Отец и дочь – цветок любви,
Господь, тот миг благослови,
Пока она еще дитя –
И ей нужна любовь моя…
(С)

Меня сегодня навели на мысль, о которой я размышляю почти весь день. Так что предупреждаю, сейчас будет вывешен пост на тему «Граф тут подумал немного…»

Меня всегда глубоко трогала эта тема – «Отец и дочь» (и еще задолго до РиДжа, если что )) Она весьма трогательна, хотя бы в силу того, что в ней неизменно присутствует трагизм: ведь когда-нибудь дочь уйдет из отцовского дома, и в ее жизни появится другой мужчина…
Но обсудить я хотел тему не в общем, а на сравнении двух конкретных примеров: граф Капулетти с Джульеттой и Вильфор с Валентиной. Мне тут сказали, что эти пары похожи, однако я…
Но обо всем по порядку )

Казалось бы, общие контуры схожи: отец планирует для дочери одного жениха, она же влюбляется, с точки зрения семьи, в человека, мягко говоря, не подходящего. И, рано или поздно, поступает по-своему. Отец теряет дочь.

Но это только в общих чертах – на деле же ситуации сильно отличаются.
1. У Джульетты и Валентины коренным образом разнится семейно-социальное положение.
В начале 14-го века дочь – полная собственность отца. Впрочем, как жена и сыновья – но если у жены есть своя семья, которая в некоторых случаях может за нее вступиться, а сыновья когда-нибудь переживут отца и будут жить по той же схеме, то дочь до вступления в брак – собственность абсолютная. Пожалуй, отец не мог ее разве что продать в рабство или убить, все остальное – в его власти. И ни у кого, ни при каких условиях девушка не могла искать защиты от отца – ни у Герцога, ни у самого Папы Римского.
В середине 19-го века, тем более во Франции, в юридическом смысле такой зависимости не было. Каждый человек, вне зависимости от пола, полноценен и имеет право обратиться к закону. Отец мог устанавливать правила в своем доме – и пока дочь жила там, она их соблюдала, но если бы совершеннолетняя девушка пожелала бы покинуть отцовский дом, у ее родителя не было никаких юридических рычагов, чтобы ее вернуть. Можно было применять только морально-общественные меры: отлучение от наследства (но у Валентины свое довольно большое состояние), запрет возвращаться в дом, а также неприятие больше светом (но к свету Валентина равнодушна)
В этом сравнении Валентина куда свободнее Джульетты. У второй выбора не было в принципе – ее связь с отцом до брака неразрывна; первую с отцом не соединяют столь прочные нити. Если Джульетта покинет отцовский дом против его воли – для нее нет пути в жизни. Если уйдет Валентина – она проживет спокойно, никем особо не осуждаема

2. Возраст и развитие.
Джульетте еще не исполнилось четырнадцати лет, Валентине – девятнадцать. Каждая для своего века готова для вступления в брак, хотя обе, если не ошибаюсь, несовершеннолетние в юридическом смысле (впрочем, в случае с Джу юридический аспект все равно не актуален). Между девушками – пять с лишним веков, и за это время мир немало изменился. Возраст «зрелости» повысился, однако, даже делая скидку на эпоху, мы не можем не видеть: Джульетта все-таки еще ребенок, только-только шагнувший в пору юности, Валентина же – более-менее оформившаяся в умственном и моральном смысле девушка.
Для Джульетты ее влюбленность – наполовину детская, наполовину основанная на подростковом максимализме. Ее ребяческое «хочу» вступает во взаимодействие с кардинальными изменениями в организме, которые, хоть и не столь агрессивные, как у юношей, но тем не менее также связаны с огромным гормональным всплеском. Джульетта требует желаемой любви, не оглядываясь ни на что. У нее полностью отсутствует хоть какой-то жизненный опыт: она всю жизнь провела в отцовском доме, являясь почти местной принцессой. Единственное дитя (других детей нет и, принимая во внимание возраст синьора Капулетти, уже не будет), она почти наверняка ни в чем не знала отказа. И этот ребенок просто не в состоянии осознать, почему ему на этот раз должны сказать «Нет». Нет, разумеется, она понимает, что ее Ромео – сын враждебного клана, но я практически уверен, что Джульетта до последнего не сомневается: если она намекнет отцу, что она этого хочет – он уступит. Смерть Тибальта, изгнание Ромео, накал эмоций – все это выводит и отца, и дочь из равновесия, не дает им сблизиться и поговорить, решить ситуацию. Кстати, Джульетта скорее всего – наверняка – банально не допускает мысли, что ее действия кому-либо причиняют боль. Она никогда не сталкивалась с подобным, она просто не может представить, почему от ее счастья кому-либо может быть плохо. Особенно отцу – ведь тот всегда так хотел, чтобы она была счастлива?

Другая ситуация с Валентиной. Она взрослее, и жизнь с ней обошлась построже. Отец привел в дом другую женщину, нашел замену матери. У него появился другой ребенок, более того – мальчик. Хозяйкой в доме теперь мачеха, которая ее, Валентину, не любит – да и за что любить чужого ребенка, когда есть свой? У Валентины есть возможность наблюдать, сравнивать, анализировать – и делать выводы. Она не единственная, у ее отца другая жизнь. У нее самой может быть – и будет другая жизнь. И, в отличие от Джульетты, Валентина очень хорошо понимает, что для отца ее брак с тем, кого выбрала она, а не он, будет не просто «досадной неприятностью», а именно неприемлемым шагом. Что отец не примет и не простит. Валентина все это ясно видит – и делает осознанный выбор – выбор в пользу возлюбленного.

