Посвящается одному паладину,без страха и упрека, для которого я пообещал быть персональным демоном, а так же одной моей любимой подруге, которая убедила меня все это написать.

Это сладкое слово – секс. Признаться, я ощутил легкий укол стыда, когда начал писать эту фразу. И тем больше мне захотелось дописать ее до конца. Я не знал, как начать. Выходит с исповеди-то начал. Если, конечно, возможна исповедь для такого как я. С другой стороны нет ничего интереснее, когда автор пишет, что именно он ощущает, когда выводит те или иные строки. Ведь сколько раз бывало так – напишет какой-то шут толстенный фолиант – все «учитываются», говорят мол, гений какой. А этот писака поди да и начни разглагольствовать что он хотел книгой своей сказать – тут же руки опускаются. Так что правильно говорил старший оперуполномоченный Дмитрий Пучков, что не стоит этого знать. От себя добавлю, что иногда все-таки стоит. Так как каждый нормальный человек, в процессе чтения книги или просмотра кино может видеть мысли, которые автор в них не вкладывал, то сказать гений ли тот или иной «художник» можно лишь узнав его поближе. Я пишу об этом субъективном мнении и восприятии именно потому, что оно косвенно касается затронутой мною темы. Субъективность – вот важный фактор мировосприятия, то, что застилает нам глаза, повергает в грязь истинных титанов или превозносит ничтожность.
Но я, кажется, отвлекся. Итак - секс. Продукт жуткого, взрывоопасного коктейля флюидов, гормонов, запахов, взглядов, обманутых надежд и безумных фантазий. Ни для кого не секрет, что вопрос данный интересует практически всех и каждого, причем гораздо больше, чем это обычно пытаются показать. Причин этому масса. Но об этом позже. Я не собираюсь кокетничать, добавлять какой-то мнимой пикантности в свой рассказ. Просто хотел рассмотреть разные взгляды на эту тему. Итак, секс. Странное слово. Иноземное, буржуйское. Сразу вспоминается Арнольд Шварценеггер в «Красной жаре», в роли русского милиционера, который, увидев, что в Америке по телевизору показывают порно, только брезгливо отвернулся и с ужасным акцентом произнес – «Капитализьм!». Мне кажется, это один из немногих примеров, когда в русском языке сложно подобрать более четкое, благозвучное название. Некоторые из синонимов слова «секс», на мой взгляд, просто не могут отразить всю остроту ощущений, либо сам факт столь знаменательного события, но большинство все-таки носят какой-то примитивный, ругательный или оскорбительный характер, даже когда это касается женщин. А сочетание этих четырех букв ассоциативно вызывает самые положительные эмоции – резкий накал страстей, немножко боли, немножко стыда, жажду владеть и в то же время жажду подчинятся, и в результате – настоящее удовольствие не только от процесса, но и от самого ожидания, от игры, от остроты и реальности чувств. Тем не менее, так уж вышло, что эта тема действительно длительное время была табу. И не только в «союзе». Ну, потом нравы стали помягче, все ощутили влияние запада, который разобрался в этом вопросе чуть побыстрее. Начались интересные моменты. Одним из них было то, что детей необходимо правильно воспитывать в сексуальном плане. Но, к сожалению, родители были настолько зажаты и закомплексованы в этом вопросе, что и рассказать-то толком ничего не могли. И мои не стали исключением. Наверное, я всегда буду смеяться, вспоминая, как настойчиво и при этом весьма застенчиво расспрашивали, что мне известно по этому вопросу. Даже не помню, сколько мне лет тогда было. Естественно, как и многие дети, я чего-то знал, но весьма слабо себе все это представлял, и уж тем более ни под какими пытками не признался бы в этом. Обнаружив всю бесполезность этих расспросов, мне сунули под нос какую-то энциклопедию в картинках, из которой я почти ничего не понял. Однако, меня захватила волна чего-то нового, необычного и, конечно же запретного. Мало кто смог бы это правильно и грамотно объяснить. Сомневаюсь, что и сейчас может. Предыдущее поколение вряд ли как-то по-особенному об этом задумывалось, а говорить об этом было не принято. И именно поэтому так важно это правильно понять. В нашем поколении ответов не прибавилось, а прибавились только вопросы. Проблема первая состояла в том, что девочек часто воспитывали по старинке, а означало это только одно – четко распланированный сценарий жизни. Примерно такой: выйти замуж, нарожать детей – приоритетное задание, целоваться на первом свидании нельзя, сексом желательно (если не обязательно) заниматься только после брака, в гости к парням не ходить, т.к. это уже подразумевает, что может случиться что угодно. Разуметься, эта схема утрирована, но в той или иной степени присутствует в жизни почти каждой девчонки. Ничего удивительного, что застенчивые, перепуганные девочки видят в каждом парне маньяка, жаждущего их плоти, едва ли находят счастье в личной жизни. Проблема вторая – парни, не находящие ответов на какие-то вопросы в семье, часто отвечают на них на практике. Во-первых, потому что они решительнее, во-вторых, Читать далее...

Сегодня я понял один потрясающий факт - иногда гораздо сложнее сознательно отказаться от своего замысла, чем воплотить его в жизнь. Это что-то сродни тому, как ты признаешь свою ошибку. Но по-другому. В этом случае ты понимаешь, что заблуждался. Если ты в принципе не цепляешься за свою правоту - это не особенно сложно. Во всяком случае - мне это удается относительно легко. Когда же ты отказываешься от своей задумки, ты должен быстро взвесить все "за" и "против" и принять решение. Но так как многие современные люди весьма целеустремленны (или хотят такими казаться, во всяком случае), то сознательно пойти наперекор себе, сознавая, что и ошибкой-то это решение по сути своей не было, очень сложно. Просто достижение цели может отнять много сил, не дать нужного результата, или же вовсе является безобидной прихотью, которую ты решаешь, во что бы то ни стало довести до конца. Теперь я понимаю, что это такая же свобода, как и свобода от предрассудков. Свобода от "рабства" и свобода от "свободы" - в равной степени одно и то же. Истинная свобода - это свобода духа. Это когда ты подчиняешься и бунтуешь одновременно, и не делаешь культ не из того, не из другого.

