Из комментариев к предыдущему посту одолжился названием "Геноцид" от Томаса Диша - и прочёл. Вообще-то оно "The Genocides" и переводиться должно как "Казни".

Издание 1965 года, автору 25 лет. С одной стороны, жаль: человек в летах мог бы решить тему поизящнее. С другой стороны, человеку в летах в 1965 году тема в голову не пришла бы.

Сюжет: инопланетяне извели людей, чтобы использовать Землю под плантацию. Замечу, что самым слабым - да и вообще ненужным - местом в книге оказывается текущий рапорт тех самых инопланетян: использовать земные даты и земные топонимы? Что ж, автору 25 лет.

Решение сюжета: группа людей, уменьшаясь числом, спасается от. Сперва тихо себе живёт в захолустьи, постепенно деградируя, потом до неё добираются инопланетные машины, и группа начинает уменьшаться числом уже радикально. Уходят под землю, - точнее, в корневую систему тех растений, под которые инопланетяне расчистили Землю - потом выбирается оттуда после уборочного сезона. "Ну вот, собственно, и всё", потому что жрать нечего.

Что сделал автор? Он отформатировал эту историю событиями из Библии, инвертировав их по времени и содержанию. Понятно, что персонажей поменьше, чем в священном писании, так что приходилось многостаночничать. Скажем, Бадди начинает как Блудный сын, а продолжает как Авель, а Орвиль изначально работает Хамом в земле Нод. Перечислять можно долго, а уже потом можно вспомнить, что я всерьёз эти древнееврейские сказки не штудировал, так что соответствий там, наверное, ещё больше. Что заметно даже мне, так это их инверсия по содержанию (вода отступает вместо потопа, Каин получил своё, жена Лота погибла, спасая книгу) и по времени - тоже не слишком точно, но сюжет не резиновый.

При этом такое структурное решение сперва вполне себе заслонено декоративными деталями, привлекающими внимание в каждом конкретном эпизоде и сливающимися во внешний уровень повествования. Например, трапеза на День благодарения решена в личных переживаниях и жестах её участников, и читатель уже с некоторой дистанции понимает, что здесь группа из христианской, хотя бы и кальвинистской общины провалилась в ветхозаветный патриархат. Библейских цитат и отсылок там выше головы - но именно что на уровне деталей в конкретных ситуациях, а не как указаний на то самое структурное решение сюжета. И сами "Казни" завершаются цитатой из Иова, что не синхронно авторскому формату - в самом конце автор описывает состояние ещё до творения, когда одна только любовь и больше ничего.

В заключение скажу, что форматирование собственного повествования автора через инверсию тем широко известного нарратива, да ещё и во времени - это по нынешним временам совершенно декадентские роскошь и сибаритство для читателя. Это автор с текстами работал, в рецепты смотрел, находки свои проговаривал, а не переклеивал в режиме "художественных приёмов" блёстки на голой жопе из папье-маше. Повторю, времена были ранешние, основательные, а автор оказался молодой, дерзкий.

Итого, почитайте, если захочется той роскоши. Примечание: о качестве перевода сказать ничего не могу.

Спасибо за внимание.

«Я прочёл эту книгу в гамаке: дремотно пригревало солнце, и я, в зыбкой дрёме…» Ах, кого я обманываю? Я прочёл большую часть этой книги в общественном транспорте, где с дрёмой было туго по причинам суточным, а с солнцем – по причинам суточным, сезонным и их комбинации. Дочитывал я это объёмное произведение в родной постели с позавчерашним растяжением подколенного сухожилия, и это дочитывание составило основательную, хотя и совершенно недостаточную альтернативу «разнообразной ночи» (обезболивающих я не принимаю).

Из той же постели я и делюсь с Вами своим бесценным мнением по поводу прочитанного, лишь бы не заниматься домашними делами со скоростью метр в минуту и непрестанным болезненным шипением.

Итак, Стивен Кинг, «Под Куполом» («Under the Dome»). Что желательно знать до погружения в мои инсинуации?

Книга написана в 2007-2009 годах, и это очень важное примечание для понимания одних вещей и оценки других.

Время действия «ещё при Обаме», то есть максимум 2017, если автор закладывался на второй срок Обамы, и 2012, если нет.

Автор утверждает, что подходил к снаряду ещё в 1976, однако убоялся. Для такого автора такого уровня и такого жанра такое признание в таком отношении к такой идее звучит вызывающе. Так как-то.

По книге существует телесериал, однако, прочтя сюжеты пары серий, я отказался от намерения знакомиться с ним.

Отказ этот обязан собою неожиданной для Кинга кинематографичностью оригинального текста. В «Under the Dome» на рассказ как аспект повествования автор тратит много меньше, чем обычно – в пользу изображения как аспекта. В послесловии Кинг признаётся, что вычитывавшие это произведение знакомые не стеснялись ратовать за «pedal to the metal» в каждом отдельно взятом эпизоде, а он им потакал.

В итоге – действительно, из книги можно сделать сериал часов на восемь, собранных в полдюжины серий, с очень близким соответствием оригинальному тексту, и надеяться на то, что, во-первых, игра актёров сделает это соответствие полным, и, во-вторых, с уличной преступностью в премьерные вечера сериала станет сильно получше.

Сюжеты тех серий, которые я прочёл («Барбара знает о тайном выходе из-под Купола»), убедили меня в том, что к оригинальному тексту трёхсезонный «шедевр», явленный миру каналом CBS в 2013, имеет весьма отдалённое отношение. Ну и ладно.


1. Итак, сюжет. Где-то на каслрокщине, штат Мэн, посёлок городского типа Честер Милл с парой тысяч жителей, – местного, проезжего и дачного люда – накрывает тем самым Куполом: непроницаемым для макрообъектов прозрачным артефактом, чьи границы соответствуют административным границам поселения, высота примерно 14 км, а глубина неизвестна. Вода и воздух сквозь Купол проходят, но с очень большим трудом. Крылатая ракета, будучи макрообъектом, Купол не берёт.

Через несколько дней Купол его авторы убирают, и дюжина выживших воссоединяется с остальными Штатами. Спойлер: всё успели сами, включая холокост, газовую камеру (одна, зато очень большая), групповое изнасилование, майдан, некрофилию и убийство священника сувенирным мячом для бейсбола. Зюзина Рутинные убийства и самоубийства я не считаю.

Автор не жалеет времени и сил, объясняя всё «по ходам», доступно и интересно.

2. С чего бы начать… Видите ли, у общества США есть своё понятие о том, «как оно всё должно быть», и «они там», во-первых, стараются ему соответствовать, а во-вторых, навязывают его всем, кто не может защитить себя от этого понятия. Эффектом стараний оказывается статус передовика… ладно, лидера… на этом пути. Это не воображаемый статус, это статус реальный. Они и в самом деле первые на том пути, где другие идут за ними. И на достопримечательности этого пути лидер нарывается первым.

Кинг открытым текстом признаёт, что одним из вдохновителей образа главного негодяя в «Под Куполом» – «Большого Джима» Ренни – был Дик Чейни, штатовский вице-президент, «самый влиятельный вице-президент в истории США» по версии «Вашингтон Пост». «Под Куполом», опять же по словам автора, связку младшего Буша с Чейни изображает пара Сандерс-Ренни, соответственно первый и второй выборные городка Честер Милл.

Ещё раз: Кинг вдохновлялся именно этим, и это 2007-2009. Однако «Большой Джим» Ренни сейчас, в 2019, лично у меня отождествляется с украинским деятелем Петром Порошенко «до степени смешения». Вплоть до отдельных ораторских находок.

Вряд ли Порошенко читал эту книгу, а если бы и читал, то вряд ли вдохновился бы соответствием. И тем не менее – один в один. Если кому-то нужно

Сам по себе "героизм" - это культурная обёртка эксперимента как стратегии выживания, "пробовать что-то новое".

Вот примитивное племя, где "всё должно делаться так, как оно заведено". Однажды этого "заведено" не хватает, причём на уровне жизни и смерти. Делается выбор в пользу чего-то, чего никогда не было и/или считалось невозможным по причинам физическим или моральным. Если срабатывает, то выжившим надо решать задачу вписывания этого нового в привычный образ жизни - так, чтобы можно было объяснить, "почему понадобилось" и "как получилось". Не новые ужимки и прыжки объяснить, - это-то как раз не нужно, они по факту уже воспринимаются как "заведено" - а момент перехода к ним. "Всё-таки можно, если прижмёт".

Обратной стороной той же задачи оказывается предупреждение подражания самому творческому поиску. Ну, чтобы испортить соплеменникам яркую идею "а давайте я тоже что-нибудь разэдакое выкину, только безо всякого повода, а вы передо мной тоже станете ку делать".

И по сумме требований выходит, что отличившийся имярек у нас не абы кто, а дитя богов, с детства такие фортели откалывал, каких тебе точно не осилить, как ни старайся, и вот в критический момент всех спас, завалил чудо-юдо. Подразумевается: и ты не сепети, а веди себя прилично и жди критического момента - кто знает, может, и к твоей мамке какой небожитель всё же шастал.

Вот за эту обёртку уже отвечают всякие сказители и барды или кто они там. Ищут рифмы, создают образы, нарабатывают художественные приёмы и с их помощью выпрашивают подачки, сравнивая богатых и знатных патронов с колоссами древности. За авторами записывают, и те рукописи горят хуже ожидаемого.

Теперь, "массовый героизм" - это прежнее решение задачи выживания-через-новизну, но уже в других условиях, в условиях войны с умным и подготовленным противником, который умело создаёт непредвиденные вызовы для множества людей. И на поле боя, и вокруг него.

Здесь вчерашнему деревенскому Ваньке скорее часто, а то и регулярно приходится решать ту самую проблему новизны, которую раньше решало целое племя и как бы не годами, за несколько секунд и сугубо для себя и/или для боевых товарищей. Выдумывать и исполнить что-то новое, чтобы выжить.

Если у Ваньки нет понятия о "героизме", как о чём-то нормальном, массовом и оттого ему пристойном, то он рискует затормозить с выдумкой. А такое может оказаться фатальным - и не только для самого Ваньки. Если не притормозит, то выживания тоже никто не гарантирует, но всё же.

Надо заметить, что та же война - по крайней мере, конвенционная - ограничивает набор ситуаций, в которых требуется невозможное, а это облегчает задачу, создавая более или менее обозримый набор образцов для подражания.

Теперь главное: заготовкой для этого самого "массового героизма" была "смекалка", "смётка", понимаемая как нечто низшее и естественное, якобы неизбежно присущее полудиким мужичкам, чем те компенсировали идиотизм деревенской жизни, и что веками помогало и в войну - однако не так хорошо, как могло бы помогать.

