Однажды утром Бокудзю проснулся и сразу же позвал старшего ученика, говоря:
- Послушай, мне приснился сон. Можешь ли ты растолковать его знамение? Ученик ответил:
- Подождите! Сначала я принесу воды, чтобы Вы могли умыть свое лицо.
Он принес кувшин с водой и помог Мастеру умыться. В это время мимо проходил другой ученик. Мастер сказал:
- Послушай, мне приснился сон. Не можешь ли ты дать его толкование?
- Лучше я принесу Вам чашечку чая! - сказал ученик и ушел.
Еще один ученик слышал слова Мастера, он подошел ближе и спросил:
- Что за сон Вам приснился?
И в ответ получил удар бамбуковой палкой по голове. Двое учеников и Мастер разразились громким смехом.


LI 3.9.25

Один ученик Бокудзю медитировал в течение нескольких лет. Когда он приходил к Мастеру, тот отправлял его назад со словами: "Все это чепуха! Возвращайся и медитируй снова". Однажды Бокудзю пришел сам к нему домой. Тот сидел в позе лотоса. Бокудзю растолкал его и сказал:
- Что ты сидишь как истукан? Нам не нужны каменные изваяния, мы их имеем в большом количестве в храме! Просто сидя, подобно статуе, ты не достигнешь состояния медитации. Посредством успокоения тела твой разум не исчезнет, так как именно с помощью разума ты успокаиваешь свое тело.
Все то, что сделано разумом, будет укреплять только разум.
Прошел год. Учитель пришел снова. Ученик сидел почти в состоянии эйфории, с закрытыми глазами, наслаждаясь утренним ветерком и солнцем.
Бокудзю взял кирпич и начал тереть его о камень, находящийся перед учеником. Ученик открыл глаза и с удивлением начал наблюдать за Мастером. Бокудзю сосредоточенно продолжал тереть кирпич о каменную плиту. Наконец, ученик не выдержал и закричал:
- Что Вы делаете? Вы хотите свести меня с ума? Бокудзю спокойно ответил:
- Я намереваюсь сделать из этого кирпича зеркало! Если тереть его достаточно долго, то, я думаю, он станет зеркалом.
Ученик засмеялся и сказал:
- Но это невозможно! Сколько его не тереть, кирпич останется кирпичом. Учитель сказал:
- Твой ответ свидетельствует о некотором разуме! Тогда, что ты делаешь? В течение нескольких лет ты стараешься извлечь медитацию из разума,- это подобно попытке сделать зеркало из кирпича.
И Бокудзю бросил кирпич в пруд, который находился рядом с деревом, под которым сидел ученик. Кирпич произвел всплеск. Этого звука было достаточно, чтобы произошло чудо. Что-то пробудилось в ученике. Сон был нарушен, мечта развеяна, он ожил! Впервые он вкусил что-то от медитации.

LI 3.9.25

Однажды к Мастеру Бокудзю пришел большой ученый. Он изучил все священные писания, отлично владел речью и логикой, знал все обо всем. Он спросил Мастера:
- Вы читали "Лотосовую сутру"?
- Нет, не читал, - ответил Мастер. Ученый сказал:
- Но говорят, что Вы просветленный! Бокудзю сказал:
- Люди чего только не придумают. Я вообще мало читал и ничего не знаю. Ученый сказал:
- Тогда я Вам ее почитаю и то, что будет непонятным, мы обсудим.
Он начал читать. В сутре говорилось, что все - пустота: природа всех вещей есть пустота, ничто, стоит настроиться на эту пустоту и вы достигнете.
Вдруг Бокудзю вскочил и ударил философа по голове. Тот рассвирепел и закричал:
- Вы ненормальный! Вы хулиган! Что это за шутки?
Бокудзю сел на место и спокойно спросил:
- Если все есть ничто, пустота, то откуда этот гнев? Философ озадаченно сказал:
- Этого в сутре не написано и бить меня - это не способ задавать вопросы.