3. Отцы.
Сами отцы тоже сильно различаются )
На самом деле, если отвлечься от фанфиков, про синьора Капулетти трудно сказать что-то конкретное – пьеса не уделяет особого внимания характерам людей, окружающих основную пару… Да, собственно и в них не слишком углубляется. Но если опираться на мюзикл и на мои (вот такие мы, Графы, скромные О:-)) теории, то можем получить следующее:
Джульетта у графа единственный ребенок (не будем думать, есть ли дети на стороне – займемся основным). Судя по канону – других детей никогда не было и, скорее всего, уже не будет. Джульетта – девочка. Женщина не может занять место главы клана, она не функциональна. Максимум, что от нее можно ожидать – это удачного брака.
Но тут и наступает переломный момент. Из сыновей отец обязан вырастить достойных мужчин. Растить из дочери истинную женщину отец не должен – это задача матери. Дочь отец может только любить, и в какой-то момент, наступив на горло всем своим мечтам и надеждам, перешагнув через свой эгоизм, граф Капулетти просто любит свою маленькую принцессу. Состояние – огромно, влияние – велико. Большинство капризов ребенка удовлетворить в таких условиях несложно. Конечно, с одной стороны это «покупка», но как часто родители просто не знают, как заслужить детскую любовь?
Синьор Капулетти – хозяин в свом доме (доме в широком понятии). У него есть только внешние враги – Монтекки, внутри же все стабильно. Он не знает за собой проступков и свято уверен в собственной правоте по любому вопросу. Он авторитарен по самому образу своей жизни, по праву рождения и общественного положения. Сковырнуть такой монолит не удастся и самому Герцогу.

Характер Вильфора перед нами раскрыт лучше. Валентина не единственный его ребенок. Зато она – единственное дитя от любимой женщины, столь похожее на нее, что, возможно, это причиняет боль. Валентина родилась у своего отца не столь поздно, как Джульетта у своего, у Вильфора оказалась возможность «завести» наследника. Новая жена и новая семья отвлекают на себя его внимание. А дочь – напоминание о другом, более светлом и менее расчетливом чувстве.
При этом у Вильфора нет столь непоколебимой уверенности в самом себе. Он знает за собой поступки, за которые ему стыдно, которые он мечтает забыть – но которые не дают ему покоя. Его враг – в первую очередь он сам (пожалуй, если бы у него, как у Аластора Хмури был «отражатель врагов», то, подобно Снейпу, Вильфор увидел бы там свое лицо). Его дом – не его крепость, напротив, во многом из него расползается зло, разрушающее жизни и разум. Если граф Капулетти пребывает в полнейшем убеждении, что несет дочери только добро, Вильфор не может быть в этом уверен. Он понимает, что у дочери не так много поводов быть довольной отцом, и тем не менее он отгораживается от нее. У него своя цель, и г-н прокурор уверен, что «сделать правильно» важнее, чем «сделать дочь счастливой». А вот чувство правильности у Вильфора периодически скачет О_о

4. Выбор избранника.
Считается, что женщина, подыскивая себе спутника жизни, останавливает свой выбор на том, кто либо весьма похож на ее отца, либо на полной ему противоположности.
Как это ни странно прозвучит, Джульетта выбирает человека, в какой-то мере похожего на папу. Монтекки и Капулетти – семьи «одного полета», одного уровня. И граф Капулетти когда-то был таким же юнцом: порой мечтательным, порой влюбчивым… А порой сражающимся на дуэлях.
Но Вильфор никогда не был таким, как Максимилиан. Моррели – торговая семья, бонапартисты, сам же Макс – военный. Жерар – дворянин, роялист и выбрал юридическую стезю. И по внутреннему своему складу эти два человека являются ярчайшими противоположностями.


И еще одно: отец – самый первый мужчина в жизни любой девушки. Именно на нем она будет пробовать свои, пока еще очень скромные и наивные «женские штучки». Именно этого мужчину первым она будет очаровывать. Именно на нем будет учиться обращению с чуждым ей полом ) Джульетта безраздельно царит в сердце своего отца – и она также убеждена в своей власти над любыми другими сердцами. Валентина потеряла свои «завоевания», и она уже не столь уверена в своих силах. Поэтому для Джу любовь – естественна и логична, для Валентины – счастливая случайность, неожиданный дар. Джульетта – если не разумом, то душой – верит, что может сохранить ОБЕ любви (отцовскую и возлюбленного), Валентина четко осознает: с отцом у нее так и не сложилось, любовь Максимилиана – единственный для нее шанс стать счастливой.


*Печально*
Не то написал.
Нет, то – но мало, нечетко и запутано ( Никто ничего не поймет, а если поймут, то не согласятся. Если что (если вообще кто-нибудь дочитает этот бред) – то спросите меня, на конкретные вопросы мне будет легче сформулировать ответ.
А в итоге могу только присоединиться к поздравлениям обоих пап – графа Капулетти и прокурора де Вильфора в одном лице. В лице Александра Леонидовича Маракулина ) С Днем Рождения его )
[699x335]