Не так давно это случилось. Я бежал с работы. Навстречу две немолодые уже женщины. Одна – похожа на Крестную фею Золушки – вся мягкая, добрая, с сетью мелких морщинок на лице, аккуратненькая, в синем пальтишке. Другая – словно в шрамах – острые резкие морщины изрезали ее щеки, лоб. Безвкусные синие тени возле глаз. Мачеха Белоснежки. Не столько некрасивый, сколько резкий, жесткий облик. Сразу было понятно, кто из них главный и что можно ожидать от каждой из них.
- А можно минуточку внимания? А хотите услышать о семье? А вот возьмите, почитайте.
Молча беру листовку. Скорее из вежливости. Но у меня хорошее настроение, я могу и поболтать минут пять.
- А вот возьмите еще, - протягивает буклетик. – Для чего мы живем. Как вы думаете, для чего?
Это еще что за допрос? Провокация. Чистой воды. Сейчас начнется чтение моралей на тему, как молодежь не может думать о духовной жизни тому подобная ерунда. Я едва не произнес это.
- Странный вопрос. Не думаю, что вам на него кто-то ответит.
- А вот мы знаем, что в Библии можно найти ответ.
Очень интересно. Ничего нового я не ожидал услышать. Скорее мне очень хотелось как-нибудь шокировать их. Но я изо всех сил сдерживался. Ах, эти «новые христиане», они такие чувствительные.
- А вы знаете, для чего нужно смирение? Нужно ли оно сейчас? – Смотрит на еще одну брошюру. Как будто непонятно, что она уже знает ответ и очень хочет вбить мне его в голову.
- Да, нужно. – И что дальше?
Дальше какое-то бред про то, что надо соблюдать Законы Божьи. Ладно, терпеливо слушаю. Разговор ведет «Мачеха», «Крестная» изредка ей поддакивает и вставляет фразы. Очаровательно. Так мило улыбаются. Только улыбки «деревянные», глупые. Как у людей, которые пристали к прохожему с четкой целью объяснить ему, что он не правильно живет. Мнение прохожего в данном случае никого не интересует. Но это умело маскируется. Я подыгрываю.
- … Вот и мир, в котором мы живем, совершенен, и мы тоже будем совершенны, если будем соблюдать Его Законы.
- Интересно, кто установил эти Законы Совершенства?
- Да Бог установил. И написал о них в Библии.
- Я не считаю, что Библия дает ответы на все вопросы. Бог – да, но не Библия. Чтобы понять мир, надо в нем жить. Библия столько раз переписывалась. Где гарантии, что она сохранила те мысли, которые в ней были изначально? И что такое Библия, чтобы передавать Божественный Закон? – Я уж молчу обо всем остальном.
- Нет, ну вы не правы, - Вмешалась «Крестная». – Вот вы знаете, что многие исследователи говорят, что, рассматривая древние рукописи, ручную переписку Библии и сравнивая ее с современной редакцией, отмечают, что содержание совершенно не изменилось.
- Может и так, не буду спорить. Хотя, кто они такие, чтобы трактовать Библию другим? - Ну, по правде сказать, откуда какой-то «левый чайник» может утверждать, что СОДЕРЖАНИЕ не изменилось?
- Так вот, - Продолжает «Мачеха», - а кто, по-вашему, может трактовать Библию? Кто может быть эталоном?
- Только сам человек. Его внутренний нравственный закон.
- Но, согласитесь, что человек слаб, подвержен соблазнам и, следуя этим порочным влечениям, он совершенно не задумывается о душе. А ведь вы знаете, грядет Суд Божий
- Знаю. Я не боюсь его.
- Вот видите, вы так говорите. А вы что, хотите умереть? – Что за идиотский вопрос? Никакой логики.
- Нет. А что, должен?
- Значит, вы не готовы.
Ну, вот и все. Мы пришли к конечной точке назначения. Нас обязательно надо было в чем-то уличить. Теперь можно читать морали сколько угодно. Единственное ограничение - не напросится, а то могут послать далеко и надолго. Правда, при этом тоже можно сказать обидчиво, какой это нехороший человек и уйти с гордо поднятой головой. Примитивно мыслят. Предсказуемо. Скучно. Никакой игры, никакой грации, живости ума.
- Ну, а вы-то сами готовы умереть?
- Ну, мы готовимся, - вяло промямлила в ответ «Мачеха». Так я и знал. Вот нудота. Ну почему они все такие одинаковые? Закон Божий. Правила четко расписаны, думать не нужно. Нужно только подчинятся. Вот почему говорят «раб Божий». Думаю, Бог, все же, освобождает от рабства, а не делает новых рабов. Жрицы смерти в деревянных масках, каменные идолы, глупые пророки Апокалипсиса
- Ну, так, а зачем же тогда жить? Зачем он создал нас? – Вопроса не поняли, и продолжают со свойственным только им одним всезнанием.
- Чтобы мы были счастливы!
- Вы хотите сказать, что все это только ради этого?
- Да, ну, конечно же. Это ведь замечательно, когда все счастливы. – Коровы тоже счастливы – им дают траву, воду, за ними ухаживают, а потом ведут на бойню. Только они этого не знают.
- Ладно, вы извините, но мне надо бежать.
- Да, спасибо, интересно было узнать ваше мнение. – Какая циничная ложь – никогда и ничего вам не было интересно. Вас интересует только то, что искусно вбили вам в головы, потому что вы тоже чувствуете, что приобщились к этой привилегированной категории, «тех, кто спасется». Но книжки я все же забрал – надо же знать врага в Читать далее...