LI 3.9.25

Император, желая повидать Нан-ина, приехал в монастырь. Встретив там дровосека, коловшего дрова, он спросил:
- Монастырь большой, где я могу найти Учителя Нан-ина?
Человек подумал несколько мгновений с закрытыми глазами и сказал:
- Прямо сейчас Вы не можете найти его. Император сказал:
- Почему я не могу найти его сейчас? Он уехал?
- Нет, он здесь, - ответил дровосек. Император сказал:
- Он что, занят каким-то срочным делом? Какой-нибудь церемонией? Или уединился? Человек сказал:
- Он сейчас перед Вами рубит дрова. А когда я рублю дрова, я - дровосек.
Учителя Нан-ина сейчас нет, Вам пройдется подождать. Пройдите, пожалуйста, в помещение.
Император, не зная, что думать и как реагировать, прошел вперед.
Через некоторое время к нему вышел Нан-ин в одеянии Мастера. Император поклонился ему, хотя и узнал в нем дровосека. Нан-ин спросил:
- Чем могу быть полезным? Император ответил:
- У меня много вопросов, но прежде я хотел бы уточнить: Вы тот самый человек, который рубил дрова?
Нан-ин ответил:
- Я не тот самый человек: изменилась вся конфигурация. Рубил дрова дровосек, его имя тоже Нан-ин. Он очень похож на Учителя, но все-таки рубил дрова не Учитель Нан-ин.
Вернувшись во дворец, император спросил своего советника: "Как это понимать?" Придворный ответил: "Когда он рубит дрова, он полностью вовлечен в это, не остается ничего, что можно назвать Учителем Нан-ином".

LI 3.9.25

Однажды Лин-чи удивил всех. Когда умер его Учитель, Лин-чи стоял и плакал. Слезы текли по его щекам.
Многие его друзья стали говорить:
- Что ты делаешь? Здесь собралось столько людей. Они уже обсуждают твое поведение и недоумевают: "Невероятно! Лин-чи плачет!
Мы думали, что он полностью непривязан и его дух свободен. И вот он плачет! Он сам учил нас, что душа бессмертна, умирает только тело; что тело - прах, прах возвращается к праху. Почему же сегодня он плачет?"
- Почему ты плачешь? - спросили они. - Ты говоришь, что ключом является непривязанность. Почему же ты привязан к своему Учителю?
На это Лин-чи ответил:
- Ваш вопрос логичен. Но что мне делать? Слезы текут, я плачу. Я сам обнаружил, что плачу. Я тоже удивлен. Но что же я могу поделать? Так во мне проявляется жизнь. И я не стану подавлять ее проявления. Я всегда принимал ее целиком.

LI 3.9.25

Лин-чи говорил перед собравшимися о том, что каждый человек должен проявить свою внутреннюю природу. Из зала послышался вопрос:
- Но как это сделать, если я не знаю, кто я?
Лин-чи перестал говорить. Все насторожились. Какой он даст ответ? Но он не дал ответа. Он спустился со своего кресла и стал пробираться к тому человеку, который задал вопрос. Все внимательно наблюдали. Люди даже перестали дышать. Что он собирается делать? Ведь он мог бы ответить из своего кресла! В его действиях не было необходимости.
Лин-чи подошел ближе, сверля человека взглядом, положил ему руку на плечо и сказал:
- Закрой глаза и вспомни того, кто задал вопрос.
Человек закрыл глаза и отправился внутрь, на поиски того, кто задал вопрос.
Люди ждали, наблюдая за ним. Его лицо стало спокойным, умиротворенным, тихим. Тогда Лин-чи вынужден был встряхнуть его:
- Теперь выходи и скажи всем, кто ты? Человек начал смеяться. Потом сказал:
- Какой чудесный способ отвечать на вопросы. Лин-чи повторил свой вопрос:
- Так кто ты есть? Человек ответил:
- Я знаю, но не могу ответить.

