Звонок....Каплями ртути взорвался телефон.........Не сплю......в слезах. как обычно.
Бархатный шепот нежностью ударил в сердце: Я люблю тебя.
Я ухожу, оставляя горы окурков,
Километры дней,
Миллионы придурков.
Литры крови подаренной или потерянной.
Оставляю друзей, тех. что на половину,
Себя на радио волнах коротких и длинных
Осчастливленных мной
Или обиженных мною
Терзает ночь мои опухшие веки,
Я ничего, ничего об этом не помню
Моя любовь осталась в 20-м веке...
И снова ночь- стрела отравлена ядом
Я никогда, никогда тебя не оставлю
Ты полежи со мною неслышно рядом..
Я ухожу, оставляя причины для споров,
Мою смешную собаку,
Мой любимый город.
Недокуренный план,
Гигабайт фотографий.
Оставляю мечту,
Может кто-то захочет, три тетради сомнений
Моим неровным почерком.
Деньги в банке и многих, себе подобных
Терзает ночь мои опухшие веки,
Я ничего, ничего об этом не помню
Моя любовь осталась в 20-м веке...
И снова ночь- стрела отравлена ядом
Я никогда, никогда тебя не оставлю
Ты полежи со мною неслышно рядом
Помню, в начальных классах мы широко открытыми глазами смотрели на старшеклассников... таких больших, высоких, взрослых, уверенных в себе... и думали, что нам до такого не дожить, потому что 10 лет для нас тогдашних - это вечность... как же можно пережить целую вечность? Институт же казался вообще чем-то запредельным...
... и мы жили... не осозновая времени, просто каждое утро привычно завтракали перед телевизионным ящиком, где картинки сменялись от культового мультика Сейлор-мун до банальных утренних новостей, а потом хватали рюкзак и топали в школу...
Каждый день из года в год... так прошла вечность... только мы не заметили, а просто по привычке схватили свой вечный рюкзак, незаметно трансформировавшийся для кого-то в портфель, для кого-то в изящную дамскую сумочку, и пошли сдавать экзамены, а потом так же незаметно будни в родном городке трансформировались в Московские будни в ставшем родным универе...
И ведь так во всем... всю жизнь... мы не замечаем окончания вечностей, не замечаем мира вокруг нас... просто воспринимаем, как данность, бег по инерции почти без эмоций...
И вместе с тем искренне пытаемся постигнуть смысл жизни... которая примелькалась, словно правила из детской игры в прятки: прячь на самом видном месте, чтобы никто не нашел...
... и я боюсь, что когда-нибудь умру так и не осознав, что со мной случилось... не заметив, когда вдруг выросла... упустив самое главное - осознание, что под ногами, следующая ступень жизни... и ведь куда-то ведет эта лестница... и я по ней иду.. зачем-то...
[показать]
В начальных классах нас заставляли писать-решать домашнее задание сначала в черновиках, и только потом, без клякс и помарок, на чистовую.. В черновики учительница никогда не заглядывала... А там пример по матиматике решался несколькими способами,и к каждому рещению прилагалась своя картинка...Корзинки с яблоками в первом классе. Зайчики и котята во втором. Лодки и поезда в третьем... Потом сменилась учительница...
Но черновик остался..
Первые влюбленности - это тоже своего рода исписанные неровным, еще неустоявшимся почерком, изрисованные радостными и яркими картинками черновики... Серьезные ошибки в расчетах учтены. Вырвана страничка жизни, чтобы написать все заново.
Первая любовь... Взрослая и окрепшая... Казалось, все уже яснее некуда. Черновик больше не нужен. Почерк выровнялся, выводятся ровными буквами главные слова. Тонким металлическим перышком стило по сердцу. Столько раз уже пробовала писать, набила руку, зазубрила все правила и с орфографией и грамматикой, вроде все в порядке. Ни одной ошибки, нет даже маленькой помарочки. Столько разных картинок уже нарисовала, разноцветными карандашами разукрасила будущее. Красиво.
Только забыла особенности перьевых ручек... Жирная клякса. Огромное черное пятно, затопившее и слова, и картинки.
