Долой исламизм!
[700x524]

На тихую заводь украдкой спускалась непроглядная ночь, нашивая черную шаль на полотно пресной воды. Легкий ветерок лишь изредка нарушал царивший покой, заставляя летнюю листву смущенно дрожать.
- Снимай трусики, - говорит он
- Ну, постой, куда ты спешишь? – говорит она
Молодые голоса, принадлежавшие девушке и парню, сладко переплетались в нетерпеливой неге, сливались, синтезировали жизнь. В небе зажглись звезды, родинки на теле похотливой Вселенной. Что? Мне кажется, я слышу снисходительный смешок. Вы не верите, что Вселенная похотлива? Вы думаете, она молчалива, сурова и беспристрастна? Вы ошибаетесь! Какой тогда ей был прок создавать двоих существ, ласкающих друг друга, лежащих на еще не остывшем после жаркого денька песочке, шепчущих милые, безобидные пошлости?
- Прошу, сними трусики. Пусти… - он
- Я хочу, что бы ты меня еще поцеловал. Милый, не спеши… - она
В небе сверкнул серп луны. Это она сбросила с себя тучку, захотела оголиться, проказница. В воздухе стоял густой эфир, сотканный из запахов, дыхания, биения сердец. Ритм нарастал, рождая колебания желающих душ. Желающих сойтись на расстоянии кванта, а может еще ближе, насколько это только возможно.
- Почему ты не снимаешь с меня трусики? Ты же так хотел… - спрашивает она
- Я хочу насладиться твоими губами. Ты что, специально сахаришь их? Покрываешь пудрой? – спрашивает он
Нет, парень, это природа, никакой химии. И ты понимаешь, что это самый сладкий десерт в твоей жизни. Вкуснее уже не будет. Поцелуй. Господа, запатентуете это кондитерское изделие, и вам хватит любви, что бы купить целый мир.
- Да сними ты их уже. Трахни меня… - просит она

Кстати, он умрет от хронической гипертонии на пятьдесят первом году жизни. Его похоронят за городом, под кроной тоскливого вяза. Могилу перестанут навещать через год, она покроется сеточкой мелких трещин, вода размоет его имя. На сорок пятом году жизни она заснет и больше не проснется, вылетев из заднего стекла автомобиля, потому что пьяный муж. Красный свет. Их гробы, лежащие под многометровым слоем земли, будет разделять огромное расстояние в несколько десятков тысяч миль.
Но это будет потом. А сейчас они трахаются.

- Давай будем вместе всегда, – спросила она
- Давай, - согласился он и закурил

Последнее время я провожу исключительно за городом, на даче, на втором этаже, в маленькой комнатке. Лежу на полу, смотрю в деревянный потолок, кормлю воробушка и читаю. На природе сложно следить за временем, оно как туман, рассеивается на фоне Вечности, которая тропинками ярко-пылающих звезд пересекает Вселенную. Чувство ничтожности перед ее величием заставляет меня отходить от окна, а потом снова к нему возвращаться, что бы прильнуть глазами к Непостижимому. Еще есть оголтелые петухи – единственное существенное напоминание о Хроносе, их первые крики оглашают окрестности, когда небо светлеет, приобретая мягко-голубой оттенок.
Постепенно я все забываю, погружаюсь в литургический сон, сливаюсь с буквами.
Бегство. Защита Лужина. Я спрятался под шахматной доской: вне игры, вне пространства и, как уже было сказано выше – вне стрелок часов.
Единственный план на ближайшее время – пойти в лес, повеситьсяискать настоящих призраков.

