Веселая сага про коммунальную квартиру!
Сага об одной коммуналке.
А пенсионер брык с катушек… И лежит, отдыхает. (М. Зощенко)
(тоже эпиграф)
Итак, в некоей коммуналке живет несколько соседей, каждый со своими
чадами и домочадцами. Вот их имена: Француз, Англичанин (этот живет в
комнате с персональным выходом на лестницу. Охраняет ее у него большой
злой черный пес - Владычиц Дворей), Немец и Русский. Соседи все
умеренной злобности - на кухне друг с другом здороваются, за спиной
делают пакости и потому каждый старается держать под рукой топор.
Исключения - Немец, которому по результатам последней Большой Кухонной
Махаловки общим решением жильцов (на самом деле - смотрящими за
квартирой Французом и Англичанином) топор иметь запретили, а так же
Русский - у него недавно была свара, из-за которой у него: а) ушла жена,
унеся с собой почти все имущество, в том числе слесарный и столярный
инструмент, б) часть бывших родственников отгородила от его жилплощади
персональные клетушки, переселилась в них и теперь гордо именуется
Независимыми Квартиросъемщиками - Поляк, Финн, и братья-Прибалты
(Литовец, Латыш и Эстонец). От Немца ушли (или были насильно отселены)
Чех, Венгр и Австриец. Австриец раньше жил с Немцем шведской семьей, но
после Большой Махаловки Домовый Комитет постановил, что это- неэтично.
Еще в квартире есть Румын (он утверждает, что это фамилия, но Немец по
секрету рассказал всем, что это профессия), Итальянец и Грек. Отдельную
комнату занимают Балканцы, но туда лучше не соваться - там все время
идет бурная разборка, и летают тяжелые предметы. Иногда заглядывает
добрый дядюшка - Американец. Человек вроде неплохой, с одним только
недостатком - “приняв на грудь” любит порассуждать о морали, положив при
этом ноги на стол. Еще в квартире есть добродушный Мойша. У него
собственной жилплощади нет, поэтому он периодически гостит то у одного,
то у другого. Вреда от него большого никому не бывает, наоборот, он
любит помочь по хозяйству, зашивая старую одежду и простыни. Правда,
долго выносить его в общении тяжело, ибо он - жуткий зануда.
В последнее время, правда, Немец распространяет про него гадкие слухи -
что это именно он рассорил Русского с его женой и нынешняя любовница
Русского, Коммуна Гэбуховна Маркс (редкая стерва, неряха и грубиянка) -
его незаконнорожденная внучка. Верят этому, правда, далеко не все, ибо
многие знают, что она такая же Маркс, как и Аменхотеп, а настоящее ее
имя - Горпина Закиздюк, и она пра-пра-пра-…, в общем, правнучка князя
Курбского.
Русский ведет нездоровый образ жизни и нелюбим за то соседями. Он часто
стучит по ночам в своей комнате, мешая спать остальным. Говорит, что
пытается навести порядок после ухода “этой Контры” (это он так про
бывшую жену). Может, и правда… Молотка у него нет, занять не у кого
(никто не дает), и часто стук перемежается матюгами - видимо, пытаясь
забить гвоздь кирпичом, он попадает себе по пальцам. На почве своего
изгойства он постепенно сближается с Немцем. Тот часто захаживает к
Русскому в комнату со слесарным инструментом, якобы помочь с ремонтом.
Однако, знающие люди уже заподозрили, что он хранит у Русского не
сданный в Домовый Комитет Большой Топор, и за предоставляемый Русскому
инструмент невозбранно тренируется владению упомянутым Топором на
бескрайних просторах Русской комнаты. По идее, Смотрящим (т-е
Англичанину и Французу) надо бы разобраться с этим, но их вечно
отвлекают другие дела: то в Балканской комнате кому-то проломили голову,
то озверевший после полгарнца зубровки Поляк сцепился с Литовцем.
Поляк вообще тяжелый сосед - его самосознание спало 200 лет, и теперь,
проснувшись, отрывается по полной. Больше всего он не любит Русского, и
на общей кухне, схватив кого-нибудь за пуговицу, часто рассказывает, как
дедушка Русского держал его 200 лет на антресолях, связанным, в чехле от
байдарки. Впрочем, остальных соседей он не любит тоже, считая, что все
ему должны.
Наступают тяжелые времена - Предприятие, где работают все жители данной
квартиры, накрывается большой медной посудой. Денег становится меньше,
отношения в квартире, ессно, накаляются.
В какой-то момент Немец закатывает прилюдную истерику, объявляя, что
якобы кто-то спер его лучшую посудную мочалку (по наводке Мойши), и что
больше он чморить себя не даст! После чего вполне открыто начинает
ладить у себя в комнате топор из заранее припасенных деталей.
Англичанину и Французу такое злобное нарушение статус-кво по барабану.
Во-первых, потому, что их достали требующие средств домочадцы, а
во-вторых, потому, что они озабочены идеей-фикс призвать к порядку
Русского, стучащего по ночам.
Немец постепенно обретает прежний гонор, восстанавливает с Австрийцем
шведскую семью, и внимательно приглядывается к соседям, растащившим
часть его фамильного имущества во время Большой Махаловки. Соседям от
этих взглядов не по себе, они бегают жаловаться к Французу и
Англичанину. Те их успокаивают, поят
Читать далее...