- Садись есть!
- Выпьем водки!

- Мама, можно я пойду, поиграю на балалайке, почитаю Ленина и подою медведя?
- Можно, и не забудь сдать нас в КГБ

- Папа, а где дедушка?
- Стоит в очереди за талонами на талоны.

- Дорогая, становится жарковато! Пойди, выключи ядерный реактор.
- Заткнись, Наташа! Выпьем водки!

- Папа, я написал сочинение « за Ленина я готов гнить на рудниках».
- Отлично Сергей, выпейте водки всем классом!

[290x290]

Сутки первые

Кажется, это был первый прогноз погоды, которому все поверили. Слишком ярко нам показали, что происходит в Сибири. Кадры замерзающих на лету сибиряков более чем убедительны. Москва замерла в ожидании холодов.

Ночь прошла в ожидании катастрофы. Сон был беспокойный. Снились снега, сосульки и Чубайс.

Категорически не хотел просыпаться и куда-то вставать. Подняло меня на ноги исключительно только желание помочь стране удвоить ВВП.

Намотал на себя все, что смог. Вышел на улицу. Вернулся. Намотал то, что не смог.

Долго возился с домофоном. Подъезд категорически не хотел пускать холод наружу. Наконец, не выдержав, металлическая дверь открылась, впустив внутрь толпу ошалевших окрестных собак.

На улице напугало отсутствие людей.

Пытаюсь понять, как лучше идти до метро. Если бегом – ветер в лицо будет. Околею. Если медленно – тоже околею.

Из окон за мной с интересом наблюдали москвичи. Во взглядах читалось «дойдет - не дойдет?».

У дороги стояли фигурки голосующих москвичей. Некоторые из них, не дождавшись такси, так и падали на мостовую с протянутой рукой.

Странно. Дорога до метро, которая раньше занимала двадцать минут, сократилась до двух. Прав был Эйнштейн.

В метро непривычно тихо. Никто не переговаривается. Никто не читает. Все вычисляют, сколько им бежать до работы. Некоторые, вычислив, поворачиваются и едут назад, домой. Домой ближе.

На работе не нашел половины офиса. Жаль, что я не догадался не прийти.

Холод ощущается даже в Интернете. Сайты москвичей покрылись инеем. Почта тормозит. Странно, при низких температурах она должна бы работать быстрее.

Курьеров из офиса все провожают со слезами. Как в последний путь. Некоторые курьеры не возвращаются.

С ужасом думаю о том, что сбудется предсказание Чубайса об отключении энергии в столице. Вспоминая летнюю массовую отключку, внутренне боюсь, что главный энергетик все же заденет рубильник.

Дорога домой – единственная радость дня. Так я спешил домой только после демобилизации.

Москвичей на улицах еще меньше, чем утром.

Собаки долго не пускали в подъезд. Пришлось притвориться собакой.

Неужели завтра еще один день?

(продолжение следует)

Замерзающая Москва. Сутки первые.

17.01.2006

минус двадцать два - не усни, Москва!
минус двадцать три - сопли подотри!
и в двадцать четыре - нам тепло в квартире!
минус двадцать пять - ну а нам насрать!
минус двадцать шесть - будем больше есть!
минус двадцать семь - не ебет совсем!
минус двадцать восемь - повторить попросим!
минус двадцать девять - валенки наденем!
даже в минус тридцать - радостные лица!
и в тридцать один - мы пломбир едим!
минус тридцать два - кругом голова!
минус тридцать три - ты ж блять посмотри!
и тридцать четыре - что творится в мире?
ну и тридцать пять - заебали блять!
минус тридцать шесть - это уже жесть!
минус тридцать семь - не смешно совсем!
минус тридцать восемь - мы за это спросим!
минус сорок три - сдохли воробьи
минус сорок пять - и вороны, блять
минус сорок восемь - по три шубы носим
минус пятьдесят - волосы хрустят
семьдесят четыре - будто на таймыре
минус девяносто - подыхаем просто
девяносто два - спи моя Москва..


[420x300]
[420x300]

Решил Билл Гейтс почитать, что пишут про него в Интернете. Прочитал и очень опечалился. Пригласил журналистов из всех стран в свое поместье у озера Вашингтон и сказал, что они своими глазами увидят, какой он необыкновенный и одаренный человек. Когда все собрались, он спокойно пошел по воде озера, как посуху.
На следующий день весь Интернет писал: Этот козел даже плавать не умеет!

[600x501]

[698x199]

[519x640]