Чистое, опрятное, обволакивающее теплом и праздным уютом помещение сразу же полонило Билла, человека хоть и простого нрава, но чрезвычайно падкого на подобные дела.
Шелковый свет, исходящий из старинных подвесных ламп, сосредоточено падал на идеально отполированную барную стойку, приятно дразня глаз Билла озорными лучиками, резвящимися в толстом стекле стоящих на ней бокалов. Естественно, бокалы эти были наполнены первосортным виски, в котором томно дрейфовал колотый лед. Благородные бутылки занимали полки так плотно, что не оставляли в своих стройных рядах места ни для одной прорехи. Всем своим внушительным и дорогостоящим видом они говорили о том, что блаженный праздник здесь можно продолжать хоть до конца своих дней. Билл сделал пару осторожных шагов, осмотрелся по сторонам и облегченно вздохнул, вбирая в легкие воздух, который не возможно спутать ни с каким другим. Так дышится только в самом сердце Лас-Вегаса.
- Бог-доллар, Бог-удача и Святой глоток виски, - прошептал Билл и облизнулся, предвкушая, как обжигающая жидкость вот-вот сделает свое праведное дело. Атмосфера определенно была что надо, она не предвещала, да и не могла предвещать ничего плохого.
- Парень, тебе повезло, сегодня тебя почует сам Джоусон Перекати Мать Его Поле.
Сухой старческий голос, не лишенный изрядной доли притягательности, исходил из дальнего угла этого огромного помещения и принадлежал мужчине преклонного возраста с аккуратной, покрытой блеклой сединой, шевелюрой. На нем был черный костюм, черные туфли и морщинистая улыбка, обнажавшая желтые зубы. Но, даже не смотря эту ужасную эмаль, поддернутую неприятным налетом, старик действительно излучал особый, выдержанный сорта обаяния, которое приходит исключительно с тяжелыми, дерзкими, пропахшими кровью и порохом годами.
- Не спрашивай, почему меня так зовут, - посоветовал он и тут же передумал, - А впрочем, черт с ним, спрашивай
- Почему тебя так зовут? - спросил Билл.
Удивительно, он заметил этого человека только сейчас. Свет словно обходил того десятой дорогой, делая невидимым силуэт загадочного обладателя неопрятной улыбки.
- Потому что в погоне за мечтой я побывал везде, от Восточного и до Западного побережья, от Аляски и до Техаса. Я пересек Америку накрест, своими странствиями я вывел на ней мучительное распятие, и мне воздалось – я обрел неслыханное богатство.
- Это была ваша мечта? – поинтересовался Билл.
Джоусон Перекати Мать Его Поле задумчиво почесал щетинистый подбородок.
- Понимаешь, у мечты очень прыткий, вертлявый хвост, - нерешительно произнес он, - Кроме того, он чертовски короткий.
- Но вы все-таки поймали эту сучку?
- Да, как видишь, я здесь, а это, - костлявыми руками, которые, очевидно, страдали невыносимым артритом, Джоусон Перекати Мать Его Поле обвел помещение, - это мой бар. Если ты из него выйдешь, то сразу напротив него узришь высокое здание, которое подпирает собой небо и, следовательно, самого Бога. Оно будет манить дешевые душонки жирных яппи блудными огнями, призывающими к расточительству и риску. Это казино "Реаль", и оно тоже мое. Если ты пройдешь дальше по улице, распростертым влагалищем тебя встретит бордель "Мираж" с отменными шлюхами, как внутри, так и снаружи. Он тоже мой. Но, парень, поверь мне на слово, никакой это не мираж - девки отделаю тебя по-настоящему. Вообще, вся эта улица моя… этот чертов город всецело принадлежит мне.
- Моя бабушка рассказывала и не такие истории, - безразлично произнес Билл, высушивая вторую порцию виски, - она клялась, что брала на рот у самого Рейгана, когда тот проезжал через наши захолустные края. Говорила она, кажется, так: "Паршивец просто делал вид, что проверяет, насколько эффективно работает рейгономика, а на самом деле он просто выискивал деревенских простушек. Но я не такая. Я свое дело знаю. Он мне еще долго названивал, просил встретиться. Но я каждый раз посылала его к черту". Она отвечала ему, что у нее есть муж, молодой трудолюбивый фермер, а он просто еще один бездарный политик, и вообще, больше она за него никогда не проголосует. Каждый раз я выслушивал эту историю перед сном, после того, как выпивал прокисшее молоко, которое она доила у больной коровы. Иногда мне казалось, что корова уже давно сдохла, а она ее все доит и доит, а скоро я и вовсе начну пить тухлый, мертвецкий гной. У тебя отменный виски, - Билл завершил свою речь жестом признательности в сторону хозяина заведения. Мнимого, иль настоящего - Биллу было глубоко наплевать, пока бесплатно давали выпить столь чудный напиток.
"Кстати, какой сейчас год?" - подумал Билл, еще раз обводя взглядом стены, украшенные изысканными гобеленами, потолок, насыщенный изогнутыми линиями золотистых барельефов, и просторные кресла, обитые качественной кожей. Но четвертая порция темно-коричневой жидкости, в которой медленно растворялся лед, делала этот вопрос не столь существенным
- Раз уж мы заговорили о родственниках... - старик Джоусон растягивал слова медленно, словно пятицентовую резинку, - Моя мать говорила, что нашла Читать далее...

