько, что отобьёт расходы и хлопоты на себя как на процесс, на сами конвертацию и выплату.

Значит, оценка любых решений об учреждении безусловного дохода и об изменении его размеров есть оценка сравнения будущей общественной рутины с нынешними бюджетными тратами, то есть сравнения в принципе неточного и спорного, а жизнь на основе

"Солярис" есть роман о науке как общественном явлении, о её границах. Сюжет романа: столкновение отдельно взятого человека (и собрания людей) с феноменом, который невозможно разделить по уровням абстрагирования; а именно таким делением наука и занимается по отношению к наблюдаемым вещам.

Абстрагирование, если по-простому, это объявление неких подсистем атомами: забиваем на процессы уровнями ниже, объявляем эти подсистемы неделимыми кирпичами с известными ТТХ, складываем из них модели тех систем, которые, нас, собственно, и интересуют.

Есть человечество, есть в нём группы, есть группы в группах, есть люди в группах, которые в группах, которые в группах и так далее. Сосчитал звёздочки на погонах у себя, сосчитал у того, кто на тебя орёт, и либо исполняешь, либо орёшь в ответ, либо пристреливаешь. На одних картах значок обозначает роту, на других полк, на третьих дивизию. У нас, хомо сапиенсов, - упоротых обезьяниусов - так заведено, и всё на свете мы норовим втиснуть в эту рамку.

А вот океан. Один. Целое. Станислав Самуилович ведь не зря заставляет Криса Кельвина читать труд о том, какие выплески у этого океана наблюдаются, как их пытаются классифицировать и назвать... древогоры, асимметриады... мы же, люди, по-другому не умеем."Работа Гезе «Десять лет изучения Соляриса» вышла в серии «Соляриана», выпусками от четвертого до двенадцатого, в то время как сейчас они имеют четырехзначные номера." То бишь воспроизводимость наблюдаемого тут явно недостаточна для наполнения какого-то уровня абстрагирования.

История с фантомами на орбитальной станции, как ни странно, вполне понятна с той же научной точки зрения. Лем там подсказывает: океан "взял у нас то, что более всего подавлено, крепко-накрепко закрыто, глубже всего спрятано"... однако эти "более всего", "крепко-накрепко" и "глубже" не означают, что связей между собой в смысле "я" и вот этими подавленными воспоминаниями вообще нет. Эти связи могут быть, они могут влиять на деятельность человека, однако "я" не признаёт этих связей влияющими факторами, не принимает их во внимание... особо подчеркну: человек не расходует [сознательного] внимания на эти связи, на эти образы.

А дальше - эксперимент ("допрос природы под пыткой"©) над людишками в железной коробке на орбите: изменение качества наблюдаемых в объекте связей. Расчленение лягушки на лабораторном столе, тырканье в лягушачьи лапки электрическими проводами. Здесь то же самое: как объект эксперимента, человечек получает то, что он-таки имеет, но не признаёт, что имеет.

Лягушка не знает, что её рефлексы суть передача электрических сигналов. У неё мозгов нет. А человечек на месте лягушки вынужден признать, что его поведение задаётся вещами, которые он отказывается признать. И этим признанием (отказом от отказа признавать) он изменяет связи между собой и этими ранее непризнанными вещами. Дальше эти феномены обратной связи можно записывать: один суициднул, другой спивается, третий первую посылку выкинул, а вторую нет: сидит, умные книжки читает...

Можно продолжать думать: на основании совпадения понятий об эксперименте у людей и у океана уже можно пытаться прикинуть протокол общения между ними. Построить станцию побольше, населить кем не жалко и, опираясь на перипетии происходящего там, - с уровнями абстрагирования у людей, мучимых фантомами, выйдет намного проще - уже как-то сигналить океану, чтобы тот понял. То-то радости будет.

Я уж молчу о том, что само положение дел в романе "Солярис" можно толковать как первые скромные шаги в реализации именно этой идеи. Начальство балуется, да. А Сарториус в таком случае не просто решает научную проблему, но и посылает начальство куда подальше.

И ещё я молчу о том, что самому сообществу на орбитальной станции, членам которого стараниями океана являются всякие этакие, вовсе не обязательно доверять работу по анализу собственного состояния - и уж точно не обязательно этой работе верить: это будет всего лишь ещё один набор данных. А так - берём другую станцию, сильно подальше, заводим туда поток данных с видеокамер плюс передаваемые письменные отчёты... и отлягиваемся от исков со стороны компании "Vault-tec", да.