LI 3.9.25

Кто-то спросил Мастера Судзуки о его Учителе Йено:
- Что было особенного в нем? Судзуки ответил:
- Единственная особенность, которую я никогда не забуду, это то, что я никогда не встречал человека, который думал бы о себе, как о совершенно обыкновенном человеке. Он был простым, обычным человеком, а это наиболее необычно, потому что каждый обыкновенный ум думает, что он необыкновенный.

LI 3.9.25

Один буддийский монах решил собрать необходимую сумму денег для того, чтобы типографским способом отпечатать священное буддийское писание и сделать его доступным широкому кругу людей.
До этого времени буддийские писания распространялись только в рукописном варианте.
Он обращался к богатым людям с просьбой пожертвовать деньги на это мероприятие, прибавлял к ним свои сэкономленные, и через несколько лет у него скопилась крупная сумма. Он уже подумывал об осуществлении своей мечты, но неожиданно в провинции случилось наводнение: снесло множество домов, пострадали люди. Не раздумывая, монах раздал все деньги пострадавшим.
Когда жизнь наладилась, он снова начал собирать деньги для печатания священных писаний. Много лет он собирал необходимую сумму, но вновь стихийное бедствие обрушилось на провинцию. Небывалая засуха уничтожила поля крестьян. Люди стали голодать. И вновь монах раздал деньги нуждающимся.
Когда он состарился, ему все-таки удалось отпечатать священные буддийские писания большим тиражом. Они были отпечатаны на деревянных дощечках.
И в наше время их можно видеть во многих монастырях, где они бережно хранятся.

LI 3.9.25

Мастер Банкей никогда не цитировал сутр и не вступал в обсуждение. Но беседы, которые он проводил, посещали не только ученики дзэн, но и люди иного знания. Слова его шли от сердца к сердцу слушателей.
Его многолюдные собрания раздражали священника секты нитирэн, последователи которой также ходили слушать Мастера дзэн.
Самолюбивый священник пришел поспорить с Банкеем.
- Эй! Дзэнский учитель! - Обратился он к Банкею, когда тот вышел на сцену.
- Подожди минутку. Всякий, кто тебя уважает, будет повиноваться твоим словам, но если человек, вроде меня, тебя не уважает, сможешь ли ты заставить его подчиняться?
- Подойди ко мне и я покажу тебе это, - сказал Банкей.
Священник принялся, горделиво расталкивая толпу, продвигаться к Мастеру. Банкей улыбнулся и сказал:
- Стань от меня слева. Священник повиновался. - Нет! - сказал Банкей. - Будет лучше разговаривать, если ты станешь справа. Пройди сюда. Священник гордо прошел направо.
- Видишь, - заметил Банкей, - ты меня слушаешься, и я думаю, что ты очень добрый человек. А теперь сядь и слушай.

LI 3.9.25

Ученик Мастера Банкея спросил его:
- У меня случаются приступы гнева, я хочу от него освободиться, но не могу.
Что мне - делать?
Банкей, не сказал ни слова, просто заглянул глубоко в его глаза, тот даже вспотел неожиданно. Ему хотелось нарушить молчание, но он не осмелился.
Наконец, Банкей улыбнулся и сказал:
- Странно! Я искан и искал, но не смог найти гнева внутри тебя. Покажи мне хоть немного гнева, здесь и сейчас.
Ученик сказал:
- Он не всегда здесь. Он проявляется внезапно. Как я могу показать его сейчас?
Банкей снова улыбнулся и сказал:
- Тогда это не твоя истинная природа, которая остается с тобой всегда; и если бы твой гнев был частью тебя, ты бы смог показать его мне.
Когда ты родился, его с тобой не было. Когда ты умрешь, его с тобой не будет. Этот гнев - не ты. Где-то тут есть ошибка. Уходи и подумай. Ищи! Медитируй!


LI 3.9.25

Дикие гуси летят через озеро.
Озеро, конечно, отражает их.
Гуси не просят: "Отрази нас".
Озеро не говорит:
"Спасибо, что вы прилетели отразиться во мне ".

