Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

копипаст с жж, чтобы не потерять заскриненную запись

Мне кажется, если ты поцелуешь мир, то он обязательно ответит на поцелуй

Интересно, что глупее: влюбляться в людей, которых никогда не видел, или в людей, которых видел первый и последний раз?

Что наивнее: верить, что вот тот незнакомый потомок рода людского при иных обстоятельствах мог бы быть твоим настоящим другом, или верить, что ему пришло в голову то же самое?

У меня людей внутри, и поэтому я очень богатый. Я слушаю много птиц в моей голове, и не покупаю клеток, не закрываю окна;

когда они улетают, я верю, что они все равно со мной. В конце концов, я же глупый и наивный, как мир. (впрочем, миру подходит любое определение, верно? - но те, кого я люблю, всё равно внутри, и если птицы мои покинут меня, то это всего лишь мир внутри меня станет больше, раздвигая границы и включая в себя места, где сейчас находятся руки тех, кто кормит моих птиц)

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

собираясь в путь, не забывайте провод для зарядки надежды

http://moon-teller.livejournal.com/20611.html теперь почему-то хочу писать в жж.

Сон хороший вдуй в голову, поцелуй
в лоб, разгони мглу;
сила твоя - в том, что уголки губ - вверх.

Если найдешь дом, пригласи туда тех,
кто готов там с тобой остаться,
а иначе - зачем сплетаться
свои корнями-ветками; твой грех -
причина расхохотаться,
а не падение святотатца
и не борьба с сотней помех.

Но те, кого ты с собой зовёшь - ты им всё равно врёшь,
когда говоришь, что видишь во сне их, когда спишь;
и когда ты с ними немножечко поживёшь - то всё поймёшь

Чаю налей, своими руками его согрей,
обняв чашку, и чем ни теплее - тем злей,
от того, что с каждым мгновением ты - взрослей,
ну, по крайней мере, так веселей.

Хотя чем старше, тем страннее и необычнее твой чай,
и себя отличать его от отчаянья
приучай

И - потом жильцы твоего дома устроят переворот,
они перейдут стикс вброд,
и живую историю превратят в былину былую
в благодарность за передсонные поцелуи

И вот тогда руками согревай чай -
никогда не серчай -
и помни, что помимо того, что у тебя есть револьвер
(и перхоть, и остывший суп)
у тебя есть сила уголков губ,
поднятых вверх.

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

красота

красота
пей ее холодными губами, считая до ста
после каждой сотни чисел – вдох
после каждого вдоха в тебе появляется новый бох

у него какие-то там кудри,
какие-то там глаза
он создает вселенную в перламутре,
он думает только о чудесах

впрочем, может, это вовсе не бох,
но что-то «б», или я оглох

мир соткан из внутренних противоречий
и из запутанной красоты
я жду нашей встречи
я думаю о тебе – «ты»

в слове «ты» сплетаются все звуки
жаль, лишь звуки –
лучше бы наши руки

...музыка – она как
белые птицы в закрученных облаках,
бьющиеся о стенки своих небес,
они – в надежных руках:
ими руководит бес

он задает ритм,
под его руками – мировой танец всех,
и птицы чувствуют алгоритм
или не чувствуют, но их бех,
то есть, полёт – совсем не таков, как задумал бох
их грех –
в том, что полёт их совсем не плох

но когда бох критикует и злится,
то бес лишь дьявольски веселится
и тогда в облаках слышен смех

бес смотрит наверх, наверху – бох.
бох сморит наверх, наверху – бес
когда тот, кто выше, делает вдох,
в мире случается сотня новых чудес

например, девушка, взгляд которой ни глуп, ни мудр,
осознает, что мир – это перламутр,
и девушка думает: красота.

И тогда бесбох улыбается и считает до ста.

Вокруг меня люди. Много людей. Разных. Они мне нравятся (или не нравятся), я их ценю, дорожу ими, люблю, но... Но внутри, где-то там, мне нет до них никакого дела. До их радостей, горестей, до самого их существования... Я знаю, что это неправильно. Наверное. Но сейчас мне это абсолютно все равно.