После того, как протокол будет согласован, поговорить с океаном о чём надо - и вперёд, к новым вершинам познания. Границы науки расширены за счёт наблюдения, осуществлённого не через изменения в органах чувств отдельно взятого человека за микро- или телескопом, но за счёт наблюдения, осуществлённого через изменения в некоем человеческом сообществе.

Хорошая книжка. 1960 год.

Я бы теперь поговорил об интернете, о манипуляциях, о рекламе, о вынуждении к растрате внимания, об уменьшении сложности потребителя контента, о нарастании сложности производителя контента, о наблюдении производителя за неосознанным

По наводке foxhound_lj ознакомился с прекрасным очерком d_clarence "Реальные расклады в борьбе язычества и христианства. Уроки голода 1891-93 годов."

Искренне рекомендую. Прочтите до того, как заглядывать под кат. Или вместо того.

Приятно, когда не надо ломиться в открытую дверь. "Всё уже украдено до нас", то или иное явление описано не умозрительно, не "что получится, если выдернуть чеку и подождать", а через показания свидетелей и отчёты патологоанатома.

Да, это "открытая дверь". Я считаю, что мне подвернулся повод написать о вещах, которые "все знают".

1. В рекомендованном очерке с опорой на труднооспариваемые источники описан следующий процесс.

В одном или нескольких сообществах, к которым принадлежит человек, возникает дефицит знания. В частной и совместной деятельности распадаются причинно-следственные цепочки, перестают оправдываться ожидания.

Тут может быть жёсткий вариант: ожидания перестают оправдываться, прежние усилия приносят меньшие результаты. Может быть мягкий вариант: те же усилия приносят другие результаты; достаточные для того, чтобы прожить не хуже прежнего, но по-другому.

Что делает человек? Странно, однако похоже, что мне, почти продвинутому пользователю компьютера начала XXI века, поведение крестьянина полуторасталетней давности более понятно, чем современным тому крестьянину городским авторам.

Пока расхождение ожиданий с действительностью заметно, но невелико, мужик врубает диагностику. Он проверяет, в каком из сообществ, к которым он принадлежит, произошёл сбой. Императив экономии усилий подсказывает, что первым делом проверке подлежат те сообщества, на состояние которых своей повседневной деятельностью мужик влияет в наименьшей степени. Если сбой "там наверху", в больших и медленных сообществах, то свои, местные, повседневные дела не надо переосмыслять, потому что не поможет. Не имеет смысла напрягаться.

И вот:

"Когда катастрофа надвигалась вплотную, батюшкам начинали задавать резкие и неожиданные фантастические вопросы (типа "правда, что Государю было видение о Конце Света, и в его дворце иконы кровью плакали, а лошадь человечьим голосом заговорила?")."

Именно так. При этом, полагаю, богоносец даже не где-то подхваченные слухи проверял, а мог и сам на ходу выдумывать. Прозванивал. Смысл вопроса: "Там Наверху, Повсюду Кругом всё правильно, или Какая-то Херня творится?"

Поп, честно отрицая не только Какую-то, но и Любую Херню в режиме "да всё нормально, мужики, вы что, охренели, что ли", получалось, говорил мужику, что на самом деле сбой у тебя здесь, на уровне твоего хозяйства, села, уезда, волости... это тебе самому здесь и сейчас надо что-то делать, чтобы не попасть под раздачу.

Очевидно, что следующей стадией оказывается вопрос "что делать", спуск с Там Наверху и возвращение из Повсюду Кругом:

"Фантастические вопросы постепенно сменялись совершенно бытовыми: "отчего хлеб не уродился", "отчего скотина болеет", "отчего у Касьяна живот вздулся, и он херню несет"."

Добро пожаловать в дефицит знания, некритичный для урожайных лет, когда "всё нормально". Дело даже не в том, что поп не обязан был знать ответы на такие бытовые вопросы; дело в том, что тут даже знающему человеку понадобился бы выдающийся талант, чтобы своё знание хоть сколько-то понятно передать. Объяснений, таким образом, не было. Не получалось.

А они были нужны. Если не знаешь, что происходит, то не знаешь, как от этого отбиться.

Возникает спрос, возникает рынок. Заготовки для товара уже есть, те самые импровизации насчёт "лошади человечьим голосом". Переживания, под которые этот товар идёт, тоже никуда не деваются, ведь наступает голод во всём его разнообразии: умирали отнюдь не всегда от недоедания. Мужик и былички слушает, и пытается сообразить, как выжить - самому, семьёй, домашним хозяйством, деревней... теми самыми локальными сообществами, без Повсюду и без Наверху.