LI 3.9.25

В даосской традиции Мастер стремился поставить ум ученика в тупик, показать ему ограниченность ума и, таким образом, вывести его за пределы понимания.
Для этой цели изобретались хитроумные коаны (головоломки).
Так, например, Мастер говорил ученику: "Медитируй на тему: хлопок одной рукой ". Подобные приемы использовались и в дзэн-буддизме и в суфизме.
Жил на свете даосский Мастер по имени Рибху. Среди его учеников выделялся Нигадха. Мастер возлагал на него большие надежды.
Но однажды Нигадха объявил о своем уходе. Ему предложили должность в его родном городе, и он намеривался вести жизнь, посвященную обрядам официальной религии.
Мудрец любил своего ученика и понимал, что работа в качестве священника не соответствует его способностям.
Однажды он, переодевшись в крестьянина и загримировавшись, отправился в город, где жил его ученик. В городе проходила ярмарка, люди высыпали на улицы наблюдать процессию императора.
Мастер подошел к ученику и спросил:
- Что это за суматоха? Нигадха ответил:
- Это едет процессия императора. Мастер спросил:
- О, император? Но где он?
- Ты что, деревенщина, не видишь, он на слоне! - ответил Нигадха.
- Да, я вижу двух, - сказал крестьянин, - но который из них император, а который слон?
- Что? - воскликнул Нигадха. - Вы видите двух и не знаете, что человек сверху - это император, а животное внизу - это слон? О чем можно еще говорить с таким человеком, как Вы?
- Прошу Вас, не сердитесь на такого невежду, как я, - взмолился крестьянин. - Но Вы сказали "сверху" и "снизу". Что это значит?
Нигадха не на шутку рассердился и сказал:
- Если ты, деревенщина, не понимаешь слов, то я объясню тебе по другому. Нагнись, сейчас все поймешь!
Крестьянин нагнулся, Нигадха взобрался ему на
спину и сказал:
- Теперь знай. Я - сверху, как император, а ты - снизу, как слон. Ясно?
- Нет еще, -тихо сказал крестьянин. - Вы сказали, что Вы сверху, как император, а я снизу, как слон. Император, слон, сверху, снизу - все это приблизительно ясно. Но прошу Вас, скажите, что Вы подразумеваете под "я" и "ты" ?
Нигадха был поставлен в тупик. Как объяснить словами, что такое "я" и "ты"? Тут его осенило. Он в тот же миг упал на колени перед Мастером со словами:
- Кто еще кроме моего достопочтенного Мастера Рибху мог отвлечь мой разум от поверхностного физического существования к Истине бытия?

LI 3.9.25

Проходя через провинцию Сун, Янцзы зашел на постоялый двор. У хозяина двора были две наложницы: красивая и безобразная. Хозяин ценил безобразную, а красивой пренебрегал. На вопрос Янцзы, какая тому причина, он ответил:
- Красавица сама собой любуется, а я не понимаю, в чем ее красота. Безобразная сама себя принижает, а я не понимаю, в чем ее уродство.
- Запомните это, ученики, - сказал Янцзы. - Действуйте достойно, но гоните от себя самодовольство и вас полюбят всюду, куда бы вы не пришли.

LI 3.9.25

Лао-цзы учил: "Хочешь быть твердым, сохраняй твердость с помощью мягкости; хочешь быть сильным, береги силу с помощью слабости. Кто собирает мягкое, станет твердым. Кто собирает слабое, ста нет сильным. Наблюдай за тем, что собирается, чтобы узнать, что прейдет: счастье или беда.
Мягкое и слабое - спутники жизни. Твердое и сильное - спутники смерти".

