* * *
окончательно отвалилась раковина на кухне. муж съездил, купил новую и тумбочки, но еще не поменял. разговор перед отъездом:
- надо бы раковину помыть...
- не имеет смысла, мы сейчас уедем, потом ты приедешь, и на следующий день мы ее поменяем.
- а что, мы ее выкинем? ее можно было бы продать!
- ага, а еще можно было бы свинтить и повесить на даче на дерево под умывальник...
- и тогда её упрут там, а не тут.

* * *
начиталась про секреты мужского оргазма.
- а я тут прочитала, что сидячая работа вообще очень вредна для мужчин, и это знал даже Юлий Цезарь, который, просидев несколько часов на троне, непременно выгадывал время чтобы уйти за ширму, где ждали наложницы, готовые ублажить его минетом.
- представляю себе табличку: "Перерыв на минет".

* * *
в Питер приехал Мальчик, взрослая замужняя тётя Ксеня оборвала телефон, но дозвонилась (вообще, оборвала - это три звонка и две смски за две недели, но по-моему, и этого многовато.) пригрозила пожаловаться папе. вроде завтра увидимся.

* * *
в ответ на статус "Ботаню в Москве" пришла "афишка" от Кати: "Ботаник Ксю! Теперь и в Москве! Скоро - в странах ближнего зарубежья!"

* * *
у бабушки в Москве дописывала диплом. взяла с полки дедушкино "Введение в лингвистику". на форзаце дарственная надпись: "Как ты думаешь, Люся, кого из наших отпрысков заинтересует эта книга?"
дедушкиных надежд я не оправдала, но книга полезная, это точно.

* * *
осталось всего два госа и диплом.

Триумфы технологии везде, особенно в культуре. Как ни грустно, искусство переходит на 3D, а это, извините, не искусство. Что далеко ходить: возьмем кино, там самая наглядная картина. Я думаю, оно подменено и, думаю, уже необратимо. Виго, Феллини, Бергман, Марк Донской — на новый вкус древнее, чем Гораций. Компьютер сам снимает день-деньской — не надо ни игры, ни декораций. Дракона хочешь — вот тебе дракон, мужик с хвостом — пожалуйста, не жалко. Прогресс всему диктует свой закон, но это ж не кино, а виртуалка! Смущая подростковые умы, внедряют Штаты моду сволочную. Хранители традиций — только мы: мы всё, как прежде, делаем вручную. Везде кино зависит от монет, и лишь Россия мимо пролетает: для аватарских фильмов денег нет, для авторских едва-едва хватает. Нам круглый год приходится говеть. Вот наш блокбастер, снятый этим летом: два человека, льдина и медведь. И на тебе — «Медведя» взял при этом! Все это понимают наверху. Сейчас у всей страны бюджет убогий. Умение подковывать блоху — вот наш аналог нанотехнологий. К нам будут ехать, как к святым местам. Кинобомонд нас славою оденет. Духовность сохранилась только там, где технологий нет и мало денег.

При этом есть еще один аспект — я вас не задержу, его затронув: кино когда-то было делом сект, а ныне это церковь миллионов. Сегодня миллиард — нормальный сбор, что подтвердит любая суперстар нам. И лишь у нас в России до сих пор оно осталось делом элитарным. Снимаешь фильм, как Ной рубил ковчег, со всем азартом перфекциониста — его увидят двадцать человек. Ну, пятьдесят. Ну, семьдесят. Ну, триста. СССР нас так не притеснял. Сегодня касса — коллективный идол. Вот Соловьев, допустим, «Анну» снял. Семь лет снимал. И кто ее увидел? Вот П. Лунгин, свободою горя, с размахом Эйзенштейна, с мощью Данта отснял «Царя». И кто видал «Царя»? Все знают: вредный фильм. Но кто видал-то?! Все критики, топчась на пятачке, держась за грудь, переходя на крики, о «Миннесоте» спорят, о «Волчке», о Хлебникове и о Хомерики, но все они почти истреблены, как мамонты в эпоху неолита. Про них слыхал один процент страны. И значит, он действительно элита! Российский исключительный успех — в суженье своего кинопространства. Большой кинематограф не для всех у нас одних, мне кажется, остался. Как русский фильм в прокате раскопать? Тираж — четыре копии, не боле. Как самиздат. И значит, мы опять — хранители традиций поневоле.