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

Будешь идти мимо - зайди согреться.

Там, за закрытыми окнами чужих домов, можно различить свет – отблеск чужого огня; в страхе делая пространство еще более замкнутым, люди-как-мотыльки скрывают свой свет; люди-как-волки оставляют двери незапертыми и уходят в леса, и дома их наполнены стонущей темнотой, подергивающейся в такт лесному вою хозяина; темнота ждёт, когда они придут обратно, темнота не уснет, пока они не придут. Когда они придут, темнота зажжет им лампу, чтобы люди-как-волки могли читать, но это всего лишь формальность. Люди-как-птицы снимают крылья и вешают их на стенки, надевая, пока никто не видит. Если они все-таки улетают в небо, то на следующий день они находят другой дом.
Люди-как-мотыльки греются, греются, греются. Люди-как-мотыльки умеют учиться и слушать. Они прибиваются лапками, телом, душой – к огню, и слушают, слушают, слушают то, что он говорит. В их доме должен гореть огонь. В их доме должны быть другие люди, источник света, источник тепла; в их доме должно быть как можно меньше от них самих и как можно больше всего другого, желательно хорошего, желательно – безопасного, а еще замечательнее, если прекрасного и уютного. И тогда – губами прильнуть, глазами – впиться, душой – влиться в самую суть этого света. Но – окна закрыть, по такой-то погоде в городе. Не дай бог ледяной порыв задует свечу. Да и вообще – страшно, страшно, хрупкость твоего тела и отвратительна, и к тому же – слаба, беспомощна, что ты будешь делать, если начнется война?
Люди-как-мотыльки шепчут своей любви: мой свет. Их любовь похожа на притяжение солнца.
Люди-как-волки умеют выть. Но желательно, чтобы никто не видел; слышать могут те, кто воют тоже, и те, кто не воют, но те, кто не воют, должны делать вид, что их нет, иначе им не повезет. Люди-как-волки всегда одиноки. Нет, они сбиваются в стаи, но лишь до поры до времени, а еще потому, что так – проще; так проще перезимовать. Люди-как-волки никогда не забывают своих товарищей, не потому что так уж особенно любят, просто не могут забыть. Поэтому стаи всегда одинаковы. Люди-как-волки видят во сне голод, холод, охоту, луну и снег. Иногда – звезды.
Люди-как-волки не заметят, если в их доме отключат свет, да и вообще, дом – понятие относительное. В доме ты спишь, ешь и смотришь в окно, а вот Дом – это место, где ты хочешь быть, или место, где находится тот, с кем ты хочешь быть. Иногда это вовсе не город, а иногда это просто город.
Иногда это – омут глаз.
Люди-как-волки шепчут своей любви: луна. Их любовь похожа на безумие.
Люди-как-птицы умеют летать. Они могут играть в игру и не играть в игру по причине излишней небесности ввиду летной погоды. Люди-как-птицы за тридцать секунд облетают весь мир и дышат сотнями километров пространства. Люди-как-птицы не помнят вчерашний день и не возвращаются домой наутро. Люди-как-птицы умеют петь невозможнее всех других, и у них глаза цвета неба, болот или цвета печали. Люди-как-птицы на самом деле не знают человеческих чувств, но они умеют петь о них так, как настоящие люди не спели бы никогда – именно потому, что люди настоящие и живут этим. Когда ты живешь этим, тебе некогда петь.
Иногда люди-как-птицы живут в клетке. И тогда они не поют и делают вид, что тоже простые люди. Но если откроешь клетку, иногда у них не будет сил улететь.
Люди-как-птицы ничего не шепчут своей любви, зато поют своей любви. Их любовь - это классный момент полёта, но это всего лишь момент полёта. Если вы не приручите человека-как-птицу и не посадите в клетку, то, как бы он вас ни любил, он всё равно улетит.
Назавтра ваш образ у него в голове засыплет речным песком и смоет небесным ветром.