LI 3.9.25

Один из тайных ключей Дао гласит: "То, что в вас прекрасно, нужно скрыть и никогда не демонстрировать. Когда истина спрятана в сердце, она прорастает как зерно, брошенное в землю. Не извлекайте его наружу. Если вы извлечете зерно на всеобщее обозрение, оно умрет без пользы".
Случилось так, что Чжуан-цзы стал весьма знаменит и император пригласил его возглавить кабинет министров. Лао-цзы рассердился:
- Что-то ты не так делаешь, иначе с чего бы император заинтересовался твоей особой? Ты, видимо, оказался чем-то полезен. Наверное, ты что-то не понял в моем учении. Теперь тебе не найти покоя.
Как-то Чжуан-цзы ловил рыбу в реке. Чуйский правитель направил к нему двух сановников с посланием, в котором говорилось: "Хочу возложить на Вас бремя государственных дел".
Чжуан-цзы, продолжая ловить рыбу, сказал:
- Я слышал, что в Чу имеется священная черепаха, которая умерла три тысячи лет тому назад. Правители Чу хранят ее, завернув в покровы и спрятав в ларец в храме предков.
- Да, это так, - ответили сановники.
- Что бы предпочла эта черепаха, быть мертвой, но чтобы почитались оставшиеся после нее кости, или быть живой и волочить свой хвост по грязи?
Оба сановника ответили:
- Предпочла бы быть живой и волочить свой хвост по грязи.
Тогда Чжуан-цзы сказал:
- Уходите! Я тоже предпочитаю волочить свой хвост по грязи.


LI 3.9.25

Рассказывают, что однажды Конфуций отправился повидаться с Лао-цзы. Он был намного старше и, конечно, рассчитывал, что Лао-цзы будет вести себя по отношению к нему с должным почтением.
Когда он вошел в комнату, где сидел в молчании Лао-цзы, тот не встал и, вообще, не обратил на него особого внимания. Он даже не предложил сесть!
Конфуций был шокирован таким приемом. С негодованием он спросил:
- Вы что, не признаете правил хорошего тона?
Лао-цзы ответил:
- Если Вам хочется сесть, садитесь; если Вам хочется стоять - стойте. Я не вправе указывать Вам на то, что делать. Я не вмешиваюсь в чужую жизнь. Вы свободный человек и я - свободный человек.
Конфуций был потрясен. Он пытался завести разговор о "высоком" в человеке, но Лао-цзы рассмеялся и сказал:
- Я никогда не видел что-либо "высшее" или "низшее". Человек есть человек, точно также, как деревья есть деревья. Все участвуют в одном и том же существовании. Нет никого, кто был бы выше или ниже. Все это бессмыслица!
Тогда Конфуций спросил:
- Что происходит с человеком после смерти? Лао-цзы ответил:
- Вы живете, но можете ли Вы сказать, что такое жизнь?
Конфуций смутился. Лао-цзы сказал:
- Вы не знаете этой жизни и, вместо того, чтобы познавать ее, Вы беспокоитесь о той, запредельной.
В истории сохранился еще один вариант встречи Конфуция и Лао-цзы.
Конфуций пришел к Дао-цзы и спросил:
- Что такое добро? Что такое зло? Дай четкое определение. Ибо человеку необходимо на что-то опираться в своем действии.
Лао-цзы ответил:
- Определения создают путаницу, потому что они подразумевают разделение. Вы говорите, что яблоко есть яблоко, а человек есть человек... Вы разделили. Вы говорите, что человек не есть яблоко. Жизнь является единым движением, а в тот момент, когда Вы даете определение, создается путаница. Все определения мертвы, а жизнь всегда в движении. Детство движется к юности, юность - к зрелости и т.д.; здоровье движется к болезни, болезни - к здоровью. Где же вы проведете черту, чтобы разделить их? Поэтому определения всегда ложны, они порождают неправду, так что не определяйте! Не говорите, что есть добро, а что - зло.
Конфуций спросил:
- Тогда как можно вести и направлять людей? Как их научить? Как сделать их хорошими и моральными?
Лао-цзы ответил:
- Когда кто-то пытается сделать другого хорошим, в моих глазах это представляется грехом. Чем больше ведущих пытается создать порядок, тем больше беспорядка! Предоставьте каждого самому себе! Подобное положение кажется опасным. Общество может быть основанным на этом положении. Конфуций продолжал спрашивать, а Лао-цзы только повторял:
- Природы достаточно, не нужно никакой морали, природа естественна, она - непринужденная, она - стихийна. В ней достаточно невинности! Знания не нужны! Конфуций ушел смущенным. Он не мог спать всю ночь. Когда ученики спросили его о встрече с Пао-цзы, он ответил:
- Это не человек, это - опасность. Избегайте его! Когда Конфуций ушел, Лао-цзы долго смеялся. Он сказал своим ученикам:
- Ум является барьером для понимания, даже ум Конфуция! Он совсем не понял меня. И что бы он ни сказал впоследствии обо мне, будет неправдой.
Он считает, что создает порядок в мире! Порядок присущ миру, он всегда здесь. И тот, кто пытается создать порядок, создаст лишь беспорядок.