Что со смекалкой было сделано? К ней, к её восприятию и описанию были применены те самые культурные приёмы, которые теми же веками образованные люди нарабатывали насчёт "героизма", выпрашивая подачки у богатых и знатных.

Зачем это было сделано? Как обычно с культурой: затем, чтобы эту смётку стало возможно объяснить на словах. И (одно из последствий, желательное в данном случае) быстро распространить понятие о ней среди тех, кому, может быть, придётся через неё выживать. Сделать явление массовым. Повысить качество человеческого материала применительно к складывающейся ситуации.

К чему я это всё? К тому, что это предельно удачный пример того, что принято называть "культурной политикой". Я бы даже сказал, что эталон.

Спасибо за внимание.

ПостСкриптум. Чисто техническими деталями я полагаю то, что место полубожественного личного статуса заменили общая слава предков, верность какому-нибудь учению или просто детализированное рассмотрение субъекта как художественный приём "от противного" - "это был обычный парень, на первый взгляд ничем не отличавшийся..." и понеслась.

Неприятная ситуация. С одной стороны, "отвергать - значит предлагать", следовательно, моё последнее "пфе" в адрес партийного строительства в РФ подразумевает поучения на тему, "как надо". С другой стороны, я не принимал участия в партийной деятельности и со спецификой вопроса тупо не знаком, поэтому полезность таких поучений от меня неизбежно окажется на уровне шума.

Подбросил монетку и решил пошуметь.

Отсюда сугубо сторонние и отвлечённые замечания на базе той теории, которую я тут преследую уже годы и годы.

Если хотите, считайте той методологией, которую я использую при оценке политических программных документов. Если не хотите, считайте длинным комментарием ко второй главе работы "Поведение". Ваше право.

1. Главное: не имеет смысла надеяться на (замышляемую, создаваемую, ведомую, поддерживаемую) партию, как на орудие взятия и отправления власти в целях радикального переустройства общества. Это ретро-идиотизм на уровне чаяний о восстановлении монархии в России образца 1950 годов.

Суверен Партией уже был, и один из смыслов существования нынешнего суверена, который по определению стоит над законом, в том, чтобы к такому положению дел не вернуться любой ценой.

Прошу прощения за игры с тегами, но это и в самом деле важно понимать. Надежды абзацем выше могут быть осуществлены только на голой земле, когда всё уже всё.

"– Ты достиг большего, чем кто-нибудь другой, и с меньшими средствами. Твоя тактика задала тон каждому восстанию и бунту. – Военачальник издал смешок. – Пока они держатся тактики, которая однажды чуть не сработала, вместо того, чтобы найти ту, которая сработает, я твой должник."

Пока люди, думающие о партии как политическом явлении, думают об РСДРП(б) и дальнейшем ряде аббревиатур... Может быть, потом. Через пару поколений. Когда подзабудут. Если сейчас играться в такие игры, то только на уровне тех же подпольных кружков, газеты "Искра", ссылок без приставки "гипер-" и провокаторов, которые уже сами не понимают, на кого они работают. К легальному партийному строительству такие игры не имели бы никакого отношения.

А если не имеет смысла надеяться, то и предлагать легальный партийный проект обществу как способ его полного переустройства после взятия этой партией власти - "случай так называемого вранья", продажа подержаных автомобилей.

Надеяться на то, что деятельность Вашей партии приведёт к переустройству общества в нужном направлении - хорошо и правильно; и работа по осуществлению этих надежд - хороша и правильна; но только не работа на положение дел "у нас тут конституционное большинство в парламенте, давайте менять Конституцию".

Такое в обозримом будущем невозможно в принципе. Даже если станет получаться, то не дадут совершить теми же средствами, которыми обычно разбираются с нелегалами. Суверен, господа. Смотрите предложение выше, с тегами. "Любой ценой".

2. Всякий легальный партийный проект, как и всякая деятельность в коммунальной сфере, имеют своей главной публичной целью установление справедливости. Все остальные его публичные цели ("программа") должны быть набраны так, чтобы вести к этому установлению справедливости максимально простым, коротким и лёгким путём из возможных (о невозможном см. п. 1). "Простые", "короткие" и "лёгкие" решения вполне могут противоречить друг другу, поэтому составление сколько-нибудь добросовестной партийной программы - дело никак не простое, не краткое и не лёгкое.

Установление справедливости понимается мною двояко, и я считаю одной из самых больших ошибок партийного строительства смешение этих двух путей, огульные решения.

Первый путь - это настройка существующих отношений в коммунальной сфере. В простейшем смысле - их выравнивание ("всем поровну"), а в смысле более сложном - сведение к минимуму жалоб от их участников ("каждому своё").

Второй путь есть распространение коммунального восприятия на деятельность, в настоящий момент находящуюся в других сферах: собственность, власть, культура - или вообще на дела, не входящие в настоящий момент в общественную деятельность (например, на семью: "ювенальная юстиция").

Как правило, второй путь объясняют выражением "делиться" - например, той же властью. Опять же простейший случай здесь - бездумное расширение коммунальной сферы. Более сложный подход имеет в виду изменение формы этих границ между сферами общественной деятельности по каким-то критериям - рискну предположить этим критерием минимум жалоб, минимум столкновений, связанных с отнесением того или иного общего дела его участниками к разным сферам деятельности.

3. Из п.п. 1 и 2 следует, что потенциальными сторонниками некоторой

Они бегут. Я еду в электричке, по вагону идут контролёры, а они - там, на платформе - бегут. Целеустремлённо бегут, и на лицах у них застыли сосредоточенные улыбки. То ли экономят, то ли обарывают не такой уж пригодный для жизни мир.

Пару недель назад случился разговор по этому поводу, и мне высказали практически то же самое, что высказали здесь сколько-то лет тому. Мол, семьи этих бегунов я, что ли, кормить буду, такой приличный - или всё же они? Деньги, отданные за проездной документ, пошли бы на ананасы и рябчики для владельцев заводов, газет, пароходов и футбольных команд. А так хоть что-то от тех владельцев сберегли, а на сбережённое теперь купят детишкам леденец на палочке. Сладкий.

Я тогда, две недели назад, почти прослезился. Однако внутренний сволочизм всё же взял верх, и я спросил: а взаймы ты этим бегунам дашь? Собеседник честно старался не понять, пока вопрос не сложился в форму "станешь ли ты более или менее расположен дать денег в долг человеку, когда узнаешь, что тот намеренно и целеустремлённо избегает платить за общественный транспорт?"

Видите ли, владельцы футбольных заводов - они где-то там, а целеустремлённые бегуны - они где-то здесь. Они рядом. С ними по-любому иметь дело. И они напоказ доверие к себе подрывают.

Вопрос не в частных жизненных обстоятельствах, не в том, кто добрый, а кто злой. Вопрос в самом наличии доверия как основы любого совместного действия. Причина отсутствия этого доверия неважна в принципе. Важно то, что его нет. Неважно, хотите Вы основать на этом доверии "хорошее" или "плохое" дело. Неважно, предсказываете Вы этим доверием поведение дружеское или вражеское, сотрудничество или соперничество. Если нет доверия, то нет ничего. В том числе и светлого будущего, когда фабрики - рабочим, а футбольные команды - крестьянам.

Ладно, посмотрел, как они бегут-бегут-бегут, побрюзжал в глубине гипоталамуса, а потом приехал с работы домой без намерения посягать на Ваше внимание.

И вуаля, вполне случайным образом читаю на просторах Рунета аж три подряд итерации пронзительных, за душу берущих строк от разных авторов про то, как в России "мы" перед "ними" ползаем, а "они" на "нас" плюют, удовольствие получают. За людей не считают. Откуда и почему "они" взялись? Авторы выдвигали разные гипотезы: партбилет ли у "них" лежит в ящике письменного стола, ваучер или обе бумажки. Да, детский леденец тоже спасают от "них", частный случай.

Так вот.

Все эти описания пыжливых, тупых, ненасытных, мстительных, трусливых и злобствующих "их" - случается, включающие в себя даже зарисовки из "их" внутреннего мира - чем дальше, тем более видятся мне оправданием такой же беготни по перрону. Оправданием какого-то настоящего или будущего уклонения от своих гражданских обязанностей для автора и/или согласных с ним читателей. Оправданием какого-то текущего или будущего обмана общественных ожиданий от себя.

Всё это уже было. Вот пример.


Жирно подчеркну: я не посягаю ни на право иметь такое мнение, - про "наше" ползанье и "их" плевки (а уж тем более про моря крови) - ни на право делиться оным. Я даже не оспариваю здесь этого мнения.

Я всего лишь указываю на то, что мнение это очень легко истолковать, как просьбу не доверять. Не "им" - себе. "Я предам, здесь иначе нельзя, так и знай. Это не я такой, это здесь такое. И ты тоже от подлости и предательства не зарекайся".

К чему я это всё? А к тому, чтобы объяснить печальный опыт по созданию партий в РФ, когда в манифестах звучали те же самые ноты, что я чую в прочтённом сегодня.

Мнится мне, что именно так проще всего объяснить схожие сюжетные ходы множества несостоявшихся попыток создать сколько-нибудь значительную политическую силу из тех, кто верит в "них" так, как показано выше.

Политическое строительство, рискну предположить, это очень серьёзное упражнение в доверии. Тяжёлая атлетика. Сил нужно было очень много - и не срослось, не принялось. Я думаю, что дело именно в этом. В публичной вере в "них", которую независимо от сиюминутных ораторских успехов окружающие в перспективе неизбежно понимали как неверие оратора в себя.

Конечно, другие объяснения, гласящие, что от "них" потребовались какие-то действия в реальном мире, а не одно только присутствие в головах - эти объяснения много приятнее. Разве что Оккам, думаю, не одобрил бы. Ну, да он уже помер.

Спасибо за внимание.

Я давно не выступал в ЖЖанре "пикейного жилета", однако игнорировать такой повод было бы неразумно.

Николай П. Патрушев, секретарь Совета безопасности РФ, порадовал нас статьёй "Видеть цель", что вышла в "Российской газете" 11 ноября. Последнее появление автора у публикатора, если верить сайту, 2004.

Уровень важный, достижения с этого уровня нас греют, а ошибки с него нам икнутся. Так почему бы и не прочесть? Не ознакомиться? Не истолковать? Человек в теме - во множестве тем; разве нет? Человек мог бы и не писать: ни я, ни Вы не обратили бы внимания на отсутствие комментируемой ниже статьи. А он написал. И он в теме.

Значит, надо комментировать.