Это цитата сообщения el_pesimismo Оригинальное сообщение

Эквиваленты

Настроение сейчас - вот, когда публикую, звезд уже и не видно. но есть они всегда - это хорошо.

Эквиваленты

Иногда хочется написать тебе сказку,
Такую, чтобы на зависть богам.
Чтобы боги
Сбросили тоги
И маски
И улыбнулись нам,
Как улыбались в субботу другим шести дням.

Хочется сшить из звезд покрывало,
Такое, чтобы просто теплей,
Чтобы банально тебя накрывало,
И звезд по сравнению с космосом меньше не стало
Предрассветными снами твоих лунных ночей,
Что на рассвете сплетутся еще ловчей.

А так все в порядке, слагаю легенды –
Пишу летописные своды времен,
В шляпе и с посохом – этакий Гэндальф,
Не подумай, что старость, подумай – умен.
Хоть с Олимпа слетаются аплодисменты,
Руки сплетают не звезды, а лен –
Такие нынче эквиваленты…
Я и сам удивлен.

Цифры удачи.

С помощью чисел можно ускорять или замедлять происходящие вокруг нас события, приумножать удачу и любовь, убавлять неприятности.Не верите? Попробуйте сами!


УСКОРЯЕМ - ЗАМЕДЛЯЕМ...

Если вам нужно ускорить тот или иной процесс (например, вы опаздываете на работу, а транспорта, как назло нет, или денег в кошельке совсем не осталось, а долгожданную зарплату задерживают), повторяйте про себя как можно чаще: "двадцать". 2 - умножит ваши усилия, а 0 - сведёт на нет силу противодействия.

Если вам наоборот, нужно замедлить тот или иной процесс (например, ребёнок сообщил вам, что намерен срочно жениться, а в ваши планы это не входит), повторяйте про себя : "четыре". 4 это квадрат, самая устойчивая фигура. Именно она станет задерживать, замедлять действие. Кроме того, у квадрата все стороны равны, так что куда не кинешься, везде одно и то же - устойчивость и замедление.


ПРИБАВЛЯЕМ - УБАВЛЯЕМ...

Если вам необходимо прибавить что - то (например, количество купюр в кошельке или количество поклонников), представьте себе это и повторяйте: "семь плюс один". 7 - число таинственного действия, 1 - число цели и энергии, ну а 8(7+1) - число бесконечности.

Если же вам нужно нечто убавить (например собственный вес), представьте себя стройной и повторяйте: "десять минус один". Но в этом случае будьте готовы к переменам: 10-1=9, а 9 - число перемен.


СТРОИМ - РАЗРУШАЕМ...

Если вам необходимо построить или восстановить что - либо (новый дом, отношения с шефом или любимым человеком), представьте это нечто и повторяйте: "сорок сороков". Помните, как величалось в старой Москве невиданное множество церквей? Именно так магически: сорок сороков. Так что говорите "сорок сороков", и то, о чём вы поведёте речь, приумножится до бесконечности.

Если же вам, наоборот, нужно нечто разрушить, вы должны представить себе это нечто и произносить про себя: "сорок четыре". Во - первых, эти цифры внешне похожи на два разряда молнии. А во - вторых, наложение одного квадрата (4) на другой квадрат (4) дробит всякую устойчивость на части, ведь углов становится восемь, а 8 - число бесконечности. Вот и выйдет дробление до бесконечности - в пыль.


СЧАСТЬЕ И ВРЕМЯ...

Если вам не хватает счастья, удачи, лёгкости, повторяйте: "двадцать один". Между прочим, если подсчитать нумерологическое значение слова "счастье" (то есть сложить буквы в их цифровом исчислении), то тоже выйдет 21!