Существует еще один вариант встречи великого Учителя и великого Мастера.
Лао-цзы жил в пещере, в горах. О его странностях ходили легенды.
Конфуций пришел к нему. Ученики остались ждать его снаружи. Когда Конфуций вышел из пещеры, он весь дрожал. Ученики спросили его:
- Что случилось? Конфуций ответил:
- Никогда не ходите к этому человеку, он не человек, он -дракон!
Даже ученики Лао-цзы были потрясены, потому что Конфуций был намного старше, его уважал народ, его уважали при дворе. И то, как Лао-цзы повел себя с Конфуцием, было просто оскорбительным. Но не для Лао-цзы! Он был простым человеком, не высокомерным, не смиренным, просто чистым человеком. И если это больно ранило - его чистота, его невинность, его обыкновенность, если это задело Конфуция, то что он мог поделать? Он был чистым зеркалом, в котором отражалось все несовершенное. Ученики спросили Лао-цзы:
- Что Вы сделали? Он сказал:
- Я ничего не делал, я просто отражал!
Когда Конфуций посмотрел в глаза Лао-цзы, то понял, что этого человека невозможно обмануть. Конфуций спросил его о чем-то, но Лао-цзы ответил:
- Я ничего не знаю. Тогда он спросил:
- Что случается после смерти? Лао-цзы сказан:
- Вы живете, но разве Вы можете сказать, что такое жизнь?
Конфуций смутился. Лао-цзы сказан:
- Вы не знаете этой жизни, а беспокоитесь о той, запредельной.
На следующий день император спросил Конфуция:
- Ты был у Лао-цзы. Что же случилось? Конфуций ответил:
- Именно то, чего я больше всего боялся. Он выставил меня таким глупым, что даже сорок восемь часов спустя я все еще дрожу. Одно я могу Вам сказать: не думайте встречаться с этим человеком. Он - дракон, он - не человек.
Спустя годы император Китая все же Читать далее...

Конфуцианское общество - общество строгой иерархии с неукоснительным подчинением младшего старшему. В семье такая иерархия поддерживалась принципом сыновней почтительности, а в отношениях между правителем и подданным - принципом преданности.

LI 3.9.25

Дао -это истинный путь жизненной силы.

От слияния ведического и даосского духовных потоков родилось уникальное течение -дзэн(чань)-буддизм, отличающееся необычайной живостью, естественностью, красотой и парадоксальностью.
Из истории развития человечества известно, что там, где различные духовные потоки объединялись, возникали новые, живые, естественные и передовые течения. Там же, где потоки обособлялись и ограждали себя от "инакомыслящих" из желания сохранить свое наследие в "чистоте", происходило сужение, возникали догмы и ортодоксы и образовывались секты. Результатом этого являлась оторванность от Единого Целого.
Дзэн (япон."медитация") - это творческое состояние, наивысшее цветение, чистота и постоянная приподнятость духа, это непрекращающаяся медитация. Дзэн вытекает из даосизма, согласно которому основой миропорядка является дао (истинный путь). Задача ученика дзэн - отыскать этот путь и неукоснительно следовать ему, ибо человек дзэн, куда бы он ни шел, всегда движется к своему Высшему Я, к Источнику Бытия, к источнику насыщения.
Дзэн - это не интеллектуальная философия, это состояние бодрствующего сознания, это свобода от самого себя, себя материального, эгоистического, узконаправленного.
Чтобы понять суть дзэн, обратимся к одной из его составляющих, источнику, от которого он был рожден, к даосской традиции.