- Ну, так что – когда будешь свободна?
- Давно хотела сказать.… В общем, мой парень плохо реагирует на наши встречи. А я не хочу его обманывать.
Сейчас я скажу свою фирменную фразу.
- «Я не удивлен». Вернее сказать – я это ожидал. По всем признакам, а так же зная твой характер – я давно должен был догадаться, что дело именно в этом. – Я не добавил, что я не хочу догадываться о таком, что я не хотел верить, что ты попадешься на такой банальный шантаж.
- Честно сказать – я его не виню. Я ему даю то, что сама от него требую. Я хочу, чтобы я была для него на первом месте. И мне было бы обидно, если б он сказал «Я сегодня иду гулять с такой-то, извини» - Подобной вульгарности я в жизни не слышал. Ну, нельзя вот так говорить, куда с кем и зачем идешь. Можно рассказать только куда ходил, с кем был и т.п. Чтобы твой «друг» порадовался за тебя. Ну почему женщины так и норовят назвать соперниц «падшими женщинами» или чем-то подобным? Хотя, у людей в принципе проблемы с идентификацией – всегда говорят о других как о «каком-то там Васе, Пете и т.п.». Ничуть не интересуются что это за человек, что побудило к знакомству с ним, а возможно – и познакомится с ним самому.
- Ты же знаешь, что я не терплю слабостей. Я могу их понять, может быть даже простить. Но я их не терплю.
- Ты не прав, это не слабость. Просто мне нужно это – быть уверенной, что я для него на первом месте. – Грустно. Видимо это судьба людей – портить друг другу жизнь. Если даже такие хорошие люди не могут совладать со своими эмоциями, самолюбием и самооценкой.
- Нет. Это слабость. Я могу это понять, простить. Ты человек – тебе можно. Я не человек – мне нельзя. Вот и все. Все просто. Извини, если обидел.
- Я хочу, чтобы ты уважал мое мнение.
- Я уважаю его. Потому что я уважаю тебя. Я люблю тебя. Но не так. По-другому. И мне не нужны доказательства любви. Спасибо тебе за все. Ты для меня очень много значишь.
- Я тоже хотела сказать тебе спасибо… – Молча слушаю комплименты. Обидно. Жутко. Вот уже который раз со мной это происходит. Стараешься, ищешь единомышленников, которые могли бы если не разделить, то хотя бы понять тебя – и все впустую. Находишь и теряешь. Люди наступают на одни и те же грабли.
- Ладно, счастливо тебе. Надеюсь, у тебя будет все хорошо.
Вот почему так? Сами загоняют себя в такие ситуации, из которых когда-то не смогут найти выхода. Если не сейчас, то позже. И что дальше?
Шел в тот вечер по улице с каким-то странным философским спокойствием. Я думал о том, что случилось, и чего не мог изменить. Значит, так было нужно. Немножко грустил, но радовался, что больше не расстраиваюсь об этом всерьез – я отпустил ее. Так было нужно. У нее, в самом деле, были веские аргументы, чтобы сделать это. Она мне не сказала о них, но я знал о них и так. У нее впереди счастливая жизнь. А у меня, видимо, вечность. Каждый получил, что хотел. Большинство людей пугают перемены. И при этом они не замечают, что источник этих перемен – они сами. А на самом деле, перемены - это к лучшему. Просто это не легко. Но какой смысл боятся того, чего не избежать и что от тебя не зависит? И лихорадочно искать пути спасения от собственного страха. Это действительно очень просто. Но мы всегда понимаем долгие годы именно то, что просто и «лежит на самой поверхности». Да и то - если стараемся.

"Если достаточно долго подбрасывать монетку, то рано или поздно она встанет на ребро..."
[700x525]

Слушать этот музыкальный файл

Death note anime Soundtrack

Я люблю осень! Это МОЯ колыбель в МОЕМ мире. Ах, какая же прекрасная в этом году была осень! Сентябрь – нежный и ласковый, переливающийся всеми летними красками, золото с изумрудом. Зелень в оправе из увядания – лучше сочетания и придумать нельзя. Нежность, витающая в воздухе, окрыляющая. Зима кажется такой далекой. А солнце – оно все еще по-летнему согревает. Но что-то изменилось. Лучи его уже не жгут кожу, а словно проводят по ней легким перышком. Сентябрь – озорной мальчишка с печатью прожитых лет, неизгладимо оставленной на веснушчатом лице. Октябрь – легкий ветерок, гоняющий по пустынным улицам ворох золотистых листьев, слабо колышущий кроны деревьев, выкрашенных в медово-желтые тона. Весь мир, будто ископаемое насекомое, вплавили в янтарь. Воздух густой, замерший. Природа насторожилась, будто ожидает страшное потрясение, которое еще так далеко. Тихо и спокойно было в этом октябре. Было время подумать о многом. Не было ни минуты, когда я не оглядывался на замершие деревья, на пурпурное, ветреное небо, в заходящих лучах, все еще пригревающего солнца и не думал о вечности, о покое, который я так никак и не могу отыскать. Это было бы прекрасное время и место, с вечно царящей тихой осенью, с глубокими речными или озерными заводями, где можно искупаться, где нет ужасающей летней жары и человеческого переполоха, где все тихо и спокойно. И только самые близкие мне люди были бы рядом и наслаждались этим умиротворением, созерцали бы его и вечно учились и постигали, общались и спорили, и делали бы это ради гармонии, а не ради денег. В парчовые одежды одет октябрь – грустный волшебник, разгуливающий с книгой и манускриптами в утонченных руках. Он тихо ходит меж деревьев и напевает свою сладкую песнь, погружающую в глубокий исцеляющий сон.
А мой любимый мрачный ноябрь принес холод и первое дыхание зимы. Оно заморозило остатки листвы на деревьях, а холодный ветер безжалостно сорвал их и унес вдаль. Я не рассмотрел куда. Да мне и не нужно было это. «Оставить все, что не пригодиться в срок» - так говорил один художественный персонаж. Да, это верно. Так важно вовремя уйти, Забыть, уснуть. Но не потерять. Оставить светлую память. Ведь смерть – всего лишь начало новой жизни. А затем все повторится. Важна не жизнь – ее семена и так оборачиваются вокруг солнца не одну сотню тысяч лет. Важен смысл самой сути жизни. И этот смысл можно постичь лишь если остановиться, оглянуться на все что было. На все что прошло и ветром унесло как те печальные листья – это уже прошлое. Но ведь без прошлого нет будущего, так ведь говорят? Мой милый ноябрь – он и есть эта передышка в пути. Он, как суровый воитель будет сдерживать зиму, сколько сможет. Будет сдерживать, пока мы не насладимся этим моментом, не обдумаем его. Он строг, хмур, руки его огрубели от того, что каждый день ему доводится держать меч. …И умирать за других каждый год, чтобы воскреснуть вновь и до конца веков нести свою неусыпную стражу, подобно Хеймдалю, вечному защитнику Асгарда, скандинавских мифов. Сколько раз я встречал в пути его яростную мощь, сколько раз я созерцал, как он бьется с зимой и смертью, зная, что она все равно наступит и ее не отвратить. Но есть лишь время. И это время нужно выиграть. И сыпался снег и лил дождь, и мела вьюга и срывался ураган. Неистовые порывы к самой земле гнули верхушки деревьев, а бурые опавшие листья захватывал и кружил маленькими вихрями и носил по дорогам, обгоняя автомобили. А я кружился в этих вихрях, в ярости бури и сердце мое наполнялось радостью, и глядел я на лилово-серые облака, летящие так быстро, что обгоняли птичьи стаи, и впитывал их туманы слезами своих глаз. И не мог отвести взор. Необузданность природы, дикость и первозданность всего слияния стихий царила теперь в мире. И порывы ветра больше не царапали мне кожу. Я слился с ними, я ощущал каждое дуновение, я сам стал ветром, свободным и быстрым, летящим на крыльях зарождающейся грозы…