Шок. Страх. Отчаяние. Ведь уже свыклась с тем, что листочек в тетрадке первый и последний. Единственный. Рвать невозможно, не останется ничего. И замазать никак нельзя. Листок настолько пропитался слезами, что уже начался расползаться по клеточкам. Дырка в сердце. И переписать ничего нельзя. Потому что то был не черновик.
Жить без черновика оказалось слишком больно.
На новый лист не хватало сил.
Первая учительница устраивала нам на уроке передышки. "Мы писали, мы писали, наши пальчики устали, а сейчас мы отдохнем и опять писать начнем".
Главное - продолжать писать.
Пишу. И снова на чистовую. Потому что еще с детства надоело переписывать одно и то же по сто раз.
Просто поменяла перьевую ручку на шариковую. С ней увереннее. И цветов у нее больше.
так вот в чем прелесть полетов в небо...24-04-2005 22:12
... прыжок, паденье, удар с размаху о жесткую землю...
Поднимусь. Встану с циничной усмешкой припомнив промелькнувшую перед глазами жизнь...
И вновь нажму кнопку лифта, что привезет на самый верх отвесной скалы.
Чтобы снова сделать шаг... разбег, прыжок, паденье...
Снова очнусь, чуть добавив скептицизма во взгляд, поднимусь и подойду к заветной кнопке...
Не надо меня останавливать, я так учусь летать... знаю, что глупо и бездарно, но по другому не умею...
Не читайте мне моралей, лучше, подарите крылья...
На самом деле в России существуют всего два типа людей:
поклонники группового секса и приверженцы индивидуального.
При этом группы первых постоянно имеют по одиночке всех вторых.
Хочется попрощаться на каком-нибудь неведомом языке…
На родном нет силы прощаться с тобою больше…
На родном я не много смогу, тут я тоньше…
Тут я гуще отваренных зёрен на молоке…
А хочется быть пористой, как белый шоколад…
Весенне-солнечной и сладкой-сладкой…
И когда тебе будет мало света и сахара…
Я приду к тебе… верь мне…я приду к тебе…
Хочется переливаться из стакана за край…
И снова забыть тебя хотя бы на время...
Я только так могу жить... натянув стремя...
Вырезав из ума твой плен и рай… [показать]
ночи, когда не спится...
даже не шепчет, а кричит в ухо дядечка бред...
и жизнь каплей размазывает меж двух стеклышек равнодушная усталая медсестра в белом халате... для подробного изучения уровня гемоглобина...
я вам и так, без всяких микроскопов скажу, что он повышен...
стандарторизованность действий и разногласие мнений...
не последовательна - и окружающие тут же накрепко запутались в дырявой шали моей нелогичности... сами забыли, чего хотели и зачем пришли...
в безумном вечном чаяпитии я откажусь от роли шляпника и кролика, сыграю пуддинг...
такой трогательно розовый, с белой сахарной пудрой - вы меня не узнаете..
мне не хватает резкой перемены мест в качестве пощечин, новых людей...
но как только они появляются, неведомый режиссер отбирает у меня сценарий и говорит, что теперь я - Чеширский кот... выдрав из губ улыбку, оставляет ее висеть в воздухе, а меня вяжет узлом и окутывает сырым туманом... не достойна быть котом... повеси пока так, потом что-нибудь придумаем...
усталаЯ... выключите меня минуточек на шестьсот... а потом покройте слоем лака - буду как новая... только сапоги снимайте, заходя в душу, - песок к лаку прилипает намертво...
Даже не жаль. Просто моя импульсивность порой мешает думать. Трезво анализировать и предугадывать. Дурочка, в кого ты превратилась?.. не могла сообразить... ты, которая просчитывала любой маловажный разговор на несколько дней вперед...
Понуро опускаю голову, разглядываю кроссовки.
Как я докатилась до такой жизни?.. Билась головой о стену весны, глотала горячий крепкий кофе чашками, и прожигала, прожигала, прожигала... прожгла... дыру в своей защите... сцедила ядовитую смесь из слов и мыслей, плеснула на стену - разъело... даже кирпичи...
