Когда себя я собирала по кусочкам, |
Девушка сидела на пероне, слёзы по щекам её текли,
На пероне бережно лежали, нежные, красивые цветы,
По перону медленно шагая, поезда давно уже ушли,
Девушка на рельсы положила, красные, как кровь эти цветы.
Видела вчера ещё счастливой, с тёплою улыбкой на леце,
Парень шёл с ней добрый и красивый, с тайною улыбкой на душе
На вокзале каждый вечер, парень девушку любимую встречал
Дождик шёл и дул холодный ветер, но её он терпеливо ждал.
Шли они вдвоём по мокрым шпалам, ей тихонько на ухо шептал,
На пероне было очень мокро, наблюдая долго за тоской,
А на рельсах маленький ребёнок, камешки перебирал рукой
Мальчику навстречу поезд мчался, всё тревожней слышался гудок
С ужасом и крик девушки раздался, бросился к ребёнку паренёк
Поезд резко тут остановился, плача мальчик, маму свою звал,
А на ельсах кровью истекая, тот красивый юноша лежал
Кровь с лица платочком вытирала, парня в путь последний провожала
И не билось больше сердце в нём
По перону в трауре ходила, чёрный шарф на ней вместо фаты,
И на рельсы девушка ложила, каждый вечер красные цветы.

Я долгие месяцы слушала монологи моего сердца. То оно тихо скулило, орошая слезами мою память. То скандалило, разбивая мечты и надежды о пол твоего эгоизма. То пыталось быть разумным и вызывало меня за стол переговоров, пытаясь прийти хоть к какому-то компромиссу. То угрожало. То обижалось, умолкало на недели и даже месяцы. Но вдруг понимало, что своим бойкотом оно значительно облегчает мне жизнь и снова начинало вопить как ненормальное. Я целый год терпеливо выслушивала капризы моего сердца, мирилась с его причудами. Жалела его, поднимала с колен, заставляла быть сильным. Но время минутами утекало сквозь пальцы.. Дни собирались в стаи и улетали прочь из моей жизни.. Месяцы проскальзывали мимо, покрывая пылью бессмыслицы мое существование. И, в конце концов, мы с моим сердцем, которое требовало продолжений и норовило красным маркером нарисовать жирную запятую, снова сели за стол переговоров.
...Я молча выслушала все его доводы и поставила точку.
Ты люби меня без размышлений,
Без тоски,без думы роковой,
Без упреков,без пустых сомнений,
Что тут думать:Я твоя-Ты мой!
Всё позабудь,всё брось,мне весь отдайся,
На меня так грустно не гляди.
Разгадать что в сердце,не пытайся-
Ты ему поддайся- и люби!
Я любви не числю и не мерю;
Нет! Любовь есть вся моя душа!
Я люблю-смеюсь,клянусь и верю...
Как же жизнь,любимый,хороша!
Ты люби меня без размышлений,
Без тоски,без думы роковой,
Без упреков,без пустых сомнений,
Что тут думать:Я твоя-Ты мой!
[393x495]
Тихо дождь стучит в моё окно,
Но не потому, что он боится
Ведь дождю по правде всё равно,
Где, над кем, когда и как пролиться.
Не привык он спрашивать у нас
Разрешенья - он для нас - природа,
А природе нашей всё равно,
И не заказать своей погоды.
Тихо дождь стучит в моё окно
Он тревожит мысли и виденья,
Он приносит мне обрывки снов,
Он рисует медленно теченье..
Я уже не дома, далеко,
Где – то, в неизвестном направленье,
Он несёт меня, несёт давно,
Он - мой путник в долгом провиденье.
Гром гремит, и слово мне даёт,
Слова нет, но он молчит и ждёт,
Я скажу, как с силой соберусь,
Я скажу,что "Больше не вернусь».
[700x525]
Ночь первая: Пена дней.
Пришла. Вся такая загадочная-загадочная, видно, что скупила в магазине все, что нашла про секс, и явно собой очень гордится. Шмыгнула со всем этим добром в ванную, заперлась, читает…
Я в принципе не против, ежели она чего хорошего в нашу уже почти супружескую кровать, вычитав, принесет. Даже интересно. Ради такого случая вымыл член – приготовился. Жду. Она все читает. Посмотрел новости, поскребся в ванную. Она сидит там вся в пене с книжкой, еще более загадочная. Что-то чиркает на полях, не глядя, махнула мне рукой, не до тебя, мол! Пошел обратно, съел бутерброд, посмотрел какую-то постмодернистскую ночную фигню по телевизору. На середине фигни заснул как дурак с чистым членом и без секса. Читательница, блин.
“СОСРЕДОТОЧЬТЕСЬ НА СВОИХ ОЩУЩЕНИЯХ, РАБОТАЯ ПАЛЬЦАМИ. ВОЗБУЖДЕНИЕ БУДЕТ НАРАСТАТЬ, И НАСЛАЖДЕНИЕ НЕ ЗАСТАВИТ СЕБЯ ЖДАТЬ. ПОЛЕЗНО ДУМАТЬ, ЧТО ОН ЗА ВАМИ НАБЛЮДАЕТ…”