А дальше все было так. Я рос. Время шло. Мои чувства обострялись, воля крепла и единственным моим убийцей неизменно оставалась депрессия. Она сводила меня с ума, она заставляла меня думать, что я по прежнему чем-то хуже других, что я бездарь и неумеха, и тем больше мне хотелось стать еще лучше. Нет, я никогда не старался быть отличником в учебе или пользоваться популярностью у противоположного пола. Да, я всегда был властолюбив, но это,… в общем, об этом я мог бы забыть ради более важных вещей. Я всегда жаждал мудрости, знаний. Когда-то в детстве я даже просил высшие силы об этом. И подобно тому, как это бывает в мире Равенлофта, где правят Темные Силы – мое желание исполнилось, но не так как я думал. Это было почти навязчивой идеей. Нет, я не хвастаюсь, просто это так. Впрочем, если кто и будет спорить – мне все равно. Я не хочу никому ничего доказывать. Мне достаточно, что кое-кто из людей так считает. О Равенлофте отдельный разговор – эта фантазия сыграла в моей жизни очень важную роль, этот мир очень похож на мир реальный именно своей бесчеловечностью и поиском человечности в бесчеловечном, и наслаждением бесчеловечным. Но об этом потом. Как я недавно услышал от поистине великого человека, Михаила Задорнова: умный – это тот, кто много знает, а разумный – это тот, кто понимает то, что знает. Действительно - ум и мудрость – разные вещи. Так случилось, что я видел и понимал, в самом деле, несколько больше, чем другие. И как-то вдруг, в один момент я начал ощущать, что я себя недооценивал, что я лучше и сильнее, чем те, кто меня постоянно в чем-то упрекал. Более того, я понял, что и раньше был ничем не хуже. Им ведь и самим-то похвастаться было не чем. Я никогда не желал другим зла. Но под порывами чувств я бы не устыдился очень многого. Я не хотел мстить. Я хотел, чтобы люди сами себе отомстили. Чтобы они волнами своих предрассудков разбились о скалы моей воли. Это было бы очень иронично, а потому наиболее страшно. Наверное, именно тогда я интуитивно понял разницу между эмоциями и чувствами. В то время я уже неплохо начал понимать – все, что мне твердили до этого, что продолжали твердить, людям хотелось видеть в себе, а не во мне. Но они не видели. Не смели увидеть. Их пороки не были такими явными как у меня, но они были. Маленькие, незаметные, а оттого и самые опасные. Растущие медленно, подпитываемые безнаказанностью, потворством других они вырастали со временем в жутких монстров. Но эти самые «монстры», как слоны – медленные, неповоротливые. К ним все давно привыкли, потому что у самих такие. Мои же пороки резко выделялись на общем фоне, они были опасны, антиобщественны. Но тогда еще они были больше наивны, так что их редко кто воспринимал всерьез. И, тем не менее, они сходу бросили меня в пучину вечной борьбы. Они резко поставили меня перед фактом – или они или я. Уже позже я понял, что все пороки так или иначе берут начало в дикой человеческой природе. А тогда я всего лишь хотел стать лучшим, завоевать всеобщее уважение. Ну, разуметься и как-то совладать с собой. На собственном примере я ощутил, как страсти начинают пожирать тебя изнутри, если не держать их под контролем. Не скрою, что несколько раз мне пытались помочь, но люди эти, как правило, были одиночками и к их мнению редко прислушивались всерьез. Но это не могло не вдохнуть в меня уверенность, что я иду верной дорогой. И хотя казалось, что ничего проще нет – смириться, не думать, жить своей жизнью. Ведь со временем обо мне забыли, как об объекте насмешек. Но я на это пойти никак не мог. Тем более что судьба не спешила отпускать свои цепкие лапки от моего горла. Да, я выжил и преобразился, но по-прежнему слышал ее ледяное дыхание на своем затылке. Быть как все, жить простой человеческой жизнью – это было то, что навсегда для меня было заказано. Меня всегда мучил вопрос, зачем я здесь, что делаю и почему я именно такой, какой есть. И я, разуметься ни на секунду не перестал считать, что я чем-то выделяюсь, что я человек исключительный. Так считают, наверное, все. Или почти все. Но не все этого достойны, а уж тем более не все способные говорить об этом с удовольствием, открыто. Однако всегда, когда я говорил либо думал об этом я это полностью осознавал то, что все имеют право быть такими, считать себя чем-то большим, чем просто людьми. Чем же тогда я был лучше других? Да ничем. Еще с раннего детства я начал понимать, что исключительность человека и заключается в том, что он делает, а не в том, какой он. Очевидно было, что я не смогу свернуть горы или повернуть реки вспять просто одним движением руки, но и действовать вслепую, не зная средств, не понимая, чего я хочу, было бы глупо. Поэтому я пошел другим путем. Естественно все больше я молчал обо всем этом. А какой в этом смысл? Это сейчас я могу говорить о себе, не боясь всеобщего осуждения и даже провоцируя его. Но в том-то и дело, что людей и спровоцировать на решительные действия не всегда так уж просто. Да, они будут осуждать, обсуждать, но так или иначе предпочтут, отвернуться, убежать, Читать далее...