Если вам не хватает времени, повторяйте про себя: "девяносто один". 9 - перемена, 1 - самая быстрая цифра. Кроме того, 1 - начало, 9 - конец, то есть полный охват временного цикла. Вот и выходит, что 911 - вовсе не случаен, да и пользуются им не только как номером спасения. Маги знают, что 911 - это ещё и номер вселенской канцелярии - той самой, где на всё отводится своё время.

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

rothaarig, погодные условия в этой стране невыносимы

Милый, я очень хочу написать тебе сказку; но понимаешь, когда это желание во мне появляется, у меня по лицу непременно текут слезы, такова периодизация моей войны. А когда эти слезы текут, ничего не получится. Сказки пишутся легкой рукой, вот ведь какие правила.
Вдобавок, я помню, как я лежала-лежал-лежало в темноте, уставившись в потолок, мой стол тогда еще стоял слева, и мы разговаривали по телефону позже одиннадцати; и ты разговаривал со мной с закрытыми глазами, поэтому ты видел страшную Тьму, а я – с открытыми, поэтому я видел(а) всего лишь темноту неосвещенного потолка. И вот тогда, кажется, я, кроме повторения той своей сказки, которая существует единственно в устном варианте и передается мною из уст в уста*, рассказал(а) тебе о тебе, кусочек той настоящей сказки, которая могла бы получиться, вздумай я эту сказку писать, но видишь, ничего не вышло, не написал(а).
В той сказке ты очень свободный мальчик, не чета тебе настоящему, ну даже если и не свободный, то зависишь главным образом от чаек и перемены погоды**. И живёшь ты на солнечном берегу, что-нибудь типа укромного местечка на Кубе без толп туристов, впрочем, я не силён в географии, может быть, что это даже за тысячи километров от Кубы и гипотетического трупа Фиделя Кастро (все эти разговоры, умер, не умер, бессмертные не умирают, к черту). Так вот, ты в белой расстегнутой рубашке. Ты ходишь босиком. В самых простых американских джинсах, они слегка протерты на заднице, потому что ты часто сидишь на песке; есть еще обрезанные джинсы, точно такие же, но обрезанные по колено, чтобы не мешали лазать по деревьям, и еще точно такие же, но не обрезанные, а просто подвернутые до колен с той же самой хитроумной задачей не мешаться.
Белые рубашки тебе гладят и стирают фольклорные духи земли и дома. Живешь ты в бунгало с открытыми окнами, потому что тебе нравится запах южной ночи и толстых мохнатых звезд, а под ним и под белым песком свободного берега кроются светлые, современно оборудованные подвалы со всякой фигней, типа четырех компьютеров, бла, бла, бла, и обязательно-непременно-разумеется много гитар, телевизор на всю стену (по меньшей мере для того, чтобы смотреть моделированное аниме, а по-хорошему – так вообще всякие разные фильмы, ты будешь смотреть хорошее кино, потому что я так сказал), подвесные полки с книгами и подшивками хороших журналов, и такие же полки с дисками. Впрочем, может быть, к тому моменту, когда тебе исполнится столько лет, сколько тебе исполнится на момент исполнения (внимание, это была тавтология) этой моей мечты, придумают какие-нибудь другие носители информации, например, мозги.
Когда ты будешь наигрывать музыку вечером, сидя (стоя?) у костра, тебе не нужны будут звукосниматели и усилители, потому что всё будет слышно так, как это играется в твоем сердце. Все остальное звуковое сопровождение в виде красивых женских голосов, партий баса, фортепьяно и иже с ними, будет играться самой природой, потому что мной так задумано. Корабли будут прислушиваться к твоей музыке, птицы тоже. Звезды будут косплеить рисунок нот.
Однажды к тебе в бунгало непонятно откуда припрётся кошка, и ты не сможешь её выгнать, а поэтому тебе придётся её кормить.
Ты назовешь ее Луной, потому что у нее будет круглое пятнышко на голове, как у индийцев, только у них это что-то обозначает, а у кошки, наверное, просто так.
Однажды солнечным утром ты научишься летать, и от тебя останутся только следы на песке, которые разнесет ветер и смоет море. Духи земли закроют твой дом на записку «возможно, хозяин вернется» и растворятся в силах природы.
Кошка будет смотреть на черный пепел костра, не мигая. Возможно, через тысячу лет, когда случится всё то, что предсказывали футуристы, и глобальная катастрофа уничтожит все плоды цивилизации, обрекая ее развиваться то ли с нуля, то ли с мнимой единицы по новой – так вот, возможно, эти странные будущие люди будут ей поклоняться, и назовут ее Гитой, услышав в генетической памяти слово «гитара».
Еще они услышат все наши смски, написанные друг другу, и они будут знать, что ты называл меня «милая», называл меня «радость моя», а я называл тебя солнышком, но увы, тех, кто слышал последнее, мне придется найти и убить, потому что не следует знать лишнее.
Рассказывать лишнее тоже не стоит, но понимаешь, в чём суть: на самом деле лишнего не бывает, особенно в том контексте, который мы можем себе представить.
Спи спокойно, мой смелый герой, когда-нибудь тебе разрешат не просто курить, но даже курить трубку, как полагается. В конце концов, люди, которые играют в шахматы, не могут быть столь ужасны, согласен?