«Это чертовски грязное место, в чертовски грязном районе, районе чертовски грязного города. Следует ли меня продолжать эту цепочку? К чему мы там в результате придем… Ко Вселенной. Что ж, тоже весьма грязное место, не зря же оно такое черное и непроглядное» - подумал 0, когда его мутный и сонный, безумно уставший взгляд заскользил по полу собственной квартиры. Взгляд этот то и дело натыкался на целлофановые кульки и картонные обертки, пустые банки из-под пива, пустые банки из под пива, пустые банки из-под пива, заплесневелые сухари, несвежую, комканую одежду и ГРЯЗЬ. Чем была ГРЯЗЬ в ее предыдущих формах органического существования и частью каких целостных структур она являлась в далеком прошлом, установить, увы, не представлялось невозможным. Это была просто ГРЯЗЬ. Неприятная и отталкивающая, дурно пахнущая и скверно выглядящая.
0 отвел от этой помойки свои покрасневшие от переутомления глаза и, предварительно почесав затылок, встал. Старенький стул при этом тихонечко скрипнул, словно жалуясь на боль в деревянных суставах.
Перед тем, как направиться в сторону кухни, 0 с тоскою посмотрел на стол. На нем бугристыми листам лежала его работа. Последняя. Чернильная дорожка, из вязи которой состоял труд, стоивший ему многих бессонных ночей, подошла к концу.
«Я сейчас вернусь. Подожди» - мысленно заверил он бездушную бумагу.
Дверка холодильника отъехала в сторону.
«Пожалуй, на сегодня хватит пива. Кстати, оно ведь все равно закончилось. Горло сушит. Духота. Возьму колу».
Пластиковая бутылка вынырнула из морозильного отделения. 0 немного повертел ее в руках, наслаждаясь исходящей от нее стужей. По стенкам бутылки соблазнительно стекали капельки воды, образуя тонкие, мокрые русла. Крышка завертелась по часовой стрелке и улетела прочь, пополняя ряды повсеместно царящей ГРЯЗИ. Но мужчина не спешил делать первый глоток. Тягостное ожидание влаги приятно томило его вспотевшую душу.
«Сначала лимон» - решил 0 и потянулся рукой в плетеную корзину. Желтый плод пару раз был подброшен в воздух, а затем беспощадно разрублен ножом на деревянной доске.
Заполняя бокал, газированная вода шипела, как готовящаяся к нападенью змея. Но человек не боялся укусов. Ломтик сочного, спелого лимона окунулся в темную колу, придавая ей коричневый оттенок.
Райский напиток был приготовлен почти безупречно, для абсолютного идеала не хватило лишь малости - пузыристая жидкость оказалась слегка выдохшейся.
Пальцы 0 подхватили бокал, и он пошел обратно в комнату. Аккуратно поставив сосуд рядом с бумагами, прощальной походкой глаз он совершил вечерний променад по своему тексту, последней странице последнего произведения.
Эта повесть была почти на библейскую тему. Речь в ней шла о первых людях - Адаме и Еве. 0 перечитывал финал истории.