И слушает он, и соображает одной и той же головой.

Неграмотность, неумение обращаться со словами, бескультурье - их следствием в условиях стресса выступают?.. правильно, "короткие замыкания", когда не достигается

Да, три в кубе лет тому назад. Реакционные силы, возмечтавшие остановить победный марш свободы по империи зла, учинили ГКЧП, издали обращение, сели и стали ждать результатов.

Документы ГКЧП можно почитать здесь (закон Союза ССР "О правовом режиме чрезвычайного положения" - здесь). В документах, увы, нет ничего, кроме скучной вегетарианской правды и уважения к читателю, забытого за прошедшие десятилетия. Собственно, вся неправильность ГКЧП сейчас может рассматриваться разве что в рамке "слишком мягко и слишком поздно", "запоздало противостояли неизбежному, копившемуся десятилетиями", "если уж размахнулись, то надо было бить", а если радикально, то "советский строй в принципе был плохим, злым и неудачным, и всё в нём было плохим, злым и неудачным", не выделяя ГКЧП как нечто особенное.

Часть советской административной верхушки, отождествлявшая сохранение советского государства с собственным благополучием, заявила себя сувереном советского государства.

Реально сувереном СССР после отмены 6 статьи Конституции был сложный многоуровневый конгломерат партийно-хозяйственных активов, в сильнейшей степени подверженный разложению... хорошо-хорошо, коррумпированный. Этот суверен разложился настолько, что пребывал в состоянии перехода от моды "школьного хозяйства", где межуровневые отношения "учитель-ученик" зависели от прилежного усвоения и применения некоторого корпуса знаний ("единственно верного учения" плюс локально накопленного "белого" и "серого" административного опыта), к моде "домашнего хозяйства", где те же межуровневые отношения "родители-дети" воплощаются в древних как мир клановости, протекционизме и непотизме.

Сам этот переход можно рассматривать как сумму частных карьерных решений и частных же решений по обмену административно-хозяйственными полномочиями. Далеко не единственный, хотя и наиболее любопытный публике класс решений здесь - конечно, обналичка упомянутых полномочий.

То, что станется с обществом и государством в порядке и по итогам этого перехода, членов реального суверена сколько-нибудь всерьёз не беспокоило: ни общество как кормовая база, ни государство как инструмент кормёжки, не исчезнут, а как они будут называться и на какие фрагменты распадутся - "второй сложный". Для имярек из партхозактива главным было не потерять кормушку, а её будущий дизайн имярек в лучшем случае не волновал. В худшем случае имярек и в самом деле верил в "свободу" с "демократией" постольку, поскольку они оправдывали его положение при кормушке, а что до распада государства и общества, так "лучше быть первым здесь, чем вторым в Москве".

После того, как ГКЧП объявился, реальный суверен оторвался от корыта, чуть-чуть подождал, убедился, что спецслужбы не приходят в гости по заранее подготовленным спискам, - и что этих списков вообще нет - соотнёсся внутри себя "это ты придумал?" - "нет, я думал, это ты"... и отмахнулся от претендентов. Содержимым отмашки стали усилия коррумпированных партхозактивов республиканского уровня по увеличению собственных полномочий, а к форме и окрасу отмашки приложили руки "творческая интеллигенция" (извините за выражение) и низовой политический актив; актуальные версии "чрезвычайного положения" и "наведения порядка" в отличие от "победы революции" и "смены режима" никаких перспектив ни "интеллигенции", ни активу не обещали.

К чему я это всё вспоминаю. Уроки истории, да. Перевороты надо готовить. Почта, телеграф, мосты, вокзалы, редакции газет, радио и телевидения. Массовые аресты одновременно с публичным обращением, причём аресты, спланированные задолго до осуществления и обеспеченные идейными, а не присяжными кадрами. Скупка кумиров городской публики. Предложение серьёзных выгод активистам из низов. И так далее.

Иначе единственным утешением останется список жертв - три человека, плохо понимавших законы физики.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Ах да, "это всё было намеренной провокацией и хитрой игрой". Слышу, слышу я Вас. И завидую.

---

---

Выходит новая глава World of Warcraft, Battle for Azeroth. Читатель уже было успокоился, ведь я про предыдущую, Legion, и словом не обмолвился. Зря успокоился, ещё обмолвлюсь.