Все началось… Началось, наверное, со школы. Точнее, началось еще тогда, когда я осчастливил этот мир своим появлением, но всерьез все началось со школы. Именно тогда мне все дружно сказали, что я – худшее, что может быть на этом свете. Учителя меня порицали, одноклассники смеялись. Во всяком случае – первые три класса. Причин было масса. Во-первых – я всегда был чем-то выбивающимся за грани общепринятого, я не признавал многих законов и правил, и вообще всегда был бунтарем и фантазером. Во-вторых, что-то было во мне такое, что отличало от других так, как отличает леопарда пятнистая шкура. Я бы сказал, что это «демоническая кровь» в моих венах, или свет звезд и луны, навсегда запечатлевшиеся в моих глазах. В общем, я бы выбрал какую-нибудь поэтическую метафору. Ну, это сейчас. А тогда меня гораздо больше волновало то, что я разительно отличался от всех остальных. Странно сказать – я был очень послушным и ласковым ребенком, в детском садике я был даже иногда «заводилой», но, попав в школу, я жестко закрепился в образе изгоя. На свойственную детям бездумную жестокость я отвечал примерно тем же. Зачастую я даже выходил за рамки своих природных возможностей. Однако весьма не просто сдвинуть каменную глыбу одними руками. Так же не просто было противостоять общественности, находясь в таком маленьком и слабом тельце, не до конца еще осознав, кто ты и что ты. Но желание приказывать и подчиняться; противостоять и покоряться; изменять, властвовать и просто быть другим – все это было заложено в меня от природы. И этого было у меня не отнять. Осознание своей обособленности, усугубленной ощущением ненужности и враждебности всего окружающего, давало свои всходы. Моя жажда борьбы, обидчивость, ранимость временами перерастала в откровенную ненависть, злость, жажду разрушения. Но больше всего я ненавидел насмешки, которые делались «за глаза». Когда родители, обеспокоенные моим поведением в школе, повели меня к психологу, я счел это личным оскорблением. Тем более что психолог, как и полагается этой подлой, самоуверенной профессии обвинил меня, маленького, неуверенного в себе человечка, во всех смертных грехах и надменно пожелал «начать с себя». На тот период это для меня уже была не новость. Это я знал и без него и считал, что, возможно, все эти странные люди правы – я действительно делаю что-то не так. Дни переходили в недели, затем в месяцы. Небольшие стычки с родителями и жесткие высказывания на тему, что я не умею себя вести, приводили в полное уныние. Затем появилась она. Сперва она настойчиво добивалась моего внимания. Я тогда еще с трудом понимал, что это может значить. Возможно, я просто еще не дорос до этого. Может быть, она просто пожалела меня, а может – сама отлично знала, что значит – быть «не как все». Так или иначе, мы были связаны каким-то подобием дружбы. Но когда я обратил на нее внимание, было уже слишком поздно. Она отвернулась от меня. И чем больше я восхищался ею, тем больше понимал, что все закончилось. Это был удар. Расцвет самых тонких, эстетических чувств оказался укрыт погребальным саваном. Я был бессилен что-либо изменить. Моей воли едва хватало на то, чтобы чаще ее видеть. Но любое волшебство имеет свои границы. Я не мог понять – если я здесь, я выжил после многих опасностей, значит я нужен этому миру; и тут же – я оказываюсь скован по рукам и ногам простыми законами этого же самого мира. Да… маленькая песчинка. Таким жалким и ничтожным я себя не ощущал еще никогда. Но страшно было даже не казаться ничтожным – мало ли кому что кажется? Даже себе. Страшно было то, что жизнь шла. Я умирал, а жизнь все равно шла. Без меня. И если бы я все-таки оставил этот мир, изменилось бы очень немногое. Вот тогда-то, осознав это, я перестал смотреть с надеждой в открытое окно, на серый асфальт. Я понял, что это не решение проблемы. И что единственное, чем я смогу доказать свою силу – это то, что буду жить. Не важно зачем, не важно, сколько и как. Но буду. Сердце бешено колотилось, как будто в ледяных тисках, кости будто бы просто исчезли из тела, а в мозгу горел жар, горело одно слово – выжить. И единственным условием казалось только выжить, сохранив в себе человека. Потому, что я никогда не был еще так близок к безумию, как тогда. К тому времени я уже успел узнать, что некоторые вещи не заслуживают той цены, которую за них платишь. Раз уж все это со мной случилось, то я не должен стать таким как другие; особенно таким, как другие думают или хотят меня видеть – я должен быть таким, каким должен… Это начало моего пути.

Еще кусочек. На этот раз подробнее о мести. Не так давно мне сказали, будто я всех ненавижу и уничтожу мир, лишь бы отомстить. Многие не умеют мстить, особенно женщины - они мстят даже не из злобы, а от обиды. Я мщу ради равновесия. Дабы несправедливость не висела только надо мной - она отравляет душу, и для того, чтобы люди уразумели, что они совершили ошибку. Все мы учителя друг для друга. Но я - жестокий учитель. Я не жалею своих учеников. Потому что люблю. Об этом уже было сказано. Кто не смог - пусть видит во мне чудовище. Но только истинный друг увидит человека. Впрочем, сейчас я человечнее, чем бывал иной раз. В силу разных причин. А о друге будет сказано немножко позже.

«… Разрушителем морали называют меня добрые и праведные: мораль притчи моей безнравственна.
А именно: если есть враг у вас, не воздавайте ему за зло добром, ибо это унизит его. Напротив, убедите его, что он сделал вам добро.
Лучше разгневаться, чем пристыдить! И мне не нравится, что вы готовы благословлять, когда вас проклинают. Лучше в ответ тоже немножко проклясть!
Если же постигла вас большая несправедливость, тотчас ответьте на нее пятью малыми! Отвратительно видеть, как несправедливость гнетет кого-то одного.
Известно ли вам это? Разделенная несправедливость – это уже наполовину справедливость. И только тот должен брать на себя несправедливость, кому по силам нести ее!
Маленькая месть человечнее отсутствия мести. И если наказание не есть также честь и право для преступника, то я не хочу наказаний ваших.
Благороднее признать себя неправым, чем держаться за право свое, в особенности, в особенности, когда прав. Но для этого надо быть достаточно богатым.
Мне претит ваша холодная справедливость, и из глаз судьи вашего смотрит палач с холодным мечом.
Скажите, где найти справедливость, которая есть любовь со зрячими очами?
Так взрастите же такую любовь, что понесет не только всякое наказание, но и любую вину!
Взрастите справедливость, которая оправдывает всех, кроме судящих!
Хотите услышать еще и это? У того, кто желает быть справедливым до конца, даже ложь обращается в человеколюбие.
Как же сделаться справедливым до конца? Как воздать каждому свое? Да будет с меня довольно, если я воздам каждому мое.
И наконец, последнее, братья мои: остерегайтесь причинить несправедливость отшельнику! Как сможет он забыть ее? Чем отплатит за нее?
Отшельник подобен глубокому колодцу. Легко бросить в камень него; но достигнет он дна – и скажите, кто из вас пожелал бы снова достать его?
Остерегайтесь оскорбить отшельника! Но если вы все же сделали это, тогда убейте его!..»

Быть хозяином зла или его рабом? Это тот же вопрос, что быть хозяином своих страстей или их рабом. Трудно научиться править, если не умеешь подчиняться – эта фраза из далекой античности как нельзя лучше отражает само отношение к злу. Мое отношение. Я не хочу утверждать, что эта истина универсальна. Я пользуюсь ею и верю в нее, как и во все, что мне подходит. Как и все то, что помогает мне выживать, оставаясь человеком. Или чем-то большим? Полагаю, и большим и меньшим одновременно. И я остаюсь хозяином и рабом. Так должно быть. Но я в меньшей степени раб, чем те, кто считают себя только хозяевами. Зло – есть энергия, ужасающая, разрушительная и очень эффективная. Добро – как правило, слабее, но многочисленнее, оно естественно. И Зло эффективно как раз в силу своей противоестественности - гораздо чаще оно используется разумно, сознательно, подобно необходимой жертве. А жертва - есть всегда сражение, то есть - путь к совершенству. Но я не причисляю добро и зло к константным величинам. Лишь человек – есть мерило этих ценностей, он - призма преломления обеих сил. Его сознание или бессознательное может легко взывать к жизни удивительные метаморфозы. Подобно тому, как скальпель хирурга может вернуть к жизни или убить. Но этим скальпелем можно и порезаться. Да, зло опасно для души. Но не более ли опасно бессознательное зло? Отравить все вокруг своими страстями, своим желанием сделать именно свою жизнь лучше, своей эгоистичностью. Быть принципиальным не удобно. Но бывают случаи, когда даже самым принципиальным приходиться отступать. Именно поэтому так важно быть сознательным. Мы в ответе за все, что делаем. Об этом надлежит помнить.