Перед тем, как высказаться по содержанию статьи, я спешу выразить свою глубокую и непреходящую зависть ко всем тем людям, которые точно знают, что никакого внимания эта статья не стоит, ибо тайные, однако не становящиеся от того менее мерзкими силы (весь список я оглашать не буду, места не хватит) всё уже давно решили. Столетия тому назад. Всё пропало. Всё проиграно. Единственное средство от ждущего впереди неизбежного ужаса - смирение, безнадёжность и спасение в мечтах о невозможном, но очень уж ублажительном, правильном и справедливом. Как же иначе? - ведь всякое Ваше честное усилие в этом царстве гнусности встречается почти не слышным, но неизменно картавым смехом из-за кулис.

Серьёзно, завидую им - не силам, а точно знающим людям. Им легко. Чтобы не позориться перед ними, применю кат.

Теперь про статью. По сути это комментарий к документу "Стратегический прогноз Российской Федерации на период до 2035 года", одобренному на оперативном совещании Совета безопасности РФ 22 февраля этого года. Проект документа появился в 2016 году, а заказан он был в самом конце 2015. В "Коммерсанте" можно найти заметку, объясняющую "окно" в три года - и, наверное, объясняющую, почему вообще понадобился этот комментарий. Сама разработка обеспечена Федеральным законом "О стратегическом планировании в Российской Федерации", принятом в июне 2014 года и действующем в редакции от конца 2017.

То бишь утрясают и объясняют, потом утрясают объяснённое и объясняют утрясённое. Казалось бы, зачем?! - ну, если тайные силы уже давно. Наверное, деньги народные воруют, прикрываются, шабесгои!.. А вот нечего было лезть под кат, точно знающие люди.

Статья "Видеть цель" исчисляет угрозы, которые автор считает актуальными в среднесрочной (2035) перспективе. Само формирование списка угроз происходит на основании списка сценариев развития мировой ситуации:

а) переход к полицентричному миропорядку,
б) более или менее успешное сохранение штатовской гегемонии,
в) возвращение к биполярной системе (США vs. КНР) и
г) усиление процессов регионализации.

Автор подчёркивает, что в настоящее время все сценарии реализуются одновременно как набор более или менее действительных тенденций. "Кот Шредингера".

Это подчёркивание весьма важно, ибо именно оно задаёт отношение автора к получению списка угроз из списка сценариев. "Всё может быть", ни от чего нельзя зарекаться.

Этим оправдано изящное решение автора принять чужую классификацию угроз. С одной стороны, нужна хоть какая-то; с другой, если кто-то делал её для себя, значит, делал всерьёз; наконец, с третьей стороны, если её делали в нынешнем мировом гегемоне, то и свои - по определению наиболее масштабные - угрозы окружающему миру эта публика будет создавать по той же классификации.

Вуаля, автор опирается на составленную в 2017 году "Стратегию национальной безопасности США". Да, это документ для Конгресса США образца 2018 года, то есть попытка объяснить не самые простые вещи самыми простыми словами не самым понятливым и, главное, не желающим понимать людям ("демократическое большинство") - однако чёткость классификации от перечисленных обстоятельств только выигрывает.

Так что "полей боя", которые будет навязывать гегемон, три: "военно-политическое, экономическое и информационно-коммуникационное".

Тезис автора по "военно-политическим" угрозам сводится к тому, что разрастается виртуальное пространство применения вооружений. Напоминаю, "виртуальный" ("Краткий словарь иностранных слов", 1950) - это "должный или могущий осуществиться". То бишь врезать могут чем-то новым и неизвестным, врезать могут вне ранее устаканенных процедур с их пространственными и временными допусками, и врезать могут также по новому или считавшемуся ранее малозначительным поводу.

От себя я могу здесь отметить, что такого рода слом ограничений - это политика слабого, а не сильного, то есть выигрыш за счёт неожиданности и инициативы

Как читатель уже догадался, картинка - она к рассказу Чехова "Злоумышленник".

Как читатель опять-таки догадался, так я комментирую недавнее реяние президента РФ над вопросами практического приложения обработки больших массивов данных, каковые приложения у нас тут кличут "искусственным интеллектом". И, всё по той же догадке читателя, аналогом чеховского злоумышленника я здесь считаю себя и себе подобных.

Нет, могу спокойно сесть, связать несколько слов вроде "изменения качества общественных связей, сравнимого по масштабам и радикализму с прокладкой железных и автомобильных дорог по стране в позапрошлом и прошлом веках" - и попытаться сойти за умного на десяток килобайт с той или иной долей успеха. Напомнить свои прежние упражнения на схожую тему: вот, вот или вот. А чтобы предупредить пророчества "да не получится у них ничего", могу предаться ностальгии: вспомнить, как я ходил бабушке звонить за пятнадцать копеек с почты или с автомата - с посёлка аж две линии на Москву было. Исторически мгновение. А сейчас вот сижу, засовываю билайновскую карту в новый дверной глазок.

Так что могу многое, однако просто поставил кукрыниксову иллюстрацию 1941 года к чеховскому рассказу от 1885 года и пытаюсь прикинуть, каким нагромождением бессмысленных условностей счёл бы изображённый на ней справа буколический тип современную жизнь. Тогда, может быть, пойму, как на меня (любимого) могли бы смотреть от грани двадцать второго века одержимые джомолунгмой бессмысленных условностей сограждане: может быть, с обязательной рабочей неделей в два дня и со средней продолжительностью жизни под сотню лет, но это уже мелочи.

Да, а тем, кому мой оптимизм противен, кто живёт в ожидании катастрофы, чадам духовным Милхауза Манашторма дарю идею, если ещё не: перепишите чеховский рассказ в антураже Фалаута. Вещь в любом случае великая, будет смотреться. Я про "Злоумышленника", если что.

Спасибо за внимание.

ПОЗЖЕ. Подниму вам настроение. Глазок бракованный нафиг.

"What can change the nature of a man?"
(Ravel Puzzlewell)

Итак, "Гробницы Атуана", Урсула К. ле Гуин, по времени написания источники разнятся, однако премию за текст автор получила в 1972 году. Русский перевод - 1991 год. Поздновато. Некоторые вещи надо читать своевременно. Может помочь.

Я решил записать несколько мыслей по поводу этого произведения, в неважном здесь разговоре лишний раз убедившись, что нынче выражение "мягкая сила" ходит в волшебных словах. Применяется по поводу и без повода. Многое объясняет, хотя бы на уровне "эва оно как, чего дальше спрашивать".

В начале семидесятых годов прошлого века жизнь была проще, а люди понятливее. По моему скромному мнению - то, в чём все (кроме меня) разбираются, не упуская случая это показать, леди Урсула объяснила тогда несложно и толково, на уровне притчи.

Искренне рекомендую к (пере)прочтению. Особо отмечу, что стараниями автора повесть вполне может быть прочитана как самостоятельное произведение, хотя и принадлежит к циклу "Земноморье".

1. Место действия: капище Безымянных, которые "не боги и никогда ими не были". Автор устами героя объясняет происхождение этих сущностей следующим образом: сами по себе они были ещё до сотворения Земноморья, однако в своём нынешнем виде они прокачаны человеческим поклонением всевозможным несчастьям, умышленным и природным. Под несчастьями понимаются акулы в океане, землетрясения в горах, человеческая жестокость и прочие дела естественные и неизбежные.

Важно понимать, что по автору своей мощью и своей опасностью Безымянные опасны именно из-за этого отношения, из-за человеческого преклонения перед несчастьями. Что несчастья, что Безымянные существуют и существовали всегда, их нельзя ни отрицать, ни игнорировать, но им нельзя служить.

При этом Безымянные не существуют как отдельно взятые юниты со штучными ТТХ, сводимыми к СГС или СИ. Это всего лишь некое присутствие в капище. Даже Первосвященница, главная героиня книги, по ходу сюжета выдаёт в разговоре с главным героем, что те, наверное, померли.

В ответ на это герой объясняет, что никуда эти сущности не делись, и что они, поднимаясь из своего древнего сна, не способны ни на что, кроме разрушения - в том числе разрушения человеческого разума. Это не одержимость, не подмена и не усиление своей волей собственной человеческой воли - это порча, ослабление, подавление воли и разума, уничтожение надежды.

Итого, понимание врага с точки зрения героя: изначальный отказ собственно врагу в человечности. Понимание человеческой лояльности - лояльности тех, с кем герою приходится иметь дело - как основного источника вражеской мощи и одновременно её уязвимого места. Необязательность/излишество рассмотрения врага как некоторого сообщества из отдельных субъектов. Отказ от отождествления с врагом того человеческого сообщества, с которым герой де-факто имеет дело. Да, это источник вражеской мощи, это эффектор врага, но не сам враг, не "они там все такие".

2. Главная героиня: молодая смышлёная девка, якобы очередное воплощение Первосвященницы с титулом вместо имени "Пожранная" (Арха), которая была, есть и будет одна. Девка в том самом переходном возрасте, когда чего-то ей уже хочется, а кого, она ещё не знает. Заняться ей откровенно нечем: ритуалы со священными танцами она выучила или доучивает ("вспоминает"), читать не умеет ("это одно из тёмных искусств").

Само капище находится в полупустыне по соседству с более богатым храмом "Бога-короля", местного суверена. Конструкторски и методически место решено в виде Лабиринта, где не рекомендовано зажигать свет, и топологию которого тоже надо учить. Там и ямы найдутся. Когда девка весь Лабиринт выучит, то всё - ничего нового на всю оставшуюся... эээ... инкарнацию. Всех развлечений: казнить любым угодным ей способом жертвы, которые Безымянным иногда присылает Бог-король с царского плеча. Но пока девку с того коробит.

Автор тут безусловно заслуживает оваций. Я не шучу: леди Урсула тратит немало текста на то, чтобы чётко отождествить возрастные попытки девки разобраться в себе с одновременной её работой по выучиванию Лабиринта. Более того, у этих попыток есть общий знаменатель, общее основание: и то, и другое суть якобы уже существующие знания, "воспоминания" - и это обесценивает текущую работу девки по достижению знаний что о себе, что об окружающем мире. И она это понимает.

Получается, что сенсорное голодание у Архи имеет разные причины, однако они взаимно усиливают друг друга. Резонанс. Поэтому эпизод, когда Первосвященница вдруг видит в уже изученном Лабиринте свет, и этот свет освещает лицо молодого парня... ещё раз: я не разбрасываюсь эпитетами "великий", и воззрения госпожи ле Гуин зачастую мнятся мне небесспорными,

Это изложение моего восприятия "новостей о политике". Любых новостей - официальных, неофициальных, лоялистских, оппозиционных, подготовленных, импровизированных, бесстрастных, пылких... любых. Та классификация, которую я использую перед оценкой этих новостей, ещё до "хорошо"-"плохо". Моё понимание, "о чём именно в данном случае идёт речь".

Сначала - в неизвестный по счёту раз - терминология. Три термина.

Общество - состояние группы людей, делающее возможным совместную деятельность в ней; сила, соединяющая людей вместе.

Суверенитет общества - способность членов группы, в которой оно существует, не вступать в общественные отношения с членами другой группы.

Или, если хотите полностью, свойство общества, обеспеченное принятием и воплощением в жизнь решений по предупреждению и пресечению включения членов группы, в которой существует общество, в общественные отношения с членами других групп, в которых существуют другие общества.

Важное примечание: суверенитет общества не равнозначен его изоляции. Способность принимать действительные решения по вопросам изоляции не подразумевает обязанности принимать решения всегда и только в пользу изоляции.

Для простоты я буду использовать термин "суверен", понимая здесь под ним часть группы, работающую над обеспечением суверенитета общества, которое существует в группе. Обычное разделение труда. Чисто технически суверен может быть как одним человеком ("монархия"), так и всей группой ("демократия"). "Второй сложный".


Если существуют разные типы общественных отношений, то суверен должен решать разные задачи по управляемому отказу от них. И именно это различие, отнесение той или новости к той или иной задаче - и составляет мою классификацию. Она представляет собой производную от классификации общественных отношений из работы "Поведение".

Что это за задачи?

Отношения собственности порождают шесть задач суверена. В первом приближении их две, - "отказ считать себя чужой собственностью" и "отказ считать кого-то своей собственностью" - но здесь устоявшийся расклад на "владение-пользование-распоряжение" даёт возможность прикинуть и второе приближение.

1. "Отказ во владении" внешнему субъекту как обеспечение свободного доступа одного "своего" (то есть члена группы) к другому "своему" безразлично усилий внешнего субъекта. Вызволение пленных (привет Бутиной), устранение границ, разделяющих народ (привет Крыму), и т. п..

2. "Отказ в использовании" внешним субъектом как защита "своих" от вреда извне, причиняемого на благо внешнего субъекта. Интересно, сохранила ли история оценки отказа Соввласти от концессий?

3. "Отказ в распоряжении" внешнему субъекту как пресечение его деятельности по установлению "принадлежности" или "использования" из п. п. 1 и 2 или по передаче возможностей такой деятельности кому бы то ни было, кроме суверена группы.

4. "Отказ владеть", то есть отказ от усилий по разделению группы, в которой существует другое общество. Это не обязательно правильное решение или успешная стратегия, но суверен должен быть способен и на это. Чем опасна неспособность? Тем, что технологии такого разделения, которые ты оттачиваешь на других и которым не можешь противодействовать сам, вырастут в чудо-оружие против тебя. См. нынешние внутренние разборки в США, а люди постарше могут вспомнить, как начинали валить СССР - "борьбой за чистоту ленинского учения" с объявлением "партноменклатуры" "классом" и прочими ярмарочными чудесами.

5. "Отказ пользоваться", то есть способность не воспринимать собственную выгоду от нанесения вреда другой группе как достаточное основание такому нанесению. Неспособность "отказаться от использования" равноценна хватательному рефлексу, на котором рано или поздно подловят. Иногда способность к "отказу от пользования" называют "благородством". Спросите африканскую публику о Путине.

6. "Отказ распоряжаться" как способность уважать суверенитет общества-клиента и умение вести дела с клиентом в том числе на условиях приращения его суверенитета (привет Асаду).

Отношения участия или членства порождают задачи суверена, отличные от задач, порождаемых отношениями собственности. Здесь раскладывать не стану, их так и будет две. "Отказ участвовать" и "отказ в участии". Технически и весьма огульно обе эти задачи решаются через "санкции".

7. "Отказ участвовать" в общих делах с внешним субъектом. Отказ от приглашений, игнорирование соблазна. В пределе тотальное

Это длинное рассуждение, и автор его вполне может быть обвинён в попытке навесить своё толкование на то, что "и так все знают", где под "всеми" торжествует отдельно взятый комментатор. Потому считайте всё это моим сугубо личным пониманием термина, без гнусных посягательств на ведомую одному Вам истину.

В описании эксплуатации как общественного явления - то есть особенности общества, существующего в некой группе людей - я, как это обычно для меня, опираюсь на понятия, изложенные в работе "Поведение" Константина А. Крылова. Льщу себя надеждой, что сумел изложить свои построения если и не бесспорно, то хотя бы доступно.

Итак, "Поведение", часть первая. Там говорится:

"Все действия, совершаемые людьми, можно разделить на односторонние (асимметричные) и двусторонние (симметричные).

Односторонними (асимметричными) можно назвать действия, которые человек совершает (по отношению к другим людям или вещам) один, не нуждаясь в постороннем содействии.

Двусторонние (симметричные) действия, напротив, таковы, что они не могут быть совершены без помощи и участия других людей."

Эксплуатация мною определяема следующим образом: это понимание двустороннего действия его участником как одностороннего и организация им своей деятельности, исходя из такого понимания. Всё остальное получится (или не получится) отсюда.

Ну да, просто не считать соучастников людьми... точнее, себе подобными. Расчеловечить.

Александр Н. Энгельгардт, "Письма из деревни" (1872-1887), письмо третье. Почитайте про толоку, про ремонт плотины. Когда "из чести", а не за сто рублей. Никаких возвышенных чувств, никаких братства и сватства, только расчёт на будущее, но расчёт именно что между соучастниками: автор подробно объясняет, а что, собственно, щёлкает в голове у мужика. Хочешь "по-петербургски" - клади катеньку вместо трёх червонцев. За что? А за ту самую эксплуатацию. Людьми не считаешь.

И не надо про местный склад ума и уникальный менталитет. Вот заокеанская художественная литература. Уильям С. Портер, который О'Генри. "Развлечения современной деревни", которые "Modern Rural Sports" (1908). Первый жулик эксплуататор by default, а второй уважил... впрочем, прочтите, рассказ недлинный и возрастных людей должен пробрать.

Возникает вопрос: если эксплуатация начинается в голове эксплуататора ("понимание действия"), то как её заметить, признать и, главное, измерить? Увы, только по самому действию, и не по одному: "критерий реальности есть повторяемость".

Эксплуатация не может быть квалифицирована внешним наблюдателем по единственному действию, единственному случаю или набору никак не связанных между собой случаев. Это образ мысли, подход к делу отдельно взятого субъекта. Со всеми прилагающимися сложностями в измерении.

Вот Константин М. Симонов, "Живые и мёртвые", часть вторая, "Солдатами не рождаются" (1962).

"Сейчас стали победы одерживать, но война все равно никогда не сахар, особенно если не выпускать из памяти, что люди умирают каждый день и час. Написал в приказе букву — а кто-то умер. Провел сантиметр по карте — а кто-то умер. Крикнул в телефон командиру полка «нажми», — и надо крикнуть, обстановка требует, — а кто-то умер… Закончил в июне месяце генерал-майор Серпилин формирование своей дивизии, девять тысяч человек… А сколько из них осталось в строю на нынешний день? Да и не за девять тысяч человек ответственность, а, считая детей, и жен, и матерей, у которых единственные и не единственные, пожалуй, за все сорок тысяч человек, если не больше, легла ему ответственность на плечи тогда, в июне сорок второго. И уже не в первый раз за войну, и до этого ложилась… Паскудное дело война, и самое паскудное, что раньше конца все равно не кончится. И каждая стрела на карте, и каждый приказ — кому-нибудь смерть…"

Здесь персонаж, осознавая соучастников себе подобными, осознаёт и присутствие эксплуатации в собственном поведении: точнее, в образе действий. Вынужденном, конечно. Однако она, эксплуатация, здесь есть, и персонаж это видит. На досуге "не выпускает из памяти". Когда тот же Серпилин стрелы на карте рисует, он думает вообще в других категориях, где сравнения его самого и рядового на линии огня нет в принципе. И правильно, иначе рехнуться недолго, а войну выигрывать надо. Паскудное дело война, кто бы спорил.

Далее я скажу неприятную

Помнится, Шепарду, гулявшему по Цитадели, в магазинах объясняли, что торгуют теперь компьютеры, и деньги с покупателя берут машины, и товар они выдают, - точнее, отправляют на "Нормандию". А лю... то есть гуманоиды за прилавком - так, аниматоры, чтобы покупателю скучно не было. Асари, та вообще не понимала, почему люди берут за прилавок их, синекожих, а турианин аж целую сценку изобразил с охотой.

Торговля... не просто когда торгуют, а когда торгуются... это социальная гигиена, защита от рынка. Это контрагенты таким образом объясняют друг другу, что каждый считает другого человеком, а не приложением к прилавку. Отсюда пыл, напор, изобретательность и цветистость, а эволюция цены в порядке диалога вещь если и не десятая, то не первая. Важен "сам процесс".

Почему он важен? Да потому, что возле прилавка, в пространстве торговли нет различимой границы между добровольной и вынужденной сделкой. Чтобы не приводить совсем уж радикальные примеры, напомню сокращение "Торгсин".

Соответственно, торговля-как-применение-искусства-диалога удостоверяет: сделка добровольна и заключена между полноценными и равными членами общества. Можно быть уверенным, что красноречивый и, следовательно, человечный торговец при прочих равных получит больше покупателей. С ним торговаться почётно.

Где это заканчивается? Там, где контрагенты перестают работать на себя и становятся просто агентами. Приказчики... как их нынче?.. менеджеры, да. Если продаёшь чужие вещи или покупаешь на чужие деньги, то теряет смысл риторика, основанная на сопереживании, эмпатии.

Её место занимает риторика, основанная на обесчеловечивании контрагента. Покупатель оказывается мясной машиной, которая статистически купит больше, если рядом с изображением товара окажется изображение большеглазого ребёнка или знаменитого актёра. Продавец оказывается такой же мясной машиной, человеческие реакции которой либо прямо запрещены, либо модерируются, либо подделываются в интересах сбыта.

Турианин из "Масс эффекта" стал бы архиубедителен, окажись он владельцем лавочки на Цитадели. Увы, он наёмный клоун, у которого скоро начнутся проблемы с бухаловом.

Что здесь плохо? То, что человек всё время думает одной и той же головой. Невозможно в рабочее время считать ресурсом двуногого без перьев в полутора метрах от себя, а в нерабочее время начинать видеть в окружающих личность, душу, хорошее-плохое и прочее высокое. Высокое видеть сложнее и затратнее, так что со временем больше шансов на то, что ресурсом окружающие окажутся и вдали от прилавка. Точно так же ресурсом со временем оказываются и знаменитые дети, и большеглазые актёры... всё, до чего дотянется реклама.

Честно говоря, я вижу только один выход из этой ситуации, и это не возвращение к штучному базарному красноречию. На него не хватит ни времени, ни сил, и его слишком сложно будет обеспечить и оплатить.

Надо идти дальше, исключая человека и человеческое из купли-продажи всего краткосрочного. Да, автоматы-продавцы. Назовите их гетами. Да, доставка с полагающимся обеспечением по стандартам и технике. Да, запрет рекламы. Если торговое расчеловечивание уже нельзя купировать искусством торговли (базар), то его можно попытаться предотвратить.

Утопия, конечно. Так, в порядке упражнения.

Спасибо за внимание.

Сижу, перечитываю в оригинале "A Maze of Death" ("Лабиринт смерти") Филипа нашего Киндреда Дика. Может, кто помнит.

Несколько человек с разных концов Галактики отправлены на захолустную планету Делмак-О. То ли колония, то ли форпост. Не ясно, что именно. Особенно оно не ясно становится после того, как срывается планёрка; записанное для контингента задание стёрто.

Планета со странностями, контингент тоже со странностями, чтобы не сказать с завихами. В общем, в ближайшие двадцать четыре часа половина мертва, из той половины половина при странных обстоятельствах, а другая в порядке самообороны.

Тех, кто не читал, а равно тех, кто помнит, что читал, но не помнит, что читал - предупреждаю: через абзац спойлеры.

Русский перевод вполне приличен, по крайней мере тот, с которым я ознакомился в студенческие годы. Так что прочтите до следующего абзаца. А тем, кто читал и вспомнил, напоминаю: это написано в 1970 году.

Ну да, до "Нейроманта" ещё полтора десятка лет. Потому устройство "виртуальной реальности" - это всего лишь "полиэнцефалические шлемы", которые помогают экипажу потерявшего ход звездолёта множество раз позабыть, кто они, и потихонечку жечь оставшееся время жизни в несуществующих мирах: каждое действо, подобное Делмаку-О, за сутки "там" убивает по неделе времени "здесь"... 1970 год, корабельный компьютер там не Архитектор для миллениалов и даже не Нейромант для тех, кто ещё помнит слово "дизассемблер" (я с его помощью игры ломал для "Поиска", выпущенного киевским НПО "Электронмаш" ), а так: компьютер на том корабле библиотекарь и помощник умственным усилиям собравшихся.

Сам Делмак-О как сюжет "что случается, когда Пуаро в запое" есть сброс накопившегося нервного напряжения, потому что очень трудно годами видеть вокруг одни и те же лица, а на космическом корабле "Персус 9" (число в названии - я встаю и аплодирую... не видел более элегантной отсылки к идее, которую у нас обозначают мемом "винтики") даже кофе заканчивается.

Мотается "Персус 9" на орбите возле погасшей звезды ("ужас астролётчиков", ага) с уничтоженными движками и связью и будет мотаться, пока все не помрут от старости. Безнадёжность. Выхода нет.

Ну, почти.

Deus ex machina - приём вполне конвенционный, особенно если не пытаться маскировать его, превращая в "рояль в кустах". Филип К. Дик не то, что не маскирует - он к тому деусу ведёт и пальцем на него указывает. Хотите бога - будет вам бог.

Напомню: это 1970. Корень virtual в тексте присутствует полдюжины раз, все в слове virtually, ни разу не употреблённом в смысле ином, нежели разговорное "практически", "почти полностью".

При этом бьюсь об заклад, что, если современному студенту перечислить некоторые особенности антуража Делмака-О, то человек влёт догадается: речь идёт о "виртуальной реальности", и никакого открытия в конце книги его не ждёт. Может быть, даже предположит, что это какая-то психотерапия.

В том виртуальном мире Делмака-О присутствует теодицея авторства "великого коммунистического теолога 21 века". В мире потерпевшего катастрофу звездолёта это разработка корабельного компьютера, который пытался создать совершенно логичную религиозную доктрину и, по автору, преуспел. Люди на Делмаке-О с книгой "Я восстал из мёртвых в свободное время так, что и вы сможете" ходят в обнимку, спать ложатся с этой книжкой и встают, кто ещё жив.

Автор впечатляюще... стоп. Скажем так, в 1970 ещё не было всех этих процедур "выхода из системы", из игры, скринсейверов не было... так что "впечатляюще" в кавычках... описал завершение существования того виртуального мира глазами самого упорного мужика из собравшихся.

И вот этот мужик, - уже после того, как экипаж отрефлексировал своё поведение на Делмаке-О и прикидывает, а что бы такое пережить дальше, чтобы розовых понь и серебряных бабочков сталось побольше - уныло мотается по кораблю и прикидывает "не открыть бы наружные люки, - одному уйти не получится, все помрут, ну да и хрен с ним, со всем этим". Объяснимо.

И ему является одно из божеств той самой книжки, узнаваемая версия Христа, Intercessor - примерно "тот, кто вмешивается". Мол, не надо их, давай я тебя одного отсюда заберу. Будешь кем захочешь.

Мужик захотел быть кактусом тысячу лет где-нибудь на тёплой планете... да, кактусом. У Данелии теперь разве что по спиритическому блюдечку поинтересоваться, читал или нет - или кто из его знакомых читал.

Мужик пропадает с корабля. Найти его не могут. Внутри нет, наружу выйти не мог, потому что таким макаром всех убил бы. Ну и хрен с ним, с пропаданцем этим, снова надеваем "полиэнцефалические шлемы" без него. Ура. Где наши пони?

В шлемах новая итерация Делмака-О.

Даже если уважаемый читатель не читал "Лабиринта смерти" ранее, а нынче влез под кат и оскоромился, я всё же рекомендую

Я опять решил побаловаться плюшками художественным словом: просто фэнтези, на основе смертной казни. Той самой, о которой такой всплеск нынче разговоров в медиа.

Анима.

В городском Зале Воздаяния Руди оказался во второй раз, однако первого он не помнил. Когда ты мёртв, то ничего не помнишь. Нет, потом ты выдумываешь, стараясь поразить родителей, соучеников и приглашённых врачей. И сияние, и хоровые голоса, просящие твоих родителей всё-таки купить тебе ту лодочку для домашнего пруда.

Уже потом приглашённые врачи просят родителей показать тебе книжку с названием "Типичные конфабуляции ad tempus mortis".

Название настолько непонятное, что оно запоминается до тех пор, пока не поймёшь. В книжке сказано, что всё придумано до тебя, а то, что ты не придумал, суть всего лишь признаки того самого Воздаяния, как обычного процесса.

Соучеников Руди на эту тему просвещать не стал. В конце концов, в лицее он был и остался единственным воскресшим, и никакие конфабуляции отменить того не могли.

На сей раз Руди ничего выдумывать не собирался и внимательно смотрел по сторонам. Время от времени на плечо ему ложилась отцовская рука скорее в порядке напоминания, нежели укора. Срываться в бега Руди не и пытался, возраст уже не тот. Впрочем, не собирался он и слушать взрослые голоса чуть выше своей макушки.

После "приветствую вас, господин первый заместитель губернатора... о, это ваш наследник!.." полагалось улыбнуться, отдать короткий поклон и, если взрослый особо снисходителен, ещё и пожать протянутую руку. Потом можно было вновь смотреть по сторонам.

Взрослые в этой части Зала в основном были знакомые отца, в таких же или очень похожих тёмных парадных костюмах, на которых сверкали ордена. Различать их, - взрослых, а не костюмы и не ордена - было удобно по форме растительности на лице, по количеству подбородков и по фасону галстуков - тоже тёмных на белых рубашках.

Дам не было, те с трудом переносили Воздаяния. Мама вот тоже не поехала.

А так женщин, которые не дамы, в зале было пять. Три из городского собрания, - "сборища продажных болтунов", как говорил отец - то ли от швей, то ли ткачих, то ли вообще от уборщиц.

Зачем их принесло на церемонию, Руди не понимал: могли бы приехать только депутаты-мужчины. Наверное, поглазеть захотелось, чтобы было о чём в собрании рассказывать.

Одна газетчица с высокой причёской и в кожаной куртке перемещалась от жертвы к жертве. На груди у газетчицы покачивался новейший маленький фотоаппарат, а из широкого накрашенного рта торчал длинный чёрный мундштук. Сигареты в мундштуке не было, запрещено. Благовония Господу должны быть чистыми.

Последняя, пятая женщина в зале стояла возле сцены. Точнее, это была даже не женщина, а баба. Высокая, сухопарая до невозможности, одетая по-бедняцки прилично; это когда перелатанная старомодная одежда совершенно чистая. Баба обнимала трёх своих детей. Руди знал, что старший у неё - его возраста, но по росту так не выходило. Дети бедноты хилые.

Они все тоже смотрели на сцену. Там, привязанный... нет, "привязанный" это тоже как-то по-бедняцки, подумал Руди... прикреплённый к высокому и вполне роскошному креслу широкими кожаными ремнями и с кляпом во рту, сидел убийца. На него Руди смотреть не хотел, пускай и не помнил его.

Возле кресла стоял обыкновенный движимый алтарь. Над ним курились благовония, и белым посверкивала невозбуждённая благодать. Служитель Господа, одетый в длинный серый плащ дорогой ткани с настолько глубоким капюшоном, что не видно было лица, неподвижно стоял возле алтаря и, наверное, готовился воззвать.

Другой алтарь, близнец первого, с другим таким же служителем стояли возле... Руди задумался, стоит ли называть это "гробом". Да, там лежали останки трёхлетней давности, недавно выкопанные из земли, однако сам ящик - с позолоченными планками и обтянутый тканью тоже дорогой, только красной - в землю никто никогда не закапывал и закапывать не собирался.

На обслугу и охрану Руди не обращал внимания. В лицее то же самое, только ливреи чуть другие.

В мужских голосах над макушкой Руди царило благодушие. Руди знал, что отец сейчас должен был сказать речь. Руди представлял себе, что в городском собрании к речи и в самом деле готовятся: пишут ночами слова, заучивают их, а потом к депутатам приходят со взятками, и они продаются, поэтому переписывают речи и снова заучивают ночью. Прямо сюжет для водевиля.

Отцу такого не требовалось. Он знал, что нужно сказать, он говорил это сразу, не корпея над бумагами, а влёт отвечая на любые вопросы. Руди восхищался отцом.

Если хочешь сообщить о своём восхищении чьим-то качеством, попроси его это качество показать. Так учили в лицее, и Руди последовал совету.

- Папа? - голоса смолкли, над

Сделать что-нибудь можно либо хорошо, либо правильно.

"Хорошо" - это когда сделанное востребовано.

"Тута дураков много, а зайцев, поди, мало!" - и каким бы то ни было макаром пойманный заяц есть дело, сделанное хорошо.

"Правильно" - это когда некоторое воздействие (физическое, химическое, словесное) было оказано в нужной мере в нужное время. Плюс-минус.

Легко догадаться, что чем сложнее и дольше процесс, чем больше последовательных действий он в себя включает, тем больше разница между хорошим и правильным результатом, ибо погрешности в правильном подходе от действия к действию обычно накапливаются.

"Это то, что нужно" и "при создании этого соблюдены предъявляемые к каждому действию требования" - могут описывать весьма разное качество предмета.

Пусть обеспечением хорошего результата процесса ("это то, что нужно") занимается человек. Пусть процесс достаточно долгий, чтобы его итог заведомо выходил за горизонт жизненных планов этого человека. Говоря проще, "нужная или не очень получается вещь, узнают через двадцать лет, а я хочу повышения на следующий год".

В этом случае человек повышения ради не может отвечать за "хорошее", но только за "правильное", то есть он увеличивает количество проверок на соответствие каждого действия процесса предъявляемым требованиям. "Ненаказуемо".

Если такой человек стоит у станка, то он старается. Он внимателен. Он молодец. Повысят его за наблюдаемые извне старательность и завзятость.

А если такой человек отвечает за целую последовательность действий процесса, в которых непосредственно не участвует, то он собирает отчёты у тех, кто стоит у станка, постоянно изобретая новые проверки, проверки новых проверок и новые способы исчисления новых итогов этих новых проверок новых проверок. И его тоже должны повысить за наблюдаемые извне стараемость и завзятость.

В чём разница? В первом случае околостаночный кадр, обеспечивающий сложный и долгий процесс, вкладывает в собственное повышение собственное время и собственное внимание.

Во втором случае околоотчётный кадр, обеспечивающий сложный и долгий процесс, может инвестировать в собственное повышение чужие время и внимание. То есть сравнивать со стандартом текст не собственного отчёта об исследованном действии, но текст отчёта того околостаночного типа. Который потратил своё время и внимание на написание отчёта.

А теперь представьте себе, что хорошего результата обеспечиваемого долгого и сложного процесса... не то, чтобы совсем не будет... однако точно известно здесь и сейчас, что в том самом временном отдалении востребовано будет большинство результатов, кроме совсем уж извращённых. Что отсюда следует?

Околостаночный кадр станет выполнять свою работу и даже стараться её улучшить уже в силу непроизводственных причин. Ну, нравится человеку его дело или он просто тянет лямку, чтобы жить полной жизнью вне производства, выдавая минимально приемлемый результат. Если он хочет на повышение, то, как и раньше, напоказ стараться и завзятить. По-прежнему "ненаказуемо".

А вот околоотчётному кадру снятие сколько-нибудь жёстких рамок по приятию итога процесса задаёт совершенную свободу жрать мозги нижестоящим. "Вряд ли даже через двадцать лет мои нынешние завихи мне аукнутся, так что вперёд, у меня столько новых идей по организации вашего труда по описанию вашего же труда! Ура!" Непроизводственные причины этого экстаза - вроде чувства превосходства над околостаночным быдлом - я даже рассматривать не хочу.

Зачем я всё это записываю? Ностальгия.

В 1989 году я заканчивал неполную среднюю школу, и на выпускном вечере наш директор сказал, что он пришёл в эту школу в тот же год, что и мы, 1981, так что мы его первый выпуск.

Класс, 14 лет, 8 парней (пятеро выше 175, "акселераты", если кто помнит этот советский термин), 7 девок. Никаких параллельных классов. Выезды в Оружейную палату, в Абрамцево, в Клин, - там дом-музей Чайковского и не только - а в пионеры что нас, что мы принимали в Центральном музее В.И. Ленина.

Дорогие читатели, начинайте ржать аки лошади! Я всю жизнь не умел завязывать пионерский галстук, на что мне указывали едва ли не ежедневно, а у принятых мною в пионеры его перезавязывали. Серьёзно. В том же строю, сразу за мной. Я тоже думаю, что смешно.

В том же 1989 наш класс съездил к Меню - тому, который был Александр. Поп из церквушки возле Пушкинского кладбища рассказал нам о хорошем и плохом и раздал кое-какую литературу. Я даже крестился через два года по собственному желанию и до сих пор не краснею, вспоминая об этом и будучи при том воспоминании атеистом.

То, что Ваш покорный слуга от этой поселковой неполной средней школы регулярно объявлялся и на областных олимпиадах по разным предметам, ежегодно входя в первую тройку на районных, я говорить не стану. Ещё подумаете, что я

Историософствую. Будучи приверженцем рассуждений, некогда изложенных в работе "Поведение", я давно хотел записать своё представление о том, когда и откуда взялось так называемое "северное полюдье", то есть тот подвид неизбирательного и предварительного понимания справедливости, который я считаю характерным для здешних мест.

Получилась гипотеза с очень сильным ударением на "гипо-". Записывает гипотезу всё ещё не раскаявшийся материалист и атеист. Иными словами, изложенный ход мысли читателю вольно дополнять нематериальными сущностями в любом месте и в любом количестве, объясняя помощью или пакостями этих сущностей любые несоответствия. Ну, или привнося их.

Тем более, что бесспорно изложить в формате ЖЖ материалистические "рассуждения космического масштаба", которые предполагает дилетантская историософия (моя), вряд ли возможно.

Итак.

1. Испытывая глубочайшее чувство неполноценности перед гордыми украинцами, поражавшими персидские орды ещё в 513 г. до н. е., вынужден признаться: я считаю, что нынешние русские родом из семнадцатого века... выкрикиваю со стыдом... уже нашей эры.

Зато из самого начала этого века.

С погодой было весело и до того, ещё во второй половине шестнадцатого века, однако начало семнадцатого выдалось совсем уж на славу. Климатический экстремум, Великий Голод и Большой П...ц.

Упомяну две вещи.

Первая: низкая биопродуктивность в здешних краях - не новость, и она в любом случае спонсирует стратегии выживания типа "курочка по зёрнышку клюёт", то есть низкие затраты на проект есть более веский аргумент в его пользу, чем высокая отдача от проекта. Риск (каждый раз) лучше окупается, но он со временем убивает (навсегда) и потому не может быть основой долговременной воспроизводимой стратегии.

Да, с таким подходом из разрозненных поселений может сложиться общество, причём суверенное: особенно если толковые отморозки станут обустраивать "путь из варяг в греки" за свою долю.

Более того, такое общество, если отморозки толковые, сохранит свой суверенитет и тогда, когда варяги с греками закончатся, а ордынцы начнутся.

Да, периферия; да, очень плохо с драгметаллами и потому очень плохо с внешним рынком; да, технологии в сговоре с географией не позволяют ни уверенно блокировать, ни предупреждать набеги как способ разговора соседей с собой: приходится прибегать к гуманитарщине, типа брачных связей с ханскими семьями ("родная, ты отпиши братцу, к нам никто следующей весной не собирается?").

Однако курочка всё же клюёт, клюёт, потом ещё клюёт и опять клюёт, причём курочка не дурочка, и на территории объявляются и преследуются различные подходы к выживанию и преуспеванию. Новгород, Тверь... получилось у Москвы. На биопродуктивность московские успехи повлияли слабо, однако экстенсивное расширение тех самых обрабатываемых земель за счёт обустройства границ вполне себе работало, и в разговорах с соседями добавилось обертонов, причём с их стороны. Визжали.

Хотя опять же, если посмотреть на тогдашнюю Речь Посполитую и тогдашних нас, начиная с количества населения...

И вот тут приходит вещь вторая. И эта вещь - не какая-нибудь там чума, которая забирает поштучно и не так, чтобы упорядоченно. Чума забирает так, что можно вздохнуть и посетовать "жизнь такая". Чума забирает так, что можно помолиться (или дайсы бросить) и искренне надеяться по итогам мероприятия.

Вместо "жизни такой" второй вещью является размеренный, понятный, неизбежный и всеобщий п...ц, игнорирующий чисто своей мощью и частные, и общие усилия по своему предотвращению и смягчению. Просто почитайте про Великий Голод что Палицына, что иностранцев. В блокаде Ленинграда фатализма - крохи по сравнению с этим ужасом: в двадцатом веке сражались, имея в виду конкретного врага и чая описуемую победу, а в начале семнадцатого века все и всякие усилия были бесполезны.

Когда русские общество и государство восстанавливали себя после Смутного времени, этот импринт - точнее, его функция "никогда снова" - не мог не стать вещью основной и вещью навсегда, помнят об этом вслух или нет.

Примерно через полтораста лет Христофор Антонович Миних... зря он отказался от генералиссимуса, заслужил мужик, слава ему... изрёк своё нетленное, цитирую как помню: "Русское государство имеет то преимущество перед всеми остальными, что оно управляется непосредственно господом богом, иначе невозможно понять, почему оно вообще существует".

Не "управляется", Христофор Антонович со всем Вашим сарказмом, а "защищается от". И защищается, клюя по зёрнышку, потому что силы русского государства с этим вашим господом не равны и ещё долго будут не равны.

Я пока не лезу в аспекты

Я тут такое услышал!.. сейчас расскажу, офигеете. Так вот, в ООН на яхте приплыла... то есть как уже знаете?

Ну ладно. Тогда кат.

Предыдущий свой пост я писал, не ведая о приплытии. А то дописал бы о юродивых, о блаженных, о некоторых подвидах святых. В конце прокачки персонажа здесь позиция "пророк".

Всё же вместе складывается в милую такую шкалу налога на религиозное сознание. "Не нужен нож".

Мол, есть такой идеальный мир (см. единственно верную версию священного писания), и есть мир, данный нам в ощущениях. Идеальный мир изначален и всем из себя хорош, местный... ну... так получился и получился хуже. Грехопал.

Следовательно, какое-нибудь панано лучше разбирается в хорошем, потому как оно "не от мира сего", грехопавшего, и панано надобно слушать с высокой трибуны. Чистое, незамутнённое, непорочное, ебанутое. Сдавайте на храм, отказывайтесь от мяса, не выдыхайте углекислый газ и так далее.

Вот не надо мне этих пафосных выражений лица: мол, нас этим не проймёшь, священное-то писание с трибуны не наше, ересь, и там вообще наш единственно истинный бог не упоминается, там про какие-то экосистемы.

"И тебя вылечат", и к Вам ключик подберут уже Вашей версией священного. Так подберут, что будете ходить и улыбаться со всем возможным просветлением.

"И меня вылечат", но с материалистом станется несколько сложнее, он не джентльмен и джентльменам на слово не верит. Слабая, но надежда.

Литература по теме: "Новое платье короля" как производная примера №32 из первой части "Графа Луканора", и маленький ребёнок как инверсия негра-конюха. Рекомендую без шуток. Тема весьма глубокая, а "Графа..." вообще надо читать, особенно родителям - что верующим, что нет.

Если ближе к делам местным, то "нельзя молиться за царя Ирода" и прочая "слезинка ребёнка".

Если ещё ближе, то ужасные именно что в своей наивности перестроечные рассуждизмы тридцатилетней давности.

Если ещё ближе географически... як справи зі вступом до ЄС?

Сама... эээ... идея идеи, идея идеала - это скучная и вполне материальная технология экономии умственных усилий на объяснении ощущений и переживаний. Без этой экономии никак, ибо "думать некогда, трясти надо" во времена былинные срабатывало чаще, сейчас реже, но срабатывать продолжает, регулярно оказываясь лучшим решением, чем "сперва подумать".

Всякий идеал, всякая идея есть не более, чем взятые в нулевом, наидешевейшем приближении образы окружающего того, кто идеал формулирует. К составленному из них идеальному миру это тоже относится. Мир нулевого приближения.

Вынужден напомнить, что предприятие по предоставлению этого нулевого приближения, то есть предприятие по производству экономных объяснений ощущений и переживаний (идеалов) - неустойчиво, как и всякое предприятие. "Капьитальизм". Отсюда следует необходимость постоянной работы по расширению рынка сбыта и/или ассортимента.

Расширение рынка сбыта сводится к делам миссионерским и работе с местной властью ради cujus regio, ejus religio. А вот расширение ассортимента имеет своим следствием постоянные попытки идеалистов вторгнуться в такие дела, где упрощение с идеализацией могут фатально ухудшить итог.

Да, мне вольно считать клоунадою освящения всевозможного хайтеха, ракет и бомб. Вам, я думаю, тоже.

Однако меня напрягает возможность того, что в "такое работает" поверят сами разработчики хайтеха и его изготовители. О, не сразу поверят. Потихонечку, по мелочи, год за годом... когда треснет, поздно будет. И будет не только поздно понять, но и просто объяснить: мол, недостаточно молились и постились, вот и треснуло. Последствия такой веры описывать не стану.

Я не отходил от темы. Юродивая в ООН - то же самое. ООН, если что, это хайтех: площадка задумывалась для того, чтобы облегчить договорные усилия серьёзным циничным людям, для которых "одна смерть - трагедия, миллион смертей - статистика". Потихонечку работало. Смертей получалось, допустим, не миллион, а девятьсот тысяч. Хоть что-то, если не верить в загробную жизнь.

А теперь на трибуне воркует это просветлённое панано "не от мира сего"; продукт работы труппы от мира сего, но за кулисами. Дорвались. Дорванное будущее нравится? Идеалы, превознесения, неотмирасевошность?

Корректным возражением изложенному мною станет указание, что нельзя делать выводы и предрекать будущее по единичному случаю: прошлые попытки так заиграть ООН такого массированного отклика не провоцировали. За пробирку с белым порошком Пауэллу вроде даже стыдно стало.

Согласен. Критерий реальности есть повторяемость. То бишь пока эта юродивая не станет залезать на соответствующую трибуну регулярно и не будет жечь всё зажигательнее, или ей подобные неотмирасегодники не

Осеннее обострение у него (меня), нужен был только повод. Любой. И вот пару раз попалось на глаза словосочетание "христианский социализм", а ещё какой-то кадр из КПРФ норовил исторически примириться с попами. У нынешних это часто.

Ладно, уговорили. Нельзя так при атеисте и материалисте.

Попробую объяснить, почему с моей точки зрения изначально несовместимы религия и планы по лучшей земной жизни для всех (кто уцелеет).

Начать с того, что человеку неверующему приходят возвращаются в голову вопросы, на которые человеку верующему ответили давно и подробно.

Например, "откуда взялся человек". Бог сотворил. Там дальше про яблоки, говорящих змей, огненные мечи, кожаные ризы и ослиные челюсти - так, что современный верующий кривится и бормочет "не надо понимать буквально", хотя именно с такого буквального понимания множество почтенных заведений имели-таки свой гешефт тысячелетиями, а теперь те заведения сильно обижаются, когда с них спрашивают.

Атеист со своими завихами тем временем думает, пропускает предельно упрощённое "человека создал труд", да и переформулирует вопрос: "каковы эволюционные преимущества самосознания".

Мол, почему обезьяна, обзаведшаяся "я", выживала лучше, чем обезьяна, "я" не обзаведшаяся?

Тут человек верующий, но уже не понимающий буквально, вновь повинен выскочить и вострубить что-нибудь про "душу". Бог сотворил. Нематериальна и неизмерима, вот вам. Никогда не умру. Мне будут в раю ангелы на дудочках играть, а я буду на травке валяться и кончать на пролетающие вышние облака. Тебе же, безбожник, в аду всю оставшуюся вечность... тут я перестану слушать и даже не буду прикидывать, читал ли оратор символ веры.

Действительно, вопрос: а почему "я", почему воображение? Почему набор мыслительных процессов, лопатящий отвлечённую информацию, "моделирующий сам процесс моделирования" (© святой Сарасти) и тем забирающий под себя ограниченный обезьяний ресурс по работе с миром окружающим и угрожающим, оказался обезьяне сравнительно выгоден?

Замечу в скобках: никаких обязательных и неизбежных преимуществ. Я не утверждаю, что "я" было выгодно всегда и везде... я вполне готов примириться с утверждением, что изначально сработало и пошло в рост в одной обезьяньей стае из ста, в девяноста не сработало, а в девяти сработало, но было затёрто иными наработками по выживанию, превосходными здесь и сейчас. Другое дело, что когда "я" всё же пошло в рост, то до изобретения лайка с ним стало невозможно бороться.

Мой ответ: "я" помогало избежать опасности через её превентивное воображение. Именно обезьяна с проклюнувшимся "я" уже не на основе собственного печального опыта, а на основе той самой отвлечённой информации прикидывала "здесь могут водиться тигры", хотя сама "здесь" не бывала и тигров не видела. Однако вообразить себя в лапах на этом фоне она почему-то могла лучше, чем вообразить себя в лапах на том фоне, и отправлялась на тот фон, а не на этот.

Статистически помогало, и помогало лучше, чем быстрая реакция, ибо у тигров с реакцией тоже было неплохо, и у обезьян, зашедших к ним на обед, детей оказывалось меньше, чем у обезьян, проигнорировавших это невысказанное приглашение.

До обоснований "почему-то", до самого понятия "рационализация" оставались тысячи и тысячи поколений, да и тогда "предчувствия" никуда не делись, как не делась никуда сама работа мозга на выживание тела.

"Я" - это всего лишь следствие и средство перераспределения внимания обезьяны в её частном виртуальном пространстве, следствие и средство обустройства этого виртуального пространства. "Виртуальный", напомню, это "могущий или должный осуществиться".

Обезьяна научилась предвидеть: получалось у неё это плохо, платила она за это дорого (притупленное восприятие окружающей действительности, замедленная реакция, вспышки непонятной окружающим активности - да, узнаваемый "безумный учёный"), однако за "предвидеть" неизбежно следует "строить планы", - "туда не ходи, сюда ходи" (© святой Али-баба) - и одновременно с этим "стая" становится "обществом", когда "язык" подельников, планирующих хотя бы на один ход вперёд, решает задачу совмещения отдельных фрагментов их виртуальных пространств. Соображают на двоих и далее.

Здесь человеку верующему, который подумал, что я с ним дискутирую, остаётся только гордо выступить вперёд и вписать любое божество по своему выбору в любое место приведённого рассуждения.

Мол, всё изложенное - оно "по вдохновению", "по произволению"; "а ты докажи, что не так; не можешь - тогда всем молиться!.."

А я не буду. У вас суть свои ответы, так что держитесь за них, молитесь, а когда найдёте время, то и прочтите наконец символ веры той церкви, к которой себя причисляете. А я ищу ответы для себя.

"Орудия труда"

Сыграю за Украину и расскажу, что надо сделать с террористом Сенцовым.

Нет, вовсе не убить его агентами Путина, почти как настоящими. Если уж не вся та публика, которой вездесущий Путин в милости своей благословил Украину, то по меньшей мере отдельно взятый Сенцов должен жить, жить долго и неплохо.

Нет, история Савченко - это не аргумент "против" такого подхода, это аргумент "за" него, только от противного. Из отправленной восвояси Савченко нельзя было сделать ничего полезного, материал не тот. Сенцов - другой случай.

Его усилий оказалось достаточно, чтобы Сенцова обозначили режиссёром. Деятелем, страшно вымолвить, искусства. Да, это всего лишь случился повод для российской прослойки повыпендриваться и поутверждать себя в океане быдла перед скалами власти. Однако здесь важен не повод, а результат: Сенцов-то, оказывается, личинка культуртрегера, тогда как Савченко так и осталась обезьяной с гранатой.

Вы не поверите, но я имел счастье терпение смотреть его творение "Гамер". Я не поверю, но Вы имели терпение счастье читать мои упражнения в этом блоге. И я поверю, что Вы поверите в то, что я могу судить, когда кому-то хочется сказать.

По моему скромному мнению, Сенцову хотелось сказать. То, что он плохо говорит, и то, что доступные ему материалы сводились к г...ну и палкам, "это уже второй сложный вопрос". Он ваял "что-то хорошее" в меру своих способностей, не на спор и не на отвяжись; про "гамерский" творческий коллектив я такого не скажу. Не уверен.

Отсюда в предположении того, что Сенцов ещё не умолк, - что не сломил его москальский застенок! - такой рецепт: выдать Сенцову... нет, не денег, а лучше сразу и надолго оплатить какой-нибудь творческий коллектив, пускай в спешке набранный из студентов соответствующих ВУЗов. Приставить консультантов: не обязательно с именами, но обязательно с опытом в провинциальном театре или забытом телешоу. Как стоять, куда дышать, каким тоном провозглашать, которым гримом мазаться. Да, и приглушить рекламу прожекта, особенно политическую. Первый всплеск пускай пройдёт, - он неизбежен, - с флажками там пусть поскачут пару дней, "Кремль в истерике", а дальше "гений ушёл в работу" и забыли.

Теперь главное. Освободить будущий шедевр Сенцова от заданных извне целей. Без политики и мемуаров. Если, конечно, он уже не зациклился на этом всём безвозвратно, и вся жизнь его теперь пройдёт на орбите вокруг великой цели. Если уж заколдобило, тогда всё, в урну мои советы.

А если нет, то спросить, о чём террорист хочет сказать по жизни, и обсудить с ним соответствующие сюжеты. Не получается съедобный оригинал - найти вокруг плохо охраняемую франшизу. Не получаются сложные вещи - парсить излагаемые темы хоть на басни по две минуты экранного времени каждая, набитые штампами и стереотипами символами. Без ограничений по жанрам и видам: комедия, трагедия, фэнтези, роман в стихах.

"Ален Делон, Бельмондо... какой получится, такой и получится". Главное, чтобы получилось хоть что-то, причём безо всяких политических отчётов и указаний в процессе изготовления.

Политика, борьба за свободу и незалежность, иносказания и озарения, высшие смыслы, очередная вершина древней национальной культуры, грядущая перемога - само всё налипнет, было бы на что налипать. Манифест не надо снимать, манифестом надо объявить снятое. Погромче объявлять, с привизгом - хотя зачем я об этом напоминаю... Замечу, что у такого гипотетического творения есть серьёзнейший козырь: все, в том числе зарубежные жюри его будут сравнивать с "Гамером", а не с "Аватаром".

Что выйдет в итоге? Деятель культуры современной Украины. Настоящий. Об уровне, о качестве, о потенциале умолчу, - они наживное - тут важны неподдельность и продолжительность: для общества они главное, даже (и особенно) если публичные разговоры о жизни напрочь искалечены сенсациями и рекламой.

Да, таких деятелей и население вообще, и власть в частности повинны... если не содержать и не продолжать прокачивать, то хотя бы учитывать их существование. Однако это одна из составляющих платы за цивилизованность: быть готовым слушать старенького недобитого Путиным Сенцова через полвека.

Всё.

Думаю, читатель понял, отчего я даю такой совет: я не верю, что ему последуют. Цивілізованість не позволит. Это ж клятый москаль подстрекает деньги народные раздербанить. А Сенцова агенты Путина уже завтра...

Ну, подстрекаю. Ну, разоблачён. Ну, запускайте агентов. Каяться не буду, ещё что-нибудь выдумаю изо всей своей клятости. Спасибо за внимание.

Мысли вслух, скучное брюзжание и игра в слова.

Общество можно понять, как силу, соединяющую людей в группе. И общество можно понять, как возможность совместной деятельности людей в группе.

Я его этакими макарами и понимаю.

Из обоих пониманий следует, что общество можно исчерпывающе описать через перечисление всех возможных совместных действий людей в группе. "Огласите весь список, пожалуйста".

Действия в таком списке могут быть как простыми, то есть технически неразделимыми, - если начал, то закончишь - так и сложными, то есть составленными из простых. Хитрыми планами в том числе.

Теперь о весёлом. Представьте себе Ваши похороны... так, Вы же зашли под кат? Ну вот и представьте... как образец сложного совместного действия. Думаю, что Вы сможете прикинуть несколько вариантов мероприятия, не особенно напрягая воображение. Родственников и/или друзей ведь хоронили?... так, Вы же зашли под кат? Уверен, что отличия прикинутых вариантов будут во многом заданы временем Вашей смерти. Завтра, через год, через полвека, через тысячу лет.

Полагаю, что после такого упражнения Вы согласитесь: возможность каждого совместного действия в списке-описании общества (а различные Ваши похороны - это разные пункты в таком списке) есть функция вероятности от времени: завтра такое ещё возможно, а через полвека шалишь.

Очевидно, что в каждый конкретный момент времени Вам доступно участие в ограниченном множестве совместных действий. Более того, даже если слегка отступить в будущее, то это множество станет разрастаться не так уж безоглядно. Например, компания, сию секунду гуляющая по Тверской, через двадцать минут никак не сможет гулять по Невскому, даже если очень захочет.

Очевидно и то, что некоторую часть возможных совместных действий (часть описания общества) составят действия маловероятные, то есть возможные технически для членов группы, но не ожидаемые ими самими. О доле таких действий в обществе я рассуждать не стану.

Так вот, под "сознательностью" я понимаю способность человека исключать из общества как списка возможных совместных действий действия маловероятные и неожиданные, "обнулять" для себя их вероятность. Формула сознательности: "этого не может быть!" - и так человек управляется с размерностью задачи выбора своего дальнейшего поведения. Облегчает себе жизнь, как и всяким своим действием.

А если вся группа признает в отношении какого-то совместного действия "этого не может быть", то... нет, действие не станет невозможным. Оно,

- во-первых, хотя и становится ещё менее вероятным, оставаясь возможным технически, но,
- во-вторых и главных, исключено группой из ожидаемых.

Отсюда сознательность оказывается способностью человека отождествлять общество не со всеми возможными, а с наиболее вероятными совместными действиями в группе (напоминаю, что со сложными и хитроплановыми в том числе).

Чем сознательнее группа, тем более ограничено общество в ней и тем меньше список вероятных совместных действий в группе.

Самая сознательная группа "нашей с вами современности", которую я знаю, это рейд в World of Warcraft. Чем более толстых и сложных боссов эта группа кладёт, тем эта группа сознательнее, то есть люди хотели подготовиться к "самому процессу", заранее прикидывая самые правильные выборы из доступных действий и наиболее правильные моменты времени для них, исключая всё остальное.

Однако жизнь сложнее, и в общем случае сознательность - это всего лишь желание человека понимать общество; это не то, что не гарантия правильного понимания, это не гарантия понимания вообще. Сознательность - это когда хочешь готовиться; наличие сознательности не подразумевает ни успеха подготовки, ни самого факта подготовки, ни наличия материалов, времени и навыков для подготовки. И ума тоже.

Сознательность понимается человеком как средство борьбы за собственное время. Человек множество раз хочет решать, стоит ли время, потерянное на прикидку чего-то маловероятного, что в обществе вряд ли случится, - не актуализируется - того времени, которое придётся потерять на переживание того неприкинутого, которое всё же настанет. Ну да, ошибка первого рода против ошибки второго рода.

Совершенно несознательный пытается просчитать все неожиданности и оттого не успевает никуда, а совершенно сознательный получает в лоб при движении к великой цели, наступая на всё считавшиеся маловероятными грабли. Возвеличивать или уничтожать можно любой из подходов; обе крайности хороши.

Любую человеческую способность можно развивать со стороны без согласия развиваемого. То же касается и сознательности отдельно взятого человека: для её развития достаточно

а) ограничить свободное время человека, при этом
б) всё же оставив ему толику этого времени, а потом
в)

Я завален работой так, что на оригинальные сюжеты у меня нет времени. Посему вот вам сумма заимствований из советского творчества.

Ибо не говорить о драконах нельзя.

На смерть Ганса Вьехандлера.

Ганс любил рисовать, но так и не научился. Дома, на стене гостиной висела картина "Четыре коровы на лугу". Глядя на неё, гость мог легко угадать возраст художника, но не то, что коров было три, а четвёртым пятном краски была всё-таки собака.

С тех пор минуло больше дюжины лет, и учиться рисованию Гансу было некогда. Он учился во всю силу чтению, письму, счёту и разговору. Сейчас он, правда, подумал, что справился бы с задачей нарисовать всё, что видит. Восемь... нет, девять детских фигурок в снежном поле. Одна фигура побольше, взрослый. И улетающий куда-то в облачную неизвестность воздушный змей, на который хватило бы нескольких мазков - один длинный и три перечёркивающих.

Все десять фигур направлялись к ним, к Гансу и Ланцелоту. Ланцелот, такой же высокий и нескладный, как и в прошлый раз, держал длиннющий клинок своего двуручника на правом плече и дрожал. Наверное, от холода, от страха рыцари не дрожат.

Дракона Ганс узнал только шагов за двадцать, да и то по голосу. Чудовище в образе человека велело детям расходиться по домам. Те послушались, повернулись и заторопились к невидным отсюда в пасмурный зимний день деревням. Один, самый мелкий, с лицом, укутанным в ярко-красный шарф, попробовал задержаться и уставился на Ланцелота и Ганса, но другой, вроде как старший брат, живо развернул его и потащил за собой. Мелкий неразборчиво возражал из-под шарфа, старший не слушал.

Приветствий не было. Дракон в вязаной шапке и драном полушубке остановился перед двумя людьми.

- Ну? - спросил Дракон Ланцелота. Тот ничего не ответил, однако Ганс подумал, что рыцарь дрожит сильнее, чем час назад, когда они выходили за стену.

- Понятно, - сказал Дракон, а потом повернул голову и посмотрел на Ганса. - Ты ещё кто такой?

- Ганс, - сказал Ганс. - Третий сын Вьехандлеров.

- Да ясно, что не первый, - хмыкнул Дракон. - Старшего не послали бы. Значит, прасолы? Жаль коров стало?

- И овец, - подтвердил Ганс.

- У, - догадался про что-то Дракон. - Да ты, малый, простоват. Не боишься, значит?

- Нет, - честно ответил Ганс. Он и правда не боялся. Ланцелот уже победил Дракона, победит и ещё раз. И никто не будет есть по стольку коров и овец в месяц, да ещё в тайне. Отец очень ругался за потерянные талеры, мол, городская казна не берёт скотину для раненого Дракона по настоящей цене. А Гансу скотину было жалко. Не скажи ему проводить Ланцелота, он бы, может, и сам вызвался, когда про всё узнал.

Дракон снова повернул голову, и его взгляд прикипел к точке где-то за спинами Ганса и Ланцелота. Ганса братья так надуряли много раз, и он уже не поддавался. Ланцелот тоже не поддался. Рыцарь молча смотрел куда-то над Драконом, и его трясло так, что клинок подскакивал на плече.

Ганс попробовал проследить взгляд Ланцелота и улетевшего воздушного змея уже не увидел. Последние трое детей как раз съезжали в низину к невидимой отсюда деревне со здоровенной укатанной горки. Ганс тоже хотел бы с неё съехать, она за последнюю неделю должна была бы заледенеть, её поливают к празднику зимнего солнцестояния...

- Что с Генрихом? - спросил у него Дракон. Ганс очнулся. Слова сразу не шли, пришлось призадуматься.

- Три дня назад, когда вернулся Ланцелот, на него надели дурацкий колпак, - наконец сказал он. - А потом сразу сняли. Он теперь добрый и всё время молчит. Только когда видит написанные слова, то мычит и тянется к ним руками. А ещё его дом сгорел.

Улыбка у Дракона вышла очень односторонней, и Ганс подумал, что на самом деле чудовищу невесело. Ланцелот левой, свободной от меча рукой потянулся за пазуху и вытащил оттуда обгорелый кусок пергамента.

Ганс сразу узнал его - из тех кусков, что летели со второго этажа дома бывшего бургомистра прямиком в кричащую толпу. Потом в толпе заметили Ланцелота и на руках понесли его по всей улице, в обнимку с двуручником. Ланцелот ничего не говорил. Он вообще ничего не говорил, вернувшись добить Дракона. Вот вокруг говорили, кричали и пели очень много.

Рыцарь протянул Дракону пергамент. Ганс успел заметить на куске телячьей кожи загогулистые буквы и часть рисунка человека с голыми ногами и вывернутым животом. Дракон взял пергамент, оторвал взгляд от предмета за спинами Ганса и Ланцелота и уделил внимание написанному и нарисованному.

- Наверняка ведь и не понял никто, - пробормотал он. - Сочли за похабщину. Какой был ум.

- Ты готов? - впервые подал голос Ланцелот. Под хруст свежего снега Дракон отступил на несколько шагов и резким движением руки отбросил обгорелый остаток