Как прилично хотя бы и номинальному варкрафтеру, я ознакомился с видеороликами, на некоторые из них дам ссылки в тексте. Английские версии, там трудно выносимый пафос несколько смягчён иноязычием.

Главное, Вы не поверите, я прочёл книжку разряда "предание" (lore). "Before the Storm" за авторством Кристи Голден. Книжка рассказывает, что стряслось за некоторое время до того, как по Телдрассилу разнёсся вой сирен пожарной тревоги, а к Подгороду нагрянул сахарный королёк Андуин с совершенно случайно оказавшимися под рукой армией вторжения и тяжёлой осадной техникой.

Про книжку я в основном и стану говорить. Начну с того, что читать её не рекомендую, разве что переводчик попадётся и с талантом, и с амбициями. Книга в оригинале есть не более чем фастфуд в жанре фэнтези, сочинённый formal employee of Blizzard ("криэйтором, Вава, криэйтором"). Даме прислали методичку, дама отослала текст.

Отосланный текст развёрнуто излагает присланную методичку для читательской аудитории от 12 до 70 разом. Потому текст лишён как того пыла, который может разок порадовать и взрослого в сочинении для подростков, так и той... глубины?.. которую даже подросток иногда способен ощутить в скучной книженции про стариканов лет тридцати.

Что ж там в книге хорошего? Видите ли, дама всё же считает себя деятелем культуры и честно учит разумному, доброму, вечному в рамке, заданной очередной игровой или киношной вселенной. Долго учит. За это ей подобные ей даже премию дали - значит, учит ожидаемо.

Иными словами, автор есть добрая гражданка США, которая пишет о вещах так, как она их понимает, - так, как их понимают вокруг неё такие же добрые граждане США - и которая, наверное, искренне не представляет себе, что понимать разумное, доброе и вечное можно несколько по-другому.

Это, если хотите, "стрелка осциллографа". Датчик. А то, что книжка повествует о разбирательствах эльфов с орками - тем лучше. Кое-что заметнее.

Начну с важного для понимания замечания: разработчики WoW потихонечку проецируют игромеханику на сюжет и сеттинг, что, в общем-то, признак очень хорошей работы в отличие от игр, где движок отдельно, а сюжет отдельно. Я не предполагал, что WoW, как MMORPG, такое потянет.

Итак, в мире под названием Азерот по итогам предыдущих крупных разборок объявилась субстанция под названием "азерит" - грубо говоря, "кровь мира", которая воздействует на разумное существо примерно так, как показано в кино "Области тьмы"... а точнее, прокачивает его статы. И не только его статы, но и параметры его снаряжения, соответствующим образом обработанного.

В упомянутом мире давно и увлечённо не любовью, а войной занимаются две коалиции разумных рас: Альянс и Орда. Альянс пытается свести к минимуму последствия серии не приходов даже, а парадов и дискотек пушистого северного зверька, а Орда, которую можно расписать как сумму следствий этих парадов и дискотек, быть сведённой к минимуму отказывается. "Ин ещё побредём".

По итогам крайнего песцового перформанса в обеих коалициях сменилось правление.

В Альянсе трон унаследовал... эээ... наследник, попутно тренировавшийся на священника. Ладно, пусть уж на приста (priest), чтобы случайный верующий читатель не оскорблялся. Молодой человек рискует умереть в расцвете сил от сахарного диабета, ибо сладок до приторности. Хочет, чтобы все со всеми дружили, и чтобы всё было хорошо.

Прислуживает молодой король - заодно с большей частью "сил добра" независимо от фракционной принадлежности - так называемому Свету, безличному фактору космических масштабов и космической же мощности.

В Орде один старый тролль (возраст и раса, а не привычка общаться) перед своей смертью звание Вождя передал одной банши, то есть призраку женского пола, способному убивать своими воплями. Банши уже не призрак, - она вернула себе тело - и попусту не орёт.

Некогда из жертвы глобального вторжения нежити (undead), а позднее части этого вторжения она стала вождём группы такой нежити (Forsaken/Отрёкшиеся), которые вышли из-под контроля единого враждебного всему живому центра управления и прибились к Орде. До того они просились в Альянс, но их послали. Девушка всерьёз озабочена будущим своих подопечных и не устаёт искать способы производства новых андедов. Эти поиски сильно нервируют окружающих, причём не только врагов.

