- Воробьева! - шептала Кариша, дергая Воробьеву за рукав, - А че эт за песня-то, ты знаешь?
- Какая? - спрашивала Воробьева.
- Да которую петь надо, - шептала Кариша, - Галчонок, что ли... или слоненок?
- Орленок! - сказала Воробьева, - Это какая-то старинная песня. Типа сакральная. Споем - и оковы падут.
- Да ладно... - не поверила Кариша.
- Точно-точно, - сказал Воробьева, раздавая подходящим милиционерам желтые хризантемы, - Э, э, а вы уже брали! Вон у вас три штуки уже!
- Да тут такое дело... - смутился милиционер, - У жены день рождения, а тут - цветы... от юкоса ведь не убудет, а?
- От юкоса теперь уже ничего не убудет, - буркнула Воробьева, суя милиционеру хризантему, - Следующий!
- Воробьева! - шаптала Кариша, - А разве так бывает - спел песню и оковы того... пали... это ж типа как волшебство, да? Волшебства не бывает.
- Бывает, - уверенно сказала Воробьева, резким движением руки раскрывая очередную коробку с цветами, - Ты думаешь зачем эта белобрысая дрель с собой таскает?
- Не знаю... - пожала плечами Кариша, - Мало ли приколов... я вот платочки ношу.
- Это волшебная дрель, - сказала Воробьева, - Для сверления мозгов. Так, все, товарищи милиционеры! На сегодня хватит!
Кариша задумчиво смотрела на расходящихся милиционеров.
- Вот тот симпатичный... - пробормотала Кариша.
- Ты же обещала! - воскликнула Воробьева, - Что больше никаких милиционеров, никаких фээсбэшников!
- Да я так, ничего... - покраснела Кариша.
- Вот, держи, - сказала Воробьева, давая Карише сложенный листок бумаги, - Это слова песни.
Кариша развернула листок.
- Давай, - кивгула Воробьева, - И...
- Орленок, орленок, - хорорм запели девушки, - Взлети выше солнца!
LI 3.9.25