Давай, заходи кто хошь, бери что нужно... ничего не жалко, ничего не осталось... мародерство нынче в моде... пируем на моей могиле в полночь.
А вообще это не дело. Нужна всего лишь пара хороших пощечин, чтоб привести меня в чувство... слишком уж затянулась эта истерика...
Дяденька фашист, а куда вы меня тащите?..17-04-2005 22:30
Надорвалось, надломилось...
упруго и жестко повисло на последней ниточке... закрывая глаза, подхожу к окну...
аромат кофейных зерен впитался в поры, заломил руки в многодневном вальсе...
пульсируют в окно прохладные капли весенних дождей сливаясь в одну бесконечную грусть...
молчание бледных губ и невыносимый шепот глаз, срывающийся в крик...
пастелью затянуло небо, на горизонте маячат пять четких черных силуэтов... дымящие трубы - машинки по производству облаков...
и вновь до тошноты баюкает привычная дорога, все поет про ветер перемен...
сонливость обволакивает упругой пленкой, перехватывает горло... притягивает прошлое так близко, что дыханием спаляет ресницы... c разбегу одним коротким всплеском утонуть в реке...
а со дна, сквозь толщу преломляющей синеватой воды видно солнце...
расползается желтыми бликами, зовет, манит... обманчивой ласковостью...
воздух. резким ударом в грудь - никакой спасительной легкости...
И кажется - вот оно... схватила судьбу за тонкий скользкий хвост, и она обернулась, оскалилась, давая нечаенную возможность рассмотреть свое лицо...
А может статься, всего лишь очередную маску... сбивает с толку, кружит до потери пульса о жесткий асфальт...
Авитаминозным бредом рисует портреты на стенах...
Вышла на балкон под предлогом покурить - в действительности просто не могла больше сидеть на месте...
Вечер, и солнца уже не видно, но все еще светло. Распахнула окно и вдруг поняла, что не давало мне покоя весь день...
Внутри что-то дребезжит, позвянькивает так тонко, что вот-вот разобьется... Сигарета бессмысленно дымится в пальцах. Пепельно-серое томление сжимает горло стальной хваткой.
По телу разливается ядовитая смесь из грусти, ностальгии, и тонкой накатившей вдруг радости теплу, по которому уже так соскучилась...
В одной тонкой рубашке на голое тело. Ласковый ветер, апрель провалился в лето, настоящее, просто без листвы.
И чувство невозможности.
Словно по основополагающим законам то ли жизни, то ли физики, то ли себя самой, не могу сейчас быть здесь... Стоять на этом балконе, подставлять нежному ветру очередную сигарету для легкой затяжки, никуда не спеша... Мне вдруг не нужно никуда уходить, не нужно никому звонить... даже говорить ничего не нужно.
Просто дышать невозможно-летним, вдруг выпав из реальности... А тонкая граница яви схлопнулась и упруго закачалась, выпустив меня на волю...
с моим скептическим отношением к жизни заявляю трезво и прямо: такого не бывает, по крайней мере явно что-то тут не здесь...
Девушки, а девушки... *сладко улыбнулась* ну и два молодых человека... мне, конечно, очень приятно, что вы все подписались на мой дневник...
вдруг. ни с того, ни с сего. сразу и резко... всем скопом. оптово, так сказать...
*громогласно орет* это шутка что ль такая?! может, мне и зря везде подвох мерещится, но слишком уж это похоже на организованную акцию...
что скажите, а? [показать]
Романтика тусклых подворотен ударила в голову первым майским дождем...
- Что-то не нравятся мне эти свинцовые тучки...
- Не боись, Лохматый, прорвемся!.. Мне лишь бы куртка не намокла... остальное фигня...
- Мы ее в мой рюкзак спрячем, а тебе я свою косуху дам...
Бег, сломя голову, по лужам, под бьющим по щекам дождем... Ледяные струйки текут по оголенным рукам - надо же было одеть этот свитер... смеюсь, звонко, как в детстве... звон голоса сливается с шумом дождя...
- Держи куртку!
- Да ладно, забей...
- Ты замерзнешь, надевай...
Смеюсь и натягиваю чужую черную косуху...
- Тяжелая...