Я постараюсь правдиво рассказать о том, как все начиналось, почему все случилось именно так, почему я стал таким, какой я есть. Почему я верю в добро и верю во зло. Почему я вижу мир в гармонии таким, какой он есть. Пока что. Почему я не противлюсь судьбе и борюсь с ней одновременно.

Сегодня утром смотрел мультфильм про Малыша и Карлсона. Странно, я никогда не задумывался, что Карлсона озвучивает В.Ливанов. Такой замечательный актер! А ведь у него такой специфический голос – его трудно с кем-то спутать. Как говорил другой его художественный персонаж – «люди вообще очень не наблюдательны…».
Но думал о другом. Карлсон – это выдуманный друг. Я думал о своем Альтер эго. Думал о «принце» и о причудливом переплетении наших судеб. Думал об Альтер-эго моего возлюбленного врага, даже если она об этом уже не помнит. А еще ,о том, что Альтер эго – это не просто то, кем ты мог бы не стать. Это и есть твой выдуманный друг. Но в отличие от того, другого – он существует. Ты подарил ему жизнь. Он – часть тебя.
Мне вдруг вспомнился фильм из моего давнего детства. Если я не ошибаюсь, он назывался «Несносный Фрэд». Про девушку, которой взрослые вечно "промывали мозги", пытаясь навязать свою жизнь, свой образ жизни, свои ценности и устремления. Честно сказать, я не помню, чем все закончилось, но помню, что фильм был весьма жестким, из серии «Эдвард руки-ножницы» и «Легенды». Старая диковатая фэнтези с примесью готики. Болезненная красота. Если я не ошибаюсь, девушка так с Фрэдом и не рассталась, хотя он был порядочным «фриком», капризным и аморальным типом.

Следующий отрывок я перенес целиком, так как невозможно ни слова выкинуть из него. Возможно только добавить. Пусть теперь за меня скажут то, что я так долго пытался объяснить моим друзьям, и, что важнее, моим врагам, потому что достойный враг – это тоже друг. Просто ДРУГой. Надеюсь, это будет доступнее, чем говорил об этом я. А что важно – никто не сможет упрекнуть меня в предвзятости. Потому что это не мои слова. И если мои мысли – безумие, то, по крайней мере, я в этом не одинок. И если безумен гений, то я рад быть безумным с ним заодно. Это лучше, чем быть безумным заодно со всем миром. Во всяком случае, это безумие я выбрал сам.

«...От самых достойных среди врагов своих мы не желаем пощады, а так же от тех, кого любим до глубины души. Так позвольте же мне сказать вам правду! Собратья по войне! Я люблю вас от всего сердца; я всегда был одним из вас и остаюсь им теперь. И я же – достойнейший из врагов ваших. Так позвольте мне сказать вам правду!
Я ведаю ненависть и зависть вашего сердца. Вы недостаточно велики, чтобы не знать ненависти и зависти. Да будет у вас достаточно величия, чтобы не стыдиться самих себя!
Если не можете быть подвижниками познания, будьте по крайней мере воинами его. Ибо они – спутники и предвестники этого подвижничества.
Я вижу множество солдат: хотел бы я увидеть много воинов! Я вижу солдат, одетых одинаково: униформой зовется то, что носят они. Да не будет столь же однообразно содержание их, скрывающееся под формой!
Будьте такими, чье око всегда ищет врага – своего врага. Не каждый из вас способен на ненависть с первого взгляда.
Своего врага должны вы искать, на своей войне сражаться, за свои убеждения. Если же убеждения ваши потерпят поражение, пусть верность ваша торжествует победу свою!
Любите мир как средство к новой войне, и мир короткий – сильнее, чем мир продолжительный.
Не к работе призываю я вас, но к борьбе; не к миру, но к победе. Да будет труд ваш – борьбой, а мир ваш – победой!
Только тогда можно молчать и быть невозмутимым, когда есть лук и стрелы; иначе возникают ссоры и пустословие. Да будет мир ваш – победой.
Вы утверждаете, что благая цель освящает даже войну? Я же говорю вам: только благо войны освящает всякую цель.
Война и мужество совершили больше великого, чем любовь к ближнему. Не сострадание, а храбрость ваша спасала доныне несчастных.
«Что такое добро?» - спрашиваете вы. Добро – это храбрость. Пусть маленькие девочки говорят: «Добро – это то, что красиво и вместе с тем трогательно».
Вас называют бессердечными: но сердца ваши искренни, и я люблю стыдливость сердечности вашей. Вы стыдитесь прилива чувств, другие же стыдятся отлива их.
Вы дурны? Ну что ж, братья мои! Окутайте себя возвышенным – мантией всего дурного.
Становясь возвышенной, душа ваша делается надменной, и сама ее возвышенность таит в себе злобу. Я знаю вас.
Злобно встречаются надменный с бессильным. Но они не понимают друг друга. Я знаю вас.
Враги ваши должны быть достойны ненависти, но не презрения. Вы должны гордиться вашими врагами: тогда успехи их будут и вашими.
Восстание – это доблесть рабов. Да будет вашей доблестью послушание! А любое приказание – повиновением!
Для хорошего воина «Ты должен» звучит приятнее, нежели «Я хочу». И даже то, к чему предрасположено сердце ваше, должно быть сперва приказано вам.
Да будет любовь ваша к жизни любовью к высшей надежде, а этой надеждой пусть станет высшее из убеждений ваших!
Но и его вы должны получить от меня как приказ – он гласит: человек есть нечто, что дОлжно преодолеть.
Так живите жизнью повиновения и войны! Что толку в долгой жизни! Какой воин захочет пощады!
Я не щажу вас, я люблю вас всем сердцем, собратья по войне!..» (с)

«…Да, я ведаю опасность, грозящую тебе. Но любовью и надеждой заклинаю тебя: не отказывайся от любви и надежды своей!
Пока еще знаешь ты благородство свое, чувствуют его и другие – те, кто не любит тебя и посылает злобные взгляды тебе вослед. Знай, что благородный у всех стоит поперек дороги.
Так же и «добрым» мешает он; когда же они и его называют добрым, то этим хотят устранить с пути.
Новое хочет создать благородный и новую добродетель. Старое хочет сохранить добрый, чтобы оно пребывало в целости.
Но не в том опасность для благородного, что он сделался добрым, а в том, что может стать наглецом, насмешником и разрушителем.
О, знал я благородных, потерявших высшую надежду свою. И вот теперь они клевещут на все высокие стремления.
И вот теперь они живут, бесстыдно срывая краткие удовольствия, и ничтожные цели ставят они себе: едва на день хватает этих целей.
«Дух – тоже сладострастие», - так заявляют они. И разбились крылья у их духа, и теперь он ползает всюду и оскверняет все, что гложет.
Некогда думали они стать героями, теперешние сластолюбцы. Ныне – герой внушает им скорбь и ужас.
Но любовью и надеждой заклинаю тебя: храни героя в душе своей! Свято храни свою высшую надежду!» (с)