…здесь уже не раздавалось чудесное пение птиц. Не было цветущих садов, не было кристально чистых прудов, не было вечно зеленой травы и беззаботных оленей, скачущих туда-сюда по поляне.
Здесь все было по-другому. Первоначальные сходства оказались обманом. Этот мир Господь лишил чего-то самого главного, обделил в чем-то самом необходимом. Отсутствие этого незаменимого компонента делало невозможным пребывания счастья, пусть даже мимолетного, на этой промерзшей земле.
- И вроде все то же, но совершено в другом свете, - произнес Адам, опасливо выглядывая из пещеры. Он чувствовал дрожь Евы, которая прижималась к его спине. Он также чувствовал и свою собственную дрожь. К его стыду, она была гораздо сильнее.
- Свет – это лицо Божие, - беспомощно добавил он и заплакал.
Адам был прав. Свет – это лик Создателя, но сюда он заглядывал крайне редко. Ливень и гром, страшный ураган, непроглядная ночь – все то, о чем они не ведали, находясь в Раю, обрушилось на их голые, не привыкшие к невзгодам тела с небывалой, карающей силой. Здесь почти не было лица Божьего, зато неизменно орудовала его всесильная десница. Слепая и не прощающая.
- Говорил я тебе, не надо было жрать эти чертовы яблоки! – крикнул он, ударив кулаком по каменной стене пещеры. От удара нежная кожа сползла с напрягшихся костяшек, обнажив кровь. Адам завыл.
Ева обняла его за плечи, пытаясь вложить в эти движения всю оставшуюся нежность и любовь.
- Прости меня, - сдерживая слезы, простонала она, - прости.
- Не трогай меня! – гаркнул Адам, облизывая ушибленное место.
После минутной паузы, проведенной в полном молчании, Ева вскочила на ноги, чуть не задев головой твердые своды пещеры.
- Ах, так, - сказала она, - Вырежи себе еще одно ребро и попроси Бога смастерить тебе новую подружку. Я ухожу. С меня хватит!
Она уже было направилась к выходу, на встречу беснующейся стихии, но мужская ладонь вовремя остановила это глупое, самоубийственное решение.
- Извини и ты меня, - тихо попросил Адам, осторожно прикоснувшись к ее кисти.
Они обнялись и медленно сели. Адам переживал, что их крики привлекут внимание диких зверей, безжалостных и падких на мясо. Вчера он видел обглоданного оленя. Чьи-то огромные, всепроницающие клыки оставили от Читать далее...

…был на своей исторической родине.
Греция, остров Крит. Простор, простота, самодостаточность местных жителей, душевная идиллия, лазурное море, небо и желание, что бы кто-то тебя пристрелил, потому что это слишком хорошо.
И еще...
Береговая линия, ветер в лицо, узкая серпантинная дорога и корейская машинка «Киа», взятая в аренду (30 EUR per day), в колонках которой – Queens of Stone Age.
И это действительно каменный век. Здесь ничего не нужно. Здесь еще не изобрели мобильный телефон и цинизм.

[показать]

Я и моя девушка
[700x525]

Оля.
[700x525]

Ну что сказать. В жизни вроде все в порядке. Учусь. Дописал роман. Получил такое письмо:

Здравствуйте!
Спасибо, что Вы решили обратиться в наше издательство.
Ваше произведение принято к рассмотрению.
Мы обязательно свяжемся с Вами в том случае, если нами будет принято
решение об издании Вашей книги.

Так что шанс есть, ебаться в рот, небольшой, но есть. И даже похуй, если не издадут, главное - я наконец-то это сделал и тяжелый груз спал с моих утомленных плеч.

Хочется на пляж. Погрется, и что бы рядом был хороший человек. И что бы счастье...
[699x523]

Песня The Pot
tool"а
выворачивает и убивает наизнанку.

- Скоро Новый Год. Не знали?

А еще я еду, короче, на машине, а темно, темень, темнота, как у меня в голове, поэтому синхронизируюсь с
Так вот - - - еду, моросит что-то, накрапывает, тутук, тутук, дворнички работайте, говорю, вроде все норм, нормально в смысле.
И
тут
как
зарядит
Ливень, слезы Бога, моча Дьявола. Все перемешалось. И дворнички-то не справляются нихуя. Кто-то перевернул ведро над нашими грешными головами.
А я не могу сбавить. Несусь и все тут. тут.
Скользко и хлипко. и на душе.
Страшно, потому что все - я ничего не вижу. Ничего. А в колонках играет Straight throught the Mirror с нового альбома Blind Guardian. Воображение относит меня далеко, куда-то в Средиземье, и я четко осознаю, что Мордор падет, обязательно падет, мы сильны и вера наша сильна.
Милосердие спасет мир. Потому что поступки наши - зазубрины на посохе судьбы, и, возможно, когда выхода уже не будет, когда мы будем в такой жопе, что даже страшно представить - мы сможем зацепиться этими зазубринами за уступ и не разбиться к ЕБАНОЙ МАТЕРИ.
Повиснуть над колыхающийся Вселенной, праздничной новогодней елкой, самой густой и самой щедро укращенной бесконечными светилами, от которых исходит священное тепло.