LI 3.9.25

Великий император Индии Ашока за 250 лет до Р.Х. объединивший под своим началом пол Азии, признал учение Будды. Оно стало образом его жизни. Оставаясь императором, он жил, как человек, которому ничего не принадлежит.
Когда его сын Кунала, наследник престола, попросил разрешения у отца стать монахом, Ашока пустился впляс. Он сказал:
- Я ждал, что ты однажды осознаешь! Через некоторое время его дочь Сингхамитра попросила отца:
- Я тоже хочу отправиться в мир медитации. Ашока сказал:
- Иди, в этом мое единственное счастье!
Он отправил ее на Цейлон, где она приняла сань-ясу. Вместе с дочерью Ашокахлправил ветку священного дерева, под которым Будда стал просветленным.
Дерево то было огромным. Говорят, что под ним могли разместиться сотни повозок. Экстремисты уничтожили его, но ему не суждено было погибнуть.
Ветка этого дерева, укорененная на Цейлоне, вернулась и была посажена на прежнем месте.

О сыне Ашоки Кунале, как об истинном последователе учения Будды, сохранилась притча. Имя Кунала было дано ему за необычайно красивые глаза.
Они были также хороши, как глаза птицы куналы.
Кунала жил вдали от дворцового шума, предаваясь размышлениям о тленности мира. Одна из цариц воспылала страстью к прекрасному юноше, но все ее попытки обольщения и угрозы не достигали цели. Жаждя мести, она хитростью изходотайствовала, чтобы его выслали в одну из дальних областей и отправила туда предписание, удостоверенное выкраденной царской печатью. В предписании было сказано, чтобы принцу вырвали глаза. Когда оно было получено, никто не мог решиться поднять руку на прекрасные глаза царского сына. Сам Кунала назначил вознаграждение тому, кто (исполнит мнимую волю государя, думая, что это его ; истинная воля! Наконец, находится человек отвратительной внешности, который соглашается исполнить приговор.
Когда среди стонов плачущей толпы палач вырвал первый глаз, Кунала взял его в руки и сказал:
- О, глаз мой, почему ты не видишь более образов, которые только что видел? Грубое ядро мяса! Как обманываются люди, которые, доверяя тебе, говорят: "Я вижу!"
И когда ему вырвали второй глаз, он сказал:
- Мне вырвали этот глаз из плоти, но я приобрел за это совершенные, непогрешимые глаза мудрости.
Царь оставил меня, но я - сын Великого Царя Истины,- его чадом назовут меня.
Через некоторое время он узнал, что повеление исходило от царицы. Тогда он сказал:
- Пусть она еще долго наслаждается жизнью и властью, та, которая доставила мне столь великое благо.
Совершенно нищим он уходит от своей жены. Прейдя в город своего отца, он начал петь перед дворцом. Царь, услышав звук лютни и неповторимый голос своего сына, призывает его к себе, но, увидев слепого, не узнает в нем Кунала.
Наконец, истина выплывает на поверхность. Царь, преисполненный горя и гнева, намерен предать виновную царицу мученической смерти. Но Кунала говорит:
- Отец, тебе не подобает убивать ее. Поступи, как повелевает честь, не убивай женщину! Нет высшей награды, чем награда за всепрощение и терпение, о Владыка.
Он припадает к стопам отца, говоря:
- О царь, я не чувствую никакой боли. И, несмотря на постигшую меня участь, я не чувствую и гнева. Мое сердце полно лишь сострадания к женщине, которая повелела вырвать мне глаза.

LI 3.9.25

Ученик спросил Мастера:
- Что есть Будда? Мастер ответил:
- Будда есть ум. Ученик спросил:
- Тогда, что есть Путь?
- Путь есть не - ум.
- Что, Будда и Путь это разные понятия?
- Будда - это открытая вытянутая рука, а Путь это рука, сжатая в кулак.


LI 3.9.25