_________
*настоящий ее вариант был рассказан единожды, своему первому слушателю, часов в пять утра, и этот слушатель, чтоб ее, так же бессмертен, как я, а потому сказке моей ничего не грозит.
**опустим тот факт, что один многоуважаемый господин из всеми любимого города на Неве называл меня чайкой. Потому что бог знает, Читать далее...

Моё... Моё- это не то, что мне принадлежит. Моё- это то, что совпадает с внутренним ощущением,занимает свое место, словно кусочек мозайки. Вкус, запах, мелодия, слово... Кружка, книжка, кукла... Человек...
Иногда ты понимаешь, что это- твое,с первого же ощущения. Иногда- со второго, пятого, сотого... Бывет ли, что не понимаешь вовсе? Если да, то это самое печально... Но поняв однажды, потерять это ощущение уже невозможно.
Самая моя чашка, белая, с корабликом, давно разбита. Но она не перестала быть моей. Мой запах, той самой туалетной воды, давно выветрился...
Мои мальчики и девочки не только понятия не имеют о том,что они МОИ, большинство из них обо мне и не вспомнит...
Но стоит задуматься, и окажется так много того, что моё...

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

"бооооооль, опять боооооооль" (с)

господи, господи, мое ли горе – настоящее горе
моя ли боль – настоящая боль
но если бы, господи, я была морем -
я бы вся извелась на соль

господи, господи, мне ли кричать и просить пощады
моя ли беда – королева бед
нет, господи, мне ничего не надо
у меня, господи, горя нет

ну а то, чего нет – отдаю я с морским приливом,
возьми это господи, возьми всю меня,
только пусть, господи, этот рыжий мальчик будет счастливым.
ну и чтобы когда увижу его – то могла обнять.

Это цитата сообщения Мойра Оригинальное сообщение

Jester's Song

Жестоким монархам известно едва ли,
Насколько душа шутовская ранима,
И Вам всё равно, что вчера целовали -
Сегодня всё так же проходите мимо,

А завтра найдёте забаву иную
В лице молодого красавца-корнета...
Моя королева, шуты не ревнуют,
Их участь - слагать озорные куплеты.

На громком балу, среди тучных баронов
И скучных графинь, мне одна лишь отрада -
Хотя бы немного приблизиться к трону,
Попасть в сладкий плен аромата и взгляда,

Чтоб, взяв моё сердце со снами впридачу,
Наутро Вы даже не вспомнили имя...
Моя королева, шуты ведь не плачут,
Их слёзы - всего лишь рисунок на гриме.