Мне очень нравиться поздно вечером кататься по темным оболонским дворам. Именно по дворам, через арки и переулки, на скорости 15-20 км в час, и что бы в колонках играла Кататония.
Посредством этого в глубине меня наступает какое-то неестесвенное спокойствие.

Вообще, только сейчас понял: машина - это комфорт, а байк - это ебатьня и покалеченные конечности.

я уже уже жду не дождусь, когда мне дадут права и возьму такую тачку. Епта!:___)) Поставлю внутрыть хорошую муз. систему, и буду колесить под Битлов, Роллингов, Перплов, аргх!, !!Раинбовсов!! аааа
this will be ma personal rock car!

мние страшно
[699x565]

???
Жизнь - это один большой знак вопроса. И проблема человеческого существования состоит в том, что бы суметь превратить его в знак восклицания.
!!!

нинжажз не плачут, даже если все тело после игры в "пейн"тбо покрыто синяками [показать]

Песня группы Vertical Horizon
про лбовф...

Heal me baby, baby
Won't you
I go crazy, crazy
For you
Won't you tell me, tell me
What to do
I go crazy, crazy
For you

Cause the way you look at me
I can say you set me free
And no matter what you say
I won't go away
I won't go away

I see your world, the world
is you
I see baby, baby
blue
Everyday is a day to get
through
Till I see baby, baby
blue

And the way you look at me
I can say you set me free
And no matter what you say
I won't go away
I won't go away

And it takes
Such a long time to get through this
Such a long time to find this kiss
And I can't forget it
I'm not ready yet
And I came
such a long way from where you are
Now I'm falling from this star
And I can't forget it
I'm not ready yet

Cause the way you look at me
I can say you set me free
And no matter what you say
I won't go away
I won't go away

Heal me, baby, baby
won't you
I go crazy, crazy
For you
Won't you tell me, tell me
Something new
I am crazy, crazy
For you
I am crazy, crazy
For you
I am crazy, crazy
For you

Моя статья, паписанная для женщин. Прошу осилить от начала и до конца.

Хорошая такая статья, мну нравиццо, хоть и ни женщино.

"Как прогнать осеннюю грусть"

Чрезвычайно тонкая и восприимчивая к резким переменам в капризной, как и она сама, природе, женская душа порой очень болезненно реагирует на желтые листья, которые так меланхолично опадают с увядающих деревьев и напористый, прохладный ветер, столь беспардонно бьющий в лицо, заставляя глаза щурится, а сердце сжиматься при воспоминаниях об оставленном позади лете. А если она еще случайно посмотрит в небо – пиши пропало. Сереющие облака, грозно смотрящие на нее сверху вниз, всем своим видом предвещающие долгосрочный ливень и блеклый вечер с кружкой чая, разбудит в ней сладкозвучную грусть и аморфное нежелание что-либо делать.

Как бороться?

Прежде всего, не рекомендую начинать сражение с осенней депрессией слишком рано и заблаговременно. Нужно капельку потерпеть и немного выждать. Вот когда уже госпожа Печаль полностью войдет в ваше сердце, принеся с собой философскую глубину и спокойную мудрость, тогда уже настанет то самое время - приводит себя в порядок и входить в привычный и динамичный ритм жизни.
Ну, а если честно, то про борьбу я чуть-чуть обманул. На самом деле, вам всего лишь нужно будет просто подружиться с осенью, что, согласитесь, гораздо проще и интереснее.
Для этого нужно, что бы вы поняли ее, а она, в свою очередь, вас. Уверен, вы станете замечательными подругами.

1. Поэзия поможет получше ощутить красоту этого времени года. Блок, Тютчев, Есенин, Ахматова, Пушкин – авторы, про которых лучше всего вспомнить именно в этот дождливый сезон. Не поленитесь достать с книжной полки пару запыленных томиков и посвятите немного своего времени перелистыванию приятно шуршащих страниц.

2. Не забывайте про физическую нагрузку! Но не в коем случае не замыкайтесь в закрытом помещении фитнесс-центра до самого вечера. Настоятельно советую нарушить свойственную этому периоду сонливость и встать пораньше, ведь на самом деле нет ничего прекраснее осеннего утра. Надевайте спортивный костюм и смело выбегайте на утоптанную золотыми листьями улицу. В ритме движения вы получите двойное удовольствие: как и от ощущения вновь обретенной бодрости, так и от вида раскинувшихся перед вами пейзажей.