Я начинаю вписывать мысли других людей. Пока что это буду мысли человека, о котором я говорил в предыдущем посте. Позже - возможно буду записывать некоторые свои мысли, мысли знакомых людей, или других известных людей прошлого. Кое-кто уже догадался, кого я имел ввиду, кто-то, быть может, слышал от меня. Первое время я не хотел бы называть его имени, чтобы эти идеи не воспринимались несколько обобщенно. Вот, пока что, первые отрывки:

«…Смотрите! Я покажу вам последнего человека.
«Что такое любовь? Что такое созидание? Что такое страсть? Что такое звезда?» - Так вопрошает последний человек и недоуменно моргает глазами.
Земля стала такой маленькой, и на ней копошиться последний человек, который делает все таким же ничтожным, как он сам. Его род неистребим, как земляные блохи: последний человек живет дольше всех.
«Счастье найдено нами», - говорят последние люди, бессмысленно моргая.
Они покинул страны, где было холодно, ибо нуждались в тепле. Они еще любят ближнего и жмутся друг к другу – потому только, что им нужно тепло.
Болезнь и недоверчивость считается у них грехом, ибо ходят они осмотрительно. Только безумец может натыкаться на камни и на людей!
Время от времени немножко яду: он навевает приятные сны. И побольше яду напоследок, чтобы было приятнее умереть.
Они еще трудятся, ибо труд для них – развлечение. Но они заботятся о том, чтобы развлечение это не утомляло их чрезмерно.
Не будет уже ни бедных, ни богатых: и то и другое слишком хлопотно. И кто из них захочет повелевать? Кто повиноваться? То и другое слишком хлопотно.
Нет пастыря, есть одно лишь стадо! У всех одинаковые желания, все равны; тот, кто мыслит иначе, добровольно идет в сумасшедший дом.
«Прежде весь мир был безумным», - говорят самые проницательные из них и бессмысленно моргают.
Все они умны, они все знают о том, что было: так что насмешкам их нет конца. Они еще ссорятся, но быстро мирятся – сильные ссоры нарушили бы их покой и пищеварение…» (с)


«Я сказал «пастухи», они же зовут себя добрыми и праведными. Пастухами назвал я их, они же зовут себя верующими.
Взгляните же на этих добрых и праведных! Кого больше всех ненавидят они? Разбивающего скрижали их ценностей, разрушающего и преступающего, но он и есть созидающий….» (с)

Не так давно я открыл одну книгу с большой буквой «Н» на обложке. То, что я прочитал там, поразило меня до крайности. Вот он – мой учитель. Оказывается, он всегда был рядом. Я знал это. Но не придавал этому значения. Я думал – он ошибался. Но дело совсем не в том, что он в чем-то ошибался, а в том, что он во многом был более чем прав. Эх, если бы я достал эту книгу лет на пять раньше.… Хотя с другой стороны – если бы это случилось – я не понял бы его так, как понимаю сейчас. И, несмотря на то, что мне страшно дочитывать ее до конца, я прекрасно понимаю, что это уже неизбежно. На этом пути уже невозможно остановиться. И я понимаю, что это судьба. Мне казалось, что он слишком жесток, бескомпромиссен. Я думал, что он слишком многое взвалил на себя и, именно это привело его великий разум к краху. Несколько лет я шел вдоль этого пути, опасаясь безумия, но ноги сами привели меня снова к нему. И вот – я осознаю почему. Теперь я считаю, что безумие в нем вызвала безнадежность, отсутствие веры – и божественной веры в том числе. Впрочем, недостаточная гибкость психики так же могла сыграть против него. Он был пылающей кометой, сгорающей в полете – он не жалел себя для дела. Я же - жалею себя по той же причине. А может быть – он вовсе и не сходил с ума. Просто его таковым нарекли, или же он сам это сделал, чтобы избежать мщения со стороны людей. Кто теперь расскажет? Одно могу сказать наверняка – в его время мало кто мог бы усомниться в этом. Я знаю – я сам стоял на пороге безумия. И я очень-очень боялся. Засыпать в ужасе оттого, что мысли твои играют в чехарду, и ты понимаешь, что можешь проснуться совсем другим, потерянным для мира и для самого себя – что может быть страшнее? И все же – я не сомневаюсь, что вера была частью того, что я все еще жив. Я могу понять его скептицизм, но я верую и знаю, что это правильно. Дело не в том, что Бог есть или нет – он есть вне всяких сомнений. Вне моих сомнений. Но людей гораздо больше интересует, какой он. Честно говоря – мне это все равно. Я заворожен православной религией – я с ней родился и считаю себя православным. Однако многие из христианских истин я трактую иначе. В то же время – я считаю так же истинными многие мировые религии. Без них мир стал бы беднее. Религия – достояние народа. Вера – достояние человека. Вера не слепая, вера осознанная.
Я постараюсь вносить по кускам в дневник то, о чем говорил я, но другими словами. То, что было моим кредо. Хотя бы частью – чтобы более никто не усомнился в трезвости моего ума. И все же – я опасаюсь этих мыслей. Они опасны не потому, что безумны, они опасны, потому что правдивы.