Все гости разъехались, свечи погасли,
Темно в опустевших дворцовых покоях;
Сижу, молчаливый - навек ли, на час ли
И бережно струны ласкаю рукою;

За узкими окнами вьюга седая
Поёт о любви - а быть может, о смерти...
Но в то, что шуты никогда не страдают,
Моя королева, прошу Вас, не верьте.

16-17 февраля, 2008.

Это цитата сообщения el_pesimismo Оригинальное сообщение

Доставай блокнот осенний...

* * *

Доставай блокнот осенний
И пиши про воскресенья,
Про воздушность, легкость, точность
И бесклеточность страниц.
Доставай блокнот осенний
И пиши про полуночность,
Про кофейной чашки прочность
В терпких запахах кориц.

Да, конечно, отвлеченно,
Исчисляя мысли в тоннах
Стихотворных рифмований
И сплетенности слогов.
В почерке не монотонном
Концентраты тайных знаний,
Как фиксация сознаний
Внутренних самобогов.

Доставай блокнот осенний,
Сам себе диктуй моленья
Про чудесность снов грядущих
(И впиши чудесность дней).
Доставай блокнот осенний,
Мелочей пиши тьма-тьмущу
И поток, из пальцев льющий
Сам себя в бумаг ручей.

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

Время идёт медленно

[на слова К.: эксцентриситет, италия, сестра, score lento il mio tempo]

Время идет медленно, мальчик, ты лучше его не жди.
Пока оно будет в пути, обгонят его дожди.
Часы потекли, и стали уже не те.
и стрелки часов образуют
эксцентриситет.

И кем мы стали – стеклом, окружённым сталью,
грязью, которую попирает сапог Италии.
Время никуда не спешит, но жизнь кончается,
а нового в планах наших не намечается.

Время идет медленно, время никуда не спешит,
кто поспешит – тот всех людей насмешит.
Поэтому когда стрелки часов закончат свой оборот,
через год или через сто один год
мой возраст забудет даже моя сестра,
так я буду стара.

Время идет медленно, и сердце не ускоряет темпа,
но время не властно над пламенем и дождём.
По-прежнему score lento il tuo tempo,
но мы живые, а значит, мы подождём.

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

Сказка про дом на двоих

про рыжеволосую девушку на другом краю страны. про боль внутри меня. про то, что если умру, но мое тело будет пахнуть колокольчиками, если ты меня не забудешь, моя сестренка.
боль совсем не потому, что я думаю, что ты забудешь; боль от того, что во мне правда живет смерть и я всё жду, когда же она убьет во мне что надо, и ее смоет, наконец, дождевой водой.

Нате Бонд.