3. Мягкие, натуральные цвета одежды помогут вам слиться с ней, стать ее полноценной частью. Не брезгуйте вязаными вещами, хитом этого сезона станут рисунки в рубчик на шерстяных тканях. Осень – это, прежде всего, потребность в уюте и теплом комфорте. Не лишайте себя возможности чувствовать себя в надежной защите от природных капризов.

4. Теперь о питании. Осенняя кухня должна быть согревающей. Кушайте больше сладкого, но избегайте ярких и красочных десертов, они неизбежно станут для вас горьким напоминанием о том, что пляжный сезон в ближайшее время будет закрыт. Так что советую остановить ваш выбор на теплых пирогах и запеканках.

5. Многие допускают серьезную ошибку, силясь продлить уже ушедшее лето и темный загар на лице бесконечными походами в солярий. Прошу вас, оставьте все, как есть. Пусть загар сойдет естественным образом, и ваша кожа ближе к началу зимы приобретет благородно-бледный оттенок, который как нельзя лучше идет всем женщинам эту пору года.

6. Время глинтвейна еще не пришло, но вот темное полусладкое в сочетании с несильным огнем в камине будет в самый раз. Для самых смелых предложу даже такой вариант: коньяк и черный шоколад. Последний, как никто другой поможет вашему организму выработать достаточное для поднятия настроения количество эндорфина и послужит идеальным тонизирующим лакомством.

7. Наполните эту осень пестрой палитрой хороших запахов. Ароматы эфирных масел, приготовленных из герани, лепестков розы и ромашек вмиг прогонят уже давно замучившую вас хандру, проведя с вами сеанс оживляющей терапии.

8. Попытайтесь некоторое время не частить на шумные вечеринки и электронные дискотеки. Смените зажигательный стиль летних плясок на эстетические и медленные танцы с чувственным партнером под спокойную, настраивающую на романтический лад, музыку.

9. Осень – чудесная пора, что бы вспомнить о вашем фирменном бритвенном станке, столь привлекательно лежащем в ванном шкафчике. Почему бы ни применить его не по заводскому предназначению? Ага, сука, доходит? Вспоров себе вены, не спешите звонить близким, друзьям или в скорую, тогда эти уебаны незамедлительно сделают все, что бы спасти вашу гребанную и никчемную жизнь. Пока вы будете истекать кровью, пока вы будете осознавать, что это ДЕРЬМО, эта БОЛЬШАЯ КУЧА ДЕРЬМА, ваша паскудная, выебанная по саму матку, жизнь, в которой не было нихуя блядь, нихуя в ней, блядь, хорошего не было, ТЫ, тупая дрянь. Ты еще думаешь, СУКА? Боишься, блядь?

10. Будьте счастливы и почаще улыбайтесь : ) !!!

[699x523] drivedrowdriven

клац-клац

В воздухе со скорпионской злобой затаилась безжалостная жара. Ядовитыми укусами она жалит хрупкое, беззащитное и страшно худое тело маленького Бо. Сухой ветер бьет по лицу самого одинокого человечка в мире.
Маленький Бо – черный житель необъятной, смертельно опасной и столь враждебной к человеческому существованию Африки. Маленькому Бо девять лет и три месяца. Сейчас он плачет. Мелкие соленые капельки стекают по смешным щечкам маленького Бо, достигают подбородка и, в бесшумном падении ударяются о пыльную, абсолютно неплодородную поверхность мертвой, насквозь прожженной земли.
Бо сидит на корточках у бесконечно длинной, не подающей надежды на будущее, дороги, которая ведет в неизвестность.
Бо плачет, потому что остался совершенно один. Его родная мать умерла четыре дня назад в страшной агонии. Тропическая болезнь, за которую даже не взялся городской врач, разъедала ее организм целый год и наконец-то достигла своих финальных аккордов. Страшно любя маленького Бо она не хотела сдаваться, пыталась пойти наперекор судьбе, вырваться из глухого угла. Напрасно. Ее и сына отказались брать в автобус, идущий в сторону ЮАР. Дикая, ненасытная в своем стремлении причинить боль, лихорадка терзала ее тело целый месяц, ее воспаленное дыхание не давало Бо засыпать по ночам, но он и не думал выпускать маму из своих детских объятий, которые, как он наивно считал, уберегут ее от злых духов. Когда до смерти оставалось всего несколько дней, она перестала видеть и слышать, изредка издавая таинственные, плохо различаемые звуки. Он плохо понимал, что она говорит, но верил, это были слова «Я люблю тебя, Бо». Он неустанно носил маме воду из единственного ручья, который давал жидкость в эту знойную пору года, старательно придерживая своей крохотной ручкой брешь в алюминиевом ведерке. Рано утром, когда солнце, похожее на ровное золотое блюдце, еще только вставало на горизонте, она ушла. Осталось только тело.
«Куда она пошла?» - плачет Бо.
«Почему?» - плачет он и утирает своим маленьким кулачком мокрые глаза.
- Мама! – кричит он.
- Мама! Мамочка! Мама! – кричит он.
- Мама! Мама! – ревет он, не в силах остановится.