Что ж – на этот раз мое предвидение меня не подвело. Я вижу новый путь. Хотя, надо признать, что события последних месяцев нешуточно поставили меня в тупик. Во-первых – была почти до основания разрушена моя "картина мира", все мои чувства меня "подводили". Во-вторых – на этой почве я длительное время находился в глубокой депрессии. Жить без цели, без смысла – это, на мой взгляд, самое страшное. Странно сказать – я всегда имел все, что хотел, кроме того, что мне действительно было очень нужно. И последние события поставили на этом жирную точку. Хотя, нельзя сказать, что я особо сильно стремился к материальным ценностям, и даже социальные ставил на второе место после ценностей личностных – моральных и духовных. Я понял, что даже необходимое может быть необходимо «потом», что можно потерпеть, перебиться. Что закон недостаточности на самом деле имеет очень много форм и обличий, хотя суть, сам принцип его остается всегда одним. Это было шоком – понять, что можно жить вот так, на пустом желании жить. Нет, нельзя сказать, что жить мне было совершенно незачем. Просто это как мозаика, «пазл», из которого в мгновение выпадают весьма крупные куски. И поиск этих кусочков был долгим и мучительным. Но и они нашлись. Хотя не те, о которых я когда-то мечтал. Они очень серьезно перестроили мое мировосприятие. И это меня пугает. Я становлюсь все менее человечным, мои чувства настолько спокойны и глубоки, что я уже не помню, как бывает иначе. Я воспринимаю сам мир так, будто смотрю на него со стороны, и на себя тоже. Я всегда очень остро воспринимал чужую боль, но теперь могу смотреть на нее и равнодушно, и, даже, получать от этого удовольствие – зависит от конкретной ситуации. Единственное, что меня успокаивает – что я, не смотря ни на что, выжил и собрал свой «пазл» заново. Это очень важно – меняться, открывать для себя что-то новое, пересматривать свои взгляды периодически. Мир меняется, а мы – его часть. Если не будем двигаться вместе с ним – не будем жить и развиваться.
Хотелось бы выразить благодарность Vates –у, Ван_Хорн-у, Злюка_Бобер-у и Луциусу. Отчасти, именно наши споры и дискуссии натолкнули меня на принятое решение. Оно должно стать ответом на все вопросы, подтверждением и изучением тайн, как уже известных, так и новых. Если я и смогу получить знания, которых жажду, то только так. Во всяком случае – это один из немногих вариантов и, без сомнения, лучший.
Так же хотел бы поблагодарить людей, которые меня всегда поддерживали и старались понять. Без них у меня ничего бы не получилось. Проня_Мситовна, Русалочка_Настя, а так же моя «крестная мама – добрая фея» и еще некоторые мои друзья, имена которых я не буду перечислять.

Странные ощущения последнее время. Как всегда – восстановительный период после депрессии. На этот раз что-то затянулся. На днях возвращался с работы – было часов семь. Небо было темным, почти фиолетовым, таким густым и насыщенным – таким я его видел только из иллюминатора самолета, когда-то очень давно. Я бы хотел еще раз оказаться там. Солнце на высоте такое яркое – потянись и достанешь рукой. В такие моменты думаешь, как близко ты к звездам, мечты становятся реальностью. Почему звезды стали символом недостижимой мечты? Они такие красивые и такие далекие. Я навсегда запомнил тот цвет неба, слепящие солнечные лучи – это было волшебно. Хотя, летать стало небезопасно в последнее время. Может когда-нибудь. Хотелось бы. Но думал не только об этом. Этот цвет натолкнул на что-то еще. Какое-то странное спокойствие. Ожидание неизбежных перемен, которые принесут с собой что-то новое и, безусловно, хорошее. Надеюсь. Я взглянул в сторону: почти над самой землей, над верхушками деревьев зависла луна – совершенный бледно-голубой диск с узкой сверкающей кромкой по нижнему краю на фоне гаснущего горизонта. И еще кое-что. На небольшом расстоянии от луны, на фоне темного неба мерцала одна единственная звезда. Такая яркая, почти живая, и в то же время – такая холодная, колючая и далекая, будто означающая новое начало, новые цели, новые возможности. «Стремись к мечте, но не забывай о главном – путь к ней труден и жесток. Будь готов».

Поздравляем! Ты - бравый кавказский джигит!

[283x]Кавказские традиции и зов крови обязывает тебя носить за поясом кинжалы и грозно хмурить брови из-под папахи. Ведь, как-никак, ты - бравый кавказский джигит! Но, если совсем по-честному, в глубине души ты - добрый и мягкий парень. И с гораздо большим удовольствием занялся бы скалолазанием в горах и пещерах Кавказа, чем преследованием своих кровных врагов. В конце концов, имеют право даже самые горячие горцы иногда передохнуть от междоусобных войн! Не правда ли? Крылатая мысль на память: Лучшая месть - забвение, оно похоронит врага в прахе его ничтожества. (Бальтасар Грасиан-и-Моралес)

Узнай какой ты воин!

А собственно? Мне всегда казалось, что понимание - это нечто такое.. ну когда ты высказываешь какую-то мысль и не ждешь, что в ответ услышишь что-нибудь из подобных фраз: "Да ты что, гонишь?", "Че, совсем дурак?", "Да как ты смеешь?", "Да ты мне вообще по гроб жизни обязан!"... А что-нибудь вроде: "Ну, не знаю, может ты в чем-то и прав", "Трудно сказать - давай обсудим", "Признаться, я считаю иначе, но твое мнение интересно", "А почему ты считаешь именно так?". Вот и все. Совершенно не нужно никому поддакивать. Просто здоровый интерес. Если человек в состоянии объяснить, почему он пришел именно к таким выводам - я буду уважать его хотя бы за это. И мне совершенно непонятно, что глупость, высказанная кем-то там тоже считается собственным мнением, которое я почему-то обязан уважать. Глупости, имхо, оправдания нет и быть не может. Если мне кто-то говорит, "я планирую умереть годика через два" - то это либо глупость, либо лицемерие, желание привлечь внимание. Особенно если при этом добавляет, что хотел бы умереть образованным. И в порядке объяснения приводит доводы из серии, как его обижали и пытались убить. Понравилось что ли?
Ну хотя разговор даже не об этом. Это уже крайние случаи. Но впринципе? Мы разучились интересоваться друг другом. Я раньше думал, что для того, чтобы тобой интересовались необходимо быть интересным человеком, гармоничным и разносторонне развитым, способным поддержать любую беседу. Но я ошибался. Всех, как правило, интересуют только они сами. А ведь люди - это самое непознанное, самое парадоксальное явление в мире. И самое интересное. Было бы. Если не были все такие... одинаковые. Не все, конечно. Это то, почему я спрашивал, что значит "чувствовать". Это "живой" опыт. Эмоции ведут к хаосу мировосприятия. Глубокие чувства дают человеку возможность понять куда он стремиться в своих метаниях, в своих поисках. Выстроить более четкую картину мира. Не спорю - возможно и эмоции дают какой-то прогресс, но они рвут человека на части. А понимание сути вещей возможно только через какой-то элемент созерцания. Только отстранившись от рутины обыденной жизни и посмотрев со стороны, можно увидеть как прекрасен человек, как красива природа, даже индустриальные пейзажи выглядят полными и законченными. Мир гармоничен, когда разумен и стремиться к красоте, когда человеческие качества проявляються не только в формате "хочу", а в мыслях "вот если я сделаю так, то будет красиво", или "но это не правильно, это приведет к беде", или "все это не плохо, но надо подумать не будт ли слишком велика цена?", "мне это нравится, но понравится ли другим? И как сделать так, чтобы понравилось всем?"