Тьма сгущалась над городом, тяжелые, грустные тучи выли про боль и войну на другой стороне. Если раздвинуть их левой рукой, можно увидеть кусочек бледной луны, бледной и странной, как будто она болеет минорными мыслями города, как будто если бы она могла петь, а люди могли бы слышать – она бы спела им все их мысли по новой, слегка более возвышенно, слегка более понятно, чем в их головах. Но это неважно, потому что бог был занят другими делами и не собирался трогать небо левой рукой.
А небо болело тьмой и сгущалось вечером.
Девочка с рыжими волосами шла через город, а за ней шла старая женщина в черных одеждах. Женщина ковыляла беспомощно и неуклюже, как будто в ней что-то сломалось где-то внутри, и, хотя постороннему взгляду кажется, что она стоит относительно крепко, ее положение так же непрочно, как положение тех, кто правой ногой в могиле.
Девочка шла домой, в лес, который растет за чертой города. Она не помнила точно ни адреса, ни дороги, ни даже цвета черепицы на крыше (да и вообще, есть ли она, эта черепица и эта крыша). Но шла она уверенно, и цветы смотрели ей вслед с надеждой, они обретали цвет и запах, когда она проходила мимо, и небо чуть-чуть светлело над ее головой. Девочка с рыжими волосами шла домой, и она знала, что даже с закрытыми глазами не собьется с пути. Город смотрел ей в спину.
— Подожди, — прошептала женщина в черных одеждах. Ее голос был тихий и падающий, как увядшие листья, кружась, стремятся поцеловать землю. — Мне тяжело идти, подожди меня.
Город смотрел рыжеволосой девушке в спину.
Сам цвет ее волос был здесь невозможен, и она невозможна, и всё. Но ей почему-то не было тяжело дышать, почему, почему, почему?
— Ты хочешь пойти со мной? — спросила она.
— Да-а-а-а... — едва слышно ответила женщина. Казалось, она была очень стара, казалось, голос ее умирал в ней и сама она умирала, казалось, в ней бурлила тьма и вечная тишина, и поэтому ей так тяжело давалось двигаться и говорить – ведь это война с тишиной и тьмой.
— Я иду домой.
— Пожалуйста. Я хочу с тобой.
— У тебя нет дома?
— Да.
— Но это мой дом.
— Не бросай меня.
— Может быть, ты вернешься в город и останешься там на ночлег в таверне за деньги? Я дам тебе их.
— Нет.
Женщина остановилась и тяжело оперлась на палку.
— Хочешь посмотреть, почему мне нельзя в таверну? Я приношу смерть.
Она распахнула черную накидку, и в груди у нее была большая дыра, из которой смотрела бездна. Тьма и тишина, тишина и тьма; там не было лунного света и лунного пения, не было человеческих голосов и их разговоров. Если прислушаться, можно было различить только странный шепот на грани слышимости или даже вне ее пределов: так увядшие листья целуют землю.
— Пожалуйста. Не бросай меня.
Ей было страшно. Город смотрел им в спины, небо замолкло и наблюдало.
— Хорошо, я тебя не брошу, — кивнула рыжеволосая девочка, и цветы вздохнули ей вслед, когда она взяла в свою теплую руку холодную руку женщины с бездной.
— Знаешь, а ведь я совсем молода, — сказала ей женщина. — Мы могли бы быть сестрами. Те, у кого общий дом, все равно суть одна семья. Давай будем сестрами, и тогда, может быть, однажды я снова стану живой, и эта дыра во мне зарастет.
И бездна покинет меня.
Так море выплевывает грязь и снова становится чистым. Так небо проливает яд с дождем, ад остается в городе, и дождь снова можно пить.
Так люди умирают и рождаются заново, но я не хочу умирать, пожалуйста. Если я умру, я не смогу быть твоей сестрой.
Девочка с рыжими волосами улыбнулась ей.
— Ну, зато я всегда смогу быть твоей, — сказала она и подмигнула.
Седые волосы вдруг стали снова русыми, и сломанность пропала из движений женщины. Морщины разгладились. Еще шесть слов, и ей можно будет дать лет семнадцать.
— Всё будет хорошо. Мы идем домой, — сказала рыжеволосая девочка, и руки ее новой сестры потеплели.
Глубоко в лесу им навстречу сквозь сбывшееся пространство сгущался дом, он становился настоящим и теплым, крыша покрывалась черепицей, цветы начинали пахнуть. Небо занялось своими делами (разогнать тучи; очистить дождь), город перестал пялиться в спину (деревья закрывали сестер ветвями). Дом отращивал крыльцо, на котором старшая сестра будет пить кофе по утрам и писать истории, отращивал башенку, из которой младшая сестра будет смотреть на закат и рассвет. Дом придумывал море, в котором слезы будут пахнуть прекрасностью.
Война на другой стороне мира закончилась.

Это тебе скоро подарят...

Ваше имя Тебе подарят [показать]

все гадания на aeterna.ru

Это цитата сообщения el_pesimismo Оригинальное сообщение

Узелки

Узелки

Последних окончаний предложений
Натянутой струной не говорю.
Нам спеты, знаешь, сотни песнопений.
Все наши равенства давно равны нулю.
Ты знаешь, самая большая сила трений
Навечно стянута в последнюю петлю
Из тех, ты помнишь, узелков-переплетений,
Которыми из глотки звуки льют.