Красочный журнал. Приятная на ощупь, гладкая бумага и яркие картинки, завораживающие своей нереальностью. Другой мир. Белые люди. Они проезжали здесь на своих железных жуках. Несколько даже показывали пальцем на Бо, и сочувственно качали своими подбородками. Сочувствие – сладкое ощущение. Левый глазик Бо заплыл гноем, лучи почти перестали пробиваться через завесу болезненной тьмы. Железные жуки уехали, оставил после себя лишь высокий столп пыли. Бо встал на свои маленькие ножки и побрел в сторону сухого куста, за который ходил высокий, бородатый человек с белой кожей.
Журнал лежит возле кучи жидких испражнений. Бо берет в руки эту игрушку и отходит. Белые люди улыбаются ему со страниц, кажется, они зовут его к себе. Сочные картинки другой жизни заставляют маленького Бо на минуту забыть о горечи и радостно засмеяться, ведь он заглянул в рай.

Бо совсем маленький, он бессилен перед сильными ударами старшего парня, который подошел к нему, что бы забрать у него замочную скважину, через которую можно смотреть на небеса, где обитают белые ангелы.
- Не забирай! – умоляет Бо.
- Дай я еще немножко посмотрю – умоляет Бо.
- Пожалуйста, - рыдает Бо, не в силах остановиться.

Из рассеченной губки маленького течет темная кровь. Бо нелепо размазывает ее тыльной стороной ладошки по своим худеющим щечкам. Глазик маленького Бо потек, превратившись испаряющуюся на солнце водицу. Когда он последний раз ел? Милосердный Господь дарит ему радость – Бо видит в желтой траве большого кузнечика.
- Кузнечик! – кричит он.
- Кузнечик, иди сюда! – кричит он.
- Кузнечик, кузнечик, кузнечик! – смеется он, не в силах остановится.

Прыг, скок, прыг, скок – кузнечик не хочет проигрывать эту игру, ведь он ловкий. Но Бо все-таки ловит его своими тоненькими пальчиками.
- Привет, - говорит Бо.
В ответ кузнечик лишь шевелит своими черненькими усиками.
- Меня зовут Бо.
Кузнечик дергает своими лапками, но выбраться из детской хватки ему не суждено. Маленький Бо понимает, что это плохо, что кузнечику будет больно, он долго борется сам с собой, но все-таки не выдерживает и кладет беззащитного кузнечика себе в рот. Тельце насекомого хрустит под крохотными зубками маленького Бо, лапки скребутся об десна.
- Прости, - умоляет Бо.
- Я не хотел, - умоляет Бо
- Я так больше не буду, - он жует кузнечика, не в силах остановится.

Сколько дней прошло? Маленький Бо не может справиться с болью, которая заразила его маленькую душу. Бо скучает по маме. Он не представляет себе своего существования без ее теплой улыбки, без ее сказок о ночных зверях, без ее рук, гладящих его по черным, кучерявым волосам. Маленький Бо не выдерживает и решает вернуться в их родную хижину.
Соломенная дверка предупреждающе скрипит. Бо входит в полутемную комнатушку. На жесткой деревянной кровати лежит его мама. Бо подходит к ней. Ее лицо сморщилось, Читать далее...