РАФИК ГЕВОРКЯН, НЕВЫСОКИЙ УШАСТЫЙ АРМЯНИН из нахичеванского предместья Ростова, как и многие кавказцы, отличался необыкновенной вспыльчивостью
и горячностью. Вот, кстати, назови его <кавказцем> - он тут же бросится устраивать качки :
- Ты совсем тупой, да? Я тебе не кавказец, я ростовский пацан! Да хоть и армянин, все равно на карту погляди! Армения - не Кавказ, Армения - Закавказье!
Одному из <приблатненных> во время завтрака в столовой он надел на голову тарелку с овсянкой, когда тот с пренебрежением процедил, отодвигая <зверька> с насиженного места:
- Это на воле ты Рафик, а на зоне ты - жорик! Посунься, плесень...
Блатарь был по-своему прав: молодой армянский парень в колонию попал случайно, к тому же по <бакланке> - статье, не очень уважаемой в
зэковской среде (в 91-м году, о котором идет речь, статья 206 УК РСФСР -
<Хулиганство>). Банальная драка в ресторане с нанесением телесных
повреждений. В общем, как ни верти, а Геворкян относился к числу
<случайных пассажиров> (первый свой срок он получил условно - за пьяное
оскорбление народного депутата).
Не добавило осужденному авторитета и то, что на зоне Рафик попал в число
так называемых <бедолаг> - зэков, которые забрасывали всевозможные
инстанции жалобами на несправедливость вынесенного приговора. Оно,
положим, девяносто девять процентов арестантов уверены, что их осудили
<ни за что>. Многие обжалуют решение суда. Но только <бедолага>
фанатично штурмует судебные высоты, пытаясь доказать, что чист, как
тургеневская девушка. Он будет слать свои эпистолы до самого последнего
дня пребывания за <колючкой> - если, конечно, кто-то там, на Олимпе,
раньше не дрогнет под натиском назойливого зэка...
При этом сам Рафик активно презирал большую часть борцов за
справедливость - подлинную и мнимую.
- Мне на них смотреть тошно! - возмущался он, тыкая пальцем в
какого-нибудь арестанта, который, тихо шевеля губам в углу, сочинял
очередную <кассачку>. - Грамотеи хреновы! <Уважаемые граждане,
извольте-позвольте, суд не учел, прокурор загрубил>... Так даже бикса на
бану член пососать не просит! Не сюсюкать надо, а требовать! Как
старичок говорил, который на елках картошку сеял? Мы не можем ждать
милостей от природы: взять их у нее - наша задача!
Мудрость дедушки Мичурина согревала Рафику душу, как спившемуся
пролетарию - фраза об экспроприации экспроприаторов. Самый гуманный суд
в мире щедро отмерил ушастому армянину сроку на всю пятилетку, но Рафик
принял встречный план и решил отсидеть эту пятилетку в два года. С
первых же дней своего пребывания в колонии Рафаэл Геворкян бросился в
омут сочинительства жалоб, прошений и требований.
На первых порах вдохновение Рафика всеми
силами пытались сдержать его близкие. Видимо, хорошо зная буйный
темперамент своего сына, внука, племянника и брата, родичи не без
оснований полагали, что темперамент этот лучше держать на привязи.
<Рафик, дорогой, - умолял сына папа Самвэл, - я тебя очень прошу: не
надо никаких глупостей. Рафик, папа делает все, чтобы уладить это дело.
У папы уже есть хороший адвокат. Еще раз тебе говорю: никуда не пиши!
Забудь на время русский алфавит! Армянского ты, слава богу, не знаешь...>
- Слышь, а чего они очкуют? - удивленно вопрошал Рафика сосед по койке
Валя Лупатый. - Че ты там такого можешь начирикать? Ты ж не Паганини!
Лопоухий только пожимал плечами. И продолжал творческий процесс. Жанр
его сочинений представлял собой нечто среднее между ультиматумом и
письмом армянского запорожца турецкому султану.
Послания Геворкяна летели на волю стаями, косяками и эскадрильями.
Ковровые бомбардировки накрывали прокуроров, суды всех инстанций,
министерство юстиции, МВД, правительство, Организацию Объединенных
Наций, Комитет против пыток и отдаленные окраины Вселенной. Неистовый
кавказец глаголом жег сердца людей, как когда-то американские
стервятники напалмом жгли вьетнамских партизан. При этом для каждого
адресата Геворкян находил свои проникновенные выражения:
<Уважаимый гражданин прокурор, еп вашу мать, козлиная твоя рожа, я тибе
читвертый рас пишу, какова хуя ты там жопой кресло протираишь?!!!! >
<В обласной суд
КОСАЦИОНАЯ ЖАЛОБА
Я Геворкян Рафик Самвэлович осужден по бесприделу такими же пидарасами
как вы, и до сих пор не могу ни где добится справедливости. Если вы
наканец ни расмотрите мою жалобу и ни привлечете к ответствиности
виновных в часности начальника рай отдела милиции подполковника
Степанцова В.Г., следывателя Ширяева Н.П., судью Генеральченко Ю.М.,
начальника колонии подполковника Жирова С.С. и другую сволоч, я вас
всех гандонов периловлю на воле и за яйца повешаю! И выибу в рот... >
<Уважаимый гражданин министр, я удевляюс, ибать твою жопу, как ты собрал
под своим руководством столько мудаков. Единствинное обяснение што ты
такой жи мудак как тваи подчиненые!.. >
<В Верховный Совет СССР
Уважаимые дипутаты, я блять, никода ни ходил на выборы и щаслив, што не
я вас Читать далее...

[350x500]

[350x411]

[360x569]

- Вам сколько взвешивать?!
- Мне похуй.
- Говоpите точно!!
- Мне точно похуй!!



[580x480]

[640x438]

Подходит Евгений Ваганович Петросян к зеркалу, а оттуда на него смотрит Гей Вагинович Педерастян.
Зеркало-то кривое!

[500x334]

[330x558]

[320x240]

Посреди моря на островке стоит маяк, где живет его смотритель.И вот, значит, ночь, буря, и в море лодка. В лодке почтальон, который везет этому самому смотрителю письмо. Гребет он, борется с волнами, матерится на всю глотку. Hаконец доплывает до берега, выпрыгивает из лодки, весь мокрый такой и злой и идет к маяку. Hачинает барабанить в дверь ногами, орет:
- Hу ты, сука, выходи, я тебе, бля, письмецо привез!
Минут через 5 открывается дверь, выходит смотритель, и почтальон обрушивает на него всю свою ярость. Мол, живут тут козлы за сто километров, ты греби тут, бля, жизнью рискуй, потом под дверьми жди, и вообще.
Hу вобщем матерится на него минут пять. Смотритель его выслушал внимательно.
- Все сказал?
- Hу, все вроде...
- Так вот, ты пизди поменьше, а то еще газету выпишу

[400x533]