В некой отдалённой провинции Азерота находят упомянутый азерит, и первой его начинает

Читаю в сохранённом некую ветку: советские выясняют с антисоветскими, кто, кого и когда предал. Судя по выяснению, выясняющие все скопом родились и повзрослели в СССР, а впоследствии выбрали разное к тому отношение.

Моё скромнейшее из скромных мнение здесь таково: предательство - это нарушение клятвы, присяги и данного слова. Не было клятвы с присягой - нет предательства.

Отличие клятвы от контракта состоит в том, что ситуация, в которой действительна клятва, определена неточно как минимум в силу разного понимания разными людьми произнесённых, услышанных, запомненных и вспомненных слов.

Клятва может задавать "окно Овертона" под себя всякий раз, когда её воспроизводят применительно к ситуации, и с сотой итерацией уехать по смыслу куда-то в такие гребеня, о которых при первой итерации и подумать не могли. Контракт же заранее задаёт "окно дискурса", в пределах которого понимание своих обязательств и выгод сторонами как-то может "плыть" туда-сюда - но до определённых контрактом же пределов, а там всё - системный сбой, разрыв.

Клятва есть средство упорядочения ожиданий от того, кто клянётся - неважно, помогать он клянётся или пакостить. И в том, и в другом случае на анализ его будущего поведения можно тратить меньше умственных сил, то есть можно "доверять" ему, "другу" или "врагу". Это "доверие", эта экономия отношения есть основа всякого общества как возможности совместной деятельности в группе людей, есть ресурс существования и усложнения этого общества.

Если каждое мгновение всех, с кем имеешь дело, поверять на всякое возможное нарушение ожиданий, то никаких сколько-нибудь сложных совместных дел с поверяемыми не исполнишь; не останется ни сил, ни времени.

Отсюда предательство, независимо от личных потерь от него, воспринимается человеком как преступление против общества. Любого общества. Общества вообще, как феномена. И напротив, публичное обвинение партнёра в предательстве становится выгодной стратегией мести за то, что партнёр не оправдал ожиданий - неважно, сколь обоснованных, и неважно, имел ли о них представление сам партнёр. Мол, клялся, стервец. Слово давал. А не давал, так и придумать за него можно.

То же касается отказа от данной клятвы - не путать с её изначальным неприятием. Этот отказ - тоже преступление против общества, и столь же выгодное обвинение в таком преступлении.

Теперь об СССР. Сувереном СССР была КПСС. Клятвы при вступлении в КПСС вообще не требовалось; спрашивали лишь, признаёшь ли Устав. Я раньше думал, что на пресловутое "предательство СССР" ещё как-то тянут мероприятия по отмене 6-й статьи Конституции СССР (да, произошедшие явно до того, как "началось"), но увы, по здравом размышлении... Устав-то КПСС крестил Партию "боевым испытанным авангардом советского народа", что по смыслу явно одно и то же "с руководящей и направляющей силой советского общества" - в первой итерации. В первой. Не в сотой. В сотой правоверный коммунист на Съезде народных депутатов со спокойной совестью голосовал за отмену 6-й. "А чего такого-то". Овертон-с.

Воинская присяга что СССР, что РФ есть клятва, которую субъект даёт сам себе. Не народу, не боженьке с крылышками, не царю-батюшке, не любимому фюреру. Он присягает даже не "своему Отечеству", а "на верность своему Отечеству" - не "кому", а "с какими ограничениями в отношении кого я буду себя вести". Разные вещи.

Присяги Президента РФ это тоже касается. Обещание себе, "с какими ограничениями я буду осуществлять свои полномочия". Милое дело, но в случае нарушения отвечает человек только перед собой.

Я раньше в комментариях говорил, что в СССР над клятвами поработали очень хорошо. Вот это я и имел в виду. Подите нарушьте. Отвечать либо перед собственной совестью, если таковая отыщется, либо перед государственной карательной машиной, которая меньше общества и менее состоятельна как средство взыскания за нарушение клятвы - если и способна взыскать, то явно в меньшем множестве ситуаций и в явно кратчайший срок, покуда нарушившие саму эту машину не переотладят под что-то новое и прогрессивное.

Итого. Все, кто что-то там желает возродить или радикально изменить или ещё чего. С флагами красными и скольугодноцветными, с благими песнопениями и без. Подумайте насчёт клятв. Кто, кому, чем, о чём. Контрактами не обойдётесь.

Спасибо за внимание.