- *задумчиво* А тебе идет...
В отражении машины - мокрый взлохмаченный катенок в чем-то безразмерно черном... вылавливаю пальцы из широких рукавов... смеюсь...
И вновь бег по лужам... вопреки холодному ветру насквозь...
Буквально захлебываясь радостными визгами-воплями, шлепаньем ботинок по мокрому асфальту, липнущими к продрогшим ногам тонко летними джинсами, черными робкими потеками туши от нежданного дождя...
Отдышаться под узким козырьком случайных встречных магазинов...
Мокрое лицо, мокрые ладони...
И вновь, окунувшись в дождь, почувствовать не прошлое, накатившее, накрывшее с головой, а себя, ту, бывшую когда-то... действительно умевшую смеяться и по-дружески договариваться о солнце с хмурым дождем... детскими рисунками на обрывках бумаги... цветными карандашами, с постоянно ломающимися грифелями...
Себя маленькую, во взрослом, но уже не пугающем, а просто большом мире... маленькую себя в этой нелепой огромной куртке... прошлое отпустило, ни одного воспоминания, а в глазах отражается только дождь, на время смывший налет вечной легкой грусти...
Задыхаться от бега, как ребенок... по дорожкам, по лужам, без разбора... мимо удивленно замерших прохожих, или просто бредущих по своим делам под скучными крышечками зонтов...
чужой стальной хваткой на запястьях отпечатались синие круги...
давай не будем пытаться меня спасать и протягивать рук слишком велика цена твоей помощи...
давай не будем с тобой говорить о прошлом, ни о хорошем, ни о плохом...
давай не будем с тобой говорить о прошлом....
давай не будем с тобой говорить...
давай не будем с тобой...
давай не будем...
давай, а?
Ладно. Я сдаюсь. Поднимаю руки вверх и, чеканя шаг, молча топаю на скамейку запасных. Читай проигравших.
Резкие движенья души, прямые слова, витиеватые логика и решенья. Упрямые пальцы танцуют по клавиатуре череватые мысли...
А что я еще могу сказать? Если тебе не нравится правда, то я сдаюсь.
Не разгадала, не поняла, не попала.
Сломана, скомкана. На землю. Снег уже почти стаял.
На моей ладони больше не видно символов перемен.
Значит так надо, а не надо, значит, просто так получилось. Не суть важно.
Я готова как в детстве чертить на сером асфальте меловые стрелки. Такие смешные, кривые, наивные. И обязательные в той игре.
Зажмуриваться и считать хоть до ста, хоть до тысячи...
Только в одиночку в такие игры не играют.
Сглупила? Что ж, не в первый раз.
С кем не бывает?..
Переживу.
Перетерплю...
Еще немножечко осталось...
И уже совсем привыкну, и даже скулить не стану.
Я с улыбкой отшагаю девять метров в сторону. И отвернусь. Может быть, даже глаза закрою.
Мне не жалко, а тебе так, наверно, легче будет.
уставшие от жары люди распахивали окна, свешиваясь вниз подышать свежим воздухом, и из них начинали сыпаться мысли...
сначала маленькие, почти ничего не значащие, которые хуже всего держались... о бытовых мелочах, и случайных встречах... они сыпались на расскаленный асфальт словно песок, шебурша и несколько раз подскакивая при ударе...
люди высовывались из окон дальше, чтобы посмотреть, что это там сыпется...
тогда уже могли проскользнуть и выпасть и важные мысли, они были размером с теннисные мячи, но не такие упругие, и при соударении с жестким асфальтом один раз несильно подпрыгивали, а потом разваливались на несколько нессиметричных частей.
люди охали и разводили руками, еще сильнее свешиваясь на улицу в приступе жалости к своим разбившимся важным мыслям... и тогда уж, напоследок, из них выпадали глобальные и вечные размышления о великом и о высоком... те в свою очередь плюхались на землю, словно мешки с картошкой, с характерным звуком и уже не подпрыгивали вовсе..
люди недоуменно оглядывались и отходили от окна, совсем уже ни о чем не думая и напрочь забыв, какое сегодня число.
благо, на дворе была пятница, а рабочий день уже закончен.