И в тишине, осипшей от молчанья,
На перерезанных ночами проводах
Ты пьешь глотки жасминового чая
И видишь завтрашнее в земляничных снах,
Где снег идет правдоподобно в мае,
А честно - в августе, в каких-нибудь горах,
И там же честно – в декабре растает,
Правдоподобнее, конечно, в ноябрях.

А звуки таяли несумрачно в закате,
Ты спишь, а я, как жизнь,- не здесь,
Я потерялся в узелках и, кстати,
Там силы все-таки какие-то да есть.

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

Шаг

Оперенный чем-нибудь, прыгни с крыши, проверь летучесть.
Упадешь на землю - значит, будешь копать картофель
и, вконец замучившись, с болью глядеть на тучи:
пусть и тьма в облаках, но зато горизонты в профиль.

Сделай шаг и осмелься с чувством поверить в силу
заклинаний, которые спеты тобой над бездной;
небо нас просило: вернись, где тебя носило?
Неизвестно мне, господи, честно - мне неизвестно.

Темнота, высота - рифмуются, значит, схожи.
Полететь, ослепнуть - в общем, одно и то же?
И мороз по коже, так это обман, быть может.
И дрожится, и мается: боже, будь осторожен.

Двести лет кочевники пляски плясали в масках,
двести лет кочевники пивом питались с рыбой.
Я скажу тебе правду: полёты случаются только в сказках.
Я бы, прочем, шагнул;
ну а ты бы шагнула, ты бы..?

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

иррррррония домашшшняя, ночная, страшная.

сымитируешь, что ты медитируешь,
я пройду на цыпочках, не шумя.
если печатаешь - значит, ты программируешь,
если молчат - то не хамят и меня не затмят.

если печатаю - значит, стихотворение.
если молчу - значит, мыслями далеко.
когда-нибудь ты поймешь то мировоззрение,
в котором одиночество - это красиво и так легко.

сымитирую, что я всё контролирую.
даже если будут проблемы - то мы прорвёмся.
сейчас я стих допишу, а ты его процитируешь.
и тогда, быть может, мы уживёмся.

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

сантименты

А еще какие-то перья, какие-то странные ритмы
в сердце, на сердце, под сердцем, да черт бы с местом,
просто кто-то за стенами города далеко молитвы
мои услышал и повторил, как клятву кольца – невеста,

и я вздрогнул, и я распался, и устремился
во тьму, разобрав городскую стену, открыв ворота,
и я молил, чтобы момент общности повторился,
как кельтский мотив повторяет свои же ноты,

я выбежал в тишину мира, ритм участился,
но тот неизвестный молчал, как молчит невеста,
понявшая, что жених ей, увы,
приснился.

И есть ли такой в реальности –
неизвестно.

.

Это цитата сообщения Los_Alamos Оригинальное сообщение

колыбель во мне

я мог бы родить пятерых детей, пока свое чувство к тебе вынашивал.
но только слова мои – все не те, да и почерк у меня карандашевый.

как я выжил в такой, как во мне, пустоте – даже не спрашивай.


моё чувство к тебе – как ребенок, которому я пел колыбельную.
твоя имя чертил на знаменах, и вывешивал их на мачту на корабельную.

но гроб, во мне погребённый, заменили на что-то поддельное.


как можно плясать и петь песни, если ты замолчишь?
всё, что я смогу спеть, будет нечестно, ну или почти.

диагноз вашей болезни нам не известен, скажут врачи.


ребенка к дракону, колыбель – в башню, руки связать, заткнуть рот.
всё, что со мной – это неважно, врачи скажут: разрежь нутро.

а внутри – журавлик бумажный, а еще боль и кровь.


сто лет как ты мне не пишешь, было ли что-то на самом деле?
крики из бреши становятся тише.
имя ребенка не разглядели.

а мне так хотелось услышать, было ли тепло тебе в моей колыбели.