Но есть и третий, главный наш прорыв. Сейчас упомяну его — и хватит. Кино теперь снимают, позабыв, что гений за искусство жизнью платит. Российский путь, как прежде, очень крут, и послаблений, видимо, не будет. Как Германа, у нас за это бьют, как Бардина, у нас за это судят. У нас расколам не видать конца — и в области кино, по крайней мере, творить и впрямь опасно для творца. Припомним драму «Моцарт и Сальери». Все эти страсти сгладились давно. Что Моцартов пугает? Только насморк. И лишь в российском доблестном кино сейчас дерутся не на жизнь, а на смерть. Сегодня в чашу не бросают яд, не проклинают, морду скосоротив, а просто ходят в Кремль и говорят: «Смотрите, я за вас, а эти — против». Сейчас искусство нравиться властям убийственней, чем яд, и так же вкусно. Но вот благодаря таким страстям как раз и живо русское искусство. Как долго проживет оно — вопрос, но скажем вслух, без пафоса и крика: у нас к нему относятся всерьез.

И в том его победа, то есть Ника.

Это послание Михаил Ефремов прочитал со сцены на церемонии награждения «Ники»

Дмитрий Быков

перестали сниться "сны про диплом". начали сниться сны про госы.
подумалось вот:
вполне обычной кажется подобная ситуация -
парень встречается с девушкой, а потом говорит - я ухожу к другой, она беременна от меня.
ну, подлец, конечно, ну а что делать. а если по-другому -
девушка встречается с парнем, а потом говорит - я ухожу к другому, я беременна от него.
думаю, тоже часто встречается. просто не афишируется. а ведь собственно - что такого?

закончила?

здесь вода и грязный песок,
нам с дождем без тепла одиноко,
он хотел быть грибным дождем,
но пока нагоняет тоску.
я с носка на носок
пробираюсь к замковым окнам
посмотреть на дворцовый прием,
доверяя глазку.
там внутри удивительный джаз,
загорелые влажные парни
на эстраде дают огня
занесенным в короткий список.
я стою, не дыша,
отбивая чечетку зубами,
дождь не бросил меня,
полог туч по-прежнему низок.

муж работает. в среднем - 4 дня в Москве, 3 здесь - или наоборот. вот, три часа назад опять уехал. у меня даже не получается нормально скучать уже - привыкла все-таки. хочется только закутаться во что-нибудь уютное, мужнино. вот, чудная послерабочая футболка.
вышла отдохнуть, читаю про секс. "удиви его сосок прикосновением кубика льда". представила себе удивленный сосок... пошла обратно писать диплом.
вот такие вот будни.

в колеблющемся лунном свете
на пустыре играют дети.
пожухли призрачные розы,
не пережившие мороза.
дымят оплавленные свечи,
скорбят, оплакивая вечер.
сияя раной ножевою
спит муж, зарезанный женою,
самой от страха неживою -
святая, нежная любовь
редка, как голубая кровь.

уже второй раз за последние полгода я танцую рядом с любимой Дашкой в Юбилейном под Сплина и нежно подпеваю словам песни, которая мне не нравится:
Скажи, что я ее люблю, без нее вся жизнь равна нулю, без нее вся жизнь равна нулю.

"Наши в городе" получились отменные. Правда, нас порадовала скорее вторая половина. Первым были ДДТ, а я не являюсь истовой фанаткой Шевчука, и этих песен я не знала. Перед Самойловым мы ушли пить пиво, и пили его до последних песен Ночных Снайперов. Успели покричать про Актрису и про Розы.
В перерыве перед Кукрыниксами в зале началось великое переселение, и нам удалось пробраться ближе к сцене. Дослушали Кукрыниксов и слегка пригорюнились - я никогда не была фанаткой Ю-Питера, да и Дашка тоже, "Ну, хоть на живого Бутусова посмотрю", думала я. хотелось курить. и тут вышел живой Бутусов, который, видимо, решил взорвать этот город:
- "Крылья"
- "Скованные одной цепью"
- "Князь тишины"
- "Гибралтар - Лабрадор"
- "Я хочу быть с тобой"
и, на сладкое, когда зал уже был в полном восторженном изнеможении, в счастливом ожидании, в радостном ожидании, в опасливом предвкушении - я так точно, так хорошо начал, так здорово продолжил, чем же все это закончится....
- "Звезда по имени Солнце".
Ааааааааааааааааааааааах.........

А после был Сплин, который не подвел, и Пелагея, которая клевая.
Ах, да, из Сплина, извините, кто уже слышал, я слышала впервые (после "мы все больны Газпромом, и за Газпром умрем"):
- Мы оставляем вам нефть и газ,
мы забираем себе ганжубас.

ты узнаешь, что я в порядке,
по отсутствию новостей.
на крючке остались перчатки -
сплавь кому-нибудь из гостей.
на плите разливался кофе,
на столе взорвался бокал -
я смотрю теперь только в профиль,
пол-лица искромсал.
намекает кривой оскал
чтобы ты меня не искал.

полка: Синдикат; Белая голубка Кордовы; Я и ты под персиковыми облаками; Почерк Леонардо; Школа беглости пальцев; На Верхней Масловке; Чужие подъезды; Иерусалимский синдром; На солнечной стороне улицы; Ручная кладь; Больно только когда смеюсь; Вид из окна съемной квартиры.

Рубина - вся.
паника.
может, за Достоевского приняться?

любимые девочки все больше становятся похожи на женщин. тянет обращаться по имени-отчеству.
а мой муж, к которому, кажется, уже лет двадцать можно обращаться по имени-отчеству, женат на каком-то обтрепанном существе неопределенного возраста.

встретила сегодня на улице самого первого (и практически единственного), самого любимого своего преподавателя танго, три года не видела. кинулась обнимать. очень радостно, очень тепло было от встречи, и день сразу же задался, но все равно так тоскливо в груди где-то, так давит...

kalesnik (01:02:00 18/05/2010)
в общем, у меня закончился лимонный Nestea, я нашла лимон и намешала себе новый лимонный Kalesniktea....

kalesnik (01:02:57 18/05/2010)
и пойду сейчас пить его на балконе. открыла балкон и остро ощутила нехватку шезлонга.

m_use (01:03:09 18/05/2010)
((: стульчик свой возьми
синенький

kalesnik (01:03:56 18/05/2010)
это chaise courte будет тогда.

kalesnik (01:04:14 18/05/2010)
шезкурт блё.

kalesnik (01:04:16 18/05/2010)
вот.

едва открыла глаза -
снаружи бурлит гроза,
гроза-егоза, малютка,
смешная гроза-минутка.
а снился маленький дом,
в который входишь с трудом,
и розовое окошко,
где лес и поле немножко.

оранжевые и салатовые носки нашли своего счастливого обладателя.
Серж! Серж! Серж!
это просто фантастика, а не друг.
неужели я дома?
приехала домой поздно вечером, отзвонилась всем, переоделась в спортивное, взяла скакалку, вышла на улицу, поморгала под дождиком секунд двадцать, и обратно пошла, ужасно горда собой.
зато наконец распаковала балкон.

лесбиянки в москве тусят на тверском бульваре,
и находят себе на каждый вечер по паре,
и читают шинель на гоголевском бульваре,
и заходят в старинный цирк на цветном бульваре,
и купаются на чистопрудном бульваре,
чтобы выглядеть хорошо в рассветном угаре,
чтобы пару не потерять в похмельном кумаре,
чтобы завтра к вечеру заново быть в ударе.

кстати! оранжевые и салатные мужские носки можно купить в магазине UNIQLO в Москве, в "Атриуме".=)

и еще, тихонечко: "Аааааааа! Ииииииии! ураааааааа!"

приснился чудный сон. мы стоим на мосту через Мойку, в районе Гороховой, но мост узенький, пешеходный. стоим - Катька, Дашка, наверное, всякие умные девочки из нашей школы, Надя Петрова тоже, ну и я с ними. стоим и ждем работы. ждем, когда нас позовут и дадут нам работу - по-моему, переводчика или что-то еще интересное в этом роде. кто-то быстрее дожидается, Надя, например, только пришла, и уже ее вызвали. стоим и ждем работы.

а на соседнем пешеходном мосту, метрах в ста от нас, стоит Физик. и ловит рыбу.

фонарь освещает комнату изнутри,
включается, выключается бессистемно,
включает в себя потолок, компьютер и стены,
потом забивает, как прочие фонари
и чем-то напоминает Экзюпери.
ищу систему, думаю - вдруг, мигает
фонарь по системе кукушки, и жизнь считает,
считаю с ним, и свет фонаря исчезает
на отзвуке, на излете числа сорок три.

(интервалы темноты были равны 17 в первых двух случаях, дальше не считала, интервалы света - 43, 71, дальше не считала. погасите этот блядский фонарь).

я семантическая доля,
и у меня большие крылья.

я семантическая доля
в меже лексического поля.

я апельсиновая доля,
и у меня судьба простая.

фонарь погас, и тихо тлеет
его расплавленное сердце,
и вспыхивает с новой силой.
все это - под моим окном.

у меня пмс, я лежу и плачу (где-то час это продолжалось), основная мысль была, что надо отсюда драпать уже в субботу, точно, а еще что если мне лень встать и записать строчки в рифму, значит, все, пиздец.

попрошайки на центральной улице Хельсинки, сидя на земле, попрошают, глядя на детей, улыбаются.
образованные бродяги на центральной улице Хельсинки просят зажигалку на двух языках, потом бодренько пытаются сныкаться вместе с зажигалкой.
сидим у отеля, курим (последний раз на сегодня). подходит высокий хорошо одетый европеоид (черт его знает, швед... англичанин...), говорит - можно у вас купить две сигареты? я ему отвечаю - купить? берите так! он берет две сигареты, оставляет на столике монету в два евро. монета лежит. подходит цыганка из Болгарии и настоятельно требует у представительного Кости немножко денег. я мнусь. Костя - да отдай ты ей эти два евро. отдаю. Костя - "Easy come, easy go - нехорошо продавать две сигареты по цене почти двух пачек"...
поиски парковки, поиски где пожрать, отсутствие поисков где погулять - это Хельсинки. везде красиво, путеводитель настоятельно рекомендует прогуляться в район замечательной финской архитектуры 20 века, мы едем в крепость, едем в океанариум, ходим в храмы, гуляем в парке, общаемся с утками, думаем, блин, они ТУТ живут, понимаете, они с машинкой возвращаются вечером на пароме на этот остров - к себе домой, и платят налоги с каждого заработанного евро, чтобы мы могли тут просто погулять, мы ругаем владельцев магазинов, потому что им всем, похоже, кроме крупных торговых центров, плевать на часы работы, они закрылись и ушли домой, ясно, домой, они тут живут.
удивительно, до чудных творений архитектора Аалто мы не добрались, но ведь здорово, наверное, жить в стране, где даже кирпично-рыжую махину Helsinki Energia делают красивой, делают интересным архитектурным сооружением, утки не боятся людей, люди улыбаются, у здания "мэрии" (такой маленький домик) крепости Суоменлинна стоят на приколе черные чиновничьи велосипеды с номерами. я думаю - взять покататься, потом вернуть на место. я думаю - как хорошо, когда крепость сдают без единого выстрела, чтобы ее сохранить. я думаю - хочется в Лапландию, и на острова, и в Таллин на пароме тоже хочется, и еще домой тоже хочется почему-то.

британцы выбрали консерваторов, Анька пиарит меня в заметках, а я написала примерно четверть диплома (и забуду о нем на два-три дня точно) и прочитала "Похороните меня за плинтусом". и знаете, я скажу, что мне совершенно непонятно, зачем написана эта книга. единственная светлая и интересная идея вынесена в заглавие. ну, что с того, что кто-то в чем-то узнает себя, а кто-то узнает себя во всем, ну и что с того, что так живут не только те, кто может написать об этом книгу, ну и что с того, что чье-то детство похоже на дурдом.
не понимаю.

во сне, а сейчас и наяву, мне кажется, что у меня вот-вот отнимут мое лексическое понятие, и от меня останется только лексический фон или даже семантические доли лексического фона.
завтра рано утром в Хельсинки, снова, два дня, "и пусть весь мир подождет".
Зайцу еще круче - от него должен был остаться только фасад магазина, но вроде выкрутился.

кажется, завтра у меня будут болеть пальцы, но зато я хоть что-то сделала по диплому, правда, не сама - перепечатала нужные статьи из словаря. тем временем Зай мой спит перед Москвой (недавно появилось выражение Здравствуйте, меня зовут Твой Заебавшийся Заяц, и я тебя люблю), а я думаю всякую фигню, например, о том, что вуз научил меня печатать со скоростью космической на кириллице и латинице, а ведь некоторые так и печатают со скоростью черепашки, т.е. для них проблема не только придумать диплом, но и набрать. Правда, боюсь, что рядом мы смотримся как черепашка и Ахиллес из известного парадокса - ибо думают они, наверняка, больше и лучше.
а еще я тут собирала сумку и подумала, что всякая паранойя с годами стареет, но не изнашивается. но стареет. вот в 17 лет я таскала в рюкзаке всякую фигню, в частности, все имеющиеся у меня телефонные зарядки (я их специально собирала) на случай если кому-нибудь из "живущих со мной в Чашке" понадобится, а еще набор юного дизайнера (всякие там ножницы, клей, скотчи, лески, бисер, бумажки разнообразные, открытки). а теперь я таскаю лекарства. разнообразные. от всего, что может со мной приключиться (пожалуй, из стандартных лекарств там нет только каких-нибудь капель от сердца, таблеток от аллергии и линз, ну и презервативов тоже нет.) стареем, но